Что бы он ни предпринял, он не станет просто сидеть и сетовать на судьбу — ведь теперь его судьба перешла в его собственные руки.В первый раз с тех пор, как она узнала, что битва закончена и Брендон жив, Ваннис ощутила холодок опасности.— Но ведь Брендону это известно?— Конечно, известно. И он уже начал энергичную кампанию, чтобы ограничить Анарису свободу действий.Густые заросли как-то незаметно сменились аккуратными рядами кустарника с редко стоящими высокими деревьями. Женщины повернули назад к дворцу. Сквозь качающиеся ветки пробивался слабый свет, и впереди виднелась сложная, из нескольких фигур, скульптура, плохо различимая в темноте.Ваннис заговорила о другом, а когда они дошли до вечно борющегося Лаокоона, сказала:— Теперь вы здесь и расспрашиваете меня. Можно считать, что круг замкнулся?Вийя наклонилась, чтобы прочесть надпись на гранитной доске, прикрепленной к пьедесталу.— «...крепче цепей». Да, круг замкнулся.Ваннис, понимая, что эти слова не просто лесть, а переход к чему-то более важному, промолчала.— Ночью меня уже здесь не будет, — спокойно сообщила Вийя.Именно потому, что тон ее был так спокоен, Ваннис поначалу не поняла. Где не будет? В саду? Во дворце?— На планете? — Ваннис невольно произнесла это вслух, и Вийя ответила крученым кивком, снова пробудившим в ней воспоминания: эта женщина, должно быть, до конца дней так и не избавится от этого Должарского жеста. — Но зачем? И долго ли вас не будет? — Ваннис едва удерживалась от смеха — такие блестящие перспективы это открывало перед ней. На завтра, на будущую неделю, на всю жизнь.— Этого я не знаю. Многое зависит от того, что я выясню на Рифтхавене. — И с оттенком юмора: — Это не повторение моего предыдущего побега.— Хорошо, если так, — сухо ответила Ваннис.— Если бы я знала, что это вас так обременит, то не обращалась бы к вам. Извините меня: за последнее время я многое поняла.Ваннис не знала, что на это ответить, но потом с горьким весельем подумала: если темпаты и телепаты так хорошо слышат чужие мысленные крики и шепоты, они должны уметь хранить секреты, чтобы не умирать молодыми.— Но раз уж вы почтили меня своим доверием... позвольте спросить: почему вы улетаете?— Потому что так надо, — ответила Вийя со столь нехарактерной для Дулу прямотой. — Вы все-таки хотите, чтобы я взвалила на вас эту ношу?Ваннис собралась уже ответить отрицательно, но, снова перебрав в уме все аспекты их разговора, сказала:— Хочу я того или нет, выбора у меня, как видно, не остается. — Ваннис повернулась лицом к высокой, невозмутимой рифтерше родом с Должара. Возлюбленной Брендона. И заговорила, не борясь больше с эмоциями в голосе, — зачем, раз Вийя все равно их слышит? — Пожалуй, мы с вами связаны до конца наших дней.— Это правда, — спокойно, как всегда, ответила Вийя.— Я тоже многое поняла, — сказала Ваннис. — Пожалуйста, послушайте меня. Ваше место здесь. Не просто в качестве подруги Брендона — это было бы легко, — но в качестве Кириархеи.Вийя снова сделала свой отрицательный жест.— Это так, — настаивала Ваннис. — Вы же видели, какое впечатление произвел на Брендона поступок Чанг. Он тоже это сознает. К лучшему это или к худшему, хотим мы того или нет, старый порядок ушел в прошлое, а новый только еще создается. Меня учили управлять при старом порядке. Если я стану Кириархеей сейчас, это расценят как символическое предупреждение, что Панархия еще может повернуть назад. Рифтеры не станут сотрудничать с нами, если вы исчезнете.Вийя вздохнула, и Ваннис с холодком осознала, что слышит ее дыхание — стесненное дыхание человека в состоянии предельного напряжения.— Он ведь уже говорил с вами о браке, — сказала она наконец. — Я думала, это решено.— Нет. — (И странно, что Брендон, чья проницательность превосходит мою, этого не видит. Или видит, но идет на риск?)Ваннис понимала, что никогда не узнает правды — если она, эта однозначная правда, есть.— Мы условились подождать — и, как выясняется сейчас, поступили правильно. Анарис был заложником и не имел выбора. Я не хочу надевать на себя те же цепи добровольно, чтобы изображать — войду я в моду или нет — ручного варвара перед вашими Дулу.— Тогда научитесь правилам их поведения. В большинстве своем они напуганы вами до полусмерти и не посмеют смотреть на вас свысока.Но Вийю это не рассмешило.Ваннис указала на статую, едва проступающую в ночи. Смутно видные кольца змей передавали ощущение вечности.— Вот так и мы с вами, Вийя. Наши желания теперь — дело второстепенное. Вы сами выбрали свой путь, и он привел вас сюда. Я послужила переходным звеном, но теперь это — ваше место.— Если... если я вернусь и сделаю, как вы говорите, что будет с вами?