гигиенический душ hansgrohe 32128000
Сторонники нестяжательства вступали нередко в острую полемику с иосифлянами. В этой борьбе проглядывала и политическая подоплека: ослаблять или укреплять связь церкви с государством, содействовать или противодействовать феодальной раздробленности. Но и Нил Сорский и Иосиф Волоцкий обошлись без острых противоречий и споров, сознавая необходимость укрепления православия не только идеологически, но и материально. Наиболее очевидное расхождение касалось отношения к еретикам: Иосиф призывал злостных отступников казнить, а Нил напоминал о милосердии. (Еще раз подчеркнем, что на Руси казни еретиков по своим масштабам не шли ни в какое сравнение с массовым истреблением инакомыслящих в Западной Европе.)
И в этом случае Нил Сорский имел в виду идеал, заповедь Христа не отвечать злом на зло. Иосиф Волоцкий исходил из реальной ситуации, когда приходится отступать от идеала и сурово карать немногих отступников, защищая интересы обще ства, госу дарства, церкви.
Не случайно на соборе 1503 года Нил согласился с Иосифом, на конкретных примерах показавшим, что монастыри на свои средства поддерживают нищих и странников; производят или покупают свечи, хлеб и ладан; распространяют грамотность и знания. Во время голода Волоколамская обитель, например, спасла от смерти многих бедствовавших. Объективно позиция Иосифа Волоцкого и его сторонников способствовала укреплению самодержавия, русской государственности.
Это особо подчеркивал крупный русский философ XX века Н.А. Бердяев: «Иосиф Волоцкий – представитель православия, обосновавшего и освящавшего Московское царство, православия государственного, потом ставшего императорским православием». Развивая эту мысль, Бердяев выдвинул обвинение: «Он сторонник христианства жестокого, почти садического, властолюбивого, защитник розыска и казни еретиков, враг всякой свободы… Иосиф Волоцкий – роковая фигура не только в истории православия, но и в истории русского царства».
Странным образом Бердяев не учитывал, что и недруги Иосифа были вовсе не безропотными агнцами, непротивленцами. Они пользовались немалым влиянием в боярских, княжеских, церковных кругах, умея при случае добиваться казни своих противников. Это была пора не теоретических дискуссий, а настоящей «информационной войны» с использованием репрессий. Оправдывая свои действия, Иосиф ссылался на Ветхий Зaвeт: мол, сам всемогущий Бог порой прибегает к «прехищрению и коварству». В своем труде «Просветитель, или Обличение ереси жидовствующих» преподобный, в частности, отстаивал одно из очень важных положений, относящихся к философии истории: «Не всякая власть – от Бога; бывает и от дьявола». Если царь подвержен скверным страстям и грехам (сребролюбию, гневливости, лукавству, гордыне, неверию) и обращает их против подданных, то «таковой царь не Божий слуга, но диавол, и не царь, но мучитель». Со временем Иосиф Волоцкий стремился содействовать единению русских земель под единовластием царя Московского. Он утверждал: «Суд царя никем уже не посуждается». Это уже была доктрина самодержавия.
Иосиф Волоцкий
Старец Филофей (ок. 1465-1542), игумен псковского Елизарова монастыря, провозгласил – «Москва – Третий Рим»: «Храни и внимай благочестивый царь тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать». Московское царство называлось преемником Византии не только в православном, но и в политическом отношении.
Идея великой православной державы Третьего Рима не просто помогала государственному строительству, но и создавала ему мощную духовную опору. Она вдохновляла на создание мировой сверхдержавы и оказалась поистине пророческой на несколько последующих столетий.
Казалось бы, все благоприятствовало становлению самодержавия на Руси. Сохранялась и преемственность власти, и великие князья московские были достойными правителями, понимавшими необходимость и возможность объединения, чему старались содействовать и влиятельные лица православной церкви. Однако в то же время под прикрытием нестяжательства многие бояре и князья стремились не просто разрушить единение церкви и государства, но и укрепить собственную власть на местах, обогатиться за счет монастырских владений.
Кроме того, усиливалось недовольство крестьян, которым в годы неурожаев и войн приходилось испытывать огромные тяготы и страдать от самоуправства местных владык. Грянувшая в Центральной Европе, а затем потрясшая всю католическую церковь Реформация содействовала свободомыслию. Идеи протестантства в том или ином обличье стали проникать и в русское общество.
