– Сколько их, мистер Причард? – спросил Кирк.
– Примерно девятьсот, капитан. Почти все собрались в указанных местах.
– Мы должны сразу же переправить их на поверхность планеты, поскольку "Энтерпрайз" не вместит такое количество людей. Начинайте транспортацию. Я посмотрю, что можно сделать с теми, кто отказывается.
– Вас понял, капитан, – ответили по интеркому из транспортационного отсека.
– Включите трансляцию, лейтенант.
Через секунду на экране вместо орбитальной станции появилось изображение лысого человека.
– В чем дело, мистер Бардек?
Управляющий нервно сглотнул.
– Извините, капитан, но все еще осталось несколько человек, которых не удалось уговорить. Они утверждают, что лучше иметь дело с террористами, чем с вашими транспортаторами.
Кирк подавил гримасу.
– Мы предполагали, что некоторые будут сопротивляться. Думаю, что они намеренно не явились. Задержите их.
– Да, но вы сможете их переправить?
– Нам нужны точные координаты. Без этого, есть только одна возможность, мистер Бардек. Если бы у нас имелось достаточно времени, можно было бы транспортировать к вам нескольких моих людей с коммуникаторами для уточнения координат. Эти ваши люди окажут физическое сопротивление?
– Не знаю, капитан, но некоторые из них могут. Те, кто согласился на транспортацию, нервничают. Мы слышали о неполадках на вашем корабле, и поэтому даже те из нас, кто в обычных условиях не волновался бы...
– Понимаю, господин управляющий. Но если премьер-министр Колдрен прав, то альтернативой может быть только неизбежная смерть.
– Я знаю. Я объяснял им, но этого оказалось недостаточно.
Кирк вздохнул.
– А как насчет ваших челноков? Когда мы эвакуируем остальных, могут ли они забрать тех, кто отказался?
– Конечно, капитан. Но ждать нет необходимости. Наши челноки...
– Нет, – перебил Кирк. – Как только ваши корабли начнут забирать людей, все без исключения захотят лететь на них, и нам придется начинать все сначала. Держите челноки наготове, пока...
– Капитан! – вмешался командир службы транспортации. – Вы уверены, что нам сообщили правильные координаты для транспортации?
– Они соответствуют показаниям сенсоров – так, мистер Причард?
– Совершенно верно, капитан.
– Тогда что-то случилось с транспортатором. Я не могу выполнить захват целей. В указанных координатах мои приборы фиксируют только пустое пространство.
– Вы проверяли...
– Все, что можно проверить, не разбирая, систему транспортации, проверено, капитан!
– Мистер Скотт!
– Да, капитан, – немедленно отозвался встревоженный голос начальника инженерной службы, – двое моих людей уже в пути.
– Благодарю вас, мистер. Скотт. Доложите мне о состоянии генераторов защитного поля.
– Исправны на все сто процентов. Насколько мне известно.
– Вы не очень-то уверены, Скотти.
– Не очень, капитан. А вы сами? Еще десять часов назад я не поверил бы, что может произойти хотя бы одна из этих странных поломок.
– Понимаю. Надеюсь, что вы окажетесь на высоте.
Кирк опять повернулся к экрану.
– Что происходит, капитан? – спросил управляющий, встретившись взглядом с Кирком. – Я слышал, что координаты...
– Вы могли дать нам неверные координаты?
– Не знаю, я сам дважды проверял их и...
– Сообщите людям, что мы пока не можем транспортировать их. Пусть остаются на месте и ждут, пока мы не устраним неисправности. Тем временем "Энтерпрайз" подойдет ближе и накроет своим защитным полем всю орбитальную станцию.
"Если только система ориентации тоже не вышла из строя, – подумал Кирк, – и мы не столкнемся с ними".
* * *
Когда Финней закончил рассказывать историю своего бегства с корабля Кармоди, несколько секунд все молчали.
– Насколько подробно вы проанализировали свою программу, прежде чем обнаружили внесенные Келгаром изменения? – наконец спросил Спок.
– Очень подробно. Иначе я бы не заметил.
– Если пароль был изменен раньше, то это обстоятельство должно было повлиять на результаты ваших тестов, так?
– Думаю, да, но что...
– И сам пароль можно вычислить по этим данным?
– Вероятно. Если бы у нас была полная запись результатов проверки, – Финней покачал головой, и на его губах появилась мрачная улыбка. – У меня не было времени, чтобы сделать распечатку и взять ее с собой.
– Возможно и нет, мистер Финней, но вы сказали, что внимательно смотрели на экран в течение всей проверки.
– Конечно! Иначе...
– Значит, необходимо только извлечь информацию из вашей памяти.
Финней моргнул, а затем опять покачал головой.
– У меня хорошая память, но не настолько. Это вы обладаете, фотографической памятью, а не я.
