Всем советую магазин Wodolei.ru 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Тате Кага висел позади Дулу, не подозревавших о его присутствии. Старый нуллер подмигнул Иварду.
Тот внезапно расхохотался, наслаждаясь испугом задаваки-Дулу.
— Ну нет, я не из ваших ручных Поллои. Я рифтер. — Тате Кага завертелся колесом, ухмыляясь во весь рот. Ивард засучил рукав камзола и показал келлийскую ленту. — Я Ивард Рыжий, принятый в сообщество Архона, — он с немалым удовольствием ощутил, как усилился интерес девушки, когда он посредством свиста и уханья безошибочно произнес название родного мира келли, — раненный в бою с личной гвардией Аватара в Мандале, хаджи Дезриена... — Он остановился, чувствуя, что краска вот-вот снова зальет лицо. — И мне бы очень хотелось потанцевать с вами в невесомости.
— Мне тоже, — выдохнула она. Держа его руку в своих, она ступила на край платформы, и оба бросились в пустоту.
* * *
— Не знаю, где он, но знаю, кто может его найти, — заявил Жаим. Он посмотрел вверх, и Ванн последовал его примеру. Над ними в невесомости парила знакомая рыжеволосая фигура.
Жаим двинулся к выходу, Ванн за ним. Роже осталась на месте, а оставшаяся команда разместилась у выхода и прочих ключевых мест.
Вскоре двое охранников вышли на платформу в верхней части огромного пространства, где юнцы визжали от восторга, носясь по-воздуху.
Жаим тоже нырнул в невесомость и спланировал на одну из площадок посередине, где Ивард вел серьезный разговор с хорошенькой девушкой-Дулу. Жаим что-то сказал ему, и Ванн с любопытством увидел, как Ивард прижал ладони к глазам на долгие несколько секунд, а потом ответил. Жаим кивнул и вернулся к Ванну.
— Вон туда, — сказал он.
10
Вийя ответила Брендону не сразу, словно не расслышала его. Любой голос действительно мог затеряться среди взлетов и падений странно-манящей келлийской музыки, звучащей где-то глубоко под ними.
На дорожке мог уместиться только один человек. Вийя решительно устремилась вперед, рассчитывая на то, что Брендон по врожденной чистюльской вежливости даст ей пройти. Но он не сделал этого, а только стоял и смотрел на нее с терпеливым ожиданием на лице. Чуть ли не вплотную к нему она остановилась.
— Что еще за вопрос?
Он молчал, думая о чем-то другом. Келли перестали играть, и вокруг теперь звучала другая музыка. Вийя узнала знакомую мелодию — она бежала вверх как хроматическая гамма, колеблясь между диссонансом и гармонией, подобно детскому смеху.
КетценЛах, любимый композитор Маркхема, и Аркад, конечно, тоже его знает.
Вийя снова взглянула на Брендона и приняла выжидательную позу.
Заговорив, он снова удивил ее.
— Что за человек был Джакарр?
— Джакарр? — повторила она так, словно слышала это имя впервые. В этой обстановке, этом контексте оно действительно показалось ей незнакомым.
— Да. Ваш орудийный оператор на «Телварне», — с легким юмором пояснил Брендон.
Вийя знала, что Аркад встречался с Джакарром только раз — в короткой перестрелке, окончившейся смертью последнего, сразу же после прибытия Брендона и Осри Омилова на Дис.
Странный предмет разговора, зато достаточно безопасный. Вийя откинула голову назад, глядя мимо Аркада на головоломную паутину лестниц, ведущих в никуда. Люди отсюда казались насекомыми, бессмысленно снующими взад и вперед.
Твердый голубой взгляд Брендона был как линза знакомого эмоционального накала.
Его близость кружила голову. Нужно опять отойти назад, да побыстрее.
— Хороший стрелок, но вспыльчивый, — сказала она.
— И все? Вам больше нечего сказать о человеке, с которым вы летали восемь лет, а в последнее время командовали им?
Вены у нее на лбу пульсировали в усилиях отгородиться от него, но она все-таки чувствовала сложную смесь его реакций, среди которых преобладало сожаление. Сожаление?
Она напрягла память, вызвав малоприятное видение узкой, подозрительной физиономии Джакарра.
— Враль. Плут. Любил азартные игры. Для юмора ему требовалась мишень, жертва. Этого хватит? — В ответ последовал ничего не говорящий взгляд, и Вийя смогла отойти — словно метровый промежуток мог как-то ее защитить.
— Разве у него не было фамилии? Семьи? И никто не любил его, не называл другом?
Сожаление в Брендоне переросло в угрызения совести.
— О родных он никогда не упоминал. Дружить с ним боялись из-за злобного нрава. Что до фамилии... — Где-то далеко эйя, поймав ее собственное раскаяние, пропели у нее в голове:
Тот, кто-дарит-камень-огонь, хочет исправить зло, причиненное ушедшим.
Все это не имело смысла. Вийя постаралась взять себя в руки.