Феодосий Косой – беглый холоп, монах и еретик XVI века, например, поучал, что Иисус Христос был праведником и пророком, а не Богом, ипостасью Троицы. Он задавал каверзные риторические вопросы: зачем Богу воплощаться в человека, если Он и без того может сотворить все желаемое своим единым словом? Возможно ли Богу родиться от женщины, как простому смертному? Разве не мог послать Он людям человека? Изменилось ли что-либо у людей после пришествия Христа? Разве стали они лучше жить, меньше грешить, враждовать и воевать?
Подобные вопросы тем более смущали людей, поскольку в середине XVI века положение крестьян на Руси было тяжелым: налоги росли, а летом 1552 года голод и эпидемии унесли сотни тысяч жизней.
Со времен первохристиан, по словам Феодосия Косого, церковь все более отдалялась от учения Христа. «Епископы и попы – ложные учителя, идольские жрецы и маньяки… Живут попы и епископы не по Евангелию, ложному учат, имения себе забирают, едят и пьют много».
Показательно, что когда Феодосия Косого арестовали в 1554 году, он смог убежать из-под стражи и укрыться за границей. Его успешный побег объясняется, по-видимому, тем, что он пользовался немалой популярностью в народе, иначе его содержали бы в строгости, а в случае побега быстро бы выдали.
В Литве Феодосий продолжал проповедовать свое учение, оставил монашество, женился на литовской еврейке, тем самым как бы подтвердив свою причастность к ереси жидовствующих. Но в своих воззрениях он был прежде всего максималистом анархического толка, провозглашая полную свободу личности от любых видов насилия. Ему были одинаково близки и единобожие иудаизма и ислама, и светлый образ Христа (но не Бога, а святого человека), и его заповеди.
Пример Феодосия Косого показывает, что в русском обществе в XVI веке бытовали идеи свободомыслия, отвергающие всякие притязания на власть со стороны церкви и государства. Это создавало благоприятные возможности для «брожения умов» и наступления смутных времен. Последнее потребовало, естественно, и целый ряд дополнительных предпосылок, хотя идеологические, духовные являлись одними из определяющих.
ВЛАСТЬ ОЛИГАРХОВ
Детство Ивана IV прошло при власти олигархов. По своим титулам и положению в обществе их можно было бы назвать аристократами. Со времен Древней Греции аристократическое правление считалось благом для страны как власть наилучших («аристос» по-гречески наилучший).
Однако феодальная знать на Руси, да и в остальной Европе, не относилась к числу наиболее честных, справедливых или образованных людей. Они обладали поместьями, землями, богатствами и были озабочены прежде всего сохранением и упрочением своего положения.
Они были олигархами (от греческого «олигос» – немногий, незначительный), а потому и устанавливали олигархическое правление, ориентированное на их собственные интересы.
Небольшое отступление. Вольно или невольно древние греки отделяли аристократию от олигархии. По сути получается, что олигархия – это не только власть немногих, но и незначительных, недостаточно пригодных для власти над государством. Само понятие «олигос» во многих случаях несет негативный оттенок; достаточно вспомнить такие понятия, как «олигеммия» (недостаток крови) или «олигофрения» – недостаток ума.
Олигархическое правление неизбежно сопряжено с борьбой кланов, семей, групп. Начинается нескончаемый дележ «государственного пирога», богатств страны. Интересы народа и государства при этом отходят на задний план, если вообще принимаются в расчет. Нередко преимущества получают те, кто имеют поддержку извне, от влиятельных иноземцев или государств. Сознательно подрывается авторитет центральных государственных структур.
Корыстные олигархические кланы Глинских, Бельских, Шуйских, Воронцовых не только растаскивали, расхищали богатства страны, но и ослабляли ее обороноспособность, внешнеполитические позиции перед лицом сильных врагов: крымских татар, Казанского и Астраханского ханств, Польши и Ливонского ордена.
Тогдашние олигархи (в отличие от некоторых нынешних) не были тесно связаны с внешними антирусскими силами, хотя объективно играли предательскую роль. Впоследствии их наследники в Смутное время (тушинцы, семибоярщина) вступили в открытый союз с врагами Русского государства.
Впрочем, и тогда, в первой половине XVI века, у них были предшественники.
Так, Семен Бельский бежал в Польшу и стал выполнять поручение польского короля Сигизмунда Августа: натравливать крымских татар на Русь. С этой тайной миссией Бельский обосновался в Бахчисарае, столице Крымского ханства, и строил козни против своей родины.
