Не похоже. Возможно, просто кокетничает.
— Мадам, — серьезно сказал д'Аржан. — Не могу осуждать ни одного мужчину за ревность к такому очаровательному созданию! Позвольте мне, почитателю вашей красоты, задать интимный вопрос: почему вы оказались здесь с человеком, который не может оценить, чем владеет? Эта безумная страна — не место для женщины, особенно для такой прекрасной, как вы… В Мехико сейчас…
Он многозначительно прищурился, и Джинни смущенно подумала, что, может, настало время все объяснить. Молодой лейтенант, конечно, будет рад помочь, хотя ей не особенно нравится, как он раздевает ее взглядом. Но когда он поймет…
— Месье, — запинаясь, начала Джинни, — может быть, мне следует…
— Дорогая, уже слишком поздно. Может, повар лейтенанта не смог найти, что приготовить на ужин. Оставим этих джентльменов выполнять свои военные обязанности и поищем, где бы поесть. Ты же знаешь, я всегда хочу спать, если выпью на пустой желудок.
Лицо лейтенанта потемнело от злости и раздражения. Что-то в тоне голоса американца неприятно резануло по нервам.
Тут что-то непонятное, хотя… Нет. Нет, это просто идиот, каждый может это понять. Что же касается оружия, все американцы носят револьверы, и, кроме того, что он может сделать один против целого взвода французских солдат? Вынудив себя улыбнуться, д'Аржан как можно убедительнее объявил:
— Месье, не стоит волноваться! Пишо появится через несколько минут… или, еще лучше, пойдем ко мне — у меня есть превосходное шампанское Клянусь, ужин вам понравится!
Джинни вновь покраснела под откровенным взглядом и, заметив, что Стив издевательски усмехнулся, стиснула зубы от злости. Но, по всей видимости, решать было ей — этого Ждал и лейтенант.
— У нас уже несколько месяцев не было приличного обеда, — капризно обратилась она к «мужу». — Пожалуйста, — улыбнулась она, нарочно кокетливо хлопая ресницами, — ты не можешь отказать мне!
Стив отлично понял, что имела в виду Джинни. Только сейчас она увидела, как сжались его губы, и тихо позлорадствовала. Пусть понервничает. Она может выдать его в любую минуту, и он это знает! Эта мысль придала девушке небывалые силы!
— Моя любовь, как я могу в чем-то отказать тебе! Благодарю, лейтенант!
Д'Аржан торопливо объяснил солдатам, что возвращается к себе, поскольку пригласил американцев к ужину. Французы с понимающими улыбками молча переглядывались.
Стив встал, с шумом отодвинул стул и мило улыбнулся Джинни. «Маленькая стерва, она наслаждается происходящим! Ну что ж, ее очередь взять верх, девочка права!»
Солнце по-прежнему немилосердно жгло. Джинни подумала, что сейчас упадет в обморок. Лейтенант, с извиняющейся улыбкой, направленной в сторону Стива, предложил Джинни руку; американец чуть отстал, притворяясь, что с любопытством оглядывается. Какой-то мужчина, по внешности нищий, казалось, дремал у стены хижины, но Стив поймал острый испытующий блеск глаз — незнакомец тут же отвернулся.
— Эй, этот бедняга, видать, совсем изголодался! Возьми, приятель, купи себе поесть…
Мужчина зашарил в пыли в поисках небрежно брошенной монеты и бормоча что-то по-индейски.
Д'Аржан и Джинни остановились.
— В самом деле, месье, — чуть раздраженно сказал лейтенант. — Зачем вы обращаете внимание на эту мразь? Дайте песо — они потребуют… сотню или воткнут вам в спину кинжал.
— А, черт с ним… Не могу видеть, как люди голодают.
Мы много таких встречали, не правда ли, дорогая?
— Предпочитаю не обсуждать столь неприятные вещи! — резко сказала Джинни и, не обращая внимания на Стива, вновь взяла лейтенанта под руку.
Француз остановился на постой в единственном более-менее приличном здании, как оказалось, местной тюрьме.
Лейтенант жил у начальника тюрьмы, где было, как он объяснил, довольно чисто и уютно.
— У меня от тюрем мурашки по коже, — поежился Стив. — Здесь много заключенных?
— Только один. Мы подозреваем, что он лазутчик хуаристов. Завтра его допросят и все выяснят.
— Да ну? — заинтересовался американец. — Думаете, из него что-нибудь можно вытянуть? Я слышал, они орешки твердые!
— У нас свои способы, месье! Поверьте, если пленник — один из этих грязных хуаристов, он будет счастлив признаться, когда мои люди над ним поработают!
— Видно, здесь у вас законы строже, чем на родине. А что, если это все-таки не шпион?
Д'Аржан пожал плечами:
— Мы все делаем ошибки, месье. На войне как на войне.
Объяснения этого человека нас не удовлетворили, и, кроме того, существует интуиция.
