Терминал парома, курсирующего до острова Стетен, был прямо перед ним, соленый морской воздух овевал его лицо. В Нью-Йоркской гавани было темно, промозгло, завывал зимний ветер с Атлантики. Освещенные огнями паромы бороздили темные воды залива. Прямо на берегу возвышалась статуя Свободы, высоко подняв свой факел, будто хотела осветить путь его сыну. Оказавшись так близко к морю, Кристи почувствовал себя почти как дома; наверное, так же чувствовал себя и Дэнни. Кристи начал поиски с воодушевлением и надеждой.
Парк Бэттери был почти пуст. Немногие прохожие, которых он встретил, шли, низко опустив головы, пытаясь защититься от ветра. У Кристи заболели щеки, пока он искал кого-нибудь на скамейках, расположенных на подветренной стороне Замка Клинтон. Но там никого не было. Он обошел кругом церковь Святой Троицы. Ее готический шпиль казался черным на фоне галогенового освещения. На ступеньках сидел старик, закутанный в одеяла.
— Добрый вечер, — сказал ему Кристи.
— Добрый, — ответил старик.
— Я кое-кого ищу, — сказал Кристи, вынимая из кармана фотографию сына. — Своего сына, Дэниеля Бирна. Ему только что исполнилось семнадцать, рост примерно шесть футов два дюйма. Вы его не видели?
— Высокий? — спросил мужчина.
— Да. Так вы его не видели?
— Нет.
— Пожалуйста, посмотрите повнимательнее…
Но мужчина натянул одеяла на голову, как медведь, который прячется в берлогу, и больше не желал говорить. Кристи отправился дальше.
Он прошел по Уолл-стрит, по Южной улице и порту с его модными магазинами, ресторанами, причалами, где были пришвартованы старые корабли, прямо как в Лунен-берге, — используют прошлое, чтобы вытягивать деньги из туристов, подумал Кристи. Он заторопился, потому что люди, шедшие ему навстречу, были хорошо одеты, явно сыты, прямо из дорогих ресторанов или с предпраздничных вечеринок, проходивших на ярко освещенных лодках.
Когда, двигаясь по Фултон-стрит, он дошел до пирса № 17 и увидел прилавки, на которых сверкали рыбные весы, то понял, что наткнулся на знаменитый рыбный рынок. Это было как раз перед полуночью, так что торговля не шла. Треска, морская камбала, палтус и хек искрились в ящиках.
Вдруг ниже по улице Кристи заметил горящий в мусорном баке огонь и побежал. Рип Коллинз рассказывал ему, что бездомные разводят костры под мостами, чтобы не замерзнуть. Тени, отбрасываемые людьми, собравшимися вокруг огня, плясали на массивных опорах. Подойдя ближе, он увидел всякий сброд, и при мысли о том, что Дэнни может оказаться среди них, у него защемило сердце.
Он подошел еще ближе и рассмотрел пятерых людей, двое из которых были ненамного старше Дэнни. Они взглянули на него. У них был дикий, настороженный взгляд, как у волков, что охотились на его холмах, вечно голодные; в свете огня их глаза сверкали металлическим блеском. Кристи достал из кармана фотографию Дэнни. Он показал ее, но не хотел, чтобы кто-то из них до нее дотрагивался.
— Вы не видели моего сына? — спросил он.
— Нет, нет, нет, — хором отозвались они.
— Вы уверены? Может, взглянете еще раз?
Они не ответили, продолжая греть руки. Кристи не знал, радоваться ли ему тому, что эти чумазые личности не знают его мальчика. Уходя, он обернулся, посмотрел наверх и увидел то, чего раньше не заметил, слишком уж он был поглощен надеждой найти Дэнни. Над ним возвышалась каменная башня, которая оказалась западной опорой огромного красивого моста. Гирлянды огней были развешаны над Ист-Ривер, стальные тросы тянулись от готических быков. Кристи почувствовал, что ему просто необходимо увидеть мост ближе — ведь мог же Дэнни купить открытку в магазине где-то поблизости? Если вернуться сюда завтра, может быть, удастся найти человека, который ее продал.
Убежденный сильнее, чем обычно, что он на правильном пути, Кристи побежал к телефону-автомату и набрал прямой номер десятого участка в Челси. Кто-то ответил, и когда Кристи попросил позвать Рипа, ему сказали, что он сегодня не дежурит.
На следующее утро Кристи стоял на заснеженной Девятой авеню и с трудом удерживал себя около прилавка. Ему хотелось обыскать центральные улицы, зайти в сувенирные и туристические магазины, где продаются открытки с изображением Бруклинского моста, и попытаться найти кого-нибудь, кто видел Дэнни.
Лиз вышла из «Помешанного» вместе с застенчивой женщиной. Кристи наблюдал, как они поговорили, затем обнялись и разошлись. Когда Лиз приблизилась к своему магазину, Кристи улыбнулся ей лучшей в его арсенале самоуверенно-рекламной улыбкой. Он уже намеревался всучить ей дерево для витрины, предполагая, что вместо обычных украшений она водрузит на нее свои шляпы, когда подъехала патрульная машина с опущенным стеклом.
