– Да, господин Мориц?
Мориц начал говорить без каких-либо формальностей или нарочитой вежливости, которым отдал дань в самом начале переговоров.
– Я подготовил полное медицинское обследование Кирка для передачи на ваш корабельный компьютер. Наши доктора достаточно компетентны, чтобы выполнить подобную работу так же хорошо, как и ваши. Большего предложить я не могу.
На этот раз связь прервал Спок, пообещав, что скоро возобновит ее. Прежде чем изображение капитанского мостика «Энтерпрайза» пропало, Кирк заметил Маккоя, сердито жестикулирующего и кричащего.
На корабле клингонов повисла напряженная тишина. Казалось, минуты тянутся невыносимо долго. Наконец на связь вышел Спок, а Боунз пропал из вида.
– Доктор Маккой согласился на ваше предложение, но при условии, что будет лично выполнять обследование. Он уже отправился в транспортный отсек и распорядился послать его портативный сканнер. Как только вы дадите разрешение, Маккой переправится на ваш корабль.
Мориц посмотрел на Кирка с раздражением. Кирк пожал плечами и поднял обе руки ладонями вверх.
– Ну хорошо! Если вы готовы, можете переправлять вашего доктора. Но скажите, чтобы он оставил свой сканнер. Мы обеспечим его подобным оборудованием. Нам надо быть уверенными, что он будет использовать приборы, которым мы можем доверять, – сказал Мориц.
Маккой сошел с транспортной платформы и скептически осмотрелся:
– Так вот что представляют из себя новые военные корабли клингонов изнутри. Не очень впечатляет.
Кирк кивнул и улыбнулся:
– А что может тебя впечатлить, дружище?
– Только ты – нормальный и здоровый на моем экране, – шутливо ответил Маккой. – Ну как ты, Джим?
– Если принимать во внимание все обстоятельства, то в высшей степени неплохо, Боунз.
– Все принимать во внимание? – Маккой близко подошел к Кирку, пристально посмотрел ему в глаза. – Носишь очки?
Кирк безразлично отмахнулся:
– Отвяжись… Конечно, нет. Они остались на «Энтерпрайзе». И это доставило мне массу хлопот.
Маккой усмехнулся:
– Отлично. Теперь я знаю, что это именно ты, а не какой-нибудь самозванец.
Кирк раздраженно покачал головой, но не смог удержаться от улыбки:
– Дружище, ты не можешь себе представить, как я рад тебя видеть.
– Я могу представить, – рассудительно ответил Маккой.
Кирк отвернулся, скрывая ту бурю эмоций, которую породили слова доктора.
– Нам для обследования потребуется лазарет. Правда, он намного меньше, чем тот, который у тебя на «Энтерпрайзе». Пошли, я покажу дорогу.
Маккой провел сканнер над Кирком, ворча про себя:
– Ужасное оборудование. Примитивное. И как они заботятся о нем? Хорошо хоть, что все обозначения не только на их языке, но и на английском. Низкое содержание электролитов. Это смешно!
Боунз тронул сканнер пару раз указательным пальцем:
– Ненадежный хлам. Джим, мальчик, ты как будто вернулся в дни юности. Что с тобой было все это время?
– Ты не поверишь, даже если я расскажу.
– Попробуй.
– Может быть, когда все закончится. Хорошо? Ну ты удостоверился что я действительно Джеймс Кирк и в своем уме?
– О да, ты и вправду Джеймс Кирк, – протяжно проговорил доктор. – А то, что ты совершенно нормален, так я еще никогда не был в этом столь уверен. Ты сам себе хозяин, в этом я не сомневаюсь.
– Достаточно? – Кирк встал и начал натягивать рубашку, не дожидаясь разрешения Маккоя. – Это именно то, что я хотел от тебя услышать.
– Тпру! Подожди-ка минутку. Мне удалось пронести кое-что с собой, несмотря на предупреждение твоего мрачного друга.
При этом Маккой достал из-под униформы инъектор.
– А это еще что?
– Это все из-за этих электролитов. Не было ли у тебя проблем с головой? – Боунз пристально посмотрел на Джима. – Например, потеря концентрации, приступы головокружения?
– Как ты узнал? Сейчас, когда ты упомянул о…
– Помолчи и сиди спокойно. – Говоря это, Маккой приложил инъектор к предплечью Кирка. – Это должно помочь.
– Уже помогает, – заметил Кирк. – Хотя больно. Ты теряешь квалификацию, старина.
– Хм, – Маккой потер то место, к которому прикладывал инъектор.
– Что чувствуешь?
– Чертовски больно!
– Как частенько говаривал тот старый провинциальный доктор, у которого я учился…
Кирк с восторгом перебил его – И которого никогда не существовало! Ты, как и все, учился в медицинской школе. Господи, дружище, сколько лет прошло с тех пор, как на Земле существовали провинциальные доктора, которым отдавали в обучение медицинскому ремеслу?
– Слишком много, – ответил Маккой. – Все отлично. Ты здоров как тот конь из пословицы, хотя она очень странная, если принять во внимание некоторых коней, которых я знал.