— Не думайте, что я намерена стушеваться, — улыбнулась Ваннис, — это не в моей натуре. Возможно, я займу хотя бы один из свободных архонатов. Загляните в центр будущей политической системы — и вы увидите там меня. — Ваннис помолчала и, не дождавшись ответа, спросила: — Итак, вы остаетесь?— Не могу. — И Ваннис, совершенно не подготовленная к ее следующим словам, услышала: — Я беременна.— Беременна, — повторила ошеломленная Ваннис. Вийя молчала. — От Брендона?Ваннис думала, что шок уже миновал, но ошиблась.— Я не знаю. Это, разумеется, произошло не по моей воле. Думаю, это придумал либо Эсабиан, либо Анарис, и подозреваю, что нам в пищу подмешали антиконтрацептивное средство. Седри Тетрис из нашей команды тоже беременна.Ваннис попыталась представить себе ум, способный измыслить столь аморальную вещь, и не смогла. Неужели это заложено в их культуре?— Возможно, на Должаре это в порядке вещей?— Не помню. Я знаю, это звучит странно, но я — своего рода аномалия: таких, с хорейским клеймом, полагается убивать сразу после рождения, однако на деле за нас платят хорошие деньги. Эта двойственность проявлялась и в дни Борьбы: мои хозяева ставили условием, чтобы я не забеременела — единственное, что меня устраивало. Возможно, позднее они изменили свое мнение, но я убежала, не успев это выяснить.Эту информацию Ваннис решила обдумать после.— Значит, отец — Анарис?— Или Брендон. Или Жаим. Каждый из них может быть отцом — я ведь не знаю, когда средство подействовало и мой цикл возобновился. Я проведу тесты на Рифтхавене и тогда уж решу, как быть.Ваннис сильно прикусила губу и сказала порывисто:— Для Брендона это не имеет значения. Он примет вашего ребенка, как своего.— Я знаю — но не забывайте: если это ребенок Анариса и Анарис это выяснит, без последствий не обойтись.Ваннис потерла онемевшую губу, стараясь обрести равновесие.— Он не потерпит, чтобы ребенок воспитывался здесь, верно?— Верно. — Вийя снова сделала глубокий вдох, но Ваннис уже знала, что та вовсе не лишена эмоций: просто должарианцы, как и Дулу, всегда носят маску. — Я не создана для роли наседки. Проще всего было бы, окажись он от Жаима: пусть бы Жаим брал его и воспитывал, как хочет. Если он от Брендона, все опять-таки просто: я вернусь сюда, здесь он и вырастет. Но если он от Анариса...— Вы отдадите ему ребенка?— Нет. И мне кажется, он это знает.Обе замолчали. Запечатленная в мраморе вечная борьба человека со змеями скрылась под покровом мрака.Гравий похрустывал под ногами. Когда на них упал золотистый свет арки, ведущей во дворец, Ваннис в подчеркнуто дулуской манере произнесла:— Незаконченное дело.И Вийя засмеялась. 41 Когда Жаим, явившись на космодром, увидел стоящих вокруг «Телварны» десантников, первой его реакцией был гнев. Но, подойдя ближе, он рассмотрел, что на них парадная форма — стало быть, это не заградительный кордон; а после узнал и диарха — будучи солархом, она служила в охране анклава на Аресе.Поэтому он спросил самым мягким тоном:— В чем проблема, Абрамс?— Грабители, — ответила она. — Вернее сказать, охотники за сувенирами. Мелиарх Ванн лично распорядился не допускать никого к «Телварне» без разрешения вашего капитана.Воры и диверсанты были для Жаима знакомым явлением, но охотники за сувенирами вызвали у него смех. Он поблагодарил Абраме и пошел к кораблю. Молодец Ванн — своим приказом он оградил всю команду от визитов любопытных (или предприимчивых) граждан. Вряд ли кто-то из таких посмеет обратиться к Вийе за разрешением.Ухмыляясь, Жаим набрал входной код. Опустился трап, и он послал внутрь свой чемодан. Настроение у него снова ухудшилось, когда он вдохнул застойный воздух, увидел мусор и засохшую кровь на переборках — следы последнего жуткого рейса.Ведь «Телварны» никто не касался с тех самых пор, как Локри вывел ее с крейсера и посадил на космодроме. Корабль был не флотский и находился под защитой Панарха — поэтому эксплуатационники даже не приближались к нему, в отличие от других кораблей, которые, едва успев остыть после посадки, тут же подвергались чистке, ремонту и нудным, но необходимым диагностическим тестам, чтобы снова обрести боевую готовность.На пути к мостику Жаим остановился, уловив слабый химический запах чистящих средств и услышав голоса. Из лазаретного люка появилась Тат, потная и перепачканная, с настороженным видом.— Дем убирает на камбузе, а мы здесь, — сказала она. Позади нее показался Монтроз.— Нам понадобится еще часа четыре — должны подвезти припасы, которые я заказал. К тому времени тианьги очистит воздух.Жаим кивнул.— Все в сборе?— Локри в машинном отделении с Ларом. Седри на мостике, проводит диагностику.— Я тоже там буду.