Кажется, можно дотронуться до звезд.
Они медленно бродили среди зелени. С трудом верилось, что страна, в которой они родились и живут, находится на военном положении, что уже, может быть, сейчас, в это время, где-то погибают люди, тогда как их окружают красота и благополучие.
— Я, кажется, не видел Брента этим утром. Он опять уехал из Дорсет Халла?
— Он, наверное, делает это сейчас, — презрительно фыркнула Тэйлор, и ее доброе настроение испортилось.
Джеффри остановился:
— Ты как будто расстроена… Что-нибудь не так?
— Более того, я разгневана. Он уехал сражаться на стороне северян, — резко сказала она с гримасой отвращения. — Надеюсь, никогда не увидеть этого янки вновь.
Джеффи наклонился к ней, всматриваясь в глаза:
— Ты пытаешься убедить в этом меня или себя?
— Что ты имеешь в виду? Я никого не пытаюсь убедить!
— Ладно, я верю тебе. Пусть так. Только ты…
— Что я? Что?
— Ничего, Тэйлор. Давай вернемся в дом.
Они были уже рядом с дверью, как Джеффри заговорил снова:
— Тэйлор, я тебя очень люблю. Помни это. Прошу тебя, помни это всегда. — Он говорил серьезно.
— Ох, Джеффри, ты и Мэрили — мои самые близкие друзья. Я тоже вас люблю.
Она не заметила, какими несчастными стали его глаза в то время, как, улыбаясь, он согласно кивнул головой.
— Да, Тэйлор. Хорошо.
Было уже поздно, и она очень обрадовалась, когда все решили вернуться в отель.
Тэйлор сразу же легла на диван и стала задумчиво рассматривать потолок. Она сейчас не могла веселиться, как раньше. Казалось бы, она должна радоваться вниманию к ней окружающих, их льстивым комплиментам, но… Что же не так? Что произошло с ней этой ночью? Что ее тревожит? Она закрыла глаза, и перед ней рядом встали Дэвид и Брент. Она ясно видела их печальные глаза. Их слова снова и снова эхом отдавались в ее ушах — возбужденно, путанно: «Я надеюсь, что все произойдет так быстро… Я молю бога, чтобы вы никогда не увидели того, что может сделать война… Надеюсь, что все произойдет быстро-Никогда не увидеть, что может сделать война… Что может сделать война… Война…» Она зажала уши, подавляя рвущийся изнутри крик. Видение исчезло, но в ушах стучало: «Что может сделать война… Я люблю вас, Тэйлор… Что может сделать война…»
— Нет! Нет! Нет! — застонала она.
Глава 13
Тэйлор уже влажным от пота платком в который раз вытирала лицо и шею. Эта ужасная жара. Неужели она никогда не прекратится? Льняное платье прилипло к коже, затрудняя движения, а крошечные капли пота, собираясь в ручейки, текли по груди. Тэйлор сердилась на весь мир, на все и вся. Гнев так и кипел в ней. Дурацкая, глупая война!
— …И когда доктор сказала мне об этом, я подумала, что потеряю сознание прямо тут же, на месте. Так и случилось. Клянусь вам, так и произошло…
Тэйлор решила, что нервы ее могут не выдержать, а терпение вот-вот лопнет. Почему эта женщина не замолчит? Почему она говорит и говорит? Тэйлор оторвалась от своей работы и встретилась со смеющимися глазами Мэрили, сидевшей на другом конце веранды. Как только ей удавалось сохранять свое добродушие при том, что несет эта болтушка?
Каждые вторник и четверг она и Мэрили встречались с другими женщинами из Беллвиллского женского общества помощи, чтобы принять посильное участие в военных приготовлениях — в нужный момент помочь мужчинам, сражающимся на фронте. Сегодня они складывали перевязочный материал, чтобы отправить в действующую армию. Иногда их привлекали к приготовлению зарядов для пушек и ружей. Бывало, они кроили и шили брюки из фланели, а то вязали разные теплые вещи вроде носков, шапочек.
