Антон почувствовал приятное возбуждение. Чтобы скрыть это, ему пришлось спрыгнуть с бортика обратно в бассейн. Он, не отрываясь, смотрел, как грациозно Мила спускается по лестнице в прозрачную голубую воду, и вдруг ясно понял, что она хочет его так же, как и он жаждет её.
— Не снимайте меня справа, — повысила тон Мила, — в который раз уже можно повторять?Она одарила презрительным взглядом оператора и снова повернулась к ведущей программы.Та от неожиданности забыла, о чём хотела спросить. Обычно так, как Мила, ведут себя не истинные «звёзды», оказывающиеся, как правило, милыми и стеснительными, а зарвавшиеся «звездульки».Однако же Мила Илиади не была ни милой, ни стеснительной. С первых же минут интервью она без конца поправляла ведущую, вставляла ехидные замечания, и перескакивала с пятое на десятое, рассказывая только о том, о чём хотела сама. Указывала на ошибки операторам и осветителям, и в конце концов заявила, что у неё осталось только десять минут.Ведущая политической программы « С верёвкой на шее» даже растерялась от такого нахальства. Она едва удержалась, чтобы сообщить этой особе, что её пригласили вовсе не из-за того, что она — Мила Илиади, а в качестве невестки генерального директора такого экономического гиганта, как «Теллурика — нефть». Однако же Илиади всё время сворачивала разговор с Анатолия Максимовича на себя, а ведь передача — то — политическая, и зрителей абсолютно не интересует очередная певичка, мнящая себя великой.Илона, ведущая программы, слушала, как бахвалится Мила, рассказывая, какую яхту подарил ей муж в прошлом месяце, как он её любит и какие у них трогательные отношения.— Анатолий Максимович дома — он деспот? Или вы его практически не видите? — пыталась спасти ситуацию Илона. — Каков он в домашних условиях?— Самый обычный человек, — пожала плечами Мила. Резник был ей интересен, только если ей требовалась очередная кругленькая сумма.— Вот дом у нас — да, очень красивый. На территории участка есть всё необходимое, куча прислуги, в том числе личные парикмахер, косметолог, массажист, врач…— Сколько же человек проживает в доме? — удивилась ведущая.— Мы с Павликом, Любовь Андреевна с мужем, и — Антон, сын Любови Андреевны. А, ещё в зимнем саду живёт ветеринар. Он ухаживает за коалами.— У вас в доме живут коалы? — поразилась Илона.У неё было указание повернуть передачу таким образом, чтобы выставить Резника этаким зажравшимся толстосумом, крохобором, обирающим народ и живущим на чужие деньги, украденные у государства, то есть у народа, опять же.Если бы она пригласила самого Резника, подобного резонанса не произошло бы, потому что Анатолий Максимович был умным, спокойным человеком, совершенно не похожим на образ стандартного олигарха, сформировавшегося у народа. Поэтому Илона придумала хитрый ход, пригласив в студию его невестку. Надо будет вырезать из программы истории, которые она рассказывала о себе! Или, наоборот, пусть останутся! Пусть зрители увидят, какая невестка у Резника, и невольно будут ассоциировать её образ с этим человеком.Илона потёрла руки. Это была редкая удача — заполучить такую дурочку, рассказывающую о тех преимуществах, которые создал для себя Анатолий Максимович, да ещё и в таком духе!— Пару раз в неделю в Австралию летает самолёт за листьями эвкалипта, — бахвалилась Мила. — Коалы то ли подъели листья на эвкалиптах, растущих в доме, в зимнем саду, то ли эти эвкалипты оказались несъедобными, а кроме них, они больше ничего не едят. Но за ними присматривает ветеринар, тоже выписанный из Австралии.— То есть, вы хотите сказать, что все причуды вашего свёкра немедленно удовлетворяются? — провоцировала её Илона.Мила посмотрела в широко распахнутые глаза этой куклы, и усмехнулась про себя. Она отлично знала, чего хочет эта девица.— Конечно! А почему бы их не удовлетворять, имея такие деньги? — продолжала она играть свою роль дальше. — Он может себе позволить буквально всё, и позволяет. Виллы, яхты, бриллианты — всё это у него в немыслимых количествах. Разве плохо, когда человек зарабатывает большие деньги и наслаждается этим? Интересно, зачем же тогда быть богатым?Мила похлопала ресницами, наблюдая, как щёки Илоны розовеют от удовольствия. Незаметно для себя Илона получила всё, что хотела, и ей даже не пришлось уговаривать Милу.Они поговорили ещё несколько минут, и тут Мила вдруг заявила:— Да что мы всё об Анатолии Максимовиче! Вы же меня пригласили! Давайте теперь поговорим обо мне!И следующие двадцать минут Мила, не закрывая рта, рассказывала исключительно о себе, своих планах, своих песнях, предстоящих концертах. Она буквально блистала, и не давала Илоне вставить ни слова. Но та не волновалась по этому поводу: эфир ведь не прямой, передача просто записывается, значит, её можно будет смонтировать по другому.