Американец ничего не ответил, и лейтенант облегченно вздохнул, видя, что тот не собирается расспрашивать дальше. Д'Аржан пробыл в Мексике два года и все-таки не мог без содрогания смотреть на пытки. Он видел французских солдат, которых замучили перед тем, как убить, и не задумываясь расстреливал заподозренных в пособничестве хуаристов, выполняя приказ маршала Базена. В конце концов, вдет война! Но пытки… Он мог приказать добиться признания любым путем, но предпочитал не присутствовать при этом.
К счастью, двое американских наемников охраняли заключенного. Один, высокий, бледноглазый техасец, называвший себя Томом Билом, будет «допрашивать» пленника.
Лейтенант видел его раньше за работой — Бил находил удовольствие в подобных вещах. Он и его спутник, откликавшийся на имя Блю, прекрасно подходили друг к другу! Оба меткие стрелки, совершенно безжалостны и уже доказали свое искусство разведчиков — выслеживая и уничтожая банды хуаристов, часто нападавших на французов из засады.
Верный сержант Пишо превзошел себя. Пол натерт, повсюду разостланы домотканые ковры; что же касается ужина — он был выше всех похвал. Д'Аржан смог подать к цыпленку прекрасное белое вино и был польщен, когда мадам Грей согласилась, что подобный напиток редко встретишь в Мексике.
Американец ел с аппетитом и пил вино, словно воду.
«Прожорливая свинья, — с отвращением думал лейтенант. — Но мадам Грей — Жинетт… О, она совсем другая!
Такая красота и элегантность достались этому невеже!»
Д'Аржан был крайне заинтригован. Он небрежно извинился перед американцем за то, что беседа велась по-французски, но здоровяк небрежно взмахнул сигарой и пробормотал, что все в порядке. Что он за человек? Подобные типы не задумываются использовать жену в роли наживки во имя деловых интересов. Кроме того, очевидно, отношения между ними вовсе не из лучших. Разговор зашел о политике, и мадам, по-видимому, была согласна с д'Аржаном, что именно южанам следовало выйти победителями в Гражданской войне. Однако ее муж, подняв брови, объявил, что политика — не женское дело.
— О… вы невыносимы, — взорвалась она, но американец только снисходительно улыбнулся и пожал плечами.
Поспешно сменив предмет беседы, Д'Аржан начал расспрашивать мадам, откуда она родом. Выяснилось, что ее мать, француженка, умерла, но отец, американец, жив.
— Значит, вы из Луизианы, мадам?
— Увы, нет, месье. Я надеялась остаться там подольше, но отец так спешил в Техас…
— Видимо, там вы и встретились с мужем?
— Д-да… я встретила месье в Техасе, — коротко ответила дама и, казалось, хотела прибавить что-то, но тут ее муж, допившийся до скотского состояния, встал, с шумом отодвинув стул.
— П-прошу извинить… Черт побери, прекрасный ужин.
Но мне… нужно прогуляться. Кстати, где здесь отхожее место?
Щеки Джинни вспыхнули, лицо превратилось в маску смущения и брезгливости, но д'Аржан, которому не терпелось хотя бы ненадолго избавиться от американца, тактично вмешался:
— Ах, месье, прошу прощения. Позвольте проводить вас!
— Н-не стоит беспокоиться… только скажите, где это… наверное, во дворе, а? Совсем как дома.
Пьяно ухмыляясь, американец неверными шагами пошел к двери.
Болван! Хоть бы он там остался. Может, если повезет, отключится и захрапит! По крайней мере Франсуа представилась долгожданная возможность!
— Извините, мадам, за то, что позволил вашему мужу слишком много выпить. Но должен признаться, что с самого начала мечтал побыть с вами наедине… глядеть в эти зеленые глаза, восхищаться нежным ротиком…
Молодая женщина, казалось, чуть смутилась, но д'Аржан пылко сжал крохотную ручку.
— Я без ума от вас! Знаю, говорить это слишком рано, но идет война, мадам, и я, может быть, никогда не встречу женщины, столь прекрасной…
Он притянул ее к себе, и в это мгновение раздался выстрел. Лейтенант поспешно отскочил, а молодая женщина испуганно вскрикнула:
— Боже мой! Хуаристы!
Но в этот момент в дверях появился здоровяк американец, глупо, смущенно ухмыляясь:
— Прошу прощения. Извини, дорогая, не хотел тебя пугать. Проверял, заряжены ли револьверы, и случайно спустил курок! Не могу понять, как это вышло?
Прежде чем д'Аржан успел открыть рот, Джинни холодно ответила:
— С чего это вдруг вам вздумалось проверять оружие?
Американец в полном недоумении перевел взгляд с француза на жену:
— Но, дорогая, ты ведь знаешь, я всегда хватаюсь за пистолет, когда вижу, как парни глазеют на тебя. — И, взглянув на сбитого с толку лейтенанта, добавил:
— Ревнивый сукин сын… просто зверь, прости, Джинни. Мужчины всегда облизываются на нее, а я на стенку лезу, хотя и знаю, что моя куколка на них и не смотрит. Боится, чтоб я не сошел с катушек. Правда, ангел?
Д'Аржан слегка встревожился. Неужели американец подслушивал? Будь он мексиканцем, лейтенант попросту велел бы его расстрелять, но проделать такое с американским гражданином… особенно имеющим столь хорошенькую жену из приличной семьи… На это француз не осмеливался.
