Волнения в Болгарии усиливались, и он пока не представлял себе, чем это кончится. Ему удалось узнать, что турецкие войска уже направлены в эту провинцию, как и отряд черкесов, надеявшихся там чем-нибудь поживиться. Последствия могли быть самыми неблагоприятными, но есть ли выход из сложившегося положения? И в такое время он вынужден заниматься какой-то женщиной!Генерал взглянул на полковника. О чем он только что говорил? Впрочем, не важно, сейчас он ждет дальнейших указаний.— Весьма вероятно, что эта дама — внебрачная дочь его императорского величества. Она посещала Россию несколько лет назад и произвела на государя хорошее впечатление. Она была замужем за князем Саркановым, одним из моих предшественников в Турции. Вам понятно, насколько деликатна ваша миссия?Полковник Шевченко вполне осознал ответственность возложенного на него поручения. Он должен сопровождать в Петербург даму, русскую княгиню, родившуюся в Америке и имевшую поместье в России. Успешно выполнив это поручение, он, разумеется, может рассчитывать на дальнейшее продвижение по службе.— И, — добавил генерал, — эта дама очень красива. А этот английский лорд, принявший мусульманство, был ее мужем. Он обратился ко мне потому, что я пользуюсь доверием султана. Лорд весьма озабочен тем, чтобы она благополучно добралась домой. — Генерал не упомянул о том, что леди, по-видимому, совсем не желала ехать в Россию. Пусть полковник узнает об этом сам. «А что касается меня, — подумал генерал Игнатьев, — то я умываю руки».Через несколько часов после этого разговора, сменив мундир и старательно расчесав усы, полковник Шевченко явился в собственный дом, желая убедиться в том, что его гостья ни в чем не испытывает нужды. Перед этим он выпил с приятелями много водки и теперь размышлял о том, что сообщил ему генерал Игнатьев.Когда слуга объявил о его приходе, полковник уже стоял на пороге комнаты. Он всегда гордился своим самообладанием, но теперь онемел от изумления. Вместо закутанной в чадру турчанки он увидел перед собой очаровательную молодую женщину, одетую по последней европейской моде и элегантно причесанную. На него холодно смотрели необычайные зеленые глаза, а губы…Заметив эти губы, полковник покраснел и смущенно поклонился.— Я пришел осведомиться… не нужно ли вам чего-нибудь?— Очень любезно с вашей стороны. Вообще говоря…Вообще говоря, ей нужно было многое. Прежде всего — бумага, перо и чернила, затем шампанское…— Шампанское?— Его здесь трудно достать? В гареме, знаете ли, не пьют, а я просто умираю от желания выпить глоток шампанского. Кроме того, я бы хотела нанести визит в американское посольство. Я все-таки гражданка этой страны.Ей не слишком нравилось, что он таращился на нее своими покрасневшими глазами.— Мы отплываем в Санкт-Петербург завтра, так что вряд ли удастся найти время…— Полковник… — Теперь она смотрела прямо на него, вызывающе вздернув подбородок. — Я не хочу отправляться в Санкт-Петербург. Я напишу письмо его императорскому величеству, и вы можете сами доставить его, тем самым освободив и себя, и генерала Игнатьева от всякой ответственности за меня. Но вы должны понять, что у меня во Франции двое детей и мне очень хочется поскорее увидеть их.— Мадам, я получил приказ доставить вас в Санкт-Петербург!— Вы сможете доставить меня туда лишь в качестве пленницы — и весьма непокорной пленницы, смею вас уверить! Что вы тогда сделаете? — презрительно спросила она, наблюдая за ним. — Закуете меня в кандалы? Но я княгиня Романова и не совершила никакого преступления!— Конечно, нет. И тем не менее вам придется отправиться в Петербург. Приказ…— Полковник Шевченко, я не состою на службе в русской армии и отказываюсь подчиняться приказу! Можете передать это генералу Игнатьеву. А если вы боитесь, я сама могу сказать ему об этом.Он уставился на нее так, словно не верил своим ушам. Она не желала повиноваться ему! Более того, отказывалась подчиняться распоряжениям генерала! Но он не так глуп, чтобы не справиться с этой властной дамой.Полковник шагнул к ней и твердо сказал:— Генерал Игнатьев поручил мне доставить вас ко двору его императорского величества, и я это сделаю, угодно вам это или нет. Так что, боюсь, это путешествие для вас неизбежно!Внимательно следя за ним, Джинни заметила, как на виске полковника запульсировала жилка, а глаза сердито блеснули. Сейчас он походил на большого разъяренного медведя. Возможно, ей следует применить другую тактику?Джинни вздохнула, склонила голову и, понизив голос, жалобно проговорила:— И как только вы можете разлучать детей с матерью? Позвольте мне хотя бы взять их с собой в Россию! Пожалуйста, ведь вам не запрещено отправиться в Санкт-Петербург окольным путем?