Удивление немного разомкнуло тугой обруч гнева и боли, когда Локри узнал, что его сестра жива и находится здесь, на Аресе. Даже арест не поразил его так сильно: призрак сестры преследовал его с тех самых пор, как он покинул Ториган.
— Да, — сказал он.
— Но она пока еще к тебе не приходила, верно?
— Ты по делу или как? — приподнялся Локри.
— Нет, потрепаться — мне ведь делать нечего при двух-то работах.
Локри протяжно вздохнул, почувствовав вдруг, что устал до смерти.
— Виноват. Говори, я слушаю.
— Извинения приняты. — Монтроз уперся руками в колени и подался вперед. — Она живет на яхте Шривашти. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Он кто — Архон Тимбервелла? — Локри пожал плечами. — О нем разное болтали, насколько я помню. Интриги чистюль давно уже перестали меня занимать.
— Советую тебе заинтересоваться ими заново. Я пришел сказать, что не думаю, чтобы сестра к тебе пришла, — но не по той причине, которая может первой прийти тебе на ум.
— Спасибо за заботу, только в игры со мной играть не надо.
— Это не игры, но и правды пока не видать, — пробурчал Монтроз. — Одни догадки. Главная из них вот какая: твоя сестра не придет потому, что боится за свою жизнь. И за твою тоже, хотя тебе тут гораздо безопаснее.
— Это здесь-то? — Локри обвел рукой блок № 1, самое укрепленное помещение на Аресе.
— До тебя уж никто не доберется.
— Но кому нужно убивать Фиэрин?
— А родителей твоих кому надо было убивать?
— Мне, — с горечью засмеялся Локри. — Спроси чистюль, они скажут.
Монтроз только фыркнул.
— Стряпня на Аркада отнимает у меня не больше пары часов в день, — пока он не начинает развлекаться — если начинает. Поэтому я помогаю в госпитале и слышу там много разного. — Он помолчал.
— Я тебя слушаю.
— Может, тут никакой связи и нет, но один из пассажиров с корабля, на котором прибыла твоя сестра, был убит, как только вышел из шлюза. Еще одного только что вызвали на дуэль. Двух других поразила загадочная сыпь — такой побочный эффект дает нелегальная сыворотка правды.
Локри снова охватил гнев. На Монтроза, на сестру, на родителей, на себя самого. Особенно на себя и на свою полную беспомощность.
— Родителей убили в пятьдесят первом — четырнадцать лет назад. Не вижу, как все это может быть связано с ними, включая и проблемы, которые могли появиться у Фиэрин.
— Я говорю только то, что вижу, — пожал плечами Монтоз. — Твоя сестра ведет себя осмотрительно, очень осмотрительно. Появляется всюду со Шривашти, но в тех редких случаях, когда бывает одна, говорит со странными людьми. С Жаимом. С Ивардом...
— С экипажем «Телварны». — Перед Локри забрезжила надежда.
— Я буду знать больше, если она случайно окажется рядом со мной в транстубе, — засмеялся Монтроз.
Локри покачал головой — надежда развеялась в холодном свете логики.
— Зачем ты ей сдался? Раз она знает, с кем я летал, то знает, что и проклятый Аркад был с нами. Если уж кто и способен помочь ей — или мне, если она помнит о моем существовании, — то это твой Эренарх.
— Неправда. Ты, наверное, наслушался эту шалаву Марим. Ты же знаешь, что ее не интересует ничего, что не касается ее особы, и она ни шиша в этом не смыслит.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что у Аркада нет никакой власти?
— Трудный вопрос, — поджал губы Монтроз. — С одной стороны, мы видим следующее: когда он писает, это слышат везде — от мостика до камбуза. Он задницу не может себе почесать до того, как команда Ванна ее не проверит.
— Значит, он ничего не может сделать?
Монтроз пожал плечами:
— Правительства у них нет, да и не может быть — чтобы его созвать, им надо либо вызволить Панарха с Геенны, либо официально объявить его мертвым. А это функция Аркада или Малого Совета, но раз советники все убиты или находятся в плену вместе с Панархом, кто же назовет их преемников?
Локри впервые за целую вечность задумался о чем-то, кроме собственных проблем.
— Аркад сказал у Бабули Чанг, что хочет спасти отца. Думаешь, это был не просто треп?
— Больше он об этом не говорит. — Монтроз саркастически вздернул свои черные брови. — И о том, как он утек от бомбы у себя во дворце, тоже, хотя все медово-сахарные чистюли, конечно, об этом шепчутся. То ли из-за этого, то ли по другой причине, но он до сих пор не объявил отца мертвым. — Монтроз откинулся назад. — Ладно, оставим его в покое. Что же касается твоей сестры и прочего, я буду держать ухо востро. — Он прищурился, и его тяжелые черты приобрели грозный вид. — У меня тут свой интерес. А пока расскажи-ка мне, что случилось на Торигане.
— Больно мне надо кого-то развлекать.
— Думаешь, нас подслушивают? — фыркнул Монтроз. — Ты будешь смеяться, но это, пожалуй, единственное место, где нет жучков.
