– Нет, но бывало. Я понимаю, что вы хотите сказать… Нет, я верю своему мужу. У нас с Левой хорошие отношения. Мы поженились по любви, он на пятнадцать лет старше меня: ему сейчас тридцать семь, а мне – двадцать два. Если он и задерживается с кем-то и где-то, я знаю – так нужно для его бизнеса. У нас же все важные вопросы решаются за столом. Поэтому я даже рада, что он вместо того, чтобы возвращаться ночью в подпитии, остается где-то… У нас столько знакомых попадали в аварии!
– Я тоже могу подтвердить, что Лева – мужчина положительный, почти идеальный. Понимаете? Мы дружим семьями – мой муж, Андрей, и Лева – друзья. Наташа вся извелась за эту неделю, все плачет… Вот я и посоветовала ей обратиться к вам. Милиция – милицией, пусть ищут, но время идет, а результатов – никаких…
– Может, это похищение? – спросила Наташа. – Но тогда почему никто не звонит и не требует выкупа?
– На похищение-то не похоже, – подтвердила Лида.
Шубин слушал их и думал. Прошла неделя, а муж до сих пор не дал о себе знать. Человек он не бедный, мог бы позвонить откуда угодно или послать человека предупредить, что он где-то задержался, мало ли… То беспокоился о температурившей дочке, а то вдруг пропал. И пропал после бани с друзьями. Выпили, поговорили на острые темы, подрались? Все возможно. Или возвращался на следующий день один, на него напали те, кто знал заведомо, кто он, ограбили, избили, и теперь он с проломленной головой либо бродит где-то, не помня своего имени, либо – умер… Неделя – большой срок для такого серьезного и делового человека, к тому же еще отца двух маленьких детей. Но пока тело не найдут, он не имеет права расстраивать и без того не просыхающую от слез молодую жену.
– Если не похищение, так это еще лучше – остается надежда…
– Но где он может быть, где? – не унималась Лида. – Даже за городом везде есть телефоны, он же мог хотя бы позвонить…
– Далеко не везде есть телефоны, во-первых, во-вторых, он с друзьями мог застрять в какой-нибудь деревне, где после дождя грязи по уши… Машина могла сломаться… – Игорь вдруг понял, что не может больше продолжать в таком же духе. Больше того, он почувствовал, как в кабинете пронесся быстрый ледяной ветерок – повеяло смертью. – Давайте-ка лучше все запишем… Полное имя, год его рождения, фамилии, адреса и телефоны его друзей, сотрудников, начнем с его зама – Мустафина…
После того как все было записано, Игорь ознакомил Наташу с условиями работы, взял аванс в пять тысяч долларов и, пообещав держать ее в курсе дела, проводил до двери. Наташа вышла, но Лида, как он и предполагал, чуть задержалась.
– Вы знаете, Игорь, мне так неудобно за мой прежний визит, – шепнула она, приближаясь к нему совсем близко, так, что он успел заметить, что она, оказывается, еще довольно молода, на лице почти нет морщин, а глаза – огромные, зеленые, цвета весеннего молодого мха. – Понятия не имею, куда они делись…
– Вы подозреваете своего мужа? Я могу предложить вам проследить за ним.
– Я знаю, но боюсь.
Она боялась знать правду. Что ж, он отлично понимал ее.
– Но если что, я к вам обращусь… Я слышала о вашей работе и рада, что у нас в городе есть такое агентство. Будем надеяться, что Левушка найдется. Вы бы знали, какой это хороший человек…
Они попрощались, Игорь видел, как Женя провожает женщин к выходу, как возвращается, как двигается к нему с непонятным выражением на лице. Она словно хочет ему что-то сказать. И тут он понял: в приемной есть кто-то еще. Он заглянул за дверь и увидел сидящую на кожаном диване девушку в джинсовом костюме. Стриженые волосы, тонкое лицо, пухлые губы. В руках зажата молодежная, с яркой вышивкой сумка. На ногах – рыжие мягкие ботинки.
– К вам еще одна посетительница, – представила девушку Женя. – Говорит, что пришла сюда первый раз…
Посетительница поднялась с дивана, и Шубин, потеряв голову, ошеломленный тем впечатлением, которое произвела на него выпавшая из картинки его прошлой жизни девушка, крепко обнял ее и прижал к себе:
– Привет.
– Привет, – ответила Земцова. – Ужасно рада тебя видеть.
Женя прикусила губу. Не такой представляла она себе красотку Земцову. Бледная, одетая как подросток, совсем юная. И это – вместо женщины-вамп? Она казалась разочарованной.
– Мы ждали тебя со всем твоим семейством, – пробормотал Игорь, все еще не веря, что видит перед собой прежнюю Юлю.
– Машеньку оставила в Москве у мамы, Крымов – в Лондоне, а мне поручено привести в порядок его дом… К тому же надо бы отремонтировать и свою квартиру. Так что дела семейные – дела скучные и неинтересные.
– Ты на чем?
