лейка для душа hansgrohe 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– краткий (3—5 с.);– развернутый (20—25 с.);– полный (10—15 п.л.).При этом обязательна развернутая интерпретация обеих прогнозных моделей и приложение документов по всем предыдущим процедурам.5. Обсуждение представленного отчета очным (или в сложных случаях заочным) опросом экспертов.6. Доработка отчета на основе обсуждения и сдача отчета заказчику. Примечание. Круг экспертов по ходу всех обсуждений должен быть по возможности стабильным, т.к. от обсуждения к обсуждению проходит «самообучение» экспертов, что повышает качество экспертизы. Опыт показывает, что без этого при прогнозировании даже самые компетентные и конструктивно мыслящие эксперты не в состоянии сразу давать прогнозные оценки должной степени адекватности. Часть IVПРИКЛАДНАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ПРОГНОСТИКА. ПРОГНОЗИРОВАНИЕ КОНКРЕТНЫХ ПРОБЛЕМНЫХ СИТУАЦИЙ НА ПРИМЕРЕ ОДНОЙ СТРАНЫ (РОССИИ) Лекция 14ПРОГНОЗЫ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ (СОЦИОЛОГИИ ТРУДА) В 1991—1995 гг. сектор социального прогнозирования Института социологии РАН реализовал очередной исследовательский проект «Перспективы трансформации России: экспертный сценарно-прогностический мониторинг» (одноименная монография издана Центром общественных наук МГУ в 1998 г.). Проект предусматривал трижды повторенный панельный опрос экспертов и разработал серии прогнозных сценариев на этой основе. В данной лекции кратко излагаются результаты этого исследования.Напомним еще раз логический алгоритм технологического прогноза: система количественных и качественных показателей исходной (базовой) модели и прогнозного фона. Экстраполяция динамических рядов этих показателей в будущее с целью выявления назревающих проблем (трендовая модель поискового прогноза). Нормативная разработка тех же показателей по заранее заданным критериям оптимума с целью выявить возможные пути решения таких проблем. Рекомендации сфере социального управления путем сопоставления данных поискового и нормативного прогнозов. Никаких предсказаний, только «взвешивание» возможных последствий напрашивающихся решений.Допустим, вам, как заведующему сектором социального прогнозирования какого-то НИИ, заказали долгосрочный прогноз (на 20 лет) ожидаемых и желаемых изменений в экономике России. Какие показатели заложите вы в исходную модель и что порекомендуете российскому правительству?Возможных показателей – сотни и тысячи. Из них нужно отобрать десяток-другой ключевых, которые нетрудно было бы детализировать на любом уровне конкретизации. В случае с Россией было бы напрасным трудом использовать стандартные показатели глобального, регионального или локального уровня: получится картина, далекая от реальной действительности. Слишком велика специфика, возникшая в результате краха реализованной утопии казарменного социализма. Попытаемся индицировать это понятие – представить его в виде упорядоченной совокупности показателей.Напомним, что российское бытие XX века вопреки истмату (историческому материализму) целиком определилось утопическим сознанием. Кучка фанатиков-утопистов, дорвавшись до власти, навязала стране сказку, сделанную былью. Сказка, в самых общих чертах, опиралась на три догмы-постулата:1. Дестратификция общества, превращение его из классового в бесклассовое, «социально-однородное».2. Демаркетизация экономики, замена рынка Госпланом.3. Демонетаризация финансов, замена реальной (конвертируемой) валюты «дензнаками», которые печатаются в любых потребных количествах для контроля над распределением товаров и услуг с целью перехода затем вообще к бесконтрольному распределению «по потребностям».Именно такую программу большевики попытались реализовать в 1918—1920 гг. и потерпели крах, восстановив против себя практически всю страну. Потому что все три пункта программы оказались несбыточными, утопическими.Классовая структура общества (любого человеческого общества на любом уровне детализации – до производственного или соседского коллектива, компании или любой другой малой социальной группы включительно) остается незыблемой, что с ней ни делай. Меняется только характер классов, а сами они как были, так и остаются. Можно истребить феодальную аристократию, буржуазию, крестьянство. Неизбежно исчезнут предприниматели, инициативные добросовестные рабочие, рачительные хозяева, подлинная интеллигенция. Их место займут надзиратели и батраки-люмпены, офицеры и солдаты гигантского «вселенского стройбата», в который обратится страна.