Как и в Европе, письменные источники здесь практически исчезают.
Исследователи утверждают, что арабское язычество представляло из себя "явление, стоящее на крайнем уровне примитивности". Организованного жречества, священных книг или стройной догматики не существовало.
Не существовало и храмов. Функции религиозных центров выполняли священные камни. В Набатее стоял камень верховного бога Душары. В Мекке камень тоже верховного бога Аллаха. В Таифе - белый камень супруги Аллаха, верховной богини Аллат.
Со всей Аравии и прилегающих районов Сирии к этим камням стекались паломники. Под бой барабанов женщины с развевающимися волосами предсказывали будущее. Здесь же с проповедями выступали кахины и шаиры экстатичные пророки новых культов.
В "Книге об идолах" Хишама ал-Калби (VIII век) приводится множество имен таких деятелей. Никому из них не удалось добиться того, чего добился пророк мекканского бога Аллаха Абу-л-Кассим Мухаммад ибн Абдаллах.
Очень быстро вокруг провозглашенного им культа сплотились несколько южноаравийских племен. Сперва последователи Мухаммада - мусульмане представляли собой довольно аморфную массу. Однако начало было положено.
Пророк Мухаммад - да благословит его Аллах и да приветствует! скончался в 632-м. Полтора года спустя первый халиф (заместитель Пророка на земле) Абу Бакр двинул свои отряды за пределы Аравии. Захватив Дамаск и укрепившись в Сирии, арабы открыли для себя оба возможных направления экспансии: на запад - против Византии и на восток - против иранской империи Сасанидов.
В 636 году, с интервалом в два месяца, они выиграли оба решающих сражения. В трехдневной битве на реке Йармуке они разгромили армию византийских базилевсов. В сражении у города Кадисия уничтожили персидские отряды Йездигерда III.
В 651 году последний персидский император был убит, его наследник бежал в Китай, а империя Сасанидов перешла под власть халифов. Ничуть не хуже складывались дела и на византийском фронте. Империя ромеев была так же стара, дряхла и беспомощна, как и персидская. Даже плохо вооруженные бедуинские орды проходили сквозь ее земли как нож сквозь масло.
В 639 году командующий палестинской конницей взял Египет. В 667 году отряды правоверных стояли в Халкидоне - прямо напротив императорского дворца в Константинополе.
Пик военных побед мусульман пришелся на начало VIII века. В 711 году арабы высадились на южном берегу Испании, а на востоке вышли к Пенджабу.
Халифы планировали захват Европы, но дальше их не пустили франки Карла Мартелла, который, по преданию, лично громил арабов, вооружившись боевым молотом. Сфера исламского влияния определилась.
Распространение арабов за пределы Аравии стало, по сути, продолжением процесса, начавшегося еще до Мухаммада. Точно так же, как бедуины-язычники смели цивилизацию Йемена, арабы-мусульмане уничтожили центры культуры по всей территории будущей исламской ойкумены.
Один из современных арабистов писал:
Первое столетие существования арабской империи не создало у арабов общих политических интересов. Примитивные доисламские отношения были лишь перенесены на более масштабный уровень.
Племена вместе со всем имуществом переселялись на завоеванные территории, собирали дань с местного оседлого населения и продолжали вести тот же образ жизни, к которому привыкли у себя на родине.
Племена рабиа и азд враждовали с племенами таким и бакр. Племенная группа кайс - с племенной группой калб. Кроме того, арабов было так немного, что они отнюдь не везде были представлены на завоеванных территориях.
Варвары-бедуины не смогли сплотиться в единое государство. Ничего не изменилось и в примитивной культуре, которую они принесли с собой.
"Темные века" стали для европейцев эпохой мифа, временем славных героев и сверхъестественных подвигов. То же самое мы видим у мусульман. Мифологизация образов Пророка и его ближайшего окружения происходит почти моментально.
Очень быстро Мухаммад оказывается способен источать масло из камня, одним прикосновением исцелять от всех болезней, принимать любые обличья и воскрешать умерших.
Очень скоро появляются легенды об исре и мирадже - путешествиях Мухаммада на крылатом коне ал-Бураке сперва в Иерусалим, где он руководит совместной молитвой Авраама, Моисея и Иисуса Христа, а затем на небеса.
Собственных легенд удостоились дед Пророка, его отец, дядя, жена, дочь, внуки и каждый из первых сподвижников. Один из исследователей ислама писал:
В умственном климате первоначального ислама все новое почиталось дурным, традиция означала непререкаемый авторитет, а поколение сподвижников Пророка почиталось невозвратимо прекрасным...
