Пенелопа поцеловала Аделаиду.
– Я говорила, что вы можете приезжать к нам когда захотите. Вы всегда желанные гости! Я найду для вас свободную комнату, – сказала Пенелопа и, повернувшись к Александре, продолжала: – Мне бы очень хотелось посмотреть на котенка, дорогая, но я должна напоить сэра Персиваля чаем и приготовить комнату для дяди и тети. Может быть, ты поможешь мне? А потом мы поиграем с твоим новым питомцем.
Позаботившись о том, чтобы Аделаиде и Брайану отвели удобную спальню, Пенелопа пригласила гостей выпить чаю. Гай и Брайан были давно знакомы и сразу же нашли тему для разговора. Пенелопа и Аделаида, удобно расположившись в укромном уголке гостиной, могли наконец поболтать.
– Разве Грэм не приезжает домой к вечернему чаю? – спросила Аделаида, удивляясь тому, что брата нет дома.
– Он уехал в Лондон по неотложным делам. Я жду его со дня на день, – сказала Пенелопа, стараясь скрыть от золовки терзавшие ее страхи.
. – По делам! – с недовольным видом воскликнула Аделаида и поморщилась. – Он чересчур увлечен работой. Мне кажется, он самый рачительный хозяин усадьбы в нашей округе. Впрочем, это хорошо. Мне, давно хотелось, чтобы он вернулся в Холл и зажил размеренной жизнью. После произошедшего с ним несчастного случая Грэм долго не приезжал сюда. То, что брат вернулся в Холл, – добрый знак.
– Я думала, что возвращаться сюда ему запрещают врачи. Скажите, несчастный случай произошел здесь, в окрестностях Холла?
Аделаида покачала головой:
– Нет, все произошло в другом конце графства. Грэма доставили в дом его друга. Когда он немного поправился, его, по его же настоянию, перевезли в Лондон. Я тогда не стала возражать против этого, потому что наступила осень и я сама вернулась в Лондон, чтобы выезжать в свет. Но я всегда любила Холл и скучала по нему. Мне было странно, что брат больше не ездит туда летом.
– Я надеялась, что смогу прогнать призраки из этого дома. Мне показалось, Грэм очень рад, что вернулся сюда. Я уверена, что его держат в Лондоне дела, которые необходимо срочно завершить, – сказала Пенелопа, однако ее душу по-прежнему мучили сомнения.
– Я рада, что вы не уехали вместе с ним. То, что я слышала о нападениях на женщин в Лондоне, привело меня в ужас.
– Но мне кажется, с недавнего времени они прекратились, – промолвила Пенелопа. При упоминании о жутких убийствах, совершенных этой весной в Ист-Энде, она ощутила, как холодок пробежал по ее спине. Побывав в этом страшном районе, Пенелопа могла живо представить себе, что чувствовала загнанная в ловушку жертва, на которую охотился обезумевший преступник. Грэм был прав, когда рассердился на нее за то, что она поехала в Ист-Энд.
– Да, прекратились, – согласилась Аделаида, – но я только что получила письмо от моего друга, которого дела заставили остаться на лето в Лондоне. Он пишет, что по городу разгуливают вооруженные бандиты. Они пробрались даже во дворец регента. Какой-то сумасшедший недавно стрелял там. Это ужасно. Я не буду чувствовать себя в полной безопасности, пока их всех не поймают.
Пенелопу охватило беспокойство. Ведь опасность могла угрожать и Грэму!
– Но все это, надеюсь, только слухи, – промолвила она, чтобы успокоить и себя, и Аделаиду. – Вы же знаете, как легко они возникают и как часто бывают совершенно беспочвенными.
Гай и Брайан стали прислушиваться к разговору женщин. Гай улыбнулся, полагая, что Пенелопа совершенно права, но Брайан покачал головой с озабоченным видом.
– Мне очень хотелось бы, чтобы слухи оказались беспочвенными, миледи, – сказал он. – Но недавно я получил из надежных источников новые сведения. Только на этой неделе от руки злодея погибли две женщины. Грэм правильно сделал, что оставил вас здесь. Я не разрешу Аделаиде возвращаться в город до тех пор, пока убийца не будет схвачен.
Гай нахмурился.
– А почему вы решили, что это дело рук одного и того же человека? – спросил он.
Взглянув на встревоженные лица Пенелопы и Аделаиды, Брайан покачал головой.
– Давайте лучше не будем говорить об этом в присутствии дам, – промолвил он. – Скажу лишь, что описания свидетелей, видевших негодяя, совпадают. Это человек выше среднего роста, очень сильный, закутанный в плащ. На щеке у него большой шрам. – Взглянув на Пенелопу, Брайан добавил: – На этот раз никто из свидетелей не сказал, что у преступника была повязка на глазу. Правда, никто не видел, что именно он нападает на женщин, но каждый раз, когда происходили убийства, его замечали неподалеку от места преступления.
Видя, что Пенелопа побледнела, Гай поспешил успокоить ее.
– Теперь Грэма не могут заподозрить в том, что именно он совершает эти дерзкие преступления, – сказал Гай. – Он не только не подходит под описания, но и находился вдали от Лондона, когда произошли последние случаи.
