— осведомился индейский агент Джон, пожав руку спасшегося от индейцев шерифа. — Разве вы не знаете, что это — территория сиу?
— Именно потому, что я знал об этом слишком хорошо, вы меня встретили в приятной компании, — смеясь, отозвался Тернер. — А вот какая нелегкая принесла сюда вас, когда весь край вот-вот будет охвачен огнем восстания?
— В том-то и штука, что я ничего не знал о восстании, — несколько смущенно отозвался индейский агент. — Мы с товарищами взялись сопровождать сюда одного полоумного англичанина, чтобы устроить ему охоту на бизонов, а попали в осиное гнездо. Только два или три часа назад мы узнали, что Сидящий Бык и Миннегага, дочь кровожадной Яллы и Красного Облака, вырыли топор войны. Мы узнали это от вашего товарища Гильса.
— Значит, он спасся? Где он?
— Увы, нет. Миннегага скальпировала несчастного. Проклятие сорвалось с губ Бэда Тернера.
— Судьба! — произнес он глухо. — Но это закон прерий. Помолчав немного, он заговорил снова:
— Ну, господа, что ж вы думаете предпринять? Сами видите, какая тут заваривается каша. Единственное спасение — удирать отсюда как можно быстрее. Самое лучшее — следовать за бегущими бизонами, если ваши лошади еще в силе.
— Я и сам так думаю! — ответил индейский агент. — Кстати, по дороге придется поискать отставшего от нас англичанина.
— А это что еще за фигура? — осведомился Бэд Тернер.
— Поедем, а по дороге я все расскажу. И маленькая группа галопом тронулась в путь, идя по следам убегавших к югу бизонов.
Часа полтора или два до полуночи и еще часа два после длился этот бег. Лошади заметно устали, но еще бодро держались на ногах. Индейцы не показывались, но никто из охотников не сомневался, что они где-то рядом. Впрочем, не эта опасность смущала индейского агента: с каждым часом по мере приближения рассвета он все сильнее чувствовал запах гари, наполнивший душный воздух прерий. Короткая ночь миновала, забрезжила утренняя заря, потом заблестели лучи всплывшего на горизонте солнца.
— Вот они, бизоны! — воскликнул Джон.
В самом деле, огромная черная масса, живой поток, образованный многими сотнями, может быть, даже тысячами степных колоссов, чернел на горизонте, двигаясь к берегам Хорс-Крика. Там, как знали трапперы, находился отряд генерала Честера, оберегавший поселения белых от возможного нападения индейцев. Отряду за последнее время немало досталось — среди индейцев шло серьезное брожение, и пять великих племен, принимавших участие в первом кровавом восстании, со дня на день готовились выйти на тропу войны.
Немного спустя Джон разглядел одинокую человеческую фигуру, двигавшуюся параллельно стаду бизонов: это был эксцентричный англичанин.
Едва охотники приблизились к милорду, как он набросился на Джона с упреками, осыпая его всевозможными ругательствами.
— Вы дерзко и нагло обманули меня! — кричал он. — Это грабеж и разбой! Это позор! Целая тысяча бизонов прошла мимо меня, а я не мог стрелять в них, я не мог убить ни одного. Я расскажу все нашему послу в Вашингтоне!
— Сколько угодно! — хладнокровно ответил Джон.
— Я напечатаю письмо в «Тайме»!
— Хоть десять! — ответил Джон. — Я вам уже говорил, милорд: не глупите. Тут не до бизонов. Впрочем, вот ваш карабин. Можете охотиться сколько вам будет угодно. Бизоны рядом.
— Да! Я буду охотиться! Я для этого приехал из Англии!
— Хорошо. Делайте что хотите. Но должен вас предупредить еще раз, что всем нам грозит смертельная опасность и надо отсюда удирать.
— Если вы струсили, то можете удирать! — высокомерно махнул рукой англичанин, внимательно осматривая полученное назад драгоценное оружие.
Лицо индейского агента потемнело, глаза сверкнули, но внимательно следивший за переговорами Бэд Тернер положил руку на его плечо со словами:
— Оставьте этого человека в покое. Он вовсе не эксцентричен, а просто помешан. Пусть делает что хочет.
Четыре траппера вновь погнали лошадей, покидая место, где оставался англичанин. Гарри крикнул ему:
— Эй вы, как вас там зовут! Бросьте заниматься ерундой! Индейцы церемониться не будут, а просто перережут вам глотку!
— Не ваше дело! — ответил англичанин, заряжая карабин. Отъехав на полкилометра, охотники услышали выстрелы карабина англичанина: милорд принялся за истребление бизонов.
— Пропадет ни за понюх табаку! — проговорил, пожимая плечами, Джон.
— Да, наши дела неважны, — озабоченно отозвался Бэд Тернер. — Смотрите — дорога к реке для нас отрезана: там бушует степной пожар.
— Придется ехать в горы, — сказал Гарри.
— Едва ли мы спасемся там от пожара, — заметил Тернер, вглядываясь в дымную даль. — Впрочем, ничего другого не остается, как испробовать этот путь. А что вы думаете, Джон?