После записи Мила, глядя в зеркало изящной серебряной пудреницы и подкрашивая губы блеском от Гуэрлен, спокойно сказала радостной Илоне:— Только попробуй вырезать хоть слово! Тогда я обвиню в фальсификации и тебя и весь твой чёртов канал! Пойду на другой, и расскажу, какой замечательный человек мой свекор, и как ловко тебе удалось одурачить меня, провоцируя и подстраивая ответы!Илона открыла рот и тут же закрыла его. Вся краска вмиг слетела с её лица. Вот, значит, как. Не такая уж и дура эта Мила Илиади! За счёт Резника она попросту решила засветиться на телевидении.Илона в сердцах стукнула по столу. Передача « С петлёй на шее» была самой рейтинговой на этом центральном канале. Абсолютно бесплатно Мила Илиади получила роскошную рекламу собственного творчества. А не делать эту передачу Илона не могла — рассказ о Резнике был уже выставлен в сетке вещания. К тому же это был заказ сверху…
— Прекрати, — задыхалась от смеха Жанна, — я уже не могу…Она хохотала уже целый час, пока слёзы не выступили на её глазах.— У меня уже живот болит, — пожаловалась она.Тофик степенно пожал плечами, словно и не он смешил двоюродную сестру без устали, в течение долгого времени.Он понимал, что подставил Жанну, сболтнув отцу о том, что Полина — дочь Павла Резника, а не Мальчика. И теперь опасался, что она будет его обвинять в этом. Но Жанна молчала, и тогда Тофик, терзаемый угрызениями совести, появился в её комнате и, улыбаясь маленькой племяннице, стал сыпать шутками. Хотя, видит аллах, ему сейчас совсем не до шуток.Тофик никак не мог забыть Настю, племянницу жены Резника. Он постоянно думал о ней, и тут же напоминал себе, что они — не пара, как дельфин и русалка, как Жанна и Павел. Но сердцу не прикажешь, поэтому Настя занозой сидела в его сердце. Он следил за ней и знал, что она нашла себе нового друга, и даже переехала к нему из дома Резника. Тот парень богат, и главное — он русский, а не азербайджанец.А самое главное — то, что у нового избранника не было никаких столкновений с её дядей, и он не боялся знакомиться с ним. То есть у этого парня было всё то, чего не было у Тофика, но чем он хотел страстно обладать.Самое обидное, что они уже назначили дату свадьбы, когда Насте и Тофику пришлось расстаться.Удивительно, как же быстро она его забыла! Тофику было обидно и больно за себя. Хотя как он может обвинять Настеньку, если первым позвонил ей и сказал, что между ними всё кончено? Это случилось после того, как отец взял в заложники Павла Резника, а охрана Резника — старшего появилась в доме, где содержался Павел, убила нескольких человек и тяжело ранила Рафата, старшего брата Тофика. Теперь Рафат практически слепой человек.Тофик был уверен, что это Настя сообщила дяде, где искать Павла. Когда-то он показывал ей дом, в котором живёт, и в котором потом держали Павла, и она вспомнила дорогу к нему. С одной стороны, Настя спасала своего двоюродного брата, а с другой из-за неё чуть не погиб родной брат Тофика. Именно в тот момент Тофик и понял, что у них нет ничего общего, и ничего хорошего из их брака не выйдет. Любовь — любовью, но этого мало для устойчивой, крепкой семьи. Почему он вдруг решил, что у него с Настей всё получится, хотя отлично знал печальную историю взаимоотношений Павла и Жанны? Он до сих пор не мог поверить, что Жанна — живая, но был этому безумно рад. И только мысли о Настеньке омрачали его жизнь.— Ты всё ещё думаешь о ней? — тихо спросила Жанна.Она хорошо понимала Тофика, потому что и сама когда-то была в такой ситуации.— Я не послушала отца, — добавила она, — и ты сам видишь, чем всё закончилось. Вернее, ещё не закончилось, всё продолжается. Но и того, что уже случилось, хватит для того, чтобы я жалела о том, что встретилась с Павлом в Лондоне.Тофик во все глаза смотрел на сестру. Он в первый раз услышал, что она сожалеет об их сумасшедшей любви. Она же была счастлива, когда встречалась с ним! И, несмотря на то, что счастье продлилось так недолго, у неё на память осталась Полина!Тофик опустил голову. Он никогда не будет сожалеть о том, что встретил Настю. И пусть поначалу они встречались только с подачи Шахида, постепенно он привязался к этой девушке и влюбился в неё. У них было немало славных и сладких минут, и разве можно их стереть?— Забудь её, — произнесла Жанна. — Поверь, так будет лучше для тебя.— Я знаю, — кивнул Тофик, — только как это сделать?— Расскажи очередной анекдот, — улыбнулась Жанна. — Это то, что ты умеешь делать лучше всего!Тофик с готовностью переключился на уже не слишком свежую историю якобы от Союза журналистов России : «Вы всё ещё кипятитесь из-за розовых кофточек? Тогда мы идём к вам!»Анекдот был связан с недавним скандалом одного из монстров шоу-бизнеса и журналистки из Ростова, которую заслуженный деятель заслуженно послал куда подальше, попутно прокомментировав одежду и фигуру журналистки. Мудрый народ связал воедино и скандал, и набившую оскомину рекламу порошка.Но Тофик не совсем был согласен с Жанной. Он был уверен, что есть кое-что, что он умеет делать лучше, нежели рассказывать анекдоты. Однако в приличном обществе, к тому же в присутствии дам, вслух об этом не говорят…
