– Вообще-то я мог бы въехать прямо в гараж, но сначала мне нужно расчистить к нему подъезд, чтобы открыть ворота. – Он сказал это с такой небрежностью, будто расчищать подъезд к гаражу – дело обычное. Сара взглянула на Алекса, его профиль на фоне дома из канадского кедра, выстроенного на вершине холма, выглядел чертовски впечатлительно. Дом был новый, и если у него хватило средств заплатить за него, почему же он не в состоянии нанять кого-нибудь, чтобы расчистить площадку перед домом? Стиль жизни здесь, на севере, в корне отличался от того, к которому привыкла Сара. Она начала догадываться, что ему просто нравилось самому убирать снег перед своим гаражом.
Кэси навострила уши и зарычала. Алекс похлопал собаку по загривку:
– О’кей, Кэси, вперед!
Кэси сорвалась с места и в несколько секунд скрылась за сугробами снега на склоне холма.
– Там, внизу, живет мой брат, – объяснил он с улыбкой. – Кэси, наверное, учуяла Келли, моего племянника. Они с ним большие приятели. Кэси, вообще-то, его собака.
– Да? А я думала, вы ее хозяин.
– У моей невестки, – объяснил он, – аллергия на собак. Она мучилась много лет, пока совсем недавно не прошла тестирование на аллергию.
– Значит, вы унаследовали Кэси. – Сара шла за ним по широкой изогнутой лестнице, весной, наверное, сплошь увитой зеленью. Сейчас же все было белым, даже следы, оставленные им сегодня утром и запорошенные свежим снегом. Солнце играло на полированной двери и вделанном в нее окошке из цветного стекла, но внутри было темно – дома, по-видимому, никого не было.
Сара ждала, что он достанет ключи, но вместо этого он приоткрыл небольшую дверцу в стене и набрал код на панели внутри. Раздался щелчок, замок открылся, и он распахнул перед ней дверь. Когда Сара проходила мимо него внутрь, она внезапно почувствовала тепло его тела, даже через свое пальто и его куртку. Мысль об этом сводила ее с ума.
– Сколько лет Келли? – спросила Сара. Алекс включил свет, и у нее перехватило дух от обилия тепла, внезапно хлынувшего на нее. В его офисе был такой же компьютер, как, у Сары, и одному Богу известно, какие еще чудеса электроники скрывались в его доме. Стены из лакированного кедра, большой сводчатый проход, ведущий прямо в гостиную, картины по обеим сторонам камина – это впечатляло. Она, увлекшись, прошла было вперед, но вдруг остановилась, заметив, что оставляет на ковре грязные пятна талого снега. Когда она вернулась назад, ее заворожила волшебная картина, сотканная из разноцветных пятен света, отбрасываемых на стены и потолок теплыми лучами солнца через дверное стекло.
– Семнадцать, – ответил Алекс.
– Вы, наверное, заплатили целое состояние своему дизайнеру, – прошептала она и тут же покраснела: воспитание не позволяло ей делать подобные замечания.
– Мне здесь хорошо, – сказал он просто, глядя на нее.
Сара вспомнила цвета, в которые были окрашены стены его офиса.
– Здесь должно быть прекрасно весной, когда снаружи все цветет и красно-золотистый солнечный свет струится сквозь цветное стекло.
– Почему вам не снять пальто и ботинки?
Я сейчас разожгу камин.
Сняв пальто и обувь, она обошла гостиную, ступая в колготках по мягкому ковру, пока он возился у камина. Он скинул куртку. В квартире ощущалось тепло, хотя нигде не было видно батарей отопления или чего-то, отдаленно их напоминающего. Значит, дом отапливался по новейшей системе, с нагревающимися потолками и полом. Сара попробовала представить, во что обошелся дом хозяину. Всюду были очень дорогие вещи, и это создавало некий ореол тайны вокруг Алекса Кэндона, и об этом ей неудобно было спрашивать. Может, он выиграл в лотерее… или… в общем, что-то принесло ему столько денег, сколько не заработаешь, занимая пост мэра маленького городка с населением не более тысячи человек.
Он разжег огонь, встал, указал ей на большое удобное кресло возле камина и, нажав пару кнопок, включил встроенную в стену стереосистему. В комнату полилась музыка.
– Расслабьтесь, Сара, а я позабочусь об обеде.
– Я… спасибо. – Она смутилась, почувствовав себя уязвимой, когда он смотрел на ее ноги в обтягивающих колготках. Взяв первый попавшийся журнал, она стала листать его с деланным увлечением, стараясь избежать его пристального взгляда. У нее было ощущение, что ее заманили в уютную ловушку, где она оказалась наедине с Алексом Кэндоном – и больше ни души на всем белом свете.
Наверное, это от голода у нее возникло подобное чувство нереальности и смутного ожидания.
В самом воздухе, казалось, постепенно нарастало напряжение, пока он, наконец, не вышел из гостиной. Тогда Сара буквально упала в кресло, силы покинули ее, словно после длительного забега.