Уже для поколения, жившего через несколько десятилетий после хиджры (даты начала мусульманского летосчисления), эти сподвижники предстают не историческими персонажами, а сверхъестественными воителями, отважно сражающимися с демонами и способными величием своих подвигов заставить (!) Аллаха простить грехи всех мусульман всех времен.
Особенно много таких легенд связано с Али ибн Аби Талибом - двоюродным братом и зятем Пророка, четвертым халифом, погибшим в 661 году. Али стал идеалом мусульманина для шиитов. Он - "лучший из людей", "он ближе всех к Аллаху", у него семь могил, своим мечом он прорубал ущелья в горах, он "царь мужей", победитель джиннов и драконов-аджарха.
Подражать ТАКИМ основателям религии и государства - задача достойная. В этот период благим, заслуживающим подражания, считается не то, что разумно или практично, а то, что передано нам теми, кто был лучше, чем мы.
Ранний ислам можно рассматривать не как религиозное, а как политическое явление. Даже первые расколы внутри общины (появление хариджитов и шиитов) имели исключительно династические причины.
Тонкие нюансы мистики или отвлеченного богословия недоступны мусульманам, которые пока что больше воины, чем мыслители. Горнее им неинтересно. Пока что их богословы спорят лишь о том, можно ли употреблять в пищу мясо угрей и стоит ли оставлять в живых детей тех, кто отказался сражаться за веру.
Уже при самой первой мусульманской династии Омейядов (661-750) сложилось представление о пяти столпах исламского вероучения. В их число вошли: исповедание веры, ритуальная пятикратная молитва, налог в пользу бедных, обрядовый пост и поклонение святыням Мекки.
Вы обратили внимание? Четыре из пяти столпов вероучения посвящены не доктрине, а обрядовым и ритуальным предписаниям. Ритуализированность повседневной жизни доходит до трудно вообразимого.
Пророк повелел надевать одежду и туфли правой рукой, а снимать левой. Начинать подмывание левой рукой, а заканчивать правой. Входить в отхожее место с левой ноги, выходить же с правой ноги, произнося: "Слава Аллаху, который отвел от меня беды и защитил!"
Самое интересное, что произведение, в котором изложены приведенные правила, называется "Разъяснение основ религии".
Взгляд раннего ислама обращен не вперед, а за спину. Ибн Батта ал-Укбари, исламский богослов того времени, писал:
Достойно подражать примеру Посланника Аллаха, следовать его делу, держаться его верного руководства, поступать так, как поступал он, чаще передавать с его слов все, что он установил и одобрил.
Те же, кто вводят новшества, противоречат Аллаху и Посланнику Его, опровергают слова их и не верят в Книгу Аллаха, велик Он и славен!
Над Ближним Востоком повисло традиционалистическое безвременье.
4
Начиная с IV века по Р. Х. Китай, уже который раз на протяжении своей истории, погружался в хаос и анархию.
Исторические китайцы появились в долине Хуанхэ приблизительно в IX веке до Р. Х. Спустя ровно полтора тысячелетия громадная глава их истории была завершена.
Словно бы готовясь к тяжелой зиме, культура подводит последние итоги. Во всех ее областях видно стремление к кодификации, сохранению созданного.
Классическая поэзия вырождается. Господствующее настроение эпохи утонченная грусть, декадентское отчаяние, усталое равнодушие. Поэты-формалисты по тысячному разу повторяют сказанное до них.
Вместо оригинальных произведений литераторы пишут филологические исследования. Философы заняты поиском всеобщих обобщающих концепций. Конфуцианцы дописывают комментарии к своему Пятикнижию. Даосы собирают разрозненные писания в единый канон "Дао-цзан".
Нация в усталости опускает руки. Само собой разумеющимся выглядит тот факт, что Поднебесная начинает терять подвластные территории. Юго-Восток, притибетские области и Корея на долгие века обособляются.
Экономические и культурные связи между частями некогда жестко сцементированной Империи слабеют и рушатся. Единый Китай дробится на замкнутые, самодостаточные мирки.
В 316 году эпигонская китайская династия Цзинь была сокрушена степняками. Начавшийся период получил в китайской историографии название "Шести династий и пяти варварских племен".
Точно так же, как германцы в Европе, "пять северных племен" начинают селиться по всей территории северного Китая и основывать свои варварские княжества. Собственно китайские (ханьские) династии остались править лишь в долине Янцзы, где их подданными являлось смешанное, полумалайское население.
Единственное, что скрывалось отныне за словом "император", - это либо предводитель банды мародеров, либо вождь кочевой орды. Китайские "империи" в тот период представляли собой множество мелких и мельчайших княжеств и территорий, захваченных взбунтовавшимися армиями.