– Осторожно, старина. Я пока еще твой начальник.
– Нет. Теперь ты военнопленный. Вот так!
– А теперь ты вернешься на «Энтерпрайз» и всех оповестишь, что я в здравом рассудке и мне можно верить.
Маккой кивнул:
– Это то, что ты хотел от меня?
– Конечно.
– Ну а теперь насчет платы…
Кирк схватил Маккоя за локоть и подтолкнул к выходу:
– Как сказал Шекспир: «И платой пусть будет его удовлетворение».
– Ты считаешь, что я удовлетворен?
Калринд выбрала момент, чтобы войти в лазарет. Она озабоченно посмотрела на Маккоя:
– Вы и есть тот доктор? С Джимом все в порядке?
Маккой взглянул на клингонку и прищурился, анализируя ситуацию.
– А вы кто?
– Калринд, доктор. Подруга Джима, – поспешно ответила женщина.
– Да, – протянул Маккой, – у Кирка талант заводить друзей. Думаю, что с ним все в порядке. Но я должен все данные взять с собой и проанализировать их перед тем, как дать заключение с уверенностью.
Боунз повернулся к Кирку:
– А как насчет вот этого, Джим: в шестнадцать – муж, но мальчик в шестьдесят?
Кирк театрально издал вздох отчаяния и опять стал выталкивать доктора за дверь.
– Я вернусь, как только избавлюсь от этой занозы, – бросил он Калринд, с недоумением смотревшей на эту сцену.
Выйдя за дверь, друзья прекратили шутки и внутренне собрались.
Подойдя к транспортному отсеку, Кирк заметил:
– Предубеждения достались тебе от твоих предков, старина?
Но Маккой не поддался на провокацию:
– Джим, помнишь Библию? «И что ты смотришь на сучок в глазу брата своего, а бревна в собственном глазу не чувствуешь.» Если тебе понадобится помощь, просто позови меня.
Маккой шагнул на платформу, держа в руках записи обследования Кирка, и дал сигнал управляющему транспортом.
– Сучок в глазу моем… – повторил он и исчез в столбе мерцающего света.
Кирк пожал в недоумении плечами и вышел из транспортного отсека.
* * *
– Ну, доктор?..
Маккой обернулся на знакомый голос, как всегда спокойный и неторопливый. За долгие годы общения с вулканцем доктор так и не понял, действительно ли Спок не испытывает никаких эмоций или просто сверхусилием скрывает свои чувства.
– Вот результаты.
Маккой положил на стол стопку компьютерных распечаток.
– Бумаги, доктор?
– Не начинайте, Спок! Вы же знаете, что мне нравится то, что можно держать в руках, помять пальцами, сделать дополнительные пометки.
– И я вижу, что именно так вы и поступили. Что вы прикажете делать с этим ворохом бумаг?
– Посмотрите. Проверьте. Сделайте выводы.
Вулканец приподнял одну бровь:
– Я всегда считал, что подобные аналитические работы входят в ваши обязанности, доктор. А функции командира корабля состоят совсем в ином.
– Сейчас, Спок, – недовольно произнес Маккой, – складывается такое впечатление, что ваша основная обязанность в том, чтобы смотреть в глаза командиру флота клингонов, надеясь, что он моргнет первым. В таком случае, я скажу, что в этих бумагах вы не найдете ничего!
– Спасибо, доктор!
Спок направился к выходу.
– Подождите! Ну ладно, ладно! Признаю, что слишком невразумительно изложил суть дела.
– Доктор, я не понимаю, что вы от меня хотите? Независимо от того впечатления, которое у вас сложилось, у меня достаточно обязанностей, кроме того, чтобы пытаться пересмотреть командира клингонов.
– О Спок, я пытаюсь быть с вами откровенным. То, что удалось мне получить, заранее было очевидно. Данные сканнера, видимо, показывают, что Кирк находится в полном порядке, добром здравии, говорит и действует по собственному усмотрению.
– Что значит «видимо показывают»? Я могу считать, что вы сомневаетесь в правдивости этих данных.
– Пока я не могу сказать об этом с уверенностью. Я тщательно все проанализировал. Все отлично согласуется. Я бы даже сказал, слишком отлично, хотя я могу предполагать, как вы отреагируете на подобное заявление. Но что-то меня настораживает. Интуиция подсказывает какой-то подвох. Чем больше наблюдаю за всем этим, глубже вникаю, тем более усиливается тревога. Вот почему я решил обсудить это с вами.
Для Спока, естественно, показания приборов были совершенно священны. Если они были четко сняты и точно проверены, то и должны браться в расчет. И только затем следовало учитывать неточные и вызывающие сомнения человеческие суждения, сделанные к тому же тем, кто изначально питал недоверие к приборам.
– Доктор, – осторожно начал Спок, – вы понимаете, что у нас совершенно различное понимание подобных вещей? Ваша интуиция – еще недостаточное основание для принятия моего решения.