– На такси! Прямо с самолета.
– Что же ты не позвонила, мы бы тебя встретили!
– Ты еще скажи – с цветами и оркестром, – улыбнулась Юля и прижалась к Шубину, не обращая никакого внимания на стоящую в шаге от нее Женю.
– Насчет оркестра – это круто, конечно, но вот цветы – есть…
Игорь открыл шкаф и достал оттуда огромный букет роз, который томился в ведре с водой с самого утра и ждал своего часа.
– Это тебе, Юлечка! Женя, – он наконец-то вспомнил про Женю, – Женечка, познакомься, это Юлия Земцова.
– Я поняла, – слегка осипшим от волнения голосом проговорила Женя, густо краснея. – Накрывать?
– Да, накрывать… Но сначала запри дверь…
Шубин помог Жене накрыть стол, разлили коньяк, выпили, закусили икрой и рыбой.
– Как же здесь у вас хорошо, – сказала Юля. – Никуда бы не уезжала… Знаешь, мне иногда кажется, что та Земцова, что живет Париже и гуляет с коляской по Булонскому лесу, – не я, а совершенно другая женщина. Понимаешь, там все совсем по-другому. Другой воздух, другие жизненные принципы, другие критерии красоты, другие деньги, другие ценности… Там по утрам я пью минеральную воду и ем листья салата, в то время как здесь меня тянет на такую экзотику, как копченое сало с маринованными огурчиками…
– Ты снова беременна? – Шубин ласково провел ладонью по ее щеке.
– Нет, во всяком случае, надеюсь, что нет. Что ты думаешь об этом Леве Британе?
Это было так неожиданно, что Игорь выронил из рук вилку, которой пытался подцепить ломтик ветчины.
– А ты откуда знаешь?
– Оттуда же, откуда и ты, – я все слышала.
Женя смотрела на нее во все глаза. Она не понимала, как и Шубин, как можно было, находясь в приемной, за толстой дверью, что-либо услышать в кабинете Шубина.
– Это тебе, – Юля протянула Шубину обыкновенную на вид шариковую ручку. – Отличное устройство. Подарок от Крымова.
– Ты хочешь сказать, – до Игоря начало доходить, – что, сидя вот здесь, в приемной, ты подслушала весь разговор, который происходил за стеной?
– Да, представь себе. У Крымова полным-полно всяких штучек, которыми он пользуется для своей работы.
– А чем он сейчас занимается?
– Всем, – уклончиво ответила Земцова. – Всем понемногу. Пишет, ты же знаешь… А параллельно устраивает какие-то дела, к нему часто обращаются… Я и сама, правда, до сих пор никак не пойму, чем же конкретно он занимается. У него повсюду связи, друзья, он вот уже несколько лет как живет в самолете…
– Много летает?
– Много – это не то слово. Сегодня он дома, в парижской квартире, а завтра – в Вене или Берне. У него, я думаю, очень интересная, насыщенная жизнь, и он ею вполне доволен.
– А ты? Ты довольна своей?
– Конечно! У меня же теперь есть Машенька. Знаешь, у нее темные волосы и голубые глаза, и это удивительно…
У Шубина аж дух перехватило от той волны нежности, которую он испытывал, глядя на сидящую совсем рядом с ним Земцову. Но как же сковывала его Женя! Как же он хотел, чтобы она исчезла, растворилась, улетучилась, сообразила, что им хочется побыть вдвоем…
– Тебе нужна моя помощь?
– Нет, спасибо. Женька дал мне координаты одного человека, который найдет мне хорошего дизайнера, мастеров, чтобы привести в порядок, как я уже говорила, его загородный дом. Параллельно отремонтирую свою квартиру. А пока, если ты позволишь, поживу у тебя…
– Ушам своим не верю, – покраснел вместе с лысиной Шубин. – Этого просто не может быть… Ты – и вдруг в моей холостяцкой квартире?
Он тут же почувствовал, как Женин взгляд буквально прожигает его висок. Как же, должно быть, Женя ненавидела его в эту минуту! Холостяцкая квартира? И это после того, как она там все отдраила и навела идеальный порядок? Выстирала занавеси, почистила ковры и купила красивое покрывало на кровать? Теперь она ему никогда не простит этого предательства. Если по-хорошему, то он должен был представить Юле Женю как свою подругу, подразумевая, по меньшей мере, любовницу.
– …если, конечно, твоя подружка позволит, а? – вдруг услышал он. – Не смотри на меня так, – на этот раз Земцова обратилась уже к самой Жене, – мы с Игорем большие друзья. Я же все понимаю… На вас достаточно посмотреть, чтобы все понять, – Юля улыбнулась и подмигнула совершенно сбитой с толку Жене Жуковой. – Не надо на меня злиться и расценивать мои слова и объятия так, как ты их сейчас расцениваешь… Я догадываюсь, что вы с Шубиным много успели сделать, пока я прохлаждалась в Европе. Не знаю, поверите ли вы мне или нет, но мне тоже ужасно хочется принять участие в поисках этого Британа. Его нет уже целую неделю… Мне лично думается, что его уже нет в живых. Что скажете? Вы берете меня в свою компанию?