— Скажешь, и на тебе их нет?
— Только маяк. — Монтроз показал запястье. — Обычный сигнал, указывающий, где я нахожусь. У них людей не хватает, чтобы слушать всех пташек, которые к ним слетелись.
— Ну ладно. — Локри потер подбородок. — Я тебе расскажу, если позаботишься, чтобы это дошло до нее. Но сначала закончим с Аркадом. Ты сказал, что он ничего не может сделать, но?..
— Но потенциал у него есть. По крайней мере есть такие, которые так считают. Его уже три раза пытались убить. Ну, рассказывай. Со всеми подробностями, которые только вспомнишь.
* * *
Жаим сунул мини-бластер Ванна за ленту на запястье и взял чип, который изобрел сам. Поводив им из стороны в сторону, он убедился, что приглушенное освещение комнаты, отражаясь от идентификатора, не показывает ничего чрезвычайного. Спрятав чип в сумку с инструментами, Жаим взял новый босуэлл, которым снабдил его Ванн. Прибор чуть больше обычного был снабжен монитором клоновых клеток, настроенным на геном Эренарха, и мог обнаружить любой яд, включая Спираль. Жаим надел босуэлл на руку, оглядел напоследок свою комнату и вышел.
Брендон был в комнате, выходящей в сад, и стоял рядом с Ки у центрального пульта. В своем строгом, без всяких украшений камзоле он выглядел как настоящий Эренарх — вся роскошь заключалась в ткани. Темные брюки и сапоги с одним швом, неведомо откуда взявшиеся, завершали костюм. Аксессуарами служили превосходная фигура, безупречная выправка и сверкающий голубой взгляд.
Интересно, что извлекла бы Вийя из потока энергии, который Жаим чувствовал через комнату. Брендон ничего не сказал о предстоящем визите к Архону Шривашти, но признаки были налицо: это куда важнее, чем обычная канитель с едой, выпивкой и азартными играми.
— Ну что, пошли?
Они молча двинулись по дорожке к транстубу. На полпути, в заранее намеченном месте, Жаим подождал, когда Брендон, идущий чуть впереди, отвернется в сторону, и напал.
Если он тренировал Эренарха правильно, тот должен засечь перемену в нем по дыханию, по шороху одежды... И Брендон среагировал вовремя, выставив одну руку вперед и отклонившись в сторону. Жаим, хотя и был подготовлен, потерял равновесие и споткнулся. По быстроте Брендона, по его высокоэнергетической защите еще яснее было видно, как заводит его предстоящий визит.
Они обменялись серией легких ударов, стараясь не помять одежд: незачем являться на яхту Тау Шривашти потными и растрепанными.
Транстуб доставил их к шлюзу. Жаим все проверил, и они вошли в ждущую их шлюпку.
Пульт мирно светился зелеными огоньками. Но Жаим все-таки достал свой чип, и ледяная струя кислоты пробежала у него по спине, когда показался красный сигнал, мигающий в двигательной системе.
Брендон хотел что-то сказать, но передумал и включил босуэлл.
(Если запросить другую шлюпку, об этом станет известно всем.)
(Я могу это обезвредить), ответил Жаим, нажал несколько клавишей и передал: (Заперто. Придется вручную.)
(Это поставлено на таймер?)
Жаим ввел другой код и сказал: (Нет. Это должно взорваться, когда мы удалимся на определенное расстояние либо от корабля, либо от станции.)
(Чтобы никого не захватить с собой. Ловко.)
Жаим вздохнул, доставая из кармана футляр с микро-инструментами, без которого почти никуда не выходил.
(Помощь нужна?)
Жаим потряс головой.
(Вот и видно, что ты никогда не бывал в двигательном отсеке таких шлюпок. Там даже Марим было бы тесно.)
Жаим поднял люк и пролез в недра шлюпки, успокаивая животную часть своего разума, которая вопила от ужаса в тесноте. Он старался не думать о чудовищной энергии, отделенной от него всего несколькими сантиметрами металла. Добравшись до заминированного узла, он извернулся, как змея, и приступил к работе. Руки действовали автоматически, голова думала о своем.
Четыре покушения. Нет, пять, считая ту проклятую спираль.
У него все нутро свело при мысли о спирали. Убийство и то честнее: анализ показал, что генетический яд должен был вызвать у Эрепарха слабоумие, но оставить его в живых. Он бы, вероятно, еще долго прожил — идеальный вариант для того, кто подумывает о регентстве. Так сказал Монтроз, а Брендон промолчал.
Подозрение слишком явно показывало на Тау Шривашти. А уж бомба в его шлюпке — до того вопиющий факт, что Архона, пожалуй, следовало вовсе исключить из списка подозреваемых. Шривашти слывет тонкой штучкой, а тут такая грубая работа.
«Может, он как раз и хочет, чтобы мы так подумали», — сказал себе Жаим.
За короткий перелет до яхты больше ничего не случилось. Они проделали его молча. Брендон думал о своем, глядя на длинный корпус знаменитого корабля, Жаим изучал орудийные надстройки, открытые и замаскированные, и думал о полезности визуального наблюдения.