— Нет — только ругательные клички. Грейвинг одно время спала с ним — это он привел к нам ее и Рыжика. Потом она выставила его из койки. — От разговоров ее тошнило — приходилось следить за дыханием. — Ну что, хватит теперь? — спросила она снова, уже не скрывая враждебности.
Брендон стал рядом с ней, заложив руки за спину и по-прежнему загораживая ей дорогу.
— А как, по-вашему, хватит или нет? Я хочу знать хоть что-то о человеке, которого убил.
Вийя с трудом вернула мысли к неудачной попытке Джакарра захватить Дис. Перед ней замелькали картины: курьерский корабль Аркада, так эффектно разбившийся на углекислотном леднике; шок всего экипажа, когда Аркад был опознан; недолгое торжество Джакарра, попытавшегося взять Аркада и его спутников в заложники — и собравшегося убить их всех, когда его план провалился.
Вот Аркад, склонившийся над своим умирающим человеком, поворачивается и стреляет в скалу у себя над головой, — и обвал медленно, неотвратимо хоронит под собой Джакарра.
И последнее: лицо Аркада, который удерживает их всех на расстоянии, угрожая обрушить пещеру на них и на себя, если ему не дадут выслушать последние слова умирающего.
Он бы это сделал — она уже и тогда легко читала в нем. И она удерживала своих, пока охранник не умер и адреналиновый шок Аркада не преобразился в такое, что могли понять только эйя — и что напугало их.
Память, описав круг, вернула Вийю к настоящему. Нада кончать этот разговор — кончать во что бы то ни стало.
* * *
Ивард сел на краю площадки, охватив колени руками. Рядом чувствовалось тепло Эми, запах ее духов, ее тела, ее волос. Это пьянило его, вызывало восторг. Неподалеку эйя раскачивались перед келли, играющими на своем тринате, и пели тонко и визгливо, а люди — и чистюли, и простые — глядели на это с площадок и поручней, как завороженные. Ивард никогда еще не видел, чтобы эйя делали такое, а их мысли, насколько он их чувствовал, были совершенно непонятны. Спросить бы Вийю насчет этого. Но когда он попытался связаться с ней по просьбе Жаима, то ощутил черноту, от которой шарахнулся прочь.
— А что ты сделал, когда этот человек спустился к нам? — спросила Эми. — И кто такая Вийя?
— Капитан нашего корабля. Жаим думает, что Эренарх может быть с ней.
Они посмотрели в зал далеко внизу — там беспорядочно сновали Дулу, лишившись центра своего внимания.
— Должарианка? Та женщина с инопланетянами?
— Угу. Лента Архона соединяет меня с ней и с ними. Я как бы слышу их.
Эми провела пальцем по келлийской ленте на его запястье, не спеша убрать руку. Его охватила слабость.
— Это, наверное, очень странное чувство, — сказала она, склонившись к нему.
Их губы встретились, и на миг Ивард забыл обо всем. Потом площадка под ними качнулась, и Эми отодвинулась. Ивард увидел пьяные, мутные глаза парня, который недавно насмехался над ним.
— Данденус, — укоризненно сказала Эми.
Тот держался холодно, и от него разило алкоголем.
Ивард нюхнул еще раз, получше: от парня пахло обидой и недоброжелательностью. В руках он держал закупоренную бутылку игристого вина и два бокала.
Адресовав Иварду надменный смешок, он обратился к девушке:
— Рифтера у тебя еще не было, да?
Эми зарделась, и у Иварда упало сердце. Значит, вот почему она с ним? Потому что он рифтер, экзотическая игрушка? Марим использовала его, чтобы получить добычу из Мандалы. Неужели и Эми не лучше?
Но тут она посмотрела на него — не равнодушно-вежливо, как все чистюли, а с любопытством и дружелюбием, всей кожей излучая симпатию.
Коснувшись его руки, она резко обернулась к Данденусу:
— Если бы не этот рифтер и не его друзья, мы бы теперь оплакивали всех троих сыновей Панарха. — Она указала в зал под собой, где еще недавно блистал Эренарх. — Он имеет свободный доступ к Эренарху — кто из твоей кичливой семейки может сказать о себе то же самое?
— Эренарх! — фыркнул Дандемус, слегка покачиваясь. — Не такая уж он важная птица. Есть другие, которые... — И он осекся, словно поняв, что зашел слишком далеко.
Ивард медленно встал, чувствуя, что Эми на него смотрит.
— Которые что? — Он знал, что Дулу вечно носятся со своей честью и долгом; настало время показать им, что рифтеры тоже знают в этом толк и притом не тратят слов попусту.
— Если ты спрашиваешь, то ответа все равно не поймешь, — молвил Данденус и, чувствуя, что отбрил рифтера недостаточно круто, сказал девушке: — Пойдем, Эми, этот безродный засранец тебя не стоит. — Он поставил бокалы на небольшую подставку у края площадки и стал открывать бутылку. — Я принес это для нас с тобой.
Ивард внезапно сообразил, что Данденус слишком пьян и сам не понимает, что делает. Бутылка зашипела, а Ивард метнулся вперед и оттолкнул Эми в сторону.
Раздался громкий хлопок, и что-то долбануло Иварда по голове так, что искры из глаз посыпались. Боль заставила его рухнуть на колени.
