– Сорелу это… понравилось? – одна шокирующая новость следовала за другой.
– Да-да, Даниэль. Ты единственный мужчина, за которого я всегда хотела выйти замуж. Когда ты стал поразительно быстро стареть, почему, ты думаешь, я решила покинуть Вулкан? Знала, что скоро достигну зрелости и не хотела против своей воли выходить за кого-то другого, пока ты жив. Если бы вы с отцом не нашли способа лечения, я бы не вернулась на Вулкан до твоей смерти.
– Т Мир, это все детские причуды.
– Нет, – твердо заявила она. – Отец не стал связывать узами Сотона или меня, когда мы были детьми, потому что его свободный выбор нашей мамы оказался очень счастливым. Сотон легко нашел ту, чье сознание совместимо с его, так же, как это сделала и я. С самого раннего детства я знала, почему ты отказываешься от всех предложений жениться – ты ждал, пока я вырасту.
Теперь… время пришло, Даниэль.
– Не могу поверить в это, – пробормотал Корриган, хотя опыт встречи с Сорелом и Т'3ан во время целительного мелдинга говорил ему, что так действительно и было… но между вулканкой и землянином?
– Нет сомнений, ты чувствовал это, – прошептала ТМир, – когда наши мысли коснулись друг друга в мелдинге с отцом. Для меня это явилось еще одним доказательством того, о чем я догадывалась, пока не стала достаточно взрослой для понимания происходящего.
– А как же Сендет? – спросил Корриган, до которого дошла причина неудовольствия молодого вулканца.
– Сендет? К нам он не имеет никакого отношения.
– Но он-то так не считает. По крайней мере, в отношении тебя.
– Сендету нужна не я, Даниэль, он хочет объединить свою семью с нашей. Его родители пытались убедить моих отца и мать, чтобы они связали меня с ним узами, когда нам было по семь лет, но мои родители были твердо убеждены, что я и мой брат свободны в своем выборе. До моего отлета с Вулкана Сендет еще раз пробовал уговорить меня. Я надеялась, – она улыбнулась, – что к моменту моего возвращения он найдет себе другую женщину. Он прав, заявляя, что его семья принадлежит к древнему и благородному роду. Немало вулканцев, для которых это имеет первостепенное значение. Сендет без труда найдет себе выгодную партию.
– И твои родители не настаивали, чтобы ты выбрала его?
– Они никогда не пошли бы против моего желания. Более того, они поняли, что приверженность Сендета к традициям выражается формально, его интересует только внешняя сторона и громкое имя. Его любовь к обычаям не проявляется в делах и вере. Даниэль, я не хочу Сендета и не желаю тратить время на разговоры о нем. Давай планировать наше будущее вместе.
– ТМир, я настолько стар, что не гожусь тебе даже в отцы.
– Об этом нет и речи. Ты будешь жить долгие годы в силе и здравии.
Нелогично выставлять возражения, в которые и сам не веришь. Это не гипотетические построения. Я свяжусь с тобой узами, ощущая только тебя.
Он почувствовал, как его душевная пустота взывает к наполнению желанным присутствием ТМир. Корриган не думал возражать – она была права в том, что он ищет предлог, чтобы его отговаривали.
– Я… буду спутником, связанным с тобой узами, и мужем, ощущая только тебя.
Хотя на губах ТМир улыбки не было, глаза ее радостно смеялись.
– Завтра, – сказала она, – завтра мы свяжемся узами, до отъезда супруги брата. Свидетелями будут отец, Сотон и ТПри. Отец поможет нам в случае необходимости, но не думаю, что это потребуется.
Корриган взглянул в глаза ТМир и увидел в них обещание такого будущего, о котором не смел и мечтать. Пустота, образовавшаяся в нем после того, как ТПар вырвала его из мелдинга, снова заполнится. Лишь теперь он признался себе, как он этого хотел.
– Я люблю тебя, – сказал он, прибегая к английскому, чтобы найти подходящие слова для выражения своего чувства.
– Я лелею тебя, – вторила ТМир, пользуясь вулканским языком, значение се слов Корриган только-только начинал понимать. – До завтра, Даниэль.
– До завтра, – повторил он и… поцеловал се. Она не сопротивлялась и в ответ обняла его – так, как это делают земные женщины, о чем она, должно быть, знала по увиденному в реальной жизни или на сцене, во время пребывания на Земле. Ее объятия были неопытными, по пока не время объяснять ей, что значат у землян поцелуи.
Он выпустил ее из объятий и улыбнулся, глядя в се вопрошающие глаза.
– Ощущения от поцелуев бывают гораздо лучше. На этот раз улыбнулась ТМир.
– Я знаю, хотя раньше у меня никогда не было опыта физического касания. Послезавтра ты научишь меня этому, Даниэль, а я покажу тебе, как это делают вулканцы. А сейчас мне пора домой.
Корриган согласно кивнул головой.