Эта женщина приехала в Дорсет Халл рано утром, и Тэйлор крайне удивилась, как же она рано встала, чтобы успеть прибыть из города.
— Извините меня, я отлучусь ненадолго, хочу выпить стакан лимонада, — проговорила Тэйлор и едва не бегом выбежала. За дверью она остановилась, облокотилась на перила лестницы и закрыла глаза. Она старалась дышать медленно, чтобы успокоить свои издерганные, натянутые до предела нервы. Господи, как же она ненавидела эту совместную работу!
— Тэйлор! — раздался позади нее мягкий голос Мэ-рили.
Она открыла глаза:
— О, Мэрили, мне показалось, что я не смогу вынести эту… эту жару. И эту проклятую войну! Дэвид выдыхается, работает до изнеможения. А тут еще миссис Рид описывает нам в деталях кровавую резню и жуткие операции, о которых рассказывал ее муж. Если я услышу еще об одной ампутации, я заору не своим голосом.
— Да, я чувствую себя примерно так же. Но что делать, Тэйлор, нам нужно научиться не обращать на все внимания. Постарайся думать о чем-нибудь приятном.
— Но, Мэрили, по-моему, уже вообще не осталось ничего приятного. Становится все хуже и хуже. Вначале подумали, что побьют этих янки за несколько месяцев, но прошло уже больше года, а мы так же далеки от победы, как раньше, не приблизились к ней ни на йоту. Ради чего они убивают и погибают?
Мэрили обняла Тэйлор за плечи:
— Пойдем возьмем этот лимонад, о котором ты говорила. И все же. Тэйлор, Юг одержал несколько блестящих побед, — говорила она по дороге на кухню. — Разумеется, и у нас есть потери, но еще немного — мы победим окончательно. Я знаю, я верю, что мы победим.
Теперь уже, несколько успокоившись, заговорила Тэйлор:
— Извини, Мэрили, обычно я не теряю контроля над собой, но вот не смогла…
— Я понимаю, дорогая.
У входа в кухню они увидели Миму, тихо дремавшую в тени. Голова ее упала на пышную, огромных размеров грудь.
— Мима, — прошептала ей на ухо Тэйлор.
Чернокожая женщина вздрогнула и стала протирать свои глаза, чтобы получше разглядеть стоящих перед ней.
— Ох, миссис Тэйлор, извините, я, кажется, заснула.
— Все в порядке, Мима. Скажи, у нас есть немного лимонада для гостей?
— Да-да, сейчас, миссис, сейчас… — И Мима сразу побежала на кухню.
Тэйлор не удержалась, чтобы не улыбнуться.
— Нут, вот, — сказала Мима, — выпейте, и вы почувствуете себя лучше. Потом я приготовлю выпить и остальным.
Слова Тэйлор о якобы нежелании работать вместе с другими вовсе не означали, что она действительно не считала свое участие в этой работе ненужным. Она удивилась бы даже, если б кто-то стал отказываться от этого дела. Ведь с каждым днем погибает все больше и больше мужчин. Слава богу, что из ее родственников или знакомых еще никто не убит. Больше всего она беспокоилась сейчас за Дэвида. Он очень много работал, и работал вдали от дома. Ему приходилось управлять и Дорсет Халлом, и Спринг Хавеном. В этом году он не посеял хлопка, а занял поля кукурузой и пшеницей. Урожай обещал быть неплохим, если, конечно, не испортится погода. От ставшей уже хронической усталости лицо его было серым. Тэйлор опасалась, как бы у него не случился новый сердечный приступ. Он совсем отказывался отдыхать, а тем более показаться врачу. Он говорил, что все доктора сейчас и без того очень заняты. Доктор Рид вообще находится в армии, а Дэвид не хотел обращаться ни к кому другому.
Но не только в работе заключались сложности Дэвида. Он до сих пор не получил ни одной весточки от Брента. Почтовое сообщение между Союзом и Конфедерацией было прервано. Тэйлор знала, что он потоянно думает о Бренте, особенно после того, как Конфедерация нанесла поражение армии Союза в Манассасе. Сама она старалась не думать об этом, отгоня от себя даже малейшие намеки на размышление.
