— Должен ли я понимать, что посредством глупейшего и грубого разговора вы все тут пытаетесь добиться подчинения себе достойнейшей расы?!
— Ну вот, я так и знал. Вы извращенно поняли мою мысль, мой дорогой Устрашитель. Я только имел в виду…
— Берегись, приятель! А ты просчитал, какое воздействие на галактическое общественное мнение окажет твое бесцеремонное обращение с бедным, но гордым народом Базура?! О, это гордая раса, гордая цивилизация, и тебе придется с этим считаться!
— Кстати, — вдруг подал от двери голос Джордж. — Быстро же он преобразился. Пришел как несчастный паренек, которого все дразнят, а тут смотрите-ка, что с ним стало… Таким обернулся, что — не подходи близко!.. Ишь ты!
— Да, он, несомненно, проворен, — восхищенно пробормотал какой-то толстый дипломат. — Но ты посмотри на Кранки. Уж он-то себя в обиду не даст. Словом, как дубиной, может огреть. Вот гляди.
— Прошу вас, господин Устрашитель, успокойтесь, — настоятельно просил Кранкхэндл. — Давайте не будем раньше времени перепрыгивать сразу к выводам и заключениям. Без предварительного серьезного разговора они в лучшем случае могут быть незрелыми. Печальные выводы пока ничем не подкреплены.
— Ты намекаешь на то, что позже они будут выглядеть обоснованными? — сказал Хонк. — Печальные выводы?
— Разумеется. Позже. Намного позже.
— Для нас сейчас каждая минута дорога! — вскричал Хонк неожиданно. — В это самое время подданные Базура сносят тяжкие лишения, переживают опасности и все такое подобное! Эту ситуацию больше нет сил переносить! Я требую принятия с вашей стороны немедленных и решительных мер, которые бы положили конец этой дикой несправедливости и облегчили бы положение базуранцев!
— Но, э-э… я не уверен… — запинаясь от изумления, пробормотал Кранкхэндл. — Что это за ситуация, на которую вы пытаетесь обратить наше внимание? И каким образом я должен приступать к действию?
— Что за ситуация? Да ты издеваешься! Свыше пятисот тысяч базуранцев в настоящее время терпят жесточайшие лишения на дикой и негостеприимной планете! А вы, представители надменной Земли, по вашему же собственному хвастливому и гадкому признанию, не собираетесь делать ничего практического для того, чтобы облегчить несчастным их положение!
— Да, но… — все еще запинаясь и спотыкаясь на каждом втором слове, продолжал Кранкхэндл. — Ведь в конце концов это ваши солдаты! Никто не приглашал их вторгаться на Фезерон и грабить урожаи благородных землян-колонистов! Они могут отправляться оттуда домой, никто их не держит!
— Что это ты тут мелешь про солдат? Какие могут быть солдаты?! Если ты ведешь речь о достойнейших базуранцах, то среди них есть только туристы, любители птиц и дикой природы, невинные обожатели веселых пикников, исследователи естественных процессов, таких, например, как созревание урожая, работа на золотых приисках, хождение по магазинам, заваленным потребительскими товарами. Потребление — это искусство, и мы, базуранцы, являемся не имеющими себе равных знатоками этого искусства! А что касается преждевременного возвращения домой, как ты только что столь бессердечно предложил, скажи на милость, что они будут дома есть, а? В настоящее время мы переживаем на Базуре годину страшного голода. Пора бы уж тебе открыть глаза на реальность! Базуранцы, о которых идет речь, страдают! Необходимо предпринять какие-нибудь эффективные меры! Немедленно!
— Мм, э-э… это, конечно, просто реплика, но ведь, если разобраться, никто не приглашал вас на Фезерон! И с вашей стороны это просто в некотором роде э-э… нахально намекать на то, что вторгнувшиеся на Фезерон базуранцы не являются солдатами… Они уже захватили половину территории всей планеты!
— Но, мой дорогой землянин, не упускай из виду важную деталь. Они не вооружены, они беззащитны! Если ты хочешь доказать, что они являются солдатами, тебе придется сначала доказать, что они носят с собой оружие. А я еще раз говорю тебе, что они безоружны и беззащитны перед лицом любого произвола!
— Вы это очень тонко подметили, господин посол. Действительно, над этой проблемой наша команда аналитиков может ломать голову целую неделю, но ведь в конце концов дело не в том, вооружены они или нет, солдаты они или туристы. Дело все в том, что их присутствие в данное время на Фезероне является вторжением на территорию, находящуюся под управлением Земли! Надеюсь, вы не будете оспаривать этот тезис?
— Не скажи! Любому непредвзятому наблюдателю не составит никакого труда установить, что планета Блиф, которую кто-то извращенно назвал Фезероном, всегда была и будет расположена в сфере базуранских интересов. Эта планета есть не что иное, как олицетворение базуранской души и базуранского предназначения! И я буду удивлен, если услышу, что кто-то позволит себе выразить в этом сомнение!