Никуда не денется высший класс – 1—2% населения, в руках которого практически вся власть и львиная доля богатств страны. Только вместо аристократии он будет называться сначала «номенклатурой», а затем «новыми русскими». Никуда не денется высше-средний класс – еще десяток-другой процентов, составляющих состоятельные, зажиточные семьи (в СССР и сегодняшней России он «съежился» до менее десятка процентов). Останется средний класс людей со средними по стране доходами. В благополучных странах он составляет подавляющее большинство населения. В сегодняшней России это считанные проценты, т.к. формально почти половина населения относится к беднякам низше-среднего класса (правда, тут вносит свой вклад «теневая экономика», существенно меняющая реальные доходы, не говоря уже о повальном воровстве). Наконец, останется низший класс нищих. В благополучных странах он составим по масштабам с высшим. В сегодняшней России это формально каждый третий (с теми же поправками на «теневую экономику» и воровство).Всякое посягательство на рынок тут же влечет за собой появление «черного рынка» соответствующих масштабов и квазиказарменное распределение товаров и услуг не по труду, а «по чинам», с тотальным дефицитом всего и вся, с километровыми очередями, с резким обнищанием населения, поскольку цены на «черном рынке» гораздо выше.Наконец, замена валюты «дензнаками» тут же порождает чудовищную инфляцию, обесценение пустых, ничем не обеспеченных бумажек, переход к бартеру – натуральному обмену товарами и услугами, что еще более ухудшит положение основной массы населения.Все это в полной мере испытало на себе население России в 1918—1920 гг., которое восстало против этого и вынудило утопистов начать упоминавшуюся в первых лекциях («перестройка № 1») новую экономическую политику. Но поскольку НЭП оказался смертельной угрозой для новой аристократии – номенклатуры, в 1929 г. была предпринята вторая попытка сделать только что рассказанную сказку былью. К несчастью для населения страны, на сей раз она увенчалась успехом. Получилась нежизнеспособная, но, как ни парадоксально, очень живучая система, из которой, как уже рассказывалось, мы еще пять раз – от Хрущева до Горбачева – тщетно пытались выйти. И нет уверенности, что выйдем в седьмой раз, хотя пытаемся вот уже второй десяток лет. Нежизнеспособная потому, что с казарменным положением общество мирится только во время войны. Ибо казарма – это принудительный труд, принудительная идеология и специфичные казарменные отношения, известные под названием «дедовщина». Принудительный труд неизбежно порождает имитацию труда по принципу: «солдат спит, а служба идет» («видимость работы за видимость зарплаты»). Именно поэтому мы проиграли гонку вооружений и третью мировую войну («холодную») с противником вчетверо более богатым и на порядок превосходившим нас технологически. Принудительная идеология практически возможна только при непрерывном массовом терроре, который дошел при Сталине до предела физических возможностей, слабеет террор – начинается «дезидеологизация» населения, которая выражается в тотальной деморализации (оподлении), дезинтеллектуализации (оглуплении) и патопсихологизации (остервенении) людей. Что и видим воочию. Наконец, «дедовщина» подразумевает всесильных «паханов», их прихлебателей – «шестерок» и жуткую участь «опущенных» на страх всем остальным, чтобы повиновались беспрекословно. Как в тюремной камере. Ну, кому такое может понравиться, кроме «дедов»? Такая система не просуществовала бы и месяца, если бы «камера-казарма» не уравновешивалась «сказкой-утопией».Во всех странах с низкоразвитой экономикой (включая СССР-Россию) не имеет работы – по меньшей мере, постоянной работы – каждый третий. А в СССР безработицы, как известно, не было. Были «избыточные» (фиктивные) рабочие места – более 30 миллионов на 130 миллионов трудящихся. Человеку гораздо приятнее получать грошовую зарплату, чем такой же величины пособие по безработице. Поэтому даже сегодня за такую систему голосует 30—40% избирателей. Хотя чудовищная скрытая безработица никуда не делась, ибо что такое зарплата, равная или даже меньше пенсии для десятка-полутора миллионов работающих?Во всех странах сегодня – зарплата (пусть даже очень высокая), а завтра – конверт с уведомлением об увольнении. А в СССР везде и всюду 2 и 16 числа каждого месяца – «получка», совершенно независимо от экономической эффективности предприятия, учреждения, организации до банкротства включительно. Короче, «пайка» – как в казарме или тюрьме, всегда и при всех условиях. Не беда, что платят не деньгами, а «дензнаками». Не беда, что такое жалованье – как подаяние нищему (в смысле суммы). Главное – гарантированно, с уверенностью в будущем. Разве это не привлекательно для десятков процентов людей по сей день?