— Ивард! — закричала Эми, и в глазах у него прояснилось.
* * *
— Поздно жалеть, — сказала Вийя Эренарху так жестко, как только могла. И скорее ощутила, чем увидела, его взгляд.
— Неужели вы, должарианцы, так практичны? — Пение далекого хора почти заглушало его голос, но юмор остался при нем. — А между тем ваша мифология кишит духами, как никакая другая. Хотел бы я знать, крепко ли Эсабиан спит по ночам. Анарис всегда спал плохо, хотя так и не сумел убить никого на Артелионе, как ни старался.
Задумчивый тон давал понять, что идея, руководящая им, временно ослабла.
Вийя вдохнула, выдохнула, сказала:
— Кого он хотел убить — Панарха? — В другое время эта мысль позабавила бы ее.
— Нет — с отцом он как раз неплохо ладил. Это на меня он ополчился, да с такой яростью, что я никогда не мог понять почему. На долю брата Галена тоже выпало несколько покушений — возможно, просто потому, что он оказался поблизости.
«Жаль, что ему не удалось», — злобно подумала Вийя, и эйя откликнулись издали:
Не одарить ли нам фи того, кто-дарит-камень-огонь?
НЕТ! — в панике ответила Вийя, и келли вдали подхватили:
— Нет.
От этого голова у нее закружилась еще сильнее, и стало трудно дышать. Тошнота упорно поднималась к горлу.
— Я утомил вас? — Он стоял совсем рядом, и голубые глаза, на одном уровне с ее собственными, смотрели пытливо. Она утешила себя мыслью, что чистюлям ее лицо представляется непроницаемой должарианской маской. — Вы знали Маркхема, — произнес он быстро, с обезоруживающей искренностью. — Знали уже после того, как он покинул панархистское общество. Здесь у нас насилие укрощено и проявляется большей частью в словах, тоне и жестах. Он... кого-нибудь убивал? Как он справлялся с раскаянием, когда опасность оставалась позади и время позволяло пересматривать собственные действия раз за разом?
«Смерть каждого человека умаляет и меня», — так сказал ей Маркхем после их первой встречи.
Память снова цеплялась за прецеденты, хотя уже не находила в них убежища. Параллели встреч с Аркадом и с его другом отдавали иронией. В обоих случаях была перестрелка — и оба раза из-за нее. Только Маркхем проявил тогда себя как рыцарь — спас беглянку, которая в последней отчаянной надежде обрести свободу бросилась к рифтерскому кораблю, который пришел пограбить рудник на астероиде.
Потом Маркхем расспрашивал ее, кто были эти люди и почему они преследовали ее. Когда он произнес ту фразу о смерти, она подумала, что это его собственные слова, и чуждость подобной идеи вызвала в ней интерес.
Она уже знала, что произойдет сейчас.
— «Смерть каждого человека умаляет и меня», — сказал Аркад. — Я нашел это в одной старой книге, когда был мальчишкой, и мы все спорили, что это значит, Маркхем и я, еще не понимая истинного смысла этих слов. А он...
— Да, — сказала она, отступая и отводя глаза.
Это удивило его, и в нем сформировался вопрос.
Пора нанести ответный удар. Немедленно.
— Но лишь пока необходимость выжить не брала верх над сантиментами. Он изменился, Аркад. Он перестал быть чистюлей, который знай себе философствует и предоставляет своим слугам убивать за него.
Она выпустила на волю часть своего гнева, слыша, как он окрашивает ее голос и придает остроту словам. Она знала, что люди боятся ее гнева.
Ей понадобилось время, чтобы привыкнуть к этому, но страх по крайней мере побуждал других держаться от нее на почтительном расстоянии.
Прикрываясь гневом, как щитом, она взглянула прямо в глаза Аркаду. Она стояла так близко, что слышала его дыхание, видела, как бьется пульс у него на виске, под мягкой прядью волос. Он не отвел взгляда, и зрачки его так расширились, что глаза потемнели. Все его внимание сосредоточилось на ней — этой опасности она уже подвергалась однажды. Все его эмоции сфокусировались на ней — кроме страха.
— И все-таки он не выжил, — мягко сказал Аркад.
* * *
Ивард ахнул.
Когда пенистое вино вырвалось из бутылки, Данденус по закону противодействия слетел с площадки и понесся по воздуху, как комета, оставляя за собой желтый винный хвост, прямо к водяному шару. Режущий ухо визг эйя достиг высших нот. Ему вторили испуганные вопли молодежи, которая бросалась с платформы келли куда попало. Этот звук резал Иварда как ножом. Эми закрыла голову руками и завопила.
Послышались громкие взрывы, сопровождаемые градом искр, — ультразвук повредил деликатную электронику Садов. Водяной шар искривился, а когда Данденус плюхнулся в его середину, все еще сжимая в руке опустевшую бутылку, шар разлетелся, как новая звезда, на крошечные, бешено крутящиеся бриллианты.
Внизу темными дырами разверзлись рты ничего не понимающих Дулу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65


А-П

П-Я