— В самом деле, сэр? Каким же это образом Фезерон может являться олицетворением базуранской души и лежать в сфере базуранских интересов, если солнце Фезерона отстоит от солнца Базура на пять световых лет?!
— Ох уж мне эти мертвые цифры! Само название планеты восходит к названию древнего города, воспетого в базуранских мифах! Правда, город назывался Боморлерфуф, но Блиф — это не что иное, как лексически обоснованное сокращение. На сладкозвучном базуранском языке это слово, означает «восхитительная часть рогатого»! Даже в древнейшие времена, когда мастер бригады собирателей булыжников отворачивался в сторону, рабочие ложились на землю лицом вверх, изучали звезды, горящие на небосклоне, любовались ярким светлячком Блифа и грезили о грядущих завоеваниях!
— Ага! Вот вы и проговорились! Так значит, о завоеваниях грезили! — счастливо воскликнул Кранкхэндл и потер руки.
— Разумеется, они грезили о завоеваниях другого рода.
— А, понимаю! Ну что ж, что им мешало и дальше охотиться за юбками и не трогать владения землян?
— Так значит, это весь твой ответ на призыв о помощи?! О, я уже предчувствую, как галактическая пресса отзовется на этот возмутительный акт пренебрежения к ближнему! Я уже вижу заголовки сенсационных статей, где все будет названо своими именами. Где вас, землян, наконец-то назовут эксплуататорами! То есть теми, кто вы есть на самом деле!
— Эксплуататоры? Это вряд ли подходящее определение, господин посол. Земля никоим образом не эксплуатировала вас, базуранцев. Наоборот! Это вы вторглись и разорили планету, которая вот уже длительное время населена мирными и честными тружениками с Земли!
— Ба! Свыше ста тысяч несчастных томятся в данную минуту на враждебной планете без пищи и снабжения, без оборудования и хоть сколько-нибудь приемлемых условий, а вы имеете наглость открыто заявлять о том, что не подадите им руку помощи?! Невероятно! Это невероятно!
— Невероятно как раз другое, дорогой господин посол. А именно то, что вы, похоже, всерьез рассчитывали на то, что мы будем всячески поддерживать войска агрессора, как будто это какая-нибудь группа туристов, попавшая в беду!
— Слова, слова, слова!!! — горячо вскричал базуранец. — Вы тут разводите бесполезные и даже вредные дискуссии, а в эти самые минуты там страдают несчастные! Я требую принятия решительных и немедленных действий по оказанию им всемерной помощи и поддержки!
— Послушайте, — устало сказал Кранкхэндл. — Насколько мне известно, вы, базуранцы, вполне можете употреблять в пищу горные породы и большинство почвенных слоев. Каким же это образом так получилось, что ваши солдаты сейчас страдают на Фезероне от голода, а?
— Ага, вот как раз это я сейчас и объясню тебе, надменный землянин! Да, всем известно, как устроен неприхотливый и выносливый базуранский организм! Да, наша система обмена веществ позволяет нам в чрезвычайных случаях довольствоваться примитивными субстанциями. Но в обычной жизни мы предпочитаем, как и все, хорошо приготовленные блюда растительного и животного происхождения! А вы отнимаете у нас эту пищу!
— Итак, вы не только рассчитывали на то, что мы морально поддержим ваше вторжение на нашу территорию, но еще и обеспечим каждому солдату комфорт и уют? Гениально!
Хонк поднялся из-за стола.
— Твой цинизм не делает тебе чести, землянин! Я пришел сюда, преисполненный искренней надежды получить помощь для моих несчастных соотечественников. Однако вместо поддержки, которую вам было нетрудно оказать, учитывая ваши обширнейшие ресурсы… вместо помощи я получил грубый и наглый отказ! Итак, совершенно очевидно, что судьба многих тысяч подданных Базура — это для вас ничто. Всего хорошего, земляне! Будьте уверены, что галактическая пресса получит из моих уст самую подробную информацию об этом!
— Один момент, сэр! — вскричал Кранкхэндл. — Прошу вас, не делайте поспешных заключений! Я со своими подчиненными… Мы и сейчас, как вы видите, обсуждаем вопрос о проведении в жизнь соответствующих действий!
— И сейчас обсуждаете?! — рявкнул Хонк. — Как будто нужные меры для облегчения тяжкого положения, в котором оказались тысячи несчастных базуранцев, требуют долгого обсуждения! Да ведь все и так лежит на поверхности! Я ожидаю немедленных и решительных действий! Ну, впрочем, я уже сказал вам всем: всего хорошего!
Базуранец со скрипом повернулся и грохоча своими железными ногами вышел из зала, громко хлопнув за собой дверью.
— Дубина неотесанная! — прокомментировал Маньян.
