Всем хотелось отправиться с Сандоканом, все стремились выйти с ним в море. Эти люди не спрашивали себя, что их ждет впереди, очертя голову, в любой момент они готовы были броситься в неизвестность.Сандокан остановился и окинул довольным взглядом своих тигрят, как он любил называть их.– Патан, – позвал он. – Выйди вперед.Мощный малаец с оливковой кожей выступил из строя вперед с той характерной раскачкой, которая выдает моряков.– Сколько людей в твоем отряде? – спросил Сандокан.– Пятьдесят, Тигр Малайзии.– Все надежны?– Все жаждут крови.– Посади их на те два судна и уступи половину Батолу.– А зачем?Сандокан бросил на него взгляд, заставивший задрожать этого носорога, не боявшегося даже залпа митральез.– Повинуйся, и ни слова, если хочешь жить, – сдвинув брови, холодно сказал Сандокан.Малаец склонился и быстро отошел, смешавшись с отрядом, стоявшим за его спиной.– Пошли, Янес, – сказал Сандокан, проследив, как пираты садятся в лодки и отплывают к своим судам. – Мне пора.Они уже двинулись к пристани, когда их догнал безобразный негр, гориллоподобный, с огромной головой и длинными до колен руками – яркий образчик тех страшных негритосов, которые встречаются на островах Малайзии.– Откуда ты, Килидалу? – спросил его Янес.– С южного берега, – ответил негр, тяжело дыша.– И какие новости ты нам принес?– Хорошую новость, белый господин. Наши заметили большую джонку у островов Ромадес.– С грузом? – спросил Сандокан.– Да.– Хорошо. Через три часа она будет в моих руках.– А потом ты пойдешь на Лабуан?– Прямо туда, Янес.Они остановились перед богатой шлюпкой, в которой, приготовив весла, сидели четверо малайцев.– Прощай, брат, – сказал Сандокан, обнимая Янеса.– Прощай, Сандокан. Будь осторожен, не делай глупостей.– Постараюсь, – кивнул тот.Он прыгнул в шлюпку, и в несколько ударов весел малайцы придали ей быстрый ход.– Поднять якоря! – громко скомандовал он экипажам сразу двух парусников, поднявшись на борт одного из них.Пираты бросились выполнять приказ, и вскоре оба судна бок о бок вышли из бухты, взрывая носом голубые волны Малайского моря.– Какой курс? – спросил Сабай у Сандокана, который принял на себя командование большим судном.– Острова Ромадес, – ответил тот.Ветер был попутный, юго-западный, и оба судна быстро набрали скорость в двенадцать узлов, редкую для других судов, но обычную для малайских парусников, имевших большие паруса и легкий, узкий, как у гоночной яхты, корпус.Оба судна, на которых Тигр Малайзии отправился в эту экспедицию, были выстроены по особому проекту. Они по крайней мере вдвое превышали своими размерами обычные праос. И кроме того, он сам и Янес, не имевший во всем, что касалось морского дела, себе равных в Малайзии, значительно усовершенствовали их. Они сохранили характерную для праос оснастку, но улучшили такелаж и рулевое управление, что делало их более маневренными. Как водится на всех пиратских судах, они построили на них абордажные мостики и в дополнение ко всему сделали по бокам отверстия для весел, что позволяло им двигаться даже в штиль и значительно облегчало абордаж.Несмотря на то что острова Ромадес были еще далеко, пираты сразу взялись за дело, готовясь к сражению. Все пушки были тщательно заряжены, боеприпасы проверены, на мостике в полной боевой готовности разложены ружья, топоры и абордажные сабли, а вдоль бортов развешаны абордажные крючья, чтобы в любой момент можно было забросить их на вражеский корабль.Некоторые из этих морских дьяволов, глаза которых уже загорелись в предвкушении добычи, в нетерпении даже вскарабкались на мачты, зорко высматривая джонку, которая обещала богатую поживу, как все корабли, плывшие из Китая.Сандокан, казалось, разделял беспокойство и нетерпение своих людей. Нервным шагом он расхаживал по мостику, пристально всматриваясь в морскую даль и непроизвольно сжимая рукою золотую рукоятку висевшей на поясе сабли. Но не добычей были заняты его мысли, а совсем другим.Вскоре Момпрачем исчез за горизонтом, но море, куда ни глянь вокруг, было пустынным. Ни темной скалы на виду, ни столба дыма, который бы указывал на присутствие парохода, ни белой точки далекого парусника. Нетерпение начинало терзать экипажи судов. Пираты цеплялись за снасти, стараясь заглянуть за горизонт, хватали и вновь бросали оружие, с проклятиями теребили курки карабинов. Но все напрасно – море оставалось гладким и пустым.Лишь после полудня с верхушки грот-мачты послышался долгожданный крик:– Прямо по курсу!Сандокан замедлил шаги, быстрым взглядом окинул палубу своего судна, взглянул на то, которым командовал Джиро-Батол.– По местам! – приказал он.