Всем своим существом она ощущала тишину этого дома, раскинувшегося на вершине холма, и знала, что здесь они совершенно одни. Пододвинув ноги ближе к огню, Сара переворачивала страницы журнала, разглядывая иллюстрации. На одной из страниц ей бросилась в глаза надпись: «Путеводитель по красивейшим местам Токио». Сара усмехнулась.
– Что же тут смешного?
Она вздрогнула от неожиданности и захлопнула журнал. Но в комнате его не было, голос доносился из сводчатого коридора.
– Я читаю ваш «Файнэншл пост», про Токио.
Ей показалось, что он засмеялся, и тут он появился собственной персоной, в его серых глазах сверкала улыбка. Он принес бокал вина.
Когда их пальцы соприкоснулись, Саре показалось, что по ее руке пробежал электрический ток, и она чуть не вскрикнула.
– Спасибо, – сказала она торопливо, поднимая бокал, чтобы скрыть смятение. – Вы были в Токио?
– Случалось.
– Токио… когда находишься здесь, кажется, что это где-то в другом мире. Вы – таинственная личность, Алекс, вы сами будто из другого мира.
Он вопросительно поднял брови. Сара покраснела. Его взгляд скользнул по ее лицу, словно говоря, что ему известно о том, какое впечатление он на нее производит.
– Я принадлежу этому миру, – сказал он тихо. – Что касается обеда, я надеюсь, вы не вегетарианка и не ограничиваете свой рацион фруктами и овощами – иначе у меня будут проблемы.
– Я с удовольствием съем все, что вы приготовите. – И вдруг ей стало стыдно, что она развалилась в кресле, а он хлопочет на кухне. Она резко вскочила. – Давайте я помогу вам.
– Не надо, отдыхайте.
Она отступила назад, когда он приблизился к ней, и, потеряв равновесие, оказалась в кресле. Наклонившись, он нажал где-то сбоку рычаг, и кресло откинулось назад, вместе с ней. У Сары перехватило дыхание, и она вцепилась обеими руками в бокал, стараясь удержаться, чтобы не схватиться за его широкие плечи. Она ощущала запах его тела, его одеколона и надеялась, что он объяснит себе ее учащенное дыхание испугом от того, что кресло внезапно откинулось назад, а не волнением от невероятной близости мужчины.
– Я бы сама могла это сделать! – ее голос дрожал от напряжения.
– Вы всегда сами для себя все делаете?
Она нахмурилась от едва заметного осуждения, прозвучавшего в его словах. Ей не от кого было ждать проявления тепла и заботы. Но откуда ему это известно? Может быть, после нескольких лет управления делами отца у нее это написано на лице?
Сара подняла бокал и стала потягивать вино, больше всего, желая, чтобы он перестал на нее смотреть. У нее было неприятное чувство, будто он знает, что ее называют «снежной королевой ванкуверских гостиниц» и что она потеряла единственного человека, которого пыталась любить, только из-за того, что в ее жизни не было времени для такой роскоши, как любовь.
– Я хотела бы позвонить тете Лори, – произнесла она. Сара обо всем забыла, словно больше ничего не существовало, кроме этого дома и… этого мужчины.
– Я уже позвонил ей.
– Вы… что же она сказала?
Он пожал плечами, и она решила, что Алекс, наверное, объяснил ей все, не слишком вдаваясь в подробности, сообщив, что Сара ненадолго задержится.
– Зачем вы стали звонить? Я бы сама…
– Вы устали.
Она откинула назад прядь волос, щекотавших ей ухо, и задумалась: не было ли это частью его тактики, сначала ублажить, а затем убедить увезти отсюда тетю Лори. Сама не зная почему, она вдруг стала объяснять причину своей усталости:
– Самолет из Ванкувера должен был приземлиться в Смизерс, где для меня была заказана машина, чтобы сюда приехать. – И на которой я собиралась ездить по округе в поисках домовладельца – злого гения тети Лори, прибавила про себя Сара с улыбкой. – Мы два часа провисели в воздухе, хотя время полета всего пятьдесят минут. Мы кидались от аэропорта к аэропорту, и везде нас опережал снегопад. Приземлиться мы смогли только в городе Принс-Джордж, где мне пришлось нанять самолетик, чтобы добраться сюда.
– Когда летишь сюда зимой, не знаешь, где приземлишься, – кивнул он. – Наверное, самолет все время трясло?
– Да, но меня не укачивает. – Скорее пугает, подумала она, вспомнив, как в последний момент перед посадкой в Смизерс пилот, поняв, что для посадки не хватает видимости, извинился перед пассажирами по внутренней связи, и они просто пожали плечами, будто такое случалось с ними каждый день; у Сары же бешено стучало сердце при звуке двигателей, с усилием борющихся с земным притяжением. – В следующий раз, – сказала она оживленно, – я приеду сюда в соответствующей одежде и заранее справлюсь о прогнозе, прежде чем сесть в самолет.
– Так и сделайте, – посоветовал он, – и не забудьте о теплых пальто и ботинках.