— Как дела, Кристи? Рад снова тебя видеть, — сказал офицер Рип Коллинз, высовываясь из окна и окидывая Лиз оценивающим взглядом, который она кокетливо проигнорировала.
— Я тоже рад тебя видеть, — уже забыв о том, что хотел продать Лиз елку, сказал Кристи и полез в карман за открыткой. — Послушай, я…
— Дежурный сержант передал мне, что ты звонил вчера. Я сейчас днем работаю, извини, что меня не было. Что случилось?
— Думаю, у меня есть зацепка, — сказал Кристи. — Эта открытка. — Он протянул ее через окно.
Рип прочитал ее, перевернул и посмотрел на картинку. У Кристи дрогнуло сердце, когда он представил, как они найдут Дэнни и что он при этом будет чувствовать.
— Ну да, ты говорил мне об этом по телефону, когда только получил ее, летом.
— Я подумал, — сказал Кристи, — что нам следует проверить сувенирные магазины. Рядом с Бруклинским мостом, понимаешь? Я случайно оказался там вчера, и меня осенило. Если бы не деревья…
— Сувенирные магазины? — спросил Рип.
Кристи наклонился к открытому окну машины и увидел, что напарник Рипа еле сдерживает смех.
— Я не хочу указывать, как вам работать, — сказал Кристи, не желая обидеть Рипа и его напарника. — Но мой сын мог бродить возле этого моста, наткнуться на фотографию и решить отправить ее нам. Посмотрите на нее: видите, мост ночью! Огни — как звезды, наверное, об этом подумал Дэнни. Ему недостает ночного неба Новой Шотландии, я уверен в этом, Так вы проверите сувенирные магазины около Бруклинского моста? Покажете владельцам его фотографию?
— Кристи, открытки с мостом продаются по всему городу. Ты можешь купить их прямо здесь, в Челси.
Кристи застыл.
— ; Ну да, путешествуя по Ирландии, можно купить открытки с Бларни-Стоун в Дублине, а открытки с видами Дублина — в Голуэй. Так же и здесь. Зайди в аптеку, и найдешь там открытки с Бруклинским мостом, статуей Свободы, Рокфеллеровским центром и даже зоопарком Бронкса.
Напарник Рипа засмеялся.
— Но ребенок потерялся. Вы это понимаете? Это не смешно!
— Мы это знаем, — сказал Рип, осадив напарника.
— Я подумал… — начал было Кристи, но надежда оставила его.
— Кристи, мы все еще ищем его. Это сложно, в городе так много людей, много сбежавших подростков, понимаешь? Но я не собираюсь сдаваться.
Кристи молча кивнул, пожал им руки; они закрыли окно и уехали. Он стоял на тротуаре, окруженный запахом елей. Ему хотелось уйти прямо в дремучий лес. Дома он всегда так и поступал, когда мысли о Дэнни становились невыносимыми.
Где он может быть? Куда мог пойти его сын, когда его охватывала тоска по дому? А она его охватывала, в этом Кристи был уверен. Он должен тосковать. Дэнни любил природу больше всего на свете. Он лазил по деревьям, прыгал с ветки на ветку, подражал голосам птиц, прятался под кустами в сумерках и наблюдал, как совы покидали свои гнезда, вылетая на охоту. Дэнни выслеживал сов лучше, чем кто-либо из знакомых Кристи.
А погода? Дэнни нужно было, чтобы ветер дул ему в лицо. Он изучал прогнозы погоды, сообщал отцу, чего следует ожидать в случае высокого давления или низких фронтов, какое влияние оказывают воздушные потоки. Если бы только Кристи слушал его внимательнее! Проявлял к Дэнни уважение, которого тот заслуживал, — ведь он помогал Кристи предсказывать погоду, что позволяло эффективнее управлять фермой. Дэнни испытывал потребность в резких перепадах жары и холода острова Кейп-Бретон. Как такой парень мог выжить в Нью-Йорке?
Кристи был так потрясен сообщением Рипа об открытках, что вряд ли заметил Лиз, продавщицу шляп, стоявшую около своего магазина с ключами в руках и наблюдавшую за этой сценой. Он вытащил из заднего кармана карту Нью-Йорка и уставился на зеленые пятна — покрытые растительностью места в городе: скорее всего, именно туда отправится его сын.
Глава 4
В тот день Кэтрин никак не могла сосредоточиться на работе. Письмо будто прожгло дыру в ее кармане. Каждый раз, когда кто-нибудь заходил в библиотеку, ей казалось, что она вот-вот совершит очередное преступление против корпорации Рейнбеков.
Рейнбеки были одной из старейших семей Манхэттена, восходящей к Голландской западно-индийской компании. Сильвестр Рейнбек, патриарх семьи, все еще владел землей вверх по Гудзону, которую получил в дар один из его предков перед капитуляцией Питера Стуйвесанта. Его семья заработала состояние на банковском деле, нефти и недвижимости, сохранив при этом любовь к Нью-Йорку и его жителям. Они спонсировали программы и исследования, которые приносили пользу людям и способствовали улучшению их жизни.