Но пираты уже и сами разбежались по палубе, быстро заняв свои боевые места.– Эй, на мачте! – окликнул Сандокан наблюдателя. – Что видно?– Парус, капитан.– Это джонка?– Парус джонки, это точно.– Я бы предпочел судно из Европы, – пробормотал Сандокан, нахмурив лоб. – У меня нет причин ненавидеть китайцев. Но кто знает!.. – И он продолжал свою прогулку, не прибавив ни слова.Прошло около получаса, за которые оба праос прошли еще пять узлов, когда джонка настолько приблизилась, что до нее оставалось рукой подать.– Эй! – крикнул Сандокан. – Джиро-Батол, отрежь им путь!Минуту спустя шедшие параллельным курсом праос разделились и, описав полукруг, двинулись с поднятыми парусами навстречу торговому судну.Это было одно из тех неуклюжих судов, которые зовутся джонками; приземистой формы, очень прочные, но довольно тихоходные, они часто встречаются в китайских морях.Заметив маневр двух подозрительных парусников, с которыми оно, конечно же, не могло соревноваться в скорости, судно это замедлило ход и подняло большой флаг.Увидев этот флаг, Сандокан встрепенулся. Зловещая улыбка показалась на его красивом лице.– Флаг Джеймса Брука, истребителя пиратов!.. – воскликнул он с ненавистью. – Вот это удача! Вперед, мои тигрята! На абордаж!..Дикий, яростный вопль поднялся среди пиратов, которым хорошо был известен Джеймс Брук, ставший раджой Саравака, непримиримый их враг, погубивший немало их товарищей.Патан рванулся к носовой пушке, в то время как другие уже наводили спингарду и расхватывали свои карабины.– Стрелять? – обернулся канонир к Сандокану.– Да, но чтобы снаряд не пропал даром.– Ладно!Но раньше, чем он успел поднести фитиль, с борта самой джонки раздался пушечный выстрел, и ядро с резким свистом пролетело сквозь паруса.Патан выругался и дал ответный выстрел.На мгновение все заволокло пороховым дымом, а когда он рассеялся, результат был налицо: грот-мачта джонки надломилась у основания, качнулась вперед, потом назад и с шумом рухнула на палубу вместе с парусами и всей оснасткой.– Молодец, Патан! – взревели пираты, вдохновленные столь точным попаданием.Было видно, как на борту несчастного судна беспорядочно мечутся люди, то ли собираясь отстреливаться, то ли спеша покинуть обреченный корабль.– Смотрите! – закричал один из пиратов по прозвищу Морской Паук. – Они удирают.Небольшая лодка с шестью гребцами действительно отвалила от джонки и устремилась к островам Ромадес.– Ах так! – вскричал Сандокан. – Они даже не хотят драться! Они так боятся за свою шкуру! Пали по этим трусам, Патан!Малаец дал выстрел картечью, страшный выстрел, изрешетивший и саму лодку, и всех до единого, кто в ней сидел.– Молодец! Ты сегодня в ударе! – закричал Сандокан. – А теперь еще раз по этой джонке, и пусть ее попробуют починить после этого на верфях раджи Саравака, если они у него есть!Два корсарских судна вновь открыли пальбу из пушек, расстреливая беспомощно замершее на воде судно, пробивая ему борта и обшивку, снося палубные надстройки, шквалом картечи сметая тех, кто метался по палубе.Но оставшиеся на джонке отчаянно отстреливались из ружей, посылая в их сторону время от времени и пушечное ядро.– Вот это молодцы! – воскликнул Сандокан, которого всегда восхищала храбрость в ком бы то ни было. – Они не боятся даже Тигра Малайзии. Приятно иметь дело с достойными людьми.Между тем оба пиратских судна, окутанные облаками густого дыма, из которого, точно молнии, с грохотом вылетали вспышки огня, все сближались и сближались с обреченной джонкой, подходя к ней с двух сторон.– На абордаж! – закричал Сандокан, выхватив саблю.Его корабль приблизился к торговцу с правого борта и приготовился к атаке, выбросив абордажные крючья.– За мной! В атаку! – загремел страшный пират.Он подобрался, как тигр, готовый первым броситься на жертву, и уже рванулся вперед, когда чья-то крепкая рука резко удержала его, и, оттолкнув его, кто-то перекрыл ему дорогу.– Ты, Морской Паук?! – яростно вскричал Сандокан, поднимая на него саблю. – Как ты смел, негодяй!..Ружейный выстрел, прогремевший в этот миг с борта джонки, прервал его возглас. Бедный Паук зашатался и упал к его ногам замертво.– Ах вот как! – потрясенный, произнес Сандокан. – Ты подставил свою грудь, чтобы спасти меня! Я отомщу за тебя, друг!И, длинным прыжком перелетев на палубу джонки, он кинулся в бой с той безумной отвагой, которая всегда его отличала.Весь экипаж торгового судна, с пистолетами и кинжалами в руках, бросился, чтобы преградить ему путь, но несколько стремительных, как молния, взлетов его сабли уложили на месте троих или четверых.