Жаим закинул свои пожитки в каюту, пошел на мостик, и время полетело незаметно. Наконец он сам объявил перерыв, сказав:— С остальным придется подождать до Рифтхавена — до него мы точно дотянем.— Кофе готов, — сообщил по интеркому Монтроз.Все собрались в рекреации. Монтроз, истолковавший в широком смысле предложение стюарда Мандалы брать любые потребные ему продукты, был в духе. Пока он беседовал с Ларом и Седри о гидропонике, Тат подошла к другому своему кузену, методически отскребающему стены около игровых пультов.Дем что-то сказал ей, и Тат села в уголке. Жаим налил себе кофе. Лар был само внимание — все трое бори вели себя, как гости, не уверенные, что им рады.В чем же дело?Жаим уселся рядом с Локри, усталым, но настроенным благодушно. Жаим сдержал улыбку. Чем бы Локри ни занимался последние дни — и с кем, — это, видимо, избавило его от остаточного напряжения военного времени. Серебристые глаза смотрели ясно и бодро.— Двигатели выдержали последнюю схватку с Хримом куда лучше, чем я ожидал. Мы действительно нуждаемся в полной переоснастке?— Нам нужно нечто помощнее, — кивнул Жаим. Локри вскинул брови и лениво улыбнулся.— А-а, вот оно что.— Я хотел спросить... — Жаим оглядел комнату, Дем по-прежнему занимался уборкой, Лар с Монтрозом ушли к гидропонному резервуару, Седри и Тат разговаривали у игрового пульта. — Что такое с бори? Они передумали вступать в нашу команду?Улыбка Локри преобразилась в прежнюю озорную ухмылку.— Им неловко. Не знаю, заметил ли ты, но мы теперь знаменитости, Жаим. Веса у нас не меньше, чем у любого вельможи, — в Рифтхавене мы можем набрать себе любой экипаж, стоит только свистнуть. Я сделал что мог, но прояснить им ситуацию до конца можешь только ты или Вийя.Жаим заговорил о другом, продолжая наблюдать за остальными. Монтроз приготовил обед, и все, несмотря на позднее время, поели с аппетитом — кроме Дема. Он продолжал отскабливать стены.Когда он подошел поближе, Жаим заглянул в его покрытое шрамами лицо, безмятежное, как у малого ребенка.— Тебе не обязательно работать все время.Во взгляде Дема мелькнуло нечто похожее на понимание — потом оно исчезло, и он вернулся к работе.— Это ничего, — тихо сказала Тат. — Ему это нравится — и он любит доводить дело до конца. Он может выполнять только простую работу, у которой есть начало и конец.— Ладно. Я просто не хочу, чтобы он думал, будто он все еще в рабстве у этих должарских засранцев. Чем он занимался до несчастного случая?Тат вздернула плечи машинальным защитным жестом, которого, вероятно, сама уже не замечала.— Он был коком. Не таким, конечно, как Монтроз...— Это хорошо. Монтрозу будет кого обучать, когда медики вернут нам Дема.Тат шумно перевела дыхание.— Вийя не забыла, — сказал Жаим.— Я знала... вернее, надеялась.Жаим пригласил ее за столик, и она села, как послушная ученица.— Видишь ли, — заговорил он, — наш статус изменился — в чем-то к лучшему, в чем-то к худшему. К хорошему надо отнести неограниченный кредит, который мы, вероятно, теперь получим, — это позволит нам усовершенствовать корабль, как мы и мечтать не могли. Ты будешь заниматься связью, так что изучи хорошенько наш компьютер и представь список необходимого. Мы с Ларом и Седри сделаем то же самое в части двигателей и вооружения, Локри займется навигационной системой. Наша задача — стать шикарными и быстроходными. Прошли те времена, когда мы гонялись за всякой шпаной вроде Хрима, — но за будущее поручиться никто не может.Тат кивнула серьезно и настороженно.— А плохое?— Мы станем мишенью для всякого обормота, который не способен заработать себе на жизнь иным способом. Охотники за выкупом, любители подраться ради славы, рифтеры из другого лагеря, которые хотят отомстить, но на самих чистюль нападать боятся, — все они только и будут дожидаться нашей стоянки. Но хуже всего — это причина, по которой мы стартуем, как только Вийя придет.— Разве на Артелионе нет нужной медтехники? — удивилась Тат.— Конечно, есть. Дело в другом. Я говорю тебе это, чтобы вы с Ларом, а потом и Дем сами решили, хотите вы остаться с нами или нет. Если ребенок у Вийи от меня или от Брендона, большой проблемы в этом нет. Он родится и будет расти здесь. Но если он от Анариса...Тат содрогнулась.— А нельзя ли его спрятать? Отдать кому-нибудь?— Анарис способен публично оповестить о каре, грозящей укрывателям. Он найдет ребенка, даже если ему для этого придется взорвать Рифтхавен. Вийя не настолько должарианка, чтобы убить свое дитя, — и даже если бы она это сделала, Анарис явился бы, чтобы отомстить ей.— А чистюли не могут нам помочь? — вздохнула Тат.— Могут, если Вийя попросит Брендона — но это будет означать новую войну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81