— Думаю, что самое лучшее — следовать за бизонами, — сказал охотник. — Авось они проложат себе и нам дорогу через пылающую равнину.
УЖАСНОЕ ЗРЕЛИЩЕ
Прошло около четверти часа, и четверо всадников снова встретились с передовыми колоннами бегущих бизонов. Среди животных царило беспокойство, — по-видимому, они уже почуяли запах гари и сознавали, какая опасность грозит им. Бизоны мчались галопом, оглашая воздух мычанием и глубокими вздохами. Этот концерт производил ошеломляющее впечатление. Земля гудела и дрожала под копытами сотен и сотен массивных ног, стоял такой гул, словно сто локомотивов мчались по бесконечной равнине.
— Смотрите! — воскликнул индейский агент, показывая на мелькавшее вдалеке другое животное среди бизонов: это была лошадь, в которой зоркий глаз охотника узнал коня эксцентричного англичанина, но всадника в седле не было.
— Что с ним сталось, с этим полоумным? — сказал Гарри.
— Должно быть, какой-то бизон сбил его рогами с седла, — отозвался Джордж. — Туда ему и дорога. Авось после этого он излечится от своего сплина. Или одним полоумным на свете станет меньше. Убыток невелик.
— Так-то так, — вмешался в разговор Джон, — а все же дорого бы я дал, чтобы точно знать, какая участь его постигла. Может быть, и в самом деле его затоптали бизоны, но он мог попасть и в руки краснокожих. Ведь эти звери, несомненно, будут продолжать погоню, чтобы захватить нас живыми и порадовать душеньку Миннегаги.
— Это уж точно! — улыбнулся Гарри. — Миннегага с пребольшим удовольствием собственноручно будет пытать нас, а потом оскальпирует,
— Что вы все толкуете о Миннегаге? — осведомился Тернер, поглядывая вопросительно на старшего из трапперов. — Или вам с ней приходилось сталкиваться раньше?
— Долго рассказывать, а у нас нет времени, — отозвался Джон, пожимая плечами. — Но что нам делать теперь? По-моему, надо бы дать лошадям немного передохнуть. Они еле на ногах держатся. Беда, если индейцы налетят.
Трапперы, следуя совету и примеру Джона, отпустили поводья, переводя лошадей с галопа на легкую рысь. Они продолжали двигаться по степи, зорко поглядывая по сторонам в надежде отыскать англичанина: как-никак его великолепный карабин, если бы пришлось столкнуться с индейцами, мог оказаться весьма полезным. Но напрасно: англичанина не было видно, а его чистокровный жеребец по-прежнему двигался среди бизонов, которые, по-видимому, не обращали никакого внимания на неожиданного спутника.
Трудно сказать, что именно случилось с англичанином, но если бы он был жив и свободен, то, вероятно, дал бы знать о себе выстрелами из карабина, а выстрелов не было слышно. Значит, он или погиб, или схвачен индейцами.
Тем временем запах гари становился все сильнее и дымные тучи, поднимавшиеся на востоке, становились явственнее, словно вырастали на глазах. Временами уже можно было разглядеть целый лес дымных столбов, колыхавшихся под напором ветра, огненные потоки, бежавшие по беспредельному простору степи. Их было множество, они мчались со сказочной быстротой прямо на путников, гонимые поднявшимся с востока ветром, не зная препятствий. Одно могло удержать разлившийся по равнине пожар — вода. Но трапперы знали, что надеяться на воду не приходилось. Здесь на протяжении многих километров не было не то что реки, но и мало-мальски приличного ручья.
Бизоны с каждой минутой становились все беспокойнее: громче мычали, поднимаясь на дыбы, и бестолково толпились на одном месте или мчались тесно сомкнутыми рядами, а потом вдруг рассыпались во все стороны, чтобы через минуту снова собраться вместе. А беспощадный огонь гнался за ними по пятам, как бы наслаждаясь злой игрой с охваченными ужасом животными.
Около трех часов пополудни четверо охотников, лошади которых окончательно выбились из сил, были вынуждены остановиться и дать отдых верным животным. Кстати подвернулось небольшое и неглубокое болотце, которое помогло утолить жажду измученных людей и коней.
Едва трапперы снова двинулись в путь, как увидели, что с севера поднимаются те же зловещие столбы дыма. Свободным оставался путь на юг и юго-запад, то есть в глубь территории индейцев сиу, но кто мог гарантировать, что степь не вспыхнет там раньше, чем белым охотникам удастся добраться до безопасного места?
— Наверное, индейцы поклялись испечь нас заживо в этой огненной печи. Пожалуй, генерал Честер получит мой рапорт о начавшемся восстании индейцев на том свете, — обескураженно пробормотал Бэд Тернер.
— Да, наше дело табак! Ничего не могу придумать для спасения, голова совсем не работает. Дурак дураком сделался. Пожалуй, почище нашего милорда, — отозвался Джон. — Не придумаете ли вы чего-нибудь, шериф?
