Сама она все еще чувствовала прикосновения его губ и с трудом приходила в себя.
Наконец Антонио повернулся к ней, не вешая трубку.
– Прости, но тут кое-что важное, – бросил он ей. – Я не смогу отвезти тебя домой. Вызовешь такси. Номер вон в той книге на столе.
– Что-о? – изумленно протянула Палома.
– Да вот же она, у тебя на виду. Да-да, я слушаю, говорите!
Когда Палома вернулась домой, донья Долорес еще не спала. Она выслушала рассказ девушки и пришла в ужас от поведения сына.
– Нет, вы знаете, что поразило меня больше всего? – спросила Палома. – Он даже не удосужился отвезти меня домой, и мне пришлось самой заказывать такси!
5
На следующий день на виллу Долорес Торрес-Кеведо доставили роскошный букет для Паломы, с трогательной запиской от Антонио. В ней он сокрушался по поводу того, что их чудесный вечер был так грубо прерван. Палома передала записку донье Долорес. Та прочла ее и издала неопределенный возглас, который, очевидно, выражал неудовольствие. Однако, как всегда деликатная, она не стала задавать девушке никаких вопросов.
Два дня спустя Антонио по телефону пригласил их обеих на прием в честь юбилея его фирмы. Обед устраивался в одном из самых роскошных ресторанов Мадрида, и приглашены на него были важные персоны города. И Антонио, и его коллеги оказывали обеим женщинам внимание, достойное особ королевской фамилии.
Донья Долорес уже трижды бывала на подобных мероприятиях, однако была единственной женщиной, которую Антонио когда-либо приглашал сюда. Палома поняла, что ни одна из его предыдущих пассий не удостаивалась такой чести. Если она и собиралась закатить скандал по поводу поведения Антонио в их последнюю встречу, то в нынешних обстоятельствах это казалось просто немыслимым. Донья Долорес тоже была настроена более чем благодушно.
Надо сказать, что Давид Ольгадо не сдержал своего обещания, и скоро всему Мадриду стало известно, что у Антонио Торрес-Кеведо появилась новая дама сердца. Но на этот раз все было по-другому. Во-первых, эта женщина гостила у его матери, а во-вторых, ее пригласили на прием почти дипломатического ранга…
– О вашей помолвке уже говорят все вокруг, – удовлетворенно отметила донья Долорес несколько дней спустя, когда они все вместе завтракали.
Палома бросила на нее быстрый взгляд.
– Но ведь мы еще не помолвлены!
Сеньора Долорес вопросительно посмотрела на сына, но тот промолчал. Тогда она продолжила:
– Официально нет. Но на самом деле… какая разница! Все эти формальности только мешают делу. Самое главное, что вы идеально подходите друг другу и теперь всем известно, что вы помолвлены.
– Не приложила ли ты к этому руку? – Антонио иронически улыбнулся.
– В этом не было необходимости, – отрезала донья Долорес. – Достаточно того, что вас видели в клубе. Вы были полностью поглощены друг другом.
Так как ни Палома, ни Антонио не собирались говорить, чем именно были поглощены в тот момент, то оба промолчали. Донья Долорес расценила это молчание как согласие.
– Пригласив Палому на прием, ты фактически обнародовал серьезность ваших отношений, – добавила она. – Так что теперь нам остается только устроить вечер по поводу вашей помолвки. Все с нетерпением этого ждут. Кстати, сынок, не забудь про кольцо. – И, не дожидаясь ответа, донья Долорес удалилась в свою комнату.
– А ведь мама права! Нам действительно необходимо устроить вечеринку. Самое время тебе познакомиться с друзьями семьи.
– Но помолвка… кольцо…
– Это ничего не значит. Сегодня мы помолвлены, завтра передумаем и расторгнем помолвку. А насчет кольца я мог бы вспомнить и сам. – Антонио достал из бумажника визитную карточку. – Вот лучший ювелирный магазин в Мадриде. Я предупрежу их, что ты заедешь.
– А ты?
– Извини, у меня много работы. – Он отвел взгляд. – У них замечательный ассортимент. Выбери самое лучшее.
Палома поехала в ювелирный салон в этот же день. Хозяин обращался с невестой сеньора Торрес-Кеведо с уважением, близким к благоговению. Он показал ей несколько десятков колец, каждое из которых выглядело изумительно… и было пугающе дорогим. Одно понравилось ей больше других. Изумруд, окруженный множеством мелких бриллиантов, искусно вмонтированных в белое золото.
– Нет ли у вас чего-нибудь… ну, поменьше? – спросила она, не решившись сказать «подешевле».
– Я могу показать вам кольцо, которое выбрал сеньор Торрес-Кеведо.
Ого! Это уже интересно. Значит, он был здесь, но без нее. Как всегда, хотел предвосхитить ее выбор, и с этим она не могла смириться.
– Нет. Покажите что-нибудь другое.
– Но сеньор Торрес-Кеведо…
– …Не будет носить это кольцо. Я буду.
– Но…
– Если вас это затрудняет, нет проблем. Я пойду в другой салон.