— Фу, картошка пересолена, — скривился Антон. — Ты что, в первый раз готовила пюре? — обратился он к кухарке Галине.Женщина работала в доме Резников уже несколько лет, и ещё никто никогда ни в чём её не упрекал и не жаловался, что блюдо невкусное.— Не может быть, — пробормотала она, — я же положила соли ровно столько, сколько всегда кладу!— Ну попробуй сама, это же отвратительно, — бушевал Антон, — убери!Он сунул ей в лицо свою тарелку. Галина взяла тарелку, унесла её на кухню и попробовала пюре. Ну и что он лжёт? Соль действительно неприятно обожгла язык, но только с одной стороны, к тому же сверху. Да он сам пересолил, небось, тряс солонкой над тарелкой, а теперь издевается! Самодур!Галина вернулась в столовую с достоинством. Она не собиралась с ним спорить.— А по-моему, нормальная, — пожал плечами Павел, поедая пюре с котлетами по-киевски.— И вправду солоновата, — засуетилась Любовь Андреевна, защищая своего старшенького.Резник пустым взглядом окинул эту парочку. Это становится уже смешно. Люба, как наседка, подхватывает каждое слово Антона, по первому его зову бежит навстречу и сорит деньгами, угождая ему. Она уже купила парню спортивный красный «ягуар», кучу дорогой одежды, и того и гляди, приобретёт ему дом по соседству. Хотя это вряд ли: она очень хочет, чтобы он жил в этом доме.Пюре было в меру солёным, воздушным и вкусным, как и всегда. Кухарка отлично умела готовить. Она добавляла в пюре горячее молоко и сливочное масло, потом долго взбивала массу миксером, и блюдо становилось нежным и воздушным.Резник с сожалением немного оставил на тарелке, потому что в последний год ему приходилось следить за весом, и попросил у Галины кофе.— Анатолию Максимовичу вон тоже не понравилось, — сразу же сказал Антон, — пюре осталось!— Я просто наелся, — ровным тоном ответил Резник, ободряюще улыбаясь кухарке.В этом доме не любили скандалов, и старались их избегать любыми способами, особенно неприятностей с прислугой. Поэтому и работали здесь только проверенные люди, и уходить не собирались.— Странно, что не понравилось тебе, — осторожно добавил Анатолий Максимович, — наверняка в детдоме вам давали серую клейкую массу вместо нежного, кипельно — белого и воздушного пюре.— Тогда всё было по-другому, — улыбнулся Антон через силу. — И вообще, уже столько лет прошло. С тех пор я не раз едал пюре повкуснее…Он не собирался вступать в прения с хозяином дома. Это было бы весьма непредусмотрительно.К кофе была подана творожная запеканка.— Я не ем творог, — с обидой вдруг сказал Антон, вновь набросившись на кухарку, — и говорил тебе об этом неоднократно!Галина вздрогнула. Он и в самом деле говорил, что не ест блюда из творога, но она совсем выпустила это из головы. Обычно семья с удовольствием поедала её творожные запеканки с изюмом и курагой, и она по привычке приготовила именно такую на десерт.— Ну что же ты, Галя, — укорила её Любовь Андреевна, — впредь, пожалуйста, не забывай о вкусовых пристрастиях моего сына!За столом повисло гнетущее молчание.— Ой, у нас же пирог яблочный остался, — всплеснула руками растерявшаяся кухарка. — Я сейчас принесу, там как раз найдётся кусочек для Антона! Вам подогреть? — заботливо вопросила она у парня.— Вчерашний пирог? Ты предлагаешь мне пирог, испечённый вчера?Антон взглянул на Галину, словно она предложила ему слизать сливки с её груди, или станцевать нагишом на столе, или что-то не менее непристойное.Он отбросил салфетку, лежащую у него на коленях, и поднялся из-за стола, с шумом отодвинув стул.— Прислуга в этом доме совсем распоясалась, — недовольно проговорил он. — Неужели некому за этим проследить?— Тем более что завтра у меня день рождения, — поддакнула Мила, — и я хочу, чтобы всё было на высшем уровне. Я уже пригласила подругу…— Своего дядю, что ли? — вырвалось у Резника.Глубоко мужественный человек, он презирал людей нетрадиционной ориентации, и желал как можно реже видеть подобные экземпляры в своём доме.— Нет, просто подругу, — кротко ответила Мила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31