— Трудно придумать, — ответил Тернер. — Впрочем, попробовать можно. Очень кстати вот те болотца. Трава здесь не будет гореть так сильно, как в других местах.
В этот момент мимо находившихся в огненной ловушке трапперов проходила небольшая группа бизонов. По команде Тернера охотники пристрелили несколько великолепных животных, выбирая наиболее крупные экземпляры. Затем в мгновение ока они выпотрошили туши бизонов, работая так, словно огненный поток не приближался к ним, грозя пожрать их. Было видно, что огонь кольцом подбирается к тому месту, где работали охотники.
— Понимаю! — догадался Джон. — Вы думаете, Тернер, что, забравшись в туши бизонов, мы не изжаримся?
— По крайней мере попытаемся, — ответил шериф. — Я однажды уже пробовал это: проклятые арапахо подожгли степь, чтобы выкурить меня; я убил своего коня, выпотрошил, спрятался в его брюхе, скорчившись в три погибели, и, как видите уцелел. Когда смотришь смерти в глаза, и в брюхо клячи заберешься, чтобы улизнуть от нее. Кстати: порох! Давайте сюда весь порох и вообще все заряды. У меня есть непромокаемый мешок, попробуем все то, что может взорваться, положить в эту неглубокую лужу. Туда же бросайте седла и ваши лассо. Лошадей пускайте на волю. Жалко терять их, но ничего не поделаешь…
— Уф! Становится жарко! Я задыхаюсь! А ты, брат Джордж? — спросил Гарри.
— Уже задохнулся, — отозвался тот.
— Не торопитесь, задохнуться всегда успеете! — прикрикнул на них Тернер. — Экие неженки, подумаешь! А еще трапперы.
— Да мы…
— Не болтать! Каждый в отдельности влезайте в брюхо любого из убитых нами бизонов, предварительно окунувшись в ближайшее болотце! — скомандовал Тернер.
И люди исчезли в окровавленных тушах животных. Кругом творилось что-то ужасное.
Огненное кольцо сжималось все теснее и теснее, оставляя пока нетронутым лишь крохотное пространство, на котором толпились не успевшие уйти от беспощадной стихии и осужденные на гибель бизоны. Искры и раскаленный пепел падали на животных дождем, нанося им мучительные раны, поджигая волнистые гривы. Дым, такой густой, что в нескольких шагах ничего не было видно, носился волнами. Казалось, горит воздух.
Прошло время, и огненный ураган, пожрав все живое на этом месте, умчался дальше, оставляя за собой обгоревшие стволы степных растений и обугленные туши нескольких сот бизонов и четырех лошадей.
Воздух был еще заполнен жаром и местами огненные струйки бежали по почерневшей земле, когда из одной туши вылезла покрытая копотью и кровью человеческая фигура. Это был Бэд Тернер.
— Джон, Гарри, Джордж! Вы живы или изжарились? — закричал он.
Послышались глухие голоса. Три ближайшие туши бизонов, словно ожив, зашевелились, и через минуту показались остальные охотники, измученные, задыхающиеся, но все же чудом спасшиеся от гибели.
Если бы кто-нибудь заглянул сюда через полчаса, то нашел бы наших знакомых за самым прозаическим занятием: как ни ничтожно было количество воды в ближайшей луже, тем не менее трапперы, едва избавившись от опасности, немедленно выкупались и выстирали свою одежду, которая моментально высохла. Затем, осмотрев груды погибших в огне бизонов, они без труда нашли несколько таких, которые буквально изжарились заживо, и вырезали из туш наиболее сочные куски мяса. Расположившись на кочках, зелень которых была не совсем уничтожена пожаром, охотники мирно беседовали. Теперь времени было достаточно: раньше наступления ночи нечего было и думать, чтобы отправиться в путь и не попасть к индейцам, и поэтому индейский агент воспользовался случаем, дабы рассказать шерифу из Голд-Сити о прошлом и о событиях, с которыми было связано имя Миннегаги.
Не будем передавать подробно содержание его рассказа, в общих чертах совпадающего с тем, что узнал читатель из нашей повести, названной «На Дальнем Западе».
Бэд Тернер с большим вниманием выслушал историю приключений и бедствий злополучного полковника Деван-делля, который поплатился за ошибку молодости, брак со свирепой Яллой, разбитой жизнью и имел несчастье, не зная, что молодой индеец Птица Ночи — его родной сын, расстрелять юношу. Затем, попав в руки Яллы, был ею скальпирован и лишь случайно спасен третьим полком добровольцев Колорадо 29 ноября 1864 года на берегах Сэнди-Крик, где под штыками разъяренных американцев полегли лучшие вожди пяти племен, участвовавших в великом восстании индейцев.
— А какое отношение к этому имеет Миннегага? — осведомился Бэд Тернер, выслушав печальную повесть Джона. — Я что-то смутно припоминаю… Кажется, она была дочерью этой самой тигрицы в образе человека, Яллы.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4