https://wodolei.ru/catalog/mebel/rakoviny_s_tumboy/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Если поставить подношение в специально отведенное место, — пророкотал кентвуш, — удача и расположение будут сопутствовать каждому шагу подносителя.
После этого заявления луннит Антон-Джерри и Цинь Сяо-пу тоже приобрели аналогичные поделки. Остальные, по-видимому, верили в свою счастливую звезду, опрометчиво полагая, что обойдутся без помощи святого тюленя.
Специально отведенным местом оказался кольцевой вал, окружающий храм. С внутренней стороны вала были выбиты углубления, из которых на проходящих мимо паломников и туристов взирали многочисленные маленькие Мрякзы.
После того как три новых святых пополнили многотысячное собрание, «орлята» сочли свою миссию исчерпанной и по канатной дороге, связывающей вершину Мусорной Кручи с противоположным берегом лагуны, спустились к стоянке автоматических батискафов, покачивающихся на мелкой волне, пригоняемой бризом с океанских просторов. Глубоководные аппараты были предназначены для доставки к Абиссальным Садкам исключительно туристов — вежборасияне чувствовали себя в воде как рыбы.
Точнее, как амфибии, каковыми являлись от природы.
А если ещё точнее, как амфибоиды, поскольку точных аналогий с земными земноводными не выдерживали. Если последние дышали жабрами только в личиночной стадии, а во взрослом состоянии переходили на лёгкие, то вежборасияне могли использовать оба вида дыхания до самой старости.
Зрелище гирлянды приплясывающих на волнах разноцветных аппаратов, было вполне достойно того, чтобы Алексей занёс свои визуальные впечатления в МОП, дабы при случае продемонстрировать родителям те места, где ему довелось побывать. Конечно, не только батискафы заслуживали быть запечатлёнными в подкорочных файлах, но и многочисленные горожане, скользившие словно водомерки по океанской поверхности на чём-то вроде моторных досок. Но все эти картины не могли идти в сравнение с тем, что увидели «орлята», когда глубоководный аппарат достиг абиссальных отметок. Освещенный мощным прожектором подводный склон был покрыт уходящим в бездну ковром из корзинок, корзин и корзинищ, сплетённых из водорослей. Именно эти вместилища и назывались Садками. Между корзинчатым многообразием сновали вежборасияне: самцы и самки, молодь и старики. Именно здесь, а не на поверхности, было средоточие городской жизни.
Вели себя аборигены по-разному: кто-то при приближении прогулочного батискафа лениво перебирал конечностями, но не спешил скрыться из виду, а кто-то юркал в мохнатые заросли, не желая чтобы его разглядывали.
Из объяснения кентвуша стало ясно, что Садки служили любимым местом отдыха этноса Вежбо.
Но как выяснилось чуть позже, не только отдыха, но и основным местом приложения творческих сил. Достигшие половозрелости самки в каждую корзинку метали икру, а их ровесники-самцы, кропотливо отобранные Комитетом Расово-Технологического Контроля, оплодотворяли её молоками. Когда икринки лопались, сразу становилось видно, кто из самцов проявил себя с лучшей стороны: на свет появлялся или очередной головастик расы Вежбо, или совсем не похожий на будущего вежбо эмбрион, из которого при надлежащем уходе вырастал прибор, а, возможно, даже целый агрегат, ибо у расы Вежбо не только население, но и практически все продукты технологии производились не на заводах и фабриках, а исключительно биологическим путём.
К слову сказать, внимание экскурсантов привлекли три гигантских садка, каждый из которых был способен, кажется, вместить целый линкор.
Как оказалось, это было недалеко от истины.
— Из этих эмбрионов, — пояснил кентвуш, взявший на себя непростые функции гида, — заботливо пестуемых посменными бригадами, скоро должны появиться на свет новые иглодиски.
— Класса «Зантаруйфф»? — с понимающим видом поинтересовался Алексей, но ответа не получил, поскольку Ойц-Зифан в звездолётах не разбирался.
На вертикальных отрогах подводного хребта располагались не только Садки, но и заправочные террасы, на которых заплывшим сюда вежборасиянам подавались блюда из питательного планктона, которого в гостеприимных абиссальных водах было вдоволь, а также разного рода увеселительные заведения, включая зрительные решётки, танцевальные фонтаны и игронарии. Все помещения принадлежали к так называемому «мокрому» типу, то есть были полностью заполнены водой и тем самым совершенно непригодны для разумных существ, не снабжённых жабрами. Одним словом, на глубине, не переставая, пульсировала жизнь во всех её проявлениях.
Когда программа ознакомления с Абиссальными Садками была исчерпана, что называется, до дна, батискаф пошёл вверх.
Суровцев отошёл от иллюминатора и уселся в кресло. Любая новизна остается таковой лишь определённое время, лотом наступает привыкание, а новизна обращается в свою противоположность — обыденщину.
Конечно, невесть какое оригинальное наблюдение, зато своё.