– Вы смогли бы вспомнить состояние экрана компьютера, чтобы найти путь к спасению?
– Но тогда прошло всего несколько секунд, а не часов.. И у меня был компьютер, чтобы попробовать различные варианты!
– Вы все это проделали в течение нескольких секунд.
– Но у меня тогда просто не было другого выхода, мистер Спок.
– У вас его и сейчас нет, мистер Финней, если вы хотите выжить, если хотите спасти Федерацию.
– Если вы намерены остаться в живых в течение ближайших тридцати секунд, мистер Финней, или как там вас зовут, – сказал крупный мужчина среднего возраста, угрожающе приближаясь, – вы будете делать то, что вам сказали! Немедленно!
Следующие десять минут Финней напрягал память, но тщетно. Чем сильнее он старался сконцентрироваться, чем упорнее пытался задержать ускользающие изображения экрана компьютера, тем хуже у него выходило.
– Ничего не получается, – безнадежно произнес он. – Я не могу вспомнить.
– Я предупреждал... – начал тот же самый мужчина, но, прежде чем он успел закончить фразу, Спок встал между ними, легко отстранив его.
– Есть другая возможность, – сказал Спок, поворачиваясь к Финнею. – Мистер Финней, вы знакомы с достижениями вулканцев в области изучения мозга?
– Я слышал о них, но точно не знаю, что они из себя представляют. Я не сумею познакомиться с ними за оставшиеся два часа, даже если они и помогли бы мне все вспомнить.
– Я не предлагаю вам это, мистер Финней. Если вы мне поможете, то ваша память станет мне доступна. Вместе мы добьемся успеха.
Маккой повернулся к Споку.
– Ты говоришь о телепатическом контакте – с ним?
– Вы же не откажете ему в медицинской помощи, доктор?
– Конечно нет, хоть это и соблазнительно, но...
– Не беспокойтесь, доктор. Это всегда неприятно, поэтому личность моего партнера не имеет значения и в любом случае не сможет помешать моим усилиям в таком срочном и важном деле.
Спок повернулся к Финнею.
– Я попрошу вас не сопротивляться мне. – Финней отпрянул.
– Я слышал об этих ваших телепатических трюках. Вы что, хотите проникнуть в мой мозг?
– Это более сложный процесс, мистер Финней, но вы можете оперировать теми терминами, к которым привыкли. Если у меня получится, наши разумы проникнут друг в друга. Наши мысли станут общими, как будто у нас один мозг.
Голос Спока был как всегда спокоен и бесстрастен, но когда Маккой взглянул в его лицо, то заметил в глазах вулканца – ему показалось, что заметил – тень приближающейся боли. Телепатический контакт предполагает полное слияние личностей двух людей, крушение всех тех барьеров, которые воздвигались ими всю жизнь.
Финней громко сглотнул.
– Может быть, попробуем что-нибудь другое?
– Если бы существовал другой способ, мы бы попробовали!. – раздраженно ответил Маккой, а затем махнул рукой крупному мужчине, который угрожал Финнею. Они вдвоем стали по бокам Финнея, который растерянно посмотрел на них, а затем глубоко вздохнул, закрыл глаза и замер в ожидании. Его вспотевшая кожа вдруг приобрела необычайную чувствительность, так что ткань одежды стала казаться ему наждачной бумагой. Не в силах унять дрожь в своем сопротивляющемся теле, Финней беспомощно ждал, когда посторонний вторгнется в его мозг. Все звуки перестали существовать для него, кроме шуршания ботинок приближающегося Спока, дыхания вулканца, стоящего всего в нескольких сантиметрах, и ударов собственного сердца, которое, казалось, готово было выскочить из груди. Звук дыхания Спока на секунду прервался, затем послышался глубокий вдох, и Финней почувствовал прикосновение ладони к своему лбу, и затем пальцы вулканца крепко сжали его виски и затылок.
Сначала он ничего не почувствовал, кроме прикосновения, и подумал: "Не получается. Я спасен. Мы все умрем, но я спасен". Долгие мгновения, показавшиеся ему часами, эта мысль повторялась в его мозгу, словно молитва, сердце продолжало колотиться, а прикосновение одежды к коже вызывало боль. А затем его внезапно захлестнула волна тоски, такой сильной, что слезы брызнули из-под плотно сжатых век.
"Не мой! – пронеслось у него в мозгу. – Не мой". Но в то же мгновение он понял, что это его боль, его разум. Это то, с чем он жил, что носил в себе всю сознательную жизнь, и он не понимал, как до сих пор еще не сошел с ума. Но его разум не выдержал еще тогда, когда дочь...