Осенью 1540 года Бельский писал польскому королю, что ему удалось предотвратить поход крымчаков на Литву, направив их против Москвы. Не исключено, что предатель преувеличивал эти свои заслуги, но важен сам факт его активных действий против Руси. Сигизмунд поблагодарил своего «верного и доброго слугу», прислав ему денежное вознаграждение (королева присовокупила и свой дар).
В июле следующего года Бельский отчитывался перед своим благодетелем, что действовал «не жалея горла своего, чтоб только оказать услугу вашей королевской милости». Писал, что три раза поднял нагаев на Москву, натравил на нее крымского хана, «воспленил, воспалил, вывел людей, вынес добро, вред большой наделал, города побрал, выпалил, выграбил».
Крымский хан Саип-Гирей, его креатура казанский хан Сафа-Гирей опустошали Русь до Костромы и Мурома. И способствовал этому русский князь Семен Бельский.
А в 1539,1540 и 1541 годах гнал этих захватчиков, грабителей и насильников с русских земель, возвращая награбленное и освобождая пленников, царевич Шиг Алей – глава изначально союзных Руси касимовских татар, «инородцев», как их презрительно называли до Октября 1917 года. Хотя, как известно, немало русских дворянских родов имело татарские корни.
Усадьба московского феодала XVI в. (Реконструкция)
Инженер и архитектор Петр Фрязин, потомок итальянских зодчих, участвовавших в строительстве Московского Кремля, после смерти Елены Глинской бежал в 1538 году за границу. На допросе в Ливонии объяснил мотивы побега так: «Как великого князя Василья не стало и великой княгини, а государь нынешний мал остался, а бояре живут по своей воле, а от них великое насилие, а управы в земле никому нет, а промеж бояр великая рознь… В земле Русской великие мятеж и безгосударство» (отрывок из розыскного дела о побеге за границу Петра Фрязина).
Сам Иван Грозный выделил следующие основные черты смутного периода своего детства:
1. Использование олигархами малолетнего сироты, выступающего в роли царя, для своих целей, словно царство вовсе не имеет государя («подвластным нашим хотение свое улучшившим, еже царство безо владетеля обретоша»).
2. Захват олигархами – княжатами и боярами – власти в свои руки («свое хотение во всем улучиша и сами убо царьствовати начаша»).
3. Борьба между олигархическими кланами ради богатства и власти («сами же ринушася богатству и славе, и тако наскочиша друг на друга»).
4. Разгром централизованного государственного аппарата («кашко бояр и доброхотных отца нашего и воевод избиша»).
5. Захват земельных наделов, деревень, имений («дворы, и села, и имения… восхитиша и водворяшися в них»).
6. Расхищение государственной казны, финансов («Что же убо о казнах родительского ми достояния? Вся восхитиша лукавым умышлением»).
Мы имеем дело, в сущности, с общей характеристикой едва ли не всех смутных периодов отечественной истории, которые прямо или косвенно были сопряжены с попытками введения олигархического правления. В далеком прошлом это была боярская олигархия. Она духовно травмировала смутами не только маленького Ивана IV, но и Петра I, а позже возродилась в период дворцовых переворотов в виде «затейки верховников».
Позже олигархия была уже не боярской и возглавляла различные части расколотого Белого движения (порой под иноземным патронажем, как это было с адмиралом Колчаком) в 1917-1920 годах. А уже при советской власти партийные олигархи КПСС бросили великую державу в хрущевскую слякоть и брежневское болото, а позже довели до полного развала.
Однако вернемся в ХVI век. Публичные казни и тайные убийства, аресты и высылки из Москвы стали обычными для этого времени. Центральные государственные структуры утрачивали свое значение. Ослаб контроль над регионами. Возглавлявшие их наместники усилили свой произвол, пользуясь благоприятным моментом: «свирепи аки лвове, а людие его, аки зверие, дивии до крестьян». Неудивительно, что начались крестьянские восстания.
Из-за неурожаев в городах росли цены на хлеб. Частые и губительные для деревянных построек пожары добавляли горя бедноте – «черным людям». Так московский пожар 1547 года, начавшийся 21 июня на Воздвиженке, вскоре охватил тысячи строений: «потече огонь яко молния».