Есть ещё одно наблюдение, вернее, вывод, и при этом весьма показательный — новичка не сочли нужным оповестить, какова конечная цель спецгруппы. Допустим, её можно вычислить, учитывая, что Гнерр-Туговв-Хахх находится рядом со Сферой Шеппарда, окружающей Потустороннее Зеркало. Да и «орлята», возглавляемые Лях-Козицки, не на пикник сюда прибыли. Значит, зеро-джампинг на планету этноса Вежбо связан со зловещим исчезновением Зет-03. Ну ладно, Высотник даст, скоро всё узнаем, а пока вернёмся на грешный Гнерр-Тугов-Хахх. У вежборасиян, конечно, есть на что посмотреть, но, скажем, та же Ока, когда плавно скользишь в акваступах над песчаным дном, может дать сто очков вперёд всем этим Абиссальным Садкам. Вот бы сейчас на родину, да на отцовском экоглайде, по речке с ветерком…
— Что, брат, ностальгия замучила? — участливо спросил Пирелли, дотоле дремавший в соседнем кресле. — На Землю потянуло?
Алексей удивился.
С одной стороны, откуда Джакомо взял, что Алексея, можно сказать, бывалого межзвёздника (пять зеро-джампов в активе — это вам не шутка!) потянуло домой? Ведь с момента, когда они с кварт-генералом влезли в стартовые контейнеры, не прошло и пяти часов. Разве за это время успеешь соскучиться? А с другой стороны, как он догадался, что у Лёхи Бурого и в самом деле слегка защемило сердце?
— Не хочешь говорить, не говори, — продолжил Пирелли. — Я и так прекрасно знаю, что у тебя творится в душе.
Надо было что-то сказать, иначе затянувшаяся пауза грозила перерасти в невежливость.
— Вы, Джакомо, случайно не телепат?
По аналогии вспомнилась силикарболаудь, которая не отрицала, что читает мысли. На ее нейтрализацию, как известно, хватило «порционной коктейлизации мышления». Интересно, а как с этим у Пирелли?
— Нет, я не телепат, а только учусь, — отшутился Джек
— И долго надо учиться на телепата?
— Зависит от индивида, — серьезно ответил Джек. — К тому же не у всякого есть задатки.
— Я всегда, — признался Алексей, — завидовал людям, которых отметил особым талантом Высотник. Вот, например, мой приятель Нар. Не поступил в Бирюзовку по здоровью, но всё равно нашёл занятие себе на Малой Высоте. Представляете, для него невесомость не испытание, а настоящий кайф!
— Кайф от невесомости? Да, такого я ещё не слышал. Просто-таки феномен. — Джакомо наклонился к уху Суровцева и понизил голос: — Хотя должен тебе сказать, что у нас в Команде Высотник отметил каждого.
Суровцев непроизвольно глянул в противоположный конец салона, где остальные «орлята» прильнули к панорамному окну.
— Здорово! А можно поинтересоваться, как именно?
— Не только можно, но и нужно, — улыбнулся Пирелли. — Например, Цинь Сяо-пу способна менять вектор личного времени. Правда, на очень ограниченных отрезках. Крайстенсен воспринимает механизмы как живые существа. Он утверждает, что у каждого из них есть душа. Самое интересное, что они отвечают ему взаимностью.
— Тоже мне талант! — фыркнул Алексей. — Да мой батя характер любой поломки своего экоглайда без всякого прибора определит! А как он его любит, как с ним разговаривает по душам!..
— Ну, не буду тебя убеждать, но у Макса это несколько по-другому. Впрочем, у тебя будет возможность на деле убедиться б этом… А вот в компании с нашим малышом Селом не заплутаешь нигде: хоть в открытом космосе, хоть на поверхности, хоть под водой, хоть под землей. Поскольку он цепко держится за экзокапилляры. Слышал про такие?
— А то! Меня, между прочим, обучал боевому манипулированию сам Вадим Георгиевич Алексеев! А во время схватки тоже ориентируешься по экзокапиллярам.
— Это тот Алексеев, что из Зодиакальной команды Мэссенджера?
— Он самый.
— Понятно! Жаль, что проникновения в параллель запретили. Значит, он теперь тренер.
Они помолчали.
— А Эвельсон? — первым нарушил паузу Суровцев. — У нее какой талант?
— О-о, наша Татьяна — редкостный бриллиант!
— Да уж, успел убедиться на собственной шкуре. Редкой зловредности дама.
— Язычок у неё, конечно, как бритва, но ценят её совсем не за это. Танечка — непревзойденный спец по части психологии ксенофренов. Она способна понять то, что человек в силу ограниченности своего мозга понять не в состоянии.
— Так что, она — не человек? Киборг нового поколения? Андроид, в смысле гинекоид?
Джек улыбнулся:
— Вижу, она тебя сильно достала. Это она может. Нет, Таня — человек.
«Ага, — сказал сам себе Алексей, — теперь ясно, что Лях-Козицки подбирал „орлят“ по принципу уникальности их способностей. Марсианка владеет тау-физикой, селенит — живой компас, Макс механофил, Эвельсон — прирожденный ксенопсихолог, а Джек, похоже, телепат. Тогда непонятно, как же попал в Команду я? Самый обычный выпускник обычной высшей школы. Даже не отличник».