«Я узнаю больше, увидев этого Архона без толпы его жополизов».
Шлюпка причалила к переднему шлюзу. Мягкий толчок, шипение воздуха, и двери открылись.
Архон встречал их лично. Если он и удивился, увидев их живыми и невредимыми, в его глазах, похожих цветом на монеты, это никак не отразилось. Жаим посмотрел на длиннолицего субъекта позади — само терпение, и одет подчеркнуто неприметно. Фелтон, камердинер Шривашти. Жаим вспомнил, что говорил о нем Ванн: «Это немой, которого Архон спас из какой-то адовой дыры, когда они оба были еще безусыми юнцами. Никто ничего не знает о Фелтоне, кроме того, что он специалист по келестрийскому нуматханату — дыханию, которое убивает, — и по другим нейротоксинам».
Шривашти приветствовал Брендона глубоким поклоном и жестом пригласил внутрь. Жаим пропустил мимо ушей их первые реплики — он изучал обстановку, Архона и его слугу. Постепенно легкие переливы дулуской речи стали проникать в его сознание — сначала звук, потом смысл:
— ...залучить вас к себе, — говорил Архон хрипловатым, тихим, довольно приятным голосом. — Надеюсь, мы удовлетворительно вас развлечем.
— Развлечение! — воздел руки Брендон. — Вот то, к чему я стремился всю свою жизнь.
— Вполне достойная цель, — улыбнулся Шривашти. — Фелтон! Стол накрыт?
Слуга поклонился, закрыв лицо прямыми темными волосами, сделал знак Жаиму, и они спустились по винтовой лестнице в подобие сада, где был даже водопад.
Это был доброжелательный жест. Пропуская Жаима вперед, Архон признавал, что помещение необходимо проверить. Впрочем, Шривашти мог нарочно втираться в доверие, чтобы затруднить Жаиму работу.
В воздухе витали сладкие ароматы: арисса, юмари, свенсум. Сплошное благолепие, подумал Жаим, подходя к низкому столику, накрытому под деревом. На серебряных блюдах были разложены всякие деликатесы. Жаим узнал несколько видов многослойного паштета и украдкой потянул носом. Пальчики оближешь, должно быть: в невидимом штате Архона имелся голголский повар.
Жаим переходил от блюда к блюду, незаметно поглядывая на свой босуэлл. Клоновый монитор молчал.
Брендон и Шривашти шли следом. Архон подвел гостя к столику в тот же миг, как Жаим, удовлетворенный, отошел на задний план. Это было ловко проделано. Жаим уже понимал, что ничего подозрительного тут не найдет. Но порядок есть порядок.
— Прошу, Ваше Высочество. Нам есть что предложить вам. Особенно рекомендую креспек. Превосходный сорт, выведен еще моей бабушкой.
Брендон жестом выразил согласие, и Шривашти разлил желтый напиток по двум хрупким раковинам, естественным путем выросшим в форме флейт.
— Мы были очень тесно связаны с Эренархом Семионом, — произнес он. — Смею даже полагать, что он был моим другом. — Шривашти поднял свой бокал. — За эту дружбу и за союз, который я всемерно желал бы продолжить.
Брендон отвесил легкий вежливый поклон, изящно сложив руки. Жаим понимал, что это ответ, но не знал, что он означает.
Шривашти улыбнулся, и они выпили.
— Ну так что же, Ваше Высочество, — внезапно сказал Архон, — можем мы поговорить откровенно?
— Откровенный разговор, — молвил Брендон, бесхитростно глядя голубыми глазами, — это дар судьбы.
— Тогда поговорим за игрой.
Хозяин провел гостя по выложенному мозаикой коридору в круглую комнату, застланную ковром из живого мха. Шаги здесь были неслышными, из тианьги шел прохладный воздух, чуть отдающий терпкими травами.
Вдоль матово-черных стен в мягком свете стояли редкие растения из разных систем. Потолок благодаря панорамному окну, казалось, открывался прямо в космос; виднелся край огромной станции, отливающий красноватым блеском в свете своего гигантского солнца.
В центре комнаты стоял бильярдный стол на ножках из дерева паак; богатая металлами почва мира, где оно выросло, сказывалась в разнообразных оттенках темной древесины.
Фелтон со старинным серебряным подносом в руках шел последним, поэтому Архон сам набрал на пульте код, и стена бесшумно отошла вбок, открыв стойку с киями.
— Блеф-бильярд, — с заинтригованным видом сказал Брендон. — Мои братья в него играли.
— Я немало партий сыграл с Его Высочеством — это помогло нам решать скучные, но необходимые дела.
Брендон помолчал, со всем вниманием выбирая себе кий. Тот тоже был выточен из дерева паак и снабжен наконечником из золоченого металла.
Фелтон поставил поднос на буфет и вновь наполнил бокалы-раковины.
— Извольте разбить, Ваше Высочество, — поклонился Архон.
Брендон жестом выразил вежливый отказ и пригубил свой напиток. Жаим вспомнил, что креспек — это водка, получаемая путем многократной перегонки из растения, которое существует только на одной планете, далеко за пределами Тысячи Солнц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65