Во всех странах плохой работник получает меньше хорошего. И ему постоянно грозит увольнение. А в СССР зарплата зависела только от должности. А должность – только от хороших или плохих отношений с начальством. И – никаких увольнений даже при длительных запоях, прогулах, отъявленной халтуре, старческом маразме. Разве это не кисельные реки и молочные берега даже при 120 р. на двоих?Вот почему шесть раз пытались «работать как в СССР, а жить как в США». И очень огорчались, что не получается. Теперь пытаемся в седьмой раз…Трагедия сегодняшней России в том, что на место выжившей из ума «номенклатуры» пришел всевластный высший класс, в котором решающую роль, помимо верхушки открыто уголовной мафии, сросшейся с коррумпированной частью госаппарата, играют так называемые компрадоры-торговцы национальным богатством страны, складывающие выручку на тайные счета в зарубежных банках. В «банановых республиках» это – торговля бананами, кофе, кокой, другими наркотиками. В России – нефтью, газом, металлом, лесом. Подумайте только: сотня олигархов с несколькими миллионами их прихлебателей получает от продажи нефти и газа примерно столько же, сколько остальные 144 млн. населения!Соответственно определяются перспективы развития экономики. Как ни старайся, а через 10—20 лет будешь в Колумбии: 1—2% компрадоров, 8—10% их прихлебателей, засилье мафии и беспросветная нищета остальных 90%.Заметим также, что Колумбия – послушная игрушка в руках США и транснациональных корпораций, которые умело заботятся о том, чтобы Россия не свернула с «колумбийского пути». Их «агентов влияния» у нас хоть отбавляй – до самых известных политических деятелей включительно.Можно, конечно, дернуться «влево» и в одночасье покончить с насквозь криминализированной экономикой.Достаточно вновь призвать к власти коммунистов. Но тогда мгновенно попадешь из Колумбии в КНДР с тамошним массовым голодом и террором. Образно говоря, снова вернешься в 1984 год, откуда снова дорога либо к 1991-му, либо к 1937-му.Можно дернуться и «вправо», призвав к власти наших доморощенных нацистов. Тогда попадешь в Сараево, точнее, в Косово. И ужасы Гражданской войны 1918– 1921 гг. померкнут в сравнении с новой войной. Тем более что НАТО и прочие супостаты отнюдь не останутся в стороне, помогут стереть русских с лица земли, как сербов в Косово.А нет ли альтернативных путей в будущее? Ведь не одна же Россия пытается выйти из казарменного положения. Чтобы не говорить о Венгрии, Чехии, Словении и других сравнительно более развитых странах, давайте вспомним о Словакии – отсталом захолустье Чехословакии, еще весь десяток лет назад неотличимой от Закарпатной Украины и вообще от СССР. Словакия и сегодня отстает от Чехии. Но – гораздо меньше, чем мы от Словакии. В чем дело?Прежде всего, конечно же, дело в политике, в структуре и характере высшего, правящего класса. (Этому мы посвятим следующую лекцию.) Кроме того, Словакии не надо было, в отличие от СССР, тратить на «оборонку» 88 копеек с каждого рубля национального дохода. Не надо решать колоссальный сложности проблему ставшего ненужным в прежнем объеме военно-промышленного комплекса, составляющего три четверти национальной экономики. Мы ее решили хищнически: вместо конверсии на мирные рельсы развалили ВПК и раздали задарма оставшиеся жирные куски кучке «новых русских», которые постарались сделать из этих кусков возможно больше миллиардов долларов, переправленных на тайные счета в зарубежных банках. Навести порядок в этой сфере не поздно и сейчас, но это – особая проблема.Главное же, Словакия, как и все цивилизованные страны, сделала упор на массовое предпринимательство, способное дать рабочие места растущим десяткам процентов трудоспособного населения – не только самим предпринимателем, но и их наемным работникам. Однако простым указом-приказом массовое предпринимательство не возродишь. Для этого необходима специальная экономическая политика режима наибольшего благоприятствования массовому предпринимателю.Вновь обратимся к воображению читателя и попросим его представить себе следующую невообразимую ситуацию. Допустим, все до единого американские избиратели в пику бывшему СССР единогласно решили преобразовать США в новый СССР. Все конгрессмены единогласно утвердили соответствующие поправки к Конституции США, подтвержденные президентом. Частная собственность упраздняется. Все фермеры объединяются в «колхозы» и ставятся под контроль вашингтонских чиновников. Все корпорации упраздняются и образуют учреждения, работающие по плану и по решениям вашингтонских чиновников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59


А-П

П-Я