– Утром мне предстоит операция, день будет очень насыщенным, впрочем, как и у Сорела. Но вечером…
– Да, Даниэль. До завтрашнего вечера, мой будущий муж!
ТМир ушла. Корриган подавил в себе желание проводить ее до дома, чтобы еще немного побыть с ней. У вулканцев это не было принято. С периода Реформ на планете не совершалось никаких преступлений. В любое время суток женщина или ребенок находились в городе в безопасности. На дверях дома Корригана, как и у других, не было замков, ибо ни один вулканец не посмел бы переступить порог жилища чужого человека без приглашения. Единственными закрытыми помещениями являлись стазокамеры, где чье-либо случайное появление могло повлечь за собой травму или даже смерть пациентов.
Корриган приготовился ко сну, зная, что понадобится прибегнуть ко всем известным способам медитации, чтобы успокоить возбужденное и переполненное эмоциями сердце. Из зеркала в ванной комнате на него смотрело все такое же нерасполагающее лицо, как и прежде. Он не изменился: тот же невысокий, коренастый лысеющий мужчина, каким был час назад, и все же ТМир желала его. Голубые глаза в зеркале сияли от счастья, и Корриган громко и радостно рассмеялся.
Глава 12
На следующее утро Джеймс Т. Кирк последним принимал душ перед уходом в Академию. Спок уже собрался, а Маккой одевался, Когда Кирк прошлепал босиком через спальню хозяина, выкрашенную в безмятежные сине-зеленые тона, контрастирующие с белым и бежевым цветами в остальной части дома.
Присутствие Аманды здесь было ярко выраженным; на туалетном столике – голограмма молодой улыбающейся Аманды с крохотным Споком на руках, о ней напоминали и другие принадлежащие ей предметы.
Сарек ушел раньше всех на утреннюю лекцию в Академию, и можно было не торопиться. Спок хотел подвезти Кирка и Маккоя. Они понемногу адаптировались к воздуху и гравитации, но еще не были готовы к длительной прогулке под беспощадным солнцем Вулкана, Кирк чувствовал себя нормально, лучше, чем предполагал. Практически, если бы их головы не забивала странная загадка отказа энергоблока, он «Маккоем прошлой ночью мог бы вкусить ночной жизни Шикара. Капитан был уверен, что вокруг Академии должны быть кое-какие интересные заведения, завсегдатаями которых были студенты, преподаватели и персонал из сотен других миров. Зато они провели неожиданно приятный вечер со Споком и «Сареком, После вечерних лекций посла они вернулись домой, хорошо поужинали и сели поговорить в главной комнате дома. Кирк обратил внимание, что Маккой ограничился одним стаканом вина, так как подсознательно находился в состоянии вызова. Сигналов не поступало, и они стали рассказывать о заданиях, которые выполняли па «Энтерпрайзе», необычайные истории, не считавшиеся секретными. В основном это были приключения, случавшиеся с ними, а Спок в них всегда вел себя по геройски.
– Плохо, – пожалел Кирк, – что мы не имеем права поведать о самых интересных историях.
– Понятно, – согласился Сарек. – Я сам не могу рассказать из-за секретности некоторых деталей о том, как Аманда чуть было не сторговала меня за горсть кристаллов дилития. Что бы там ни было, – невозмутимо продолжал он, в то время как земляне открыли рты от изумления, послушайте о том, как нас однажды послали за латием к предводителю доркаси.
– Что такое латий? – поинтересовался Кирк.
– Это растение, – просветил его Маккой, – более ста лет оно было единственным источником. укрепления иммунных свойств сыворотки. В конце концов двадцать пять лет назад синтезировали искусственный препарат, а в то время надеждой жертв с ослабленной иммунной системой были редкие природные средства.
– Совершенно верно, – поддержал его Сарек. – Наша миссия выпала на тот период, когда латий являлся единственным известным средством лечения.
Спок только что пошел в школу, и поэтому остался на попечении моей матери.
Федерация приняла решение направить делегацию с Вулкана, поскольку доркаси с презрением отвергли предыдущие миссии, посчитав их слабыми и не заслуживающими внимания. В их представлении, единственное достойное развлечение – не что иное, как кулачные бои. Ростом доркаси более двух метров и наделены соответствующей силищей, Федерация сочла необходимым направить вместе с главой делегации и его жену. Первые переговоры потерпели фиаско. Посол, возглавлявший тогда миссию, оскорбил одного из военачальников по имени Малко, отказавшись от женщины-доркаси, преподнесенной ему в качестве подарка. Кирк фыркнул от смеха.
– Ох, уж эти обычаи и нравы! Я хлебнул свою долю подобных проблем.
– Проблем? – с наигранным удивлением спросил Маккой. – Уж ты-то, сдается мне, схватил бы предлагаемую даму в охапку – только бы пятки сверкали, Джим!