Брайан и Аделаида засмеялись, считая сплетни совершенно нелепыми, но виконтесса даже не улыбнулась. Она, конечно, радовалась тому, что теперь никто не сможет обвинить Грэма в столь тяжких злодеяниях, но ей был известен один человек, внешность которого точно подходила под описания и который часто бывал в Ист-Энде. При мысли, что поездка мужа в Лондон каким-то образом связана с Чедуэллом, Пенелопу охватил страх, но она не могла поделиться своими подозрениями с друзьями.
Глава 26
Юная виконтесса опасалась, что гости, которых надо было развлекать, помешают ей заниматься благотворительностью. Она мечтала воплотить в жизнь свои планы – основать детский приют. Неожиданно Гай ловко разрушил ее опасения, рассказав о филантропических замыслах Пенелопы Аделаиде, а сэра Брайана попросил помочь в их осуществлении, Аделаида и Брайан с искренним энтузиазмом откликнулись на просьбу баронета. Гай предложил им объехать близлежащие поместья и убедить владельцев сделать пожертвования в фонд создания детского приюта.
Пенелопа не хотела предавать широкой огласке то, что идея основания приюта принадлежит ей, и она взяла с Аделаиды и Брайана обещание, что они не будут упоминать об этом, а также о сумме ее пожертвований. Супруги дали ей слово не разглашать эту тайну.
Задумав переоборудовать под приют старый крестьянский дом, где могли бы жить и обучаться двенадцать маленьких девочек-сирот, Пенелопа начала искать рабочих. Аделаида, которая хорошо знала окрестных жителей, посоветовала, кого из них нанять на строительство, а затем женщины вместе с подрядчиком обсудили, какие именно работы необходимо провести в здании. Пенелопа была очень благодарна всем за помощь – одна она не справилась бы с навалившимися на нее делами.
Хотя виконтесса была с утра до вечера занята, она все же не забывала о Грэме. Его молчание беспокоило ее. Она понимала всю нелепость своих опасений – Грэм был мужчиной, который вполне мог постоять за себя. И все же Пенелопа, хорошо помня, какие ужасы творятся в лондонских трущобах, боялась, что Чедуэлл втянет ее мужа в свои сомнительные дела.
Пенелопу тревожило также то, что, несмотря на произошедшее сближение с мужем, она до сих пор очень мало знала о нем. Грэм оставался для нее загадкой. Она подозревала, что он многое скрывает от нее, и понимала, что тем самым муж старается оградить ее от лишних беспокойств, но, несмотря на это, ей не нравилось такое положение вещей.
Когда Грэм наконец вернулся, Пенелопа почувствовала огромное облегчение. Это произошло неожиданно. Хозяйка дома сидела в гостиной с Аделаидой, ее мужем, а также Долли и Гаем, которые приехали, чтобы обсудить подготовку к предстоящему в усадьбе Риардонов рауту. Увлеченная разговором, Пенелопа не обратила внимания на то, что к крыльцу дома подкатил экипаж, но тут сэр Брайан, выглянув из окна, сообщил, что лорд Тревельян наконец-то вернулся в Холл.
У Пенелопы перехватило дыхание, и она с волнением взглянула на дверь, ожидая, что Грэм сейчас войдет в гостиную. Позвав лакея, она велела ему пойти на кухню и распорядиться от ее имени, чтобы его сиятельству приготовили поесть Аделаида с улыбкой следила за ней. Брат уверял ее, что у него фиктивный барк, но Аделаиду трудно провести. Она была весьма наблюдательной женщиной.
Через некоторое время, убедившись в том, что муж не собирается присоединяться к гостям, Пенелопа выскользнула из комнаты. Грэм уже хотел подняться к себе по лестнице, когда услышал за спиной шаги. Обернувшись, он увидел спешащую к нему Пенелопу и вздрогнул, но, тут же взяв себя в руки, поклонился жене.
Тревельян показался Пенелопе изнуренным и подавленным. Ей захотелось погладить его по лицу, но она не посмела.
– У вас очень утомленный вид, милорд, – озабоченно сказала она. – Не буду задерживать вас. Может быть, прежде чем повар подаст вам ужин наверх, вы примете ванну?
Грэм дотронулся до ее нежного подбородка.
– С удовольствием. Кто у нас? – Он кивнул в сторону гостиной, в которой горели свечи.
– Приехали ваша сестра и сэр Брайан. Кроме того, я пригласила на обед Долли и Гая. Я передам им ваши извинения. Они поймут, что вы устали и не можете спуститься к нам.
Грэм как будто хотел что-то сказать, но, передумав, кивнул и начал подниматься по ступеням. Пенелопа наблюдала за ним с нарастающей тревогой. Он шагал тяжело и, казалось, двигался с большим трудом, чем раньше, когда опирался при ходьбе на трость. Странно, но Грэм не поцеловал ее и не выразил радости по поводу того, что вернулся домой. Однако больше всего Пенелопу беспокоило явно ухудшившееся состояние здоровья мужа. Когда он уезжал из дома, то находился в добром здравии. Что произошло с, ним за это время?
Приказав слугам приготовить для лорда горячую воду и полотенца и распорядившись насчет ужина, Пенелопа вернулась к гостям. Они удивились тому, что хозяин дома не зашел в гостиную, чтобы поздороваться с ними и поделиться лондонскими новостями, но никто не потребовал объяснений. Вскоре Гай поехал провожать Долли, а Аделаида, заявив, что очень