Маккой вскочил на ноги, дрожа от гнева:
– – Слушайте, Спок. Я отлично знаю Джима Кирка! Знаю одновременно и как друга, и как пациента уже много лет. С ним что-то случилось. Вы тоже его товарищ. Это означает, что вы несете особую ответственность за него не только как командир корабля. Вы должны выслушать меня и забыть на время о логике. Надо что-то делать. Жизнь Джима уже сейчас может быть в опасности.
– Я так не думаю, доктор. У клингонов было достаточно времени, если бы они хотели причинить капитану вред.
Сказав так, Спок тем не менее задумался над словами Маккоя. Он уже давно понял, исходя из наблюдений за Джимом Кирком, что интуицию не следует сбрасывать со счета. Более того, несмотря на постоянные стычки с доктором, Спок отдавал должное его компетентности. А если принять во внимание те сведения, которые он добыл в Сан-Франциско, то подозрения Маккоя имели вполне определенный вес.
Некоторую роль играли и собственные впечатления Спока от переговоров с Кирком и Морицем. Он чувствовал, что связь с Кирком не была полностью свободной и открытой. Доверия к Морицу у Спока не было. И даже без всего того, что он обнаружил в ходе расследования на Звездной Базе 17 и на Земле, вулканца охватило предчувствие беды.
Маккой нервно засуетился:
– Спок, я как будто слышу щелчки и лязганье того, что вы называете мозгами, внутри этого компьютера.
– Смените тему, доктор, – парировал Спок. – Вы опять начитались исторических новелл. Я должен следовать логике, или здравому смыслу, как вам будет угодно. Логика, здравый смысл и обстоятельства – все диктует мне, что заключение о здоровье Кирка и нормальности его рассудка следует принять за правду. Из этого я и буду исходить. А вас попрошу внести заключение о состоянии здоровья в хроники.
Маккой усмехнулся и, не произнеся ни слова, отвернулся.
Спок пристально посмотрел на него, а затем сказал:
– Хотите, я вас насмешу? Что вы потребуете взамен за это заключение?
– Прежде всего, я хочу попросить не больше, чем разрешения провести обследование Джима на нашем корабле, в нашем лазарете, без этих клингонов, шныряющих кругом, и их аппаратуры.
– Сомневаюсь, что Мориц согласится на это.
– А вы тогда не соглашайтесь пропустить его корабли, конечно, не ввязываясь в сражение.
Вулканец подумал, и уже не в первый раз, как легко люди втягиваются в кровопролитие, хотя так часто заявляют о своей любви к миру. И как бы ни был задет Спок таким отношением к нему Маккоя, ему не оставалось ничего, как согласиться с требованием доктора.
– Я передам ваше требование Морицу. Но не думаю, что он его примет.
Маккой снова улыбнулся.
– Что еще, доктор? – спросил Спок.
– Совсем забыл, – Боунз щелкнул пальцами, – опять звонил этот Тинделл и просил успокоительного. Спок, я думаю, вы должны быть более снисходительны к этому молодому человеку.
– Действительно. – Вулканец некоторое время помолчал и наконец произнес; – Если мои подозрения подтвердятся, Эллиоту не помогут никакие успокоительные.
Спок повернулся и вышел из лазарета. Маккой недоуменно посмотрел ему вслед.
– Черт побери, что это может означать?
* * *
Эллиот судорожно метался на койке. Он чувствовал, что те лекарства, которые дал доктор, уже не приносят облегчения. Вся проблема была в том, что лечение вообще уже не приносило результата. Единственный выход – это заменить привычные лекарства на более сильные. Ведь за последнее время появились гораздо более сильные препараты. Это означало, что было только одно место, где он мог получить помощь…
Эллиот глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и заглушить приступы безумия и агрессивности, которые периодически одолевали его. Наконец, он почувствовал себя достаточно спокойным, чтобы направиться к желанной цели. Эллиот покинул каюту и пошел к ближайшему лифту. К счастью, ему не потребовалось много времени, чтобы добраться до места назначения, так как оно располагалось в главном корпусе корабля. Но когда дверь турболифта открылась, Тинделл лицом к лицу столкнулся с Джинни Крэнделл.
– Эллиот? – удивилась она.
Он отстранился от женщины, его нервы неожиданно напряглись. Тиндел услышал пронзительный, как от работающей циркулярной пилы, свист. Все поплыло перед глазами, и он уже с трудом мог различать лицо Джинни.
– Что случилось? – озабоченно спросила Крэнделл. – Позвать медиков?
– Опять этот шум, – прохрипел Эллиот. – Что это?
– Шум? Наверное, от моей портативной связи. Она работает постоянно, хотя я не слышу ее: слишком высокая частота. Моя соседка по каюте тоже испытывает от этого неудобства, но она сезанианка. Ты единственный из людей, кто слышит этот звук.
Эллиота шатало, и лейтенант инстинктивно дотронулась до него.
Он с неистовством оттолкнул ее руку и закричал:
– Не прикасайся ко мне!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22