Он явно удивился и, чуть поколебавшись, ответил:— Думаю… мне следует поговорить об этом с генералом. Но так или иначе, нам предстоит отплыть на корабле в Севастополь — и это произойдет завтра. Глава 39 Полковник ушел повидаться с генералом. Оставшись одна, Джинни принялась осматривать дом. Хотя уже наступила ночь, она и не пыталась заснуть. Джинни казалось, что она многие месяцы отдыхала, окруженная заботой и любовью. Да, Ричард любил ее, и она любила его. Ей нравилось, что он опекал ее. Однако Ричард так избаловал и изнежил ее, что теперь ей было трудно решать все самой.«Я, должно быть, очень эгоистична, — подумала она, — иначе как бы я могла так быстро забыть Ричарда?» Она по-настоящему страдала, лишь потеряв ребенка, а теперь… Теперь она словно утратила способность чувствовать. Но Джинни уже поняла, что чувства причиняют только боль.Отыскав бутылку водки, Джинни наполнила бокал. Залпом проглотив водку, она задохнулась.Когда-то забвение ей приносил опиум, однако, оказывается, и водка обладает таким же действием. Заперев дверь, Джинни села на диван, поставив бутылку поближе к себе. По ее телу разливалась приятная теплота, а ведь несколько минут назад она дрожала от холода.— Навсегда свободна! — воскликнула она, вспомнив арию из «Травиаты». Нет больше никаких оков, и ничто ее не связывает. — Ричард! — Джинни вдруг пожалела, что потеряла его. С ним всегда было так уютно, он умел успокаивать ее. — Ричард… Ричард! — Джинни произносила его имя вслух, чтобы не называть другого.Издали он удивительно похож на Стива. Как это возможно, чтобы два человека так любили и ненавидели друг друга? Впрочем, она никогда не смогла бы ненавидеть Ричарда. У Джинни разболелась голова, но не от мыслей, а от водки… Следовало бы настойчивее попросить шампанского. Почему этот глупый русский полковник… В висках стучало.— О Боже! — простонала Джинни. Внезапно дверь в ее комнату распахнулась. Увидев полковника с ящиком шампанского, она рассмеялась: — Вас-то я и ждала! Едва я подумала о вас — и вот вы здесь, да еще и с шампанским. Это очень кстати! Только… я уже немного перебрала вашей водки.— О, неужели? А слуги решили, что вы хотите покончить с собой. Ну и как вам водка? Не правда ли, много лучше, чем жалкие французские вина? Похоже, вы более русская, чем себя считаете. — Он поставил ящик на стол.— Я не люблю русских! — нахмурилась Джинни. — Я была замужем за одним русским, и с меня довольно. — Потом удивленно спросила: — А что вы здесь делаете?— Я подумал, что вам будет приятно услышать хорошие новости. Точнее сказать, они отчасти хорошие. — Он сел на диван рядом с Джинни, усмехнулся и расстегнул мундир. — Хотите услышать их? Но, может, сначала выпьем водки? Или хотите шампанского?— Да, шампанского, — отозвалась Джинни.Он подошел к ящику и ловко извлек из него бутылку.— Шампанское! — провозгласил он и захохотал. — Я знаю способ открыть его быстро и легко. — И выбил пробку.Сделав это, он приблизился к Джинни и наполнил ее бокал.— Выпейте глоток, и почувствуете себя намного лучше, — предложил он. — Хорошо, что я вернулся сюда и не забыл исполнить ваше желание. Просто удивительно, что такая красивая женщина закрывалась этой гнусной чадрой! Такой, как вы…— Вы ничего обо мне не знаете! — Джинни сделала еще глоток, наслаждаясь почти забытым вкусом шампанского.— О вас, конечно, нет, но я знаю других женщин. Иначе зачем бы, по-вашему, мне приходить сюда? Поцелуйте меня!Не успела она опомниться, как он схватил ее за талию, прижал к себе и попытался поцеловать.— Прекратите! — проговорила Джинни, но он закрыл ей рот поцелуем, до боли сжимая груди. Это тоже было своего рода забвением… забвением, родившимся из чувственности! И он прав — именно такой большой, волосатый и грубый мужчина сейчас ей и нужен.— Какие очаровательные маленькие груди — и какой совершенной формы! Посмотри, каждая из них умещается в моей ладони. Вот такие груди я и люблю больше всего.Он быстро расстегивал крючки платья. Джинни не останавливала его, понимая, что уже поздно, да и не желая останавливать.Он был лишь грубым животным, но его откровенная примитивность и непосредственность находили в ней отклик, и Джинни позволила ему делать с собой все, что он хотел.«Я родилась шлюхой!» — подумала она.Открыв глаза, Джинни не поняла, что сейчас: день или вечер? Плотные ставни были закрыты, а в комнате пахло шампанским.— А, ты уже проснулась? Мне еще никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой! А ведь иногда я имел по нескольку женщин в день. Это тебя не слишком смущает?— Я хочу принять ванну, — сказала Джинни.— Я уже приказал служанке все для тебя приготовить. Надеюсь, ты не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?