Дым заполонил Кремль, и митрополит Макарий чуть не задохнулся в Успенском соборе. Его вывели через потайной ход к Москве-реке, но и там «бысть дымный дух тяжек и жар велик». Владыку обвязали наспех веревками и стали спускать к воде, да веревки оборвались. В конце концов чуть живой Макарий нашел спасение в Новинском (Новодевичьем) монастыре. А в Кремле грохотали взрывы и рушились стены в тех местах, где хранилось «зелие пушечное».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
И в этом случае Нил Сорский имел в виду идеал, заповедь Христа не отвечать злом на зло. Иосиф Волоцкий исходил из реальной ситуации, когда приходится отступать от идеала и сурово карать немногих отступников, защищая интересы обще ства, госу дарства, церкви.
Не случайно на соборе 1503 года Нил согласился с Иосифом, на конкретных примерах показавшим, что монастыри на свои средства поддерживают нищих и странников; производят или покупают свечи, хлеб и ладан; распространяют грамотность и знания. Во время голода Волоколамская обитель, например, спасла от смерти многих бедствовавших. Объективно позиция Иосифа Волоцкого и его сторонников способствовала укреплению самодержавия, русской государственности.
Это особо подчеркивал крупный русский философ XX века Н.А. Бердяев: «Иосиф Волоцкий – представитель православия, обосновавшего и освящавшего Московское царство, православия государственного, потом ставшего императорским православием». Развивая эту мысль, Бердяев выдвинул обвинение: «Он сторонник христианства жестокого, почти садического, властолюбивого, защитник розыска и казни еретиков, враг всякой свободы… Иосиф Волоцкий – роковая фигура не только в истории православия, но и в истории русского царства».
Странным образом Бердяев не учитывал, что и недруги Иосифа были вовсе не безропотными агнцами, непротивленцами. Они пользовались немалым влиянием в боярских, княжеских, церковных кругах, умея при случае добиваться казни своих противников. Это была пора не теоретических дискуссий, а настоящей «информационной войны» с использованием репрессий. Оправдывая свои действия, Иосиф ссылался на Ветхий Зaвeт: мол, сам всемогущий Бог порой прибегает к «прехищрению и коварству». В своем труде «Просветитель, или Обличение ереси жидовствующих» преподобный, в частности, отстаивал одно из очень важных положений, относящихся к философии истории: «Не всякая власть – от Бога; бывает и от дьявола». Если царь подвержен скверным страстям и грехам (сребролюбию, гневливости, лукавству, гордыне, неверию) и обращает их против подданных, то «таковой царь не Божий слуга, но диавол, и не царь, но мучитель». Со временем Иосиф Волоцкий стремился содействовать единению русских земель под единовластием царя Московского. Он утверждал: «Суд царя никем уже не посуждается». Это уже была доктрина самодержавия.
Иосиф Волоцкий
Старец Филофей (ок. 1465-1542), игумен псковского Елизарова монастыря, провозгласил – «Москва – Третий Рим»: «Храни и внимай благочестивый царь тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать». Московское царство называлось преемником Византии не только в православном, но и в политическом отношении.
Идея великой православной державы Третьего Рима не просто помогала государственному строительству, но и создавала ему мощную духовную опору. Она вдохновляла на создание мировой сверхдержавы и оказалась поистине пророческой на несколько последующих столетий.
Казалось бы, все благоприятствовало становлению самодержавия на Руси. Сохранялась и преемственность власти, и великие князья московские были достойными правителями, понимавшими необходимость и возможность объединения, чему старались содействовать и влиятельные лица православной церкви. Однако в то же время под прикрытием нестяжательства многие бояре и князья стремились не просто разрушить единение церкви и государства, но и укрепить собственную власть на местах, обогатиться за счет монастырских владений.
Кроме того, усиливалось недовольство крестьян, которым в годы неурожаев и войн приходилось испытывать огромные тяготы и страдать от самоуправства местных владык. Грянувшая в Центральной Европе, а затем потрясшая всю католическую церковь Реформация содействовала свободомыслию. Идеи протестантства в том или ином обличье стали проникать и в русское общество.
Феодосий Косой – беглый холоп, монах и еретик XVI века, например, поучал, что Иисус Христос был праведником и пророком, а не Богом, ипостасью Троицы. Он задавал каверзные риторические вопросы: зачем Богу воплощаться в человека, если Он и без того может сотворить все желаемое своим единым словом? Возможно ли Богу родиться от женщины, как простому смертному? Разве не мог послать Он людям человека? Изменилось ли что-либо у людей после пришествия Христа? Разве стали они лучше жить, меньше грешить, враждовать и воевать?