Пираты, посыпавшиеся на палубу джонки сразу с двух судов, окружили оставшихся в живых и сжали вокруг них кольцо. Видя, что сопротивление бесполезно, те побросали оружие.– Кто капитан? – тяжело дыша, спросил Сандокан, еще не успокоившись после жаркой схватки.– Я, – ответил плотный китаец, выступая вперед.– Ты храбрец, и твои люди достойны тебя, – сказал Сандокан. – Куда ты шел?– В Саравак.Глубокая складка залегла между сдвинувшихся бровей пирата.– Ах так! – воскликнул он глухим голосом. – Ты идешь в Саравак. А что поделывает там раджа Брук, этот доблестный истребитель пиратов?– Не знаю. Я не был в Сараваке несколько месяцев.– Ну что ж, передай ему, что скоро я брошу якорь в его бухте. Пусть приготовится к встрече. Посмотрим, сможет ли этот знаменитый истребитель пиратов уничтожить меня.Он снял с пальца перстень с большим алмазом, стоимостью в несколько тысяч золотых, и царственным жестом протянул ею капитану.– Возьми вот это, смельчак! Мне жаль, что я разбил твою джонку, но ты сможешь купить себе на этот алмаз две новых.– О благодарю вас! – воскликнул пораженный капитан. – Но кто вы? Как ваше имя?Сандокан усмехнулся и, положив ему руку на плечо, сказал:– Запомни мое лицо. Я Тигр Малайзии.И прежде чем капитан и его матросы, знавшие, несомненно, это грозное имя, пришли в себя от изумления и ужаса, он повернулся и пошел к себе на корабль, приказав не трогать ничего на захваченной джонке.Пираты молча ушли за ним.– Курс? – спросил Патан.Сандокан протянул руку на восток и голосом, в котором ощущалось волнение, коротко приказал:– На Лабуан, тигрята! На Лабуан! Глава 3КРЕЙСЕР Оставив джонку без мачт и с пробоинами в борту, но все же способной еще держаться на воде, парусники пиратов взяли курс на Лабуан, к конечной цели их экспедиции. Дул довольно свежий северо-западный ветер, и, поставив все паруса, оба судна делали по десять-двенадцать узлов в час.Сандокан велел почистить мостик, укрепить снасти, порванные вражескими ядрами, и, по морскому обычаю, опустить в море труп Паука, спасшего ему жизнь ценой собственной гибели. После этого он вызвал к себе на мостик Патана.– Ты знаешь, как погиб Морской Паук? – сказал он, вперяя в малайца свой взгляд, внушающий ужас.– Да, – ответил Патан с дрожью в голосе.– Когда я иду на абордаж, где твое место?– Справа от вас.– Сегодня тебя там не было. И вот Паук погиб вместо тебя.– Это правда, капитан, – опустив голову, проговорил пират.– Тебя следует расстрелять за эту оплошность. Но ты храбрец, а я не люблю бесполезно жертвовать смельчаками. Тем не менее ты умрешь. При первом же абордаже ты должен погибнуть во главе моих людей. Я дарю тебе эту доблестную смерть вместо положенного тебе расстрела.– Спасибо, капитан! – ответил малаец и, вновь подняв голову, покинул мостик.– Сабай! – позвал Сандокан.Другой малаец, с едва подсохшей свежей раной на лице от удара кинжалом, выступил вперед.– Это ты был первым, кто прыгнул вслед за мной на джонку? – спросил Сандокан.– Да, Тигр.– Когда Патан будет мертв, ты примешь командование.Сказав это, он медленными шагами пересек мостик и спустился в свою каюту на корме.В течение дня два судна, точно связанные невидимой нитью, быстро мчались по пустынным волнам между Момпрачемом и островами Ромадес с запада и берегом Борнео с северо-востока, не встретив больше за целый день ни одного торгового судна.Печальная слава, которой пользовались эти воды благодаря Тигру Малайзии, отпугивала мореходов, и мало кто из них отваживался проплывать здесь без сильного конвоя. Большинство избегало эти места, постоянно посещаемые судами корсаров, и держалось у берегов, чтобы в случае опасности перебраться на шлюпки и тем по крайней мере спасти свою жизнь.Когда опустилась ночь, оба судна убрали большие паруса и сблизились, засветив сигнальные огни, чтобы не терять друг друга из виду.Ближе к полуночи, когда они проходили перед Тремя Островами, где были передовые посты с Лабуана, Сандокан появился на мостике.Со скрещенными руками, находясь еще во власти дневного возбуждения, он принялся шагать из конца в конец, замкнувшись в угрюмом молчании. Время от времени он останавливался, вперяя взгляд в черную поверхность моря, освещенного лишь слабым светом нарождающейся луны.В три часа утра, когда восток начал бледнеть, а горизонт прояснился, чуть справа по курсу появилась неясная тонкая полоса.– Лабуан! – воскликнул пират и вздохнул, точно сбрасывая тяжелый груз, который давил ему сердце.– Пойдем дальше? – спросил Патан.– Да, – ответил Тигр. – Войдем в бухту, что в устье реки.Команду передали Джиро-Батолу, и оба судна медленно направились к берегу.Остров Лабуан, площадь которого около сотни квадратных километров, был в то время не очень населен.
1 2 3 4 5