Тэйлор снова принялась за свою работу. Элизабет Рид, засидевшаяся в старых девах дочь доктора Рида, присоединилась к болтовне своей матери, и, как старалась Тэйлор не слышать того, что они говорят, пронзительный голос насильно вторгался в ее сознание.
— Я, например, — говорила Рид-дочь, — думаю, что пора прекратить эти отступления. Мы уже отдали подлым янки слишком много территорий. Только подумайте: мы потеряли Нью-Орлеан, а теперь они захватили и Форт Пуласки на нашем собственном берегу. Нет, мне становится нехорошо от этого. А этот ужасный капитан Андрюс! Стыдно сознавать, что он тоже южанин, родом из Мариэтты. Это же совсем рядом. Грязный шпион! Я не нахожу для него слов. Джордж Ричарде потерял ногу и теперь лежит в госпитале в Атланте. Бедный мальчик! Они с Розеттой поженились этим летом.
— И бедная Розетта, вы имеете в виду? — вставила Тэйлор, раздражаясь все больше.
— Я слышала, что Джордж Аллен умер от дизентерии. Говорят, болезнь эта заразна, может переходить от одного к другому. А вы видели цены, которые просят за продукты? Они из ряда вон выходящие, я вам говорю….
Мать ее, словно стараясь не отставать, несла свое:
— Говорят, там не было ни одного живого человека, убитые лежали на каждом шагу. Подумать только: они убили и ранили свыше пятнадцати тысяч наших мужчин в Шилохе, но и сами янки потеряли столько же.
— Кто, вы сказали, нынче собирается отложить свадьбу? — Тэйлор и Мэрили уже не скрывали издевок.
Но, увлеченные своим красноречием, Риды не слышали их.
— А Генри говорит, что нам сейчас нужен хороший командующий армии, чтобы добиться справедливого мирного договора.
— Нет, все изменится только тогда, когда у нас будет другой президент. Мистер Дэвис не знает, что делать. Конечно, я только женщина и не могу самонадеянно рассчитывать на то, что хорошо понимаю происходящее… Но, по крайней мере, у нас хороший губернатор в лице Джозефа Брауна. Он знает хотя бы, как защитить Джорджию…
— А папа говорит…
И они продолжали вариации в том же духе, но… уже без Тэйлор. Она вытерла пот со лба и подобрала волосы в тугой пучок. Маленькими глотками она допила напиток, приготовленный Мимой. И предалась мечтам…
— Тэйлор, Тэйлор, вы слышите меня?
Она медленно, как после сна, возвратилась в действительность, понимая, что пребывала в мыслях довольно долго. Перед ней стояла миссис Рид.
— Тэйлор, Элизабет спросила, когда вас ждать в следующий вторник. Мы хотим собраться в нашем доме.
— Да, мы приедем с Мэрили, — медленно отвечала Тэйлор. — В обычное время.
Все женщины, что находились в комнате, встали и, торопливо попрощавшись, разошлись по своим экипажам.
— Но ты остаешься у нас на ночь, Мэрили, не правда ли?
— Да, Тэйлор, честно говоря, я очень хотела остаться. Надеюсь, что завтра будет все же попрохладнее.
Они сидели в гостиной, а две молодые чернокожие служанки обмахивали их веерами. Тэйлор и Мэрили молчали, устав от жары и от утомительной дневной работы. Дэвид застал их дремлющими, как это бывает у Мимы.
— Здравствуйте, дорогая, — сказал он, прикоснувшись губами к затылку Тэйлор. — Здравствуйте, Мэрили.
— Здравствуйте, Дэвид, — ответили они одновременно.
— Так вы остаетесь с нами, Мэрили?
— Да. До завтра.