— О, Господи, — прошептал изящный экономист. — Если только он разыщет журналистов…
— Мы должны перехватить инициативу! — твердо заявил Кранкхэндл. — Бэн!
— Он уперся взглядом в Маньяка. — Идите вслед за ним и убедитесь в том, что он ушел. Если вам это не по силам, обеспечьте хотя бы, чтобы никто из писак не попался ему на пути! А сегодня вечером затащите его ко мне домой. Закружу ему голову солеными анекдотами, накачаю его пикантными слухами, короче, дам ему понять, что он вращается в высоких сферах. Уж я-то знаю, как потрясти гостя истинным земным гостеприимством! Он будет настолько ошарашен, что забудет о всяких интригах, это я вам обещаю.
— Хорошая идея, сэр!
— Так держать, босс!
— Должно сработать!
Кранкхэндл долго не прерывал хор поздравлений. А Маньян, зардевшийся от осознания своей значительности, — все-таки поручение дали ему, а не кому-нибудь другому, — поспешил из зала в погоню за Хонком.
— Что могу сказать, господин министр? Виноват! — запинаясь и беспомощно разводя руками, лепетал Маньян, спустя несколько часов после окончания совещания в конференц-зале. Стоя в полуоткрытых дверях квартиры Кранкхэндра, он с вожделением прислушивался к звукам веселой попойки, доносящимся изнутри. — Я приглашал его, настаивал на том, чтобы он пришел, но все напрасно! Он отбыл в порт и заявил, что его ждет там скоростной корабль, полностью готовый к отлету обратно на Фезерон.
— Интересно, почему ему было так необходимо сразу же вернуться? — проговорил Кранкхэндл, задумчиво отпивая из своего бокала на высокой ножке. — Знаете, Бэн, я с удовольствием пригласил бы вас к себе чего-нибудь перекусить и выпить, несмотря даже на ваш весьма скромный чин,
— продолжил заместитель министра. — Но я отлично знаю, что столь преданный делу дипломатии человек, как вы, не сможет веселиться в тот момент, когда миссия огромной важности еще не закончена.
— Вы хотите сказать… — в отчаянии вскричал Маньян. — Вы имеете в виду, что я не смогу даже прилечь на несколько минут, пока этот базуранский варвар не объявится на вашей вечеринке?!
— Вы проигнорировали мой вопрос, Бэн. Почему Его Превосходительство базуранский посол посчитал для себя столь важным и не терпящим отлагательств делом возвращение на столь пустынную и отдаленную от жизни планету, как Фезерон? — Заместитель министра вновь отпил из своего бокала.
— Кроме того, там ведь сейчас война, а поле боя — это место, которого опытный дипломат избегает обычно, как чумы…
— А, так вы не знаете, сэр? — воскликнул Маньян, нервно семеня ногами и жадно глядя на бокал начальника. — Устрашитель Хонк осуществляет непосредственное командование войсками агрессора на Фезероне. Если уж начистоту, то сама агрессия была изначально его идеей. Так что сейчас он поставил на кон свою военную карьеру. А поскольку Земля, по его словам, нагло отказалась поддержать базуранцев в деле совершения их грез, ему просто необходимо поскорее вернуться к войскам, чтобы иметь возможность лично руководить ходом операций и оперативно пресекать возможные провокации.
— О, вполне понятно. Если бы я знал, что Его Превосходительство так торопятся, я бы, разумеется, распорядился предоставить в его распоряжение надлежащий скоростной транспорт. Я не хочу участвовать в разрушении чьей-то карьеры.
— Разумеется, мне понятны ваши благородные устремления, сэр. Но с этим все в порядке. У него был свой собственный корабль, который наши службы подзаправили горючим и провели профилактический осмотр, пока Устрашитель Хонк пытался вырвать в Центре для себя победу.
— А, в таком случае, мне очень жаль, что я оказался инструментом в деле неудачного для этого дипломата раунда переговоров. Это я лишил его победы. Но я не был расположен возводить Хонка на пьедестал ценой не только моей собственной профессиональной репутации, но и ценой интересов Земли как таковых, надеюсь, вы понимаете меня, Бэн. И нельзя сказать, что я не присоединился к приговору посла Хонка относительно земной политики в отношении Фезерона из-за недостатка уважения к коллеге. Вот, подержите-ка, только не пейте! — Кранкхэндл подал Маньяну свой бокал и повернулся лицом к наполненной гостями комнате.
— О, сэр, у меня и в мыслях не может быть… — Маньян осторожно принял в руки хрупкое стекло и стал наблюдать за Кранкхэндлом, который суетился среди своих гостей. Когда спина начальника оказалась достаточно далеко, Маньян живо скользнул в комнату, поставил бокал на стойку бара, разбавил его несколькими каплями джина, взял в руки приготовленный коктейль и опрокинул его в рот одним глотком. Потом вновь повернулся к двери, бросив пустой стакан на заваленный посудой край стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9