Подобные вопросы тем более смущали людей, поскольку в середине XVI века положение крестьян на Руси было тяжелым: налоги росли, а летом 1552 года голод и эпидемии унесли сотни тысяч жизней.
Со времен первохристиан, по словам Феодосия Косого, церковь все более отдалялась от учения Христа. «Епископы и попы – ложные учителя, идольские жрецы и маньяки… Живут попы и епископы не по Евангелию, ложному учат, имения себе забирают, едят и пьют много».
Показательно, что когда Феодосия Косого арестовали в 1554 году, он смог убежать из-под стражи и укрыться за границей. Его успешный побег объясняется, по-видимому, тем, что он пользовался немалой популярностью в народе, иначе его содержали бы в строгости, а в случае побега быстро бы выдали.
В Литве Феодосий продолжал проповедовать свое учение, оставил монашество, женился на литовской еврейке, тем самым как бы подтвердив свою причастность к ереси жидовствующих. Но в своих воззрениях он был прежде всего максималистом анархического толка, провозглашая полную свободу личности от любых видов насилия. Ему были одинаково близки и единобожие иудаизма и ислама, и светлый образ Христа (но не Бога, а святого человека), и его заповеди.
Пример Феодосия Косого показывает, что в русском обществе в XVI веке бытовали идеи свободомыслия, отвергающие всякие притязания на власть со стороны церкви и государства. Это создавало благоприятные возможности для «брожения умов» и наступления смутных времен. Последнее потребовало, естественно, и целый ряд дополнительных предпосылок, хотя идеологические, духовные являлись одними из определяющих.
ВЛАСТЬ ОЛИГАРХОВ
Детство Ивана IV прошло при власти олигархов. По своим титулам и положению в обществе их можно было бы назвать аристократами. Со времен Древней Греции аристократическое правление считалось благом для страны как власть наилучших («аристос» по-гречески наилучший).
Однако феодальная знать на Руси, да и в остальной Европе, не относилась к числу наиболее честных, справедливых или образованных людей. Они обладали поместьями, землями, богатствами и были озабочены прежде всего сохранением и упрочением своего положения.
Они были олигархами (от греческого «олигос» – немногий, незначительный), а потому и устанавливали олигархическое правление, ориентированное на их собственные интересы.
Небольшое отступление. Вольно или невольно древние греки отделяли аристократию от олигархии. По сути получается, что олигархия – это не только власть немногих, но и незначительных, недостаточно пригодных для власти над государством. Само понятие «олигос» во многих случаях несет негативный оттенок; достаточно вспомнить такие понятия, как «олигеммия» (недостаток крови) или «олигофрения» – недостаток ума.
Олигархическое правление неизбежно сопряжено с борьбой кланов, семей, групп. Начинается нескончаемый дележ «государственного пирога», богатств страны. Интересы народа и государства при этом отходят на задний план, если вообще принимаются в расчет. Нередко преимущества получают те, кто имеют поддержку извне, от влиятельных иноземцев или государств. Сознательно подрывается авторитет центральных государственных структур.
Корыстные олигархические кланы Глинских, Бельских, Шуйских, Воронцовых не только растаскивали, расхищали богатства страны, но и ослабляли ее обороноспособность, внешнеполитические позиции перед лицом сильных врагов: крымских татар, Казанского и Астраханского ханств, Польши и Ливонского ордена.
Тогдашние олигархи (в отличие от некоторых нынешних) не были тесно связаны с внешними антирусскими силами, хотя объективно играли предательскую роль. Впоследствии их наследники в Смутное время (тушинцы, семибоярщина) вступили в открытый союз с врагами Русского государства.
Впрочем, и тогда, в первой половине XVI века, у них были предшественники.
Так, Семен Бельский бежал в Польшу и стал выполнять поручение польского короля Сигизмунда Августа: натравливать крымских татар на Русь. С этой тайной миссией Бельский обосновался в Бахчисарае, столице Крымского ханства, и строил козни против своей родины.
Осенью 1540 года Бельский писал польскому королю, что ему удалось предотвратить поход крымчаков на Литву, направив их против Москвы. Не исключено, что предатель преувеличивал эти свои заслуги, но важен сам факт его активных действий против Руси. Сигизмунд поблагодарил своего «верного и доброго слугу», прислав ему денежное вознаграждение (королева присовокупила и свой дар).