Рейнбеки всегда хорошо относились к Кэтрин. Она училась в колледже Нью-Рошелл, где специализировалась в английском, потом получила степень магистра библиотечного дела в Колумбийском университете. Большинство ее однокашников работали в университетах и публичных библиотеках, а Кэтрин получила приглашение в чудесную частную библиотеку Рейнбеков.
Время текло незаметно. Дни становились все короче, уже в половине пятого солнце зашло. Кэтрин наблюдала, как оно скрывается за башнями на западе Центрального парка и дальше за частоколом высоток Джерси, как по заснеженным просторам Центрального парка расползается тонкая оранжевая полоска света, а затем стекает в темноту. Скоро здание опустеет, и ей придется «открыть дверь».
Ее стол был завален справочниками, она отметила каждую страницу, на которой были изображения ангелов из архитектурных ансамблей Манхэттена. Сильвестр Рейнбек организовал поисковый проект. Он хотел найти каждого ангела, демона, льва, змею и крылатого грифона в Манхэттене, Хотя он особенно любил изображения животных, его интересовали и медальоны, гирлянды, ключи, флагштоки, корабли, кельтские кресты и другие символы и диковинки, высеченные на каменных зданиях и мостах. Он давно хотел составить справочник архитектурных деталей зданий, а также птиц, которых можно наблюдать в небе над Нью-Йорком, облачные формации и карты звездного неба. Этот справочник он собирался раздавать в школах и на улицах, чтобы людям захотелось взглянуть вверх на небо.
Около пяти в библиотеку зашел, опираясь на трость, Сильвестр Рейнбек. Кэтрин чуть не выпрыгнула из кресла — она думала, что он уже ушел. У него было длинное, морщинистое лицо, как у бассет-хаунда. На кончике носа торчали очки в золотой оправе. Его костюм был сшит на заказ на Сэвил-роу лет двадцать назад. Манжеты и рукава были заметно потерты. Сильвестр считал, что заниматься одеждой — пустая трата времени. Достигнув восьмидесяти двух лет, он понимал, что ему осталось немного, и стремился уделять внимание лишь тому, что считал важным.
— Что вы нашли сегодня? — спросил он, склоняясь над столом Кэтрин.
— Вот эту головку херувима, — ответила она, указывая на черно-белую фотографию в одной из книг. — Она находится над дверным проемом издательства на Мэдисон-авеню.
— Отлично, — сказал он. — Вы убедились, что он все еще там? Что его не разрушили жадные, недальновидные застройщики, как… — Он не договорил, но Кэтрин была уверена, что он собирался сказать «как мой сын».
— Еще нет. — Она посмотрела на часы — двадцать минут шестого — ее сердце забилось быстрее.
Застройщики хотят закрыть нам свет, — сказал он, — понастроить высоких башен, чтобы не осталось видно ни дюйма голубого неба. Даже мой дед ни капельки не заботился о том, что это здание будет отбрасывать тень на Центральный парк и закрывать небо.
— Я знаю, вы пытаетесь это компенсировать, мистер Рейнбек.
— Если бы только мой сын стремился к тому же. Но, похоже, методы моего отца оказались восприняты через поколение. Могут ли городские дети научиться мечтать, если весной они не будут наблюдать за облаками? Если прохладной летней ночью нельзя будет пойти в парк и, лежа на спине, смотреть на звезды?
— Не знаю, — отозвалась Кэтрин, взглянув на служебную дверь.
— Людям надо смотреть вверх, — сказал он, — даже в бетонных каньонах Нью-Йорка. Мне все равно, что заставит их делать это: созерцание птиц, ангелов или неба. Главное, чтобы они это делали.
— Мы успешно продвигаемся вперед, — заметила она, указывая на свои папки и кучу книг на столе.
Он покачал головой:
— Время уходит, я умру прежде, чем мы закончим. Кэтрин, из всего того, чем занимаются Рейнбеки — банки, брокерские конторы, энергетические программы, все эти здания, которые хочет построить мой сын, — ничто не вызывает во мне такого чувства гордости, как то, что вы делаете здесь, в этом офисе. Я просто зашел сказать, чтобы вы продолжали так же хорошо работать. — Не дожидаясь ответа, он развернулся и вышел.
Глаза Кэтрин наполнились слезами. Она слышала, как стучит его трость по направлению к лифту. Ей стало стыдно за то„что она использует своего босса. Она делала это на протяжении всего последнего года и собиралась сделать это опять: вот как она ему отплатила. В отличие от Сильвестра Рейнбека, Кэтрин даже не верила в свою работу. Станут ли люди смотреть в небеса благодаря их проекту? А если станут, то улучшится ли их жизнь?
Убедившись, что лифт спустился вниз, она подошла к служебной двери. Дверь выходила на внутреннюю лестницу, которой обычно пользовался только уборщик, уносивший мусор раз в неделю, в пятницу. Сердце Кэтрин забилось сильнее. Впервые она открыла эту дверь около года назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21