— Какой же ты обычный, — неожиданно сказал Джек, — если тебя выбрала вселенная.
— Ничего она меня не выбирала! Я случайно оказался в нужное время в нужном ме… — и вдруг он понял, что Пирелли прочёл его мысли.
«Надо же, — внутренне покраснел Алексей, — ведь знал же, что общаюсь с телепатом, а пси-защиту не выставил!»
— Не волнуйся, Алекс, обычно я не копаюсь в чужих мозгах. Только когда это в интересах дела… А насчёт нужного времени и места, брат, то в нашем мире ничего случайного не бывает: коль ты оказался там, где оказался, стало быть ты избран. Вспомни, что тебе сказала силикарболаудь.
— Она много чего говорила. Например, «… Персона не есть ключевой признак, всё определило место. И время», — процитировал Алексей. — Значит, моя персона не интересовала «принцессу»…
— «Принцессу», возможно, и не интересовала, — согласился Пирелли, — но именно твою персону вселенная поместила в это место и в это время!
5
Больше всего Суровцев опасался, что они не успеют к сроку, назначенному кварт-генералом, но от стоянки батискафов до космопорта было не больше десяти минут ходьбы.
Причальные колонны напоминали чаши для олимпийского огня, вознесённые на решётчатых фермах на высоту десятиэтажного здания, ими была заполнена площадь в несколько сотен гектаров. В некоторых чашах было пусто, в других уютно устроились иглодиски разного класса и, соответственно, размера, каждый из них был подобен чечевичному зерну, оснащённому длинной иглой. В частоколе причальных колонн трудно было отыскать нужную, но Сел уверенно провёл товарищей к сто пятой, где ждал командир.
Он был не один, а в сопровождении нескольких вежборасиян. Рядом с ними стоял механизм, похожий на примитивную тачку для переноса сыпучих грузов на Земле в доисторические времена — до начала Третьего Тысячелетия. Сверху тачка была накрыта защитного цвета тентом.
— И как вам, ребята, местные достопримечательности? Впечатлили? — приветливо встретил их Лях-Козицки.
— Мусорная Круча это класс! — выразил общее мнение Алексей. — Зря вы с нами не пошли! Оттуда открывается такой вид на лагуну!
— Между прочим, когда я впервые забрался на Мусорную Кручу, мне было меньше лет, чем вам, Алексей, — усмехнулся кварт-генерал. — Ну, что, Команда приняла нового коллегу?
— Ну, если только с испытательным сроком, — отозвалась Эвельсон. — Мышечные реакции у Суровцева великолепные, ему бы ещё периодически подключать серое вещество…
— Да будет тебе, Таня, — вступился за нового товарища Пирелли, — и у кого из нас первый блин не вышел комом?
«Орлята» заулыбались, а Эвельсон покраснела — видимо, речь шла о чём-то известном всем, но поскольку Суровцев не был посвящен в общие тайны, ему оставалось только гадать.
Тем временем вежборасияне обратились к переводчику. Кентвуш что-то ответил, предварительно посмотрев на кварт-генерала.
— Да-да, — подтвердил Лях-Козицки, — дальше я справлюсь сам. А если не справлюсь, мои подсобят.
Аборигены помотали тюленьими мордочками и мгновенно исчезли. Куда они делись, было непонятно, но если учитывать, что по всей территории космопорта были разбросаны люки вроде канализационных, и если ещё вспомнить, как начиналось нашествие на консульский дворик…
— Что ж, — продолжил Стальной Джо, — пора в путь. Иглодиск готов, остаётся занять посадочные места. Кто поможет командиру с грузом?
— Позвольте мне, господин генерал! — предложил Суровцев и, не дожидаясь согласия, взялся за ручки тачки, приспособленные под трехпалую кисть.
Груз был неподъёмным.
Точнее, тяжело-но-всё-же-подъёмным, поскольку репутация курсантского силача не позволила Алексею обратиться за помощью, и он с грохотом вкатил тачку в лифт. Остальные пошли налегке.
Кабина медленно потащилась вверх.
— Прошу прощения, — отдышавшись, сказал Алексей, — у вас там что, свинцовые чушки?
— Почти, — Лях-Козицки наклонился и ловким движением расстегнул тент.
Тускло блеснул край массивного обода. По внешнему виду, да и по весу, метровый диск был сварганен из чугуна.
— Забавно, — сказала Цинь Сяо-пу. — Мне не доводилось видеть награды Вежбо воочию. Хорошо, что протокольный отдел не заставил вас, командир, нацепить этот орден на лацкан.
— Вы хотите сказать, что это орден? — указал пальцем на содержимое тачки Суровцев.
Марсианка кивнула.
— Орденом «Дух оплодотворения высшей категории сложности» награждают только за выдающиеся заслуги перед этносом Вежбо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39


А-П

П-Я