– Есть проблемы, связанные с местными обычаями, и другого рода, Боунз. Если мне не изменяет память, то ты почему-то прятался за столами и – стульями, притворяясь, что пересаживаешь растения, когда нам нужно было сделать посадку на Солярис-3. Вся планета – это колония нудистов, – сказал Кирк, поддержав Сарека. – Там не разрешается носить одежду. Они считают кощунством прикрывать творение самой природы.
– Если я не ошибаюсь, именно ты настоял, чтобы мы взяли трикодер, проворчал Маккой, – и держал его в довольно необычном положении. Почему ты не дашь послу закончить его рассказ?
Сарек продолжил:
– Мы исходили из того, что доркаси не предложат мне еще одну жену.
Ну, а что касается стычек с применением физической силы… Если бы не удалось их избежать, то у нас были довольно-таки крепкие ребята, чтобы не потерпеть унизительного поражения, какое испытывали земляне. Нам казалось, что предусмотрены все возможные неувязки, и нам удастся заключить соглашение о торговле.
– И что произошло дальше? – заинтересовался Спок. – Ты никогда не рассказывал мне об этой миссии, отец. Я еще был маленьким, но помню, как ты вернулся домой с подбитым глазом.
– Да, это так, но все же я вернулся домой с твоей матерью.
– О, только не это, – начал давиться от смеха Кирк. – Мне кажется, я знаю, что будет дальше. Тамошний предводитель подумал, что ты привез Аманду ему в подарок.
– Тебе следует задуматься о дипломатической карьере, Джим, – сказал Сарек. – Именно так он и решил. Предусмотреть такой выходки с его стороны никто не мог. Малко организовал для членов нашей дипломатической миссии вечернее… развлечение. В этом нет ничего удивительного, так как это вселенская традиция, но откуда нам было знать, что социально-этнический строй примитивного общества способствовал поощрению того, что у нас считается сугубо интимным делом…
– Ты хочешь сказать, что вечернее развлечение переросло в оргию? переиначил Маккой.
– Именно так, – подтвердил Сарек. – Когда наши дипломаты не проявили желания участвовать в этом, а Малко не преподнесли подарок, который он ждал, то он сам решил проявить инициативу и взял Аманду. У меня оставался только один выход в этом сборище.
– Ты дрался из-за мамы? – изумленно спросил Спок, в голосе которого звучало недоверие.
– А, по-твоему, мне надо было отдать ее Малко?
– Но ведь были и другие логические альтернативы?
– Малко находился в состоянии опьянения и был полон решимости взять то, что хотел. Он не желал вести переговоры, а твоя мать – спать с одним из пунктов торгового соглашения. Скажи мне, Спок, а как бы ты поступил на моем месте?
– Твоя миссия…
– Ты обменял бы мать на латий?
– Нет, разумеется, нет. Но нападать на хозяина, принимающего тебя!
– Это позволило нанести отвлекающий удар. В разгаре последовавшей потасовки один из моих помощников вызвал наш звездолет и по концентрированному лучу в мгновение ока мы исчезли из зала, а до этого успели нанести друг другу значительный урон. Аманда произвела на Малко впечатление. Для него она теперь была не наложницей, которую поначалу он в ней видел, а колдуньей!
– И ваша миссия провалилась, – заключил Спок. Кирку хотелось задушить Спока за то, что тот не смог уловить сути рассказа, но сам Сарек оставался невозмутимым.
– Совсем нет, – спокойно ответил он. – В глазах Малко человек, отважившийся прожить с твоей матерью всю жизнь (как сказал Малко, «приручить эту женщину»), был героем. Мой поступок снискал у него уважение, и договор был подписан, к удовлетворению обеих сторон.
– Это одна из первых твоих миссий, – сказал Кирк. – Тот, кто входил в контакт с новыми для нас народами, поначалу постоянно удивлялся сюрпризам, пока не приобретал необходимого опыта. Потом уже ничему не удивляешься, но неожиданностей от этого меньше не становится.
– Сюрпризов хоть отбавляй, – согласился Сарек. – В этом смысле твоя работа и моя, – когда мне приходится выступать в роли посла, – очень похожи.
Кирк перевел взгляд на Спока, размышляя, что имеет в виду его отец, ибо задачи Спока и Кирка на борту «Энтерпрайза» практически не отличались друг от друга. Спок сидел с безразличным видом и вежливо слушал, не подавляя реплик.
– Карл Ремингтон, юноша, которого положили в стазокамеру, – продолжил тему Кирк, – столкнулся с одной загадкой во время первой своей высадки на неизвестную планету. Я взял его с собой, чтобы посмотреть, как он ведет себя в необычной ситуации. Для пего это было безопасно, ведь с нами был Спок и три человека из службы безопасности.
– Планета оказалась неисследованной, богатой минералами и с большим разнообразием форм жизни, хотя наши сенсорные датчики не показали признаков цивилизации, – объяснил Спок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31