Нет, это уже был кто-то другой, другая боль, которую он не мог вместить и которой он не мог управлять, хотя понимал, что она как-то связана с той, другой тоской, пришедшей неизвестно откуда и терзавшей его, а затем они стали неразличимы, подобно тому, как вероломство Кирка становилось давней дружбой и преданностью и спустя долю секунды снова превращалось в измену, а лицо его врага-друга – один и тот же образ для обоих мучительных воспоминаний – кружилось перед ним, заставляя его мысли меняться, как в калейдоскопе, от ненависти к преданности, не задерживаясь ни на чем, пока ему не показалось, что Кирк сам стоит перед ним, готовый снова предать или помочь.
Отпрянув, он почувствовал, как пальцы Спока впились в его виски. Не в силах освободиться, он мог только стоять, изумляться и покоряться силе нахлынувших чувств, как вдруг... Голос. Сквозь двойную боль пробился голос. Он говорил медленно и отчетливо, приглушая ее и поднимаясь над ней, хотя и рождался в ней самой. С необычайной настойчивостью и осторожностью голос повел его от настоящего к прошлому через его внезапный приход в сознание, через падение челнока, взрыв патрульного судна, бегство с корабля Кармоди, обнаружение...
"Вот здесь! – беззвучно произнес голос, когда из океана боли всплыло изображение экрана компьютера. – Вот что мы ищем".
Глава 17
Посещение каюты Спока было подобно транспортации в другой мир. От внезапной жары, как в пустыне, у Кирка перехватило дыхание, а мрачный красный свет на мгновение вызвал ощущение, что глаза его застилает кровавая пелена. Обычно Спок поддерживал в своей каюте условия, более сходные с земными, но последние несколько дней он пытался прорастить семена какого-то напоминающего кактус растения с родной планеты...
Когда дверь закрылась за ним, Кирк вдруг понял, что эта обстановка может больше рассказать о Споке, чем что-либо другое. Больше, чем его логическое мышление, чем способность спать с открытыми глазами, даже больше, чем заостренные уши и зеленая кровь. Комната напоминала Кирку об инопланетном происхождении его первого помощника. Все это также свидетельствовало о силе духа вулканца и его преданности не только Джиму Кирку, но Звездному Флоту и Федерации. Для Спока рубка управления и весь "Энтерпрайз", за исключением этого редко используемого убежища, были чужим миром, со слишком ярким и резким светом, низкой температурой и лишенными логики, а часто и бессмысленно жестокими обитателями. Но даже предвидя то физическое и психологическое давление, которое ему приходилось выносить, вулканец выбрал свою судьбу. Он остался верен своему выбору и себе, несмотря на постоянный соблазн "быть более человеком", к чему Кирк сам его часто подталкивал, несмотря на упорное, хотя и не высказываемое годами желание Сарэка, чтобы их с Амандой единственный сын пошел естественным для вулканца путем, что было бы намного проще, менее болезненно эмоционально и физически. Но он выбрал Звездный Флот, чтобы бесчисленное количество раз подвергать свою жизнь опасности. Он даже рисковал своей честью, которая была для него важнее жизни, но все же менее важной, чем преданность тем, кто ему доверял. И он доказывал это не один раз, особенно в том, последнем путешествии на Талос-4 со своим другом и наставником Кристофером Пайком.
Поморщившись, Кирк вытер струившийся по лицу пот. Какого черта он пришел сюда? Здесь нет ничего такого, что могло бы помочь в сложившейся ситуации. Те диагностические программы, над которыми мог у себя в каюте работать Спок, были доступны с любого из сотен терминалов корабля, а знания Спока, его почти симбиотическая связь с компьютером – этого здесь нет. Это ушло, ушло вместе со Споком. Это не то, что могло остаться в окружавшей человека обстановке, как бы ни хотел Кирк, чтобы такое было возможно. Это то, что Спок десятилетиями воспитывал в себе, десятилетиями дисциплины и самоотречения. Это нельзя было передать кому-то другому, этому нельзя даже научить, разве что в самой зачаточной форме. Нет, ему нужно возвращаться в рубку управления, где на экранах отражалось и анализировалось все, происходящее с кораблем. Не было смысла больше оставаться здесь, предаваясь раскаянию и казня себя за то, что не смог верно оценить ситуацию, прежде чем разрешить Споку и Маккою отправиться на Ванкадию. Необходимо было лишь задать несколько очевидных вопросов. Возможно, он и не узнал бы о существовании защитного поля, но получил бы информацию о других изобретениях и догадался о возможности постороннего вмешательства.
– Капитан! – вызов по интеркому прервал течение его мыслей..
– Кирк слушает, – отозвался он, – в чем дело?
– Корабль колонистов только что снова появился, – послышался голос Зулу, – и он держит курс на орбитальную станцию! Примерно через тридцать минут станция окажется в пределах досягаемости лазерных пушек корабля!
– Установите максимальную мощность защитных полей, мистер Зулу. Мистер Причард, еще раз проверьте информацию о вооружении корабля – нет ли каких-нибудь изменений по сравнению с предыдущими данными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24