Джинни не верилось, что она позволила ему говорить с ней так фамильярно. Она, должно быть, совсем спятила этой ночью! Но, уж поскольку он здесь, стоит еще раз попросить его, чтобы он не тащил ее в Россию.Но он сам начал разговор, рассказав то, о чем не успел поведать ночью.— Я принес тебе шампанское, надеясь, что ты захочешь отпраздновать одно событие. Все зависит от того, как ты относишься к туркам.— О чем ты?— В Болгарии произошло восстание, оно началось в окрестностях небольшого горного городка. Сам я ничего не слышал, но генерал уверяет, что уже весь мир знает об этом. Турки сумели подавить его довольно быстро и, как всегда, очень жестоко. Однако на этот раз там оказался корреспондент какой-то газеты, который все видел, в том числе и сожжение церкви, где укрывались женщины и дети! Вероятно, теперь начнется кровопролитная война.— Значит, я могу не ехать в Россию?— До чего же ты сообразительная! Да, из-за угрозы войны. Генерал узнал об этом лишь прошлой ночью, а после того, что я рассказал ему о тебе, смягчился. Я прослежу лишь за тем, чтобы ты благополучно добралась до Франции на первом же корабле. Ну как, теперь ты себя лучше чувствуешь?Корабль, следовавший во Францию, нашли через три дня, и все это время Джинни чувствовала себя игрушкой в руках полковника, ненасытного и неутомимого. За эти дни они выпили целый ящик шампанского и несколько бутылок водки, и он без конца занимался с Джинни любовью.Когда он, наконец, доставил ее на английский корабль, измученная Джинни чувствовала себя больной.Прощаясь с ней, полковник был так же вежлив и корректен, как и во время их первой встречи.«Я еще пожалею о нем по дороге», — подумала Джинни, спускаясь в каюту.Джинни разделась и легла в постель, ощущая мягкое покачивание корабля. Как же она устала! И сколько путешествий у нее еще впереди? Глава 40 Франция была окутана легким весенним туманом. Джинни глубоко и облегченно вздохнула. Она уже телеграфировала о своем прибытии и теперь любовалась холодным серым утром, которое действовало на нее как бальзам после ярких средиземноморских красок.Слыша знакомую речь, она в радостном возбуждении села в купе вагона. Когда-то она считала своим домом Мексику, но теперь этот отрезок жизни уже позади. Где ее дом сейчас? «Я решу это, когда вернусь в замок и увижу детей», — сказала себе Джинни. Ожидание предстоящей встречи томило и страшило Джинни. Близнецы могут и не узнать ее, ведь они еще маленькие. Но теперь она посвятит все свое время им, а затем…— Наконец-то! — оживленно воскликнул Пьер, целуя ее. — Я присмотрю за твоим багажом…Джинни уже была в объятиях тетушки Селины, чувствуя прикосновение ее залитых слезами щек. Тетушка Селина всегда плакала!— Где Ричард? Мы все были так озадачены…— Я обо всем расскажу позднее, теперь уже не о чем беспокоиться. Разве вы не видите, как хорошо я выгляжу?— Поговорим в экипаже, — сказал Пьер.Только сейчас Джинни удивилась: почему Пьер так спешит?— Как поживают…— О, в этом-то все и дело! Джинни, ты помнишь Джозефа? Садись рядом с мама.Вздохнув, она опустилась на бархатные подушки.— О, как хорошо снова оказаться дома! Мы остановимся в Париже или сразу отправимся в замок? Мне не терпится поскорее увидеть детей, ведь они, должно быть, так выросли!— Да, да… конечно, — растерянно ответила Селина, избегая ее взгляда.— С малышами все в порядке? Последний раз ты писала мне о них, но с тех пор прошло несколько месяцев.— Но что случилось, моя дорогая? — Глаза Селины все еще были полны слез; наклонившись вперед, она взяла Джинни за руки.— А что обычно случается? Ричард был предан мне, но жизнь в гареме все равно, что заточение. Через некоторое время Ричард решил, что лучше избавить меня от всего этого. Он не мог вырваться сам, поскольку стал фаворитом султана, а это означает… — Джинни поняла, что ее смятение не укрылось от внимания тетушки, и почувствовала облегчение, когда Пьер присоединился к ним и захлопнул дверцу экипажа.— Ну вот мы и вместе! — с наигранной бодростью воскликнул он.Джинни с подозрением взглянула на него:— Что все это значит, Пьер? Ты же никогда не умел ничего скрывать от меня. Тетушка, в чем дело? — Она перевела взгляд с кузена на тетку и, побледнев, прошептала: — Это не связано с… детьми? С ними ничего не случилось? Скажите же мне хоть что-нибудь, ради Бога!— С твоими детьми все в порядке. Ты, как и всякая, мать, сразу воображаешь что-то скверное, — заметил Пьер.— Но ведь что-то случилось! Почему вы не говорите мне, в чем дело? Где мои дети?Селина нервно теребила кружевной платок, по-прежнему уклоняясь от взглядов племянницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37