Не скрывая разочарования, он подвел Палому к витрине с более дешевыми кольцами. После долгих колебаний она наконец выбрала недорогое, но очень изящное колечко, Надо сказать, что хозяин салона никак не хотел оставить своих попыток навязать Паломе что-то более изысканное, но в конце концов ему пришлось уступить. Палома надела кольцо на палец и, счастливая, покинула салон.
Тем же вечером Антонио приехал на виллу доньи Долорес. Он привез с собой большой бархатный футляр, и Палома не сомневалась, что в нем находятся отвергнутые ею кольца. Что ж, она не собиралась уступать! Антонио перекинулся парой слов с матерью, затем отвел Палому в сторонку.
– Спасибо за кольцо… – начала она, вытянув перед ним руку.
Антонио перехватил ее кисть и, даже не взглянув на кольцо, снял его с пальца.
– Эй, в чем дело?
– Вероятно, здесь какая-то ошибка. Он должен был предложить тебе кое-что получше.
– Никакой ошибки нет! – Палома покачала головой. – Я купила то, что мне понравилось.
– У моей невесты не должно быть такого дешевого кольца! – отрезал Антонио.
– Дешевого? Мой Бог, да оно обошлось тебе в кругленькую сумму!
– Ну да, – сухо подтвердил Антонио. Было заметно, что он изо всех сил старается сдержать кипящее в нем раздражение.
– Понимаю, – насмешливо протянула Палома. – Если «твоя невеста» носит просто очень дорогое, а не баснословно дорогое кольцо, это может натолкнуть твоих клиентов на мысль, что ты на грани разорения.
– Кажется, ты прекрасно поняла меня. В таком случае я не вижу смысла продолжать этот бесполезный разговор. Я прошу тебя вернуть мне кольцо.
– Нет.
– Да!
– В комнате повисло напряженное молчание. Антонио казался разочарованным… и побежденным? Впрочем, нет. Заглянув ему в глаза, Палома убедилась, что он не собирается сдаваться. И верно, спустя минуту Антонио раскрыл перед ней бархатный футляр.
– Пожалуйста, выбери что-нибудь.
– Я уже сделала свой выбор. – Палома была непреклонна.
– Почему ты постоянно лезешь на рожон? – процедил Антонио сквозь зубы.
– А почему ты пытаешься контролировать меня во всем? Я этого не потерплю!
– Не говори ерунды, Я контролирую тебя? Просто я лучше знаю, как себя вести и что делать в нашей с тобой ситуации. Черт, да ведь не так давно ты, не моргнув глазом, истратила на свои миниатюры ничуть не меньше. Разве не так?
– Не будем начинать сначала! Мы же договорились!
– Просто мне кажется нелепым то, что сначала ты выкладываешь огромные деньги за какие-то картинки, а потом считаешь каждую песету, потраченную на твое же кольцо. Где логика?
– А кто сказал, что во всем должна быть логика? – с вызовом спросила Палома.
– Знаешь, она никогда не бывает лишней.
– Что ж, давай говорить начистоту. Меня не интересует цена. Меня волнует лишь то, что ты изо всех сил пытаешься направить меня по нужному тебе пути. А я не хочу и не буду следовать туда, куда ты скажешь. Ты оказался негодным машинистом: поезд сошел с рельс.
– И тебе наплевать, как все это отразится на моей репутации?
– Ничего, клиенты переживут. Партнеры тоже, – хмыкнула Палома.
Однако Антонио оказался умнее, чем она думала, и нанес удар, которого Палома никак не ожидала.
– Знаешь, для блестящей женщины ты, пожалуй, глуповата.
– Вот как? – Палома приподняла брови. Она чувствовала, что Антонио пытается заманить ее в ловушку, но пока не могла понять, откуда ждать опасности.
– Меня мало волнует мнение клиентов. И партнеров, кстати, тоже. Я беспокоюсь по поводу мамы.
– Да что ты говоришь! Если ты попытаешься убедить меня, что боишься своей матери, я рассмеюсь тебе в лицо!
– Нет, в самом деле! Как думаешь, что она скажет, когда узнает, что я поскупился на кольцо для своей невесты?
Антонио улыбнулся ей, и эта улыбка отчего-то покоробила Палому.
– Не беспокойся. Я объясню донье Долорес, почему выбрала именно это кольцо.
– Так не пойдет. – Антонио вздохнул. – Объяснения должен давать я. А ведь ей и в голову не приходит, как трудно в чем-либо убедить тебя. Послушай, если ты не пойдешь мне навстречу, то не знаю, что я буду делать. – В его голосе Палома впервые за время их знакомства уловила нечто похожее на растерянность.
– Прекрати! – сурово сказала она, изо всех сил стараясь не отвечать на его смущенную улыбку. – Я же вижу тебя насквозь, ты еще не понял?
– Я в этом даже не сомневаюсь.
– И тебя это нисколько не беспокоит? Все равно ты сделаешь все по-своему?
– Ты попала в точку, дорогая.
– На твоем месте я бы сгорела со стыда. Как можно быть таким эгоистом?
– Не понимаю, что в этом плохого? Разве тебе не по душе делать то, что ты хочешь, и плевать на мнение окружающих?