Джинни онемела от ярости, глаза гневно сверкали, но д'Аржан, к своему стыду, обнаружил, что пытается умиротворить американца.
— М-месье, — слегка заикаясь. Объявил он, — надеюсь, вы не считаете, что я…
— А, дьявол, конечно, нет. Вы очень милы с нами обоими, правда, крошка? Кроме того, вы не в ее вкусе! Но мне не понравилось, как вели себя люди… Поразмыслив, я решил, что так дело не пойдет… ну и разозлился…
— Месье! — окончательно растерявшись, возопил д'Аржан. — Прошу прощения за своих людей. Но если желаете…
В дверь настойчиво постучали, и встревоженный голос сержанта Пишо дал возможность Франсуа прийти в себя.
— Боюсь, месье, случайный выстрел всполошил солдат, — пробормотал д'Аржан. — Придется объяснить. Извините, покину вас на минуту…
Как только за лейтенантом закрылась дверь, Джинни взметнулась из-за стола.
— Стив Морган, с меня достаточно! Это идиотское представление действует мне на нервы. Я собираюсь…
Но его пальцы стальным кольцом обхватили ее запястье.
Девушка вскрикнула от боли. Куда девался пьяный дикарь?!
— Меня зовут Джон Грей, запомни! И хорошенько подумай, прежде чем сделать то, что намереваешься! Они схватили Пако Дэвиса, я точно знаю это, сам видел его в окне, когда выстрелил. Я хочу освободить его!
Увидев бесшабашно пляшущие искорки в глазах Стива, Джинни охнула:
— Но это безумие! В городе полно солдат! Тебя…
— Убьют? — коротко засмеялся Стив. — Но это должно тебя порадовать, любимая. Разве не так? Единственное, о чем прошу, — не пытайся помешать мне. Если со мной будет покончено, тебе же лучше — наконец-то освободишься!
— Не имею ни малейшего желания попасть в руки целого взвода солдат, которые месяцами не видят белых женщин, особенно если моего так называемого мужа казнят как предателя, — парировала Джинни.
— Пытайся взглянуть на все с другой стороны. Что, если красавец лейтенант не захочет делиться с остальными?
Глаза Стива улыбались, и на секунду Джинни показалось, что он собирается поцеловать ее, но тут где-то хлопнула дверь. Стив выпустил ее, бросился в кресло и, небрежно раскинув ноги, потянулся к стакану.
Возвратившийся д'Аржан извинился за беспокойство. Он заметил, что мадам Грей хмурится и рассеянно потирает запястье. Неужели этот негодяй осмелился ударить ее?! Наверное, и в самом деле ревнует! Может, хоть вино успокоит его и поможет уснуть.
Лейтенант попытался завести беседу, но американец отделывался междометиями и не давал себе труда скрыть, что зевает. Даже Джинни замолчала и выглядела задумчивой, должно быть, боялась мужа.
— Ужасно поздно, — пожаловался Грей, — я сейчас свалюсь, если не лягу спать.
— Но, месье, в бутылке еще много вина, стыдно выливать такой напиток! А я-то считал американцев лихими кутилами!
— Т-ты прав, парень, — мы точно умеем жить получше некоторых!
Д'Аржан с торжеством наблюдал, как дикарь взялся за бутылку, наклонил ее над стаканом. Украдкой взглянув на женщину, Франсуа заметил, что та не сводит с него глаз. Значит, она понимает, что на уме у лейтенанта… и… кажется, согласна.
Но резкий стук оборвал мечты. Лейтенант разозлился еще больше, когда дверь распахнулась. Уж эти американцы! Ни капли уважения!
В комнату быстро вошел Том Бил, один из тех, кто охранял пленника. Как он посмел явиться?!
— Бил! Что вы здесь делаете? Я, кажется, велел…
— Вы велели прийти, как только наш «друг» решит признаться. Кажется, эти минуты настали. Но он требует вас!
Бледно-голубые, почти белые глаза Била были бесстрастны, но, когда их взгляд остановился на Джинни, девушка почему-то вздрогнула.
Только Стив, казалось, был совершенно равнодушен к происходящему.
Бил, по укоренившейся привычке, сначала осмотрел комнату. Он был профессиональным убийцей и поэтому отличался наблюдательностью. Он снял руку с револьверной кобуры, только пересчитав всех присутствующих. Сначала Бил заметил женщину, мгновенно поняв, что она американка, молода и очень красива.
Хорошо бы попробовать, какова она на вкус, мелькнуло в голове убийцы. Давно, слишком давно не спал он с белыми женщинами, особенно с такими хорошенькими!
Убийца совершил роковую ошибку только потому, что находился в комнате лейтенанта и рядом оказалась женщина — он позволил себе расслабиться, открыто рассматривая ее, пока говорил с французом. Именно поэтому он лишь мельком оглядел ее «мужа», который откинулся в кресле, то и дело поднося стакан к губам.
Бил уже раньше слышал, как презрительно отзывались о нем солдаты — дурак и пьяница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62