— Тогда, если хотите, завтра я отвезу вас. У меня дела в Спринг Хавене. — Он налил себе стакан лимонада. Холодные капельки влаги на стенах кувшина быстро испарились, напиток был уже не таким приятным. — Вы присоединитесь к нам утром, Тэйлор?
— Не думаю, Дэвид, но спасибо за приглашение.
— Если две леди простят меня, то я схожу искупаюсь. Надеюсь вернуться скоро.
— Он выглядит таким усталым, — сказала Мэрили, как только за Дэвидом закрылась дверь.
— Да, — согласилась Тэйлор. — Я очень тревожусь за него, Мэрили. Он так много работает, а кроме того, его гнетет тревога.
Мэрили попыталась с улыбкой приободрить подругу:
— Он сильный, волевой мужчина, Тэйлор. Он пройдет через все. Посмотри, как он окреп и прибавил в своем здоровье после того, как заболел во время вашего путешествия.
— Но тогда он чуть не умер. Врачи говорили, что ему совсем нельзя нервничать и перегружать себя. — Говоря это, Тэйлор нервно теребила носовой платок.
— Ты любишь его, не правда ли? — мягко спросила Мэрили. — Иногда я… удивляюсь вашему браку.
Тэйлор наклонила голову. Слова и голос ее выдавали усталость.
— Я думаю, Мэрили, что мы должны отложить эту тему. Как-нибудь потом…
— О Боже, я не хотела, чтобы… Я сожалею. Я только иногда задумываюсь, сравнивая вас и нас с Филипом. Ну, ты знаешь, что я хочу сказать, — закончила Мэрили, смутившись.
Тэйлор вздохнула:
— Да, я знаю. Это совершенно разные браки, но я любила его, и я счастлива.
— Конечно, ты счастлива, я знаю. Давай в самом деле сменим тему разговора.
— Пожалуй.
В комнате нависла тишина. Но ненадолго. Мэрили вдруг хихикнула:
— Нет, я определенно могу все перепутать, испортить любое дело, разве нет? Я всегда все путала и лезла, куда не следует. Я люблю тебя за то, что ты всегда прощаешь меня и не обижаешься.
Тэйлор засмеялась в ответ:
— Ладно, пойдем посмотрим, что там с обедом.
Ели они уже вечером, переждав, пока спадет зной. Еда нынче уступала той, что имели в прошлом году. Но выбор блюд еще был, и продукты все были вкусны и качественны. В Дорсет Халле выращивали почти все, что нужно было для питания. Кроме того, у Латтимеров были собственные коровы, козы, овцы и свиньи. Так что круглый год хозяева и прислуга ели все свежее.
Дэвид отодвинул свою тарелку и со смущением спросил:
— Вы простите меня, милые дамы, если я покурю?
— О, да, не обращайте на нас внимания, — быстро сказала Мэрили. — Мне так недостает этого запаха в Сприг Хавене.
— Есть ли какое-нибудь известие от Филипа? — поинтересовался Дэвид.
Покусывая нижнюю губу, Мэрили ответила:
— Нового ничего. Он писал как раз перед битвой под Питсбургом, и с тех пор я ничего о нем не знаю.
— Не волнуйтесь. Если бы его ранили, вам бы уже сообщили.
Тэйлор согнулась над столом и коснулась сжавшейся Мэрили:
— И правда, не надо беспокоиться. Я уверена, что с ним все хорошо.
Мэрили стоически улыбнулась:
— Я знаю. Я тоже уверена, что он просто очень занят. Если бы что, я почувствовала бы это внутри себя. — Она отодвинулась от стола. — Думаю, что мне пора идти спать. Спокойной ночи, Тэйлор, спокойной ночи, мистер Дэвид.
Она поцеловала их обоих и вышла.
— Я не знал, что она так давно не получала вестей от него, иначе не стал бы спрашивать. Представляю, что она сейчас испытывает.
— Вам тоже нужно идти спать, Дэвид. Вы очень устали.
— Сейчас я так и сделаю. Надо будет выехать завтра пораньше. А вы разве не идете к себе?
Тэйлор покачала головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41