Династии сменяли друг друга с лихорадочной быстротой. Для того чтобы расцвести и погибнуть, им хватало времени жизни одного-двух поколений.
Каждые 20-30 лет политическая карта региона менялась до неузнаваемости. Уже в 367 году то, что раньше было единым Китаем, оказалось поделено между четырьмя постоянно враждующими государствами. В 386-м между девятью. В 400-м государств было десять. Причем этнически китайская династия правила лишь в одном.
Стабильности не было не только в отношениях между этими "империями", но и внутри них самих. В разлагавшемся социуме без перерывов шли гражданские войны, военные перевороты, массовые репрессии населения.
Один из отечественных историков писал:
Воевали все против всех. Принцы против друг друга, кидани и жужани против китайцев, землевладельцы против восставших крестьян.
Как результат: если в III веке население Поднебесной составляло 56 миллионов человек, то спустя триста лет, к VI веку, - в пять раз меньше, всего 11 миллионов!..
Роскошная некогда императорская столица Чанъань представляла собой руины, поросшие травой и бурьяном. Сотня уцелевших семейств ютилась в разрушенных жилищах вокруг цитадели. Точно так же, как и в Европе, старинные дворцы и храмы использовались теперь только для добычи щебня.
Страна зарастала лесами. Площадь пахотных угодий сократилась в десятки раз. Денежная торговля исчезла за ненадобностью. Единицей взаиморасчетов становится мера зерна.
Вельможи переняли от тюрков запахивающиеся на левую сторону халаты. Население приспособилось к жизни в юртах. Даже императоры спали на ложах из бараньих шкур.
У чиновников и офицеров не было ни одежды, ни оружия, ни печатей, а пищу себе они добывали, собирая съедобные коренья. Во время голода 536 года, уничтожившего чуть не 80 % населения, в Северном Китае процветало людоедство.
В 618 году тюркский гвардеец по имени Ли Юань провозгласил себя наследником древнего даосского мудреца Лао-цзы и основал очередную династию. Она получила название Тан.
Страна не вздрогнула и не прослезилась. Всем было наплевать. Окружив себя выходцами с варварских окраин Поднебесной, Лю Юань за десять лет чисто номинально объединил большинство территорий бывшей империи. Силы, способной оказать ему сопротивление, не нашлось. Над обезлюдевшей, заросшей сорняками страной на какое-то время повисла тишина.
Классический Китай эпохи Хань (до 220 года по Р. Х.) являлся страной с самым высоким в мире средним уровнем образования. Теперь грамотные чиновники, даже вместе с семьями и слугами, составляли меньше процента от всего населения.
Письменная литература исчезает, и ее место занимает устное народное творчество.
Героями китайских книг III-V веков были персонажи простые и понятные нам, сегодняшним: отягощенные семейными проблемами горожане, бюрократы-карьеристы, на худой конец - мучимые вечными вопросами чудаки-философы.
Теперь на сцену выходят совсем иные фигуры. По всему Дальнему Востоку бродят яростные воители. Японец Ямато Такэру или тибетец Гесер Лингский в одиночку усмиряют племена и одолевают демонов Преисподней, а небесные девы рожают им наследников.
Грозные чудотворцы живут не где-то, а совсем рядом, в соседнем уезде. "Небесный Наставник Севера" Коу Цянь-чжи, умерев, смог вытянуть свой труп до двух с половиной метров, а потом ужал его до полутора метров. Маг Лю Хай-Гань был живым принят в свиту бога богатства, и теперь его следует изображать в виде трехногой жабы.
В чань-буддийской традиции это время именуется "Эрой патриархов". Именно в VI-VIII веках свои деяния свершали легендарные мудрецы Бодхидхарма и Хуй-нэн. Духовная мощь этих титанов была столь велика, что даже их плащ или чашка для сбора милостыни до сих пор обладают чудодейственной силой.
Исследователь буддизма Генрих Дюмулен писал:
Распутать клубок неправдоподобных легенд, накрученных вокруг деятелей буддизма того времени, не представляется возможным.
Ни одного письменного памятника от этой эпохи в распоряжении ученых нет. Книги, приписываемые традицией первым китайским патриархам, на деле оказываются поздними компиляциями.
В целом эта эпоха является одним из самых темных периодов в истории китайского буддизма.
Первые пару столетий после появления в Китае буддизм был заморской диковинкой, развлечением для интеллектуалов. Теперь буддизм становится массовым и распространяется по всему Дальнему Востоку.
Если бы Сиддхартхе Гаутаме Шакьямуни, известному как Будда, дали бы пообщаться с тогдашними последователями его доктрины, сдается мне, принц узнал бы о себе много новенького.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25