В июле следующего года Бельский отчитывался перед своим благодетелем, что действовал «не жалея горла своего, чтоб только оказать услугу вашей королевской милости». Писал, что три раза поднял нагаев на Москву, натравил на нее крымского хана, «воспленил, воспалил, вывел людей, вынес добро, вред большой наделал, города побрал, выпалил, выграбил».
Крымский хан Саип-Гирей, его креатура казанский хан Сафа-Гирей опустошали Русь до Костромы и Мурома. И способствовал этому русский князь Семен Бельский.
А в 1539,1540 и 1541 годах гнал этих захватчиков, грабителей и насильников с русских земель, возвращая награбленное и освобождая пленников, царевич Шиг Алей – глава изначально союзных Руси касимовских татар, «инородцев», как их презрительно называли до Октября 1917 года. Хотя, как известно, немало русских дворянских родов имело татарские корни.
Усадьба московского феодала XVI в. (Реконструкция)
Инженер и архитектор Петр Фрязин, потомок итальянских зодчих, участвовавших в строительстве Московского Кремля, после смерти Елены Глинской бежал в 1538 году за границу. На допросе в Ливонии объяснил мотивы побега так: «Как великого князя Василья не стало и великой княгини, а государь нынешний мал остался, а бояре живут по своей воле, а от них великое насилие, а управы в земле никому нет, а промеж бояр великая рознь… В земле Русской великие мятеж и безгосударство» (отрывок из розыскного дела о побеге за границу Петра Фрязина).
Сам Иван Грозный выделил следующие основные черты смутного периода своего детства:
1. Использование олигархами малолетнего сироты, выступающего в роли царя, для своих целей, словно царство вовсе не имеет государя («подвластным нашим хотение свое улучшившим, еже царство безо владетеля обретоша»).
2. Захват олигархами – княжатами и боярами – власти в свои руки («свое хотение во всем улучиша и сами убо царьствовати начаша»).
3. Борьба между олигархическими кланами ради богатства и власти («сами же ринушася богатству и славе, и тако наскочиша друг на друга»).
4. Разгром централизованного государственного аппарата («кашко бояр и доброхотных отца нашего и воевод избиша»).
5. Захват земельных наделов, деревень, имений («дворы, и села, и имения… восхитиша и водворяшися в них»).
6. Расхищение государственной казны, финансов («Что же убо о казнах родительского ми достояния? Вся восхитиша лукавым умышлением»).
Мы имеем дело, в сущности, с общей характеристикой едва ли не всех смутных периодов отечественной истории, которые прямо или косвенно были сопряжены с попытками введения олигархического правления. В далеком прошлом это была боярская олигархия. Она духовно травмировала смутами не только маленького Ивана IV, но и Петра I, а позже возродилась в период дворцовых переворотов в виде «затейки верховников».
Позже олигархия была уже не боярской и возглавляла различные части расколотого Белого движения (порой под иноземным патронажем, как это было с адмиралом Колчаком) в 1917-1920 годах. А уже при советской власти партийные олигархи КПСС бросили великую державу в хрущевскую слякоть и брежневское болото, а позже довели до полного развала.
Однако вернемся в ХVI век. Публичные казни и тайные убийства, аресты и высылки из Москвы стали обычными для этого времени. Центральные государственные структуры утрачивали свое значение. Ослаб контроль над регионами. Возглавлявшие их наместники усилили свой произвол, пользуясь благоприятным моментом: «свирепи аки лвове, а людие его, аки зверие, дивии до крестьян». Неудивительно, что начались крестьянские восстания.
Из-за неурожаев в городах росли цены на хлеб. Частые и губительные для деревянных построек пожары добавляли горя бедноте – «черным людям». Так московский пожар 1547 года, начавшийся 21 июня на Воздвиженке, вскоре охватил тысячи строений: «потече огонь яко молния».
Дым заполонил Кремль, и митрополит Макарий чуть не задохнулся в Успенском соборе. Его вывели через потайной ход к Москве-реке, но и там «бысть дымный дух тяжек и жар велик». Владыку обвязали наспех веревками и стали спускать к воде, да веревки оборвались. В конце концов чуть живой Макарий нашел спасение в Новинском (Новодевичьем) монастыре. А в Кремле грохотали взрывы и рушились стены в тех местах, где хранилось «зелие пушечное».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54