Женя порывистым движением вскочила со своего места и схватила Юлю за руку:
– Знаешь, это было бы классно! Ничего, что я на «ты»? – она стояла розовая от смущения.
– Нормально. Здесь все и всегда были друг с другом на «ты». С чего начнем?
– Думаю, с Рената, его зама, – ответил Шубин, наливая всем еще коньяку. – Черт, ущипни же меня! Неужели это ты?
Раздался телефонный звонок. Женя взяла трубку. Глаза ее округлились, и она, едва дыша, произнесла:
– Это тебя… – и протянула трубку Земцовой. – Крымов…

Глава 2

Лиде Погодиной не так давно исполнилось сорок лет, и этот свой рубеж, как она считала, между молодостью и старостью, она восприняла очень болезненно. И хотя кожа ее еще продолжала оставаться нежной и почти без морщин, она сама, внутри себя, чувствовала себя очень старой. Из рассказов подруг она знала, что большинство женщин чувствует себя в ее возрасте как раз наоборот: душа остается по-прежнему молодой, а вот тело предательски обнаруживает свои годы. Лида вдруг прекратила жить мечтами и надеждами и поняла, что главное для нее теперь – ощущать каждый прожитый день. И если раньше она постоянно куда-то стремилась и топила мысли о предстоящей старости и даже смерти в каждодневной суете, полагая, что живет правильно, то сейчас она стала заметно медлительнее. Причем она замедлила свою новую жизнь намеренно, осознанно и очень жалела, что так поздно сделала ряд жизненно важных для себя открытий. Главное ее открытие заключалось в том, что она в одно прекрасное (иначе и не назовешь!) утро поняла, что никогда не любила, не любит и не будет любить своего мужа Андрея. Но странное дело, осознав это и даже успев на какие-то доли секунды почувствовать сладость этого открытия, она не только не расстроилась, не ощутила себя в чем-то ущемленной и обделенной, но как раз наоборот: голову ее вскружило от сознания полной свободы. Она словно увидела перед собой залитую солнечным светом длинную, в золотисто-багряных, великолепных осенних тонах аллею, уходящую далеко за горизонт, – такой ей представлялся теперь ее новый одинокий и восхитительно свободный путь. Она села на постели, тряхнула волосами и поняла, что только и начинает жить. За стеной на кухне варил себе кофе муж, что-то напевая. В ванной шумела оставленная им литься вода, по квартире распространялся запах мыла и зубной пасты. Обычное утро, каких было много в ее жизни. Каждый день все повторялось, и это воспринималось как норма, как внутренний порядок, которому должно подчиняться чуть ли не все человечество. Хотя на самом деле где-то там, далеко за домами и деревьями, плескалось совершенно другое море – море свободных и ярко живущих людей. Оставалось только сделать выбор… Но как сказать мужу, что сегодня утром к ней пришло озарение и что теперь она хочет жить одна? Детей у них нет, поэтому хотя бы с этими заботами у нее проблем не будет. Они разойдутся тихо и мирно, как приличные и воспитанные люди. Лида соберет свои вещи и уйдет в снятую на время квартиру. Андрей, если захочет, останется жить в этой квартире, где они прожили больше пятнадцати лет, но тогда ему придется смириться с тем, что все накопленные ими деньги будут поделены таким образом, чтобы хватило средств на покупку квартиры для Лиды. Лида продолжит работать финансовым директором своей фирмы, а Андрей будет зарабатывать себе на жизнь программистом, как и сейчас. Возможно, они будут ходить друг к другу в гости, на чай, на ужин, беседовать… Но тогда их разговоры примут более приятный оттенок – ведь тогда они будут встречаться как испытанные друзья или любовники. Возможно, тогда Андрей станет оказывать ей, своей бывшей жене, больше знаков внимания и, собираясь к ней на свидание (если, конечно, к тому времени он не очнется и не заведет себе от внезапно обрушившегося на него чувства одиночества какую-нибудь женщину с крашеными волосами и неизменной сигаретой в зубах), купит в ближайшем цветочном магазине герберы, а в гастрономе – бутылку шампанского и торт. Все лучше, чем скучать вдвоем, зная о том, что ничего уже в их жизни не произойдет яркого, неожиданного, что встряхнет их и заставит кровь быстрее бежать по жилам. Может, и он влюбится, или она…
Лида просидела так на кровати довольно долго, представляя себе свою будущую жизнь. Ее фантазия, перескочив галопом все принципиально важные этапы объяснения и самого развода, уже раскладывала на столе ее предполагаемого будущего образцы новых занавесок, которые она повесит у себя в спальне… Когда же она купила и поставила возле нового испанского унитаза санитарного утенка, жутко пахнущего хлоркой, Андрей позвал ее завтракать.
1 2 3 4