– Разумеется, мне это нравится. Но в отличие от тебя я не могу отделаться от известных сомнений.
– Никаких сомнений, они съедают время, – твердо произнес Антонио. – Нужно всегда делать то, что принесет тебе пользу. Выгоду, если угодно.
– А как же остальные?
– Как хотят. Меня это касается меньше всего, – бросил он.
– Это чудовищно! – содрогнулась Палома.
– Ничуть. Нормально. Кстати, почему бы тебе не примерить вот это колечко? – сменил тему Антонио.
Сказав это, он надел Паломе на палец то самое кольцо с изумрудом, что так приглянулось ей в магазине. Наверняка об этом Антонио стало известно от хозяина салона. Черт, он снова обскакал ее! Он постоянно опережал ее на шаг, и она должна была положить этому конец.
Однако раздражение ее растаяло в блеске роскошного кольца. Палома чуть вытянула руку, чтобы полюбоваться, как свет играет на гранях огромного камня.
– Я не могу принять его, – глухо сказала она. – Не могу, и все тут.
Однако она не спешила опускать руку. В это время дверь отворилась и в комнату вошла донья Долорес.
– Мама! – воскликнул Антонио, – Подойди скорей и поздравь нас с помолвкой!
Он взял руку Паломы и приподнял ее так, чтобы видно было кольцо.
– Какая прелесть! – восхищенно выдохнула донья Долорес.
– Мне тоже очень нравится, – согласилась Палома, испепеляя взглядом своего жениха. Пути назад не было.
– Боже, как же все изумятся, когда увидят его! – в предвкушении воскликнула донья Долорес, и глаза ее загорелись. – Ну что ж, теперь мы можем заняться подготовкой торжества.
– Боюсь, что не смогу помочь вам. Мне необходимо ненадолго отлучиться из города.
– Вот и славно, – кивнула донья Долорес. – Без тебя мы справимся куда лучше. – И, довольная собой, она удалилась.
Я не собираюсь возвращаться к тому, о чем мы говорили, – начала Палома, – потому, что все ясно и так. Хочу лишь сказать, что, если решу не выходить за тебя, а это вполне вероятно, я тут же верну тебе кольцо.
– Само собой, – насмешливо протянул он, – Ты что же, полагала, я оставлю его тебе? Как бы не так! Оно мне понадобится для следующего раза.
Антонио смотрел на нее с издевкой. Но Паломе внезапно расхотелось сердиться. Да, этот человек порой бывал просто невыносим, но что с этим поделаешь? В конце концов, в этом и заключался его необыкновенный шарм, который Палома так тонко чувствовала. Однако она вряд ли осмелилась бы признаться даже себе, что дело не только в этом. С той самой минуты, как они столкнулись у дверей ее галереи в Лос-Анджелесе, в ней непрестанно шла ожесточенная борьба: Палому-умницу, сдержанную и рассудительную, постепенно вытесняла совсем другая женщина, чувственная, непредсказуемая, горячая. И эта, другая Палома отчаянно хотела испытать все сполна – рядом с Антонио, вместе с ним.
Девушка чувствовала, как пылает ее лицо. Однако Антонио этого не заметил. Пожелав ей приятного вечера, он вышел из комнаты, через пару секунд Палома последовала за ним. Настало время ужина…
Поздним вечером Антонио и донья Долорес составили список гостей, который устроил обоих. Просмотрев его, Палома вспыхнула.
– Федерико Ортуньо! – потрясенно воскликнула она.
– Вы знакомы? – Антонио чуть приподнял брови.
– Нет, но хотелось бы познакомиться. Я сотни раз пыталась попасть к нему, но, увы.
– Ах вот в чем дело!
– Ну конечно! Я столько слышала о его замечательной коллекции! Одна вещь лучше другой! Но он никого не подпускает к своим сокровищам. Надеюсь, теперь все изменится… Кстати, ты хорошо его знаешь? – как бы небрежно поинтересовалась Палома.
– Достаточно для того, чтобы провести тебя к нему домой. Ты же этого ждешь?
– Ведь для тебя это совсем просто, правда?
– А если бы и сложно, что с того?
– О…
– Не утруждай себя вежливостью, – предупредил ее Антонио. – Я рад, что могу быть тебе чем-то… полезен.
Голос его дрогнул, но Паломе было не досуг раздумывать о его настроениях. Перед ней готовы были распахнуться двери сокровищницы, и все остальное потеряло всякую ценность в ее глазах.
Антонио отсутствовал всю неделю, Палома и донья Долорес сбились с ног, устраивая все необходимое для роскошного приема. На вилле кипела работа – за короткий срок она должна была превратиться в самый великолепный уголок на свете. Были разосланы приглашения гостям, в том числе и отцу Паломы. Но так как от него по-прежнему не было никаких вестей, они пришли к выводу, что Хуан де ла Росса no-прежнему в отъезде.
По городу бродили разноречивые толки, и все до единого друзья и близкие Торрес-Кеведо умирали от желания взглянуть на девушку, «обольстившую обольстителя». Эта фраза переходила из уст в уста и в конце концов достигла ушей Паломы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19