– И рукавицах, – добавила она, хотя никакого следующего раза быть не могло, а если бы это и произошло, она, скорее, взяла бы с собой перчатки в тон сумке и ботинкам, а не замшевые рукавицы с подкладкой из овчины.
– А теперь отдыхайте, – настаивал он, направляясь назад по коридору, который вел в кухню.
– Чем вы собираетесь кормить меня? – Он обернулся. Сара поняла, что сказала это только затем, чтобы он не уходил. – Впрочем, мне понравится все, что бы вы ни приготовили, кстати, ваш камин просто замечательный.
– У нас на обед тушеное мясо.
– Мясо? То, что у животных с рогами?
– Точно, – он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.
– Это вкусно?
– Очень вкусно.
Она продолжала улыбаться. Он вернулся на кухню. «Очень вкусно». Должно быть, он неплохо готовит. Похоже, он умеет делать и многое другое, ведь за такой дом нужно платить. Скромного вознаграждения, которое городской совет определил мэру Элизабет-Лейк, на это, конечно, не хватает.
Она снова взяла номер «Файнэншл пост», хотя он ее не интересовал. Как же он готовит мясо? Ей самой нравилось готовить, и она с удовольствием пошла бы на кухню посмотреть. Все это любопытно, но сейчас ей следует найти телефон и связаться с Брэндой в отеле, узнать, как там дела.
Сара провела ногами по ковру и почувствовала, как от кончиков пальцев к коленям поднимается приятное тепло. Здорово! Выбранная им мелодия нравилась ей. Это было что-то классическое, но что – Сара не знала. Классическая музыка была пробелом в ее воспитании. В основном ее учили делопроизводству, менеджменту и всему, что связано с управлением отелем. Когда Майк подрос, ему тоже преподавали менеджмент, и она какое-то время надеялась, что он станет ее помощником. Теперь об этом приходилось забыть. Когда-то ей казалось, что она навсегда избавится от всего этого, но тогда она была слишком молода. Молода, полна светлых надежд и влюблена в Кевина Дрю.
Сейчас она не сомневалась, что всю жизнь ей суждено заниматься отелем и заботиться о семье. Сара закрыла глаза, чувствуя, как вся она напряжена. Ее мучило беспокойство, ей непременно надо быть там и самой смотреть за всем. Последние четыре года все выходные были для нее рабочими: Сара следила за работой других отелей, чтобы оставаться конкурентоспособной. Но здесь, в Элизабет-Лейк, не было ни одного отеля, а значит, и никакой работы для нее.
В доме Алекса Кэндона она, хотя и ненадолго, была оторвана от внешнего мира. У Брэнды был номер телефона тети Лори, и она могла сообщить его Уоррену или Джастину в случае необходимости. Но Сару удивил бы их звонок. Никому еще не удавалось выйти на прямой разговор с Лорэной Руни. Сама, решив заняться тетушкиными проблемами, она и приехала сюда спасти ее от человека, который сейчас был рядом, на кухне. А она в его гостиной наслаждалась теплом камина, дотягиваясь в удобном кресле… что же до отеля… пусть хоть сгорит, тогда она освободится, наконец, от этого бремени. Она улыбнулась, прикрыв веки, с удовольствием слушая льющуюся по комнате мелодию. Сара понимала, что это всего лишь мечты и даже пожар не избавит ее от забот об отеле: «Стэллерс Гарденс» застрахован. Отель можно отстроить заново, а значит, наследство отца и ее семья останутся тяжким грузом на ее плечах, а пока она здесь, в этом мягком кресле, можно немного и помечтать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Еще? – спросил Алекс.
– Да, пожалуйста. – Сара немного отклонилась назад, чтобы ему удобно было наполнить ее бокал. – Неужели вы все это приготовили, пока я нежилась у камина? – Крупные сочные кусочки тушеного мяса были превосходны, а теплый домашний хлеб выглядел очень аппетитно.
Он, смеясь, отрицательно покачал головой. – Все это было в холодильнике, я ничего сам не готовил.
Кто же тогда? – подумала Сара. Она не задавала ему этот вопрос из опасения показать свой интерес к его личной жизни, но она никак не могла побороть любопытство, удивляясь, как такой интересный мужчина живет один. Она вспомнила, что, когда он ставил ее ботинки в шкаф, там была только мужская, лыжная и выходная, обувь. Нигде не было видно женских туфель или ботинок, рядом с ее пальто не висела одежда другой женщины.
Сара поднесла ложку ко рту, вдохнув острый аромат жареного мяса. Нет, определенно, у Алекса Кэндона не было женщины. В гостиной на столе лежали только финансовые и научно-технические журналы, ни одного журнала мод.
Просторная кухня с новейшим оборудованием содержалась в образцовой чистоте. Должно быть, Алекс нанял домработницу, прибирающую здесь. Сара вдруг вспыхнула, услышав его вопрос:
– Чем вы занимаетесь в Ванкувере, Сара?
– Работаю. – Ей совершенно не хотелось говорить об отеле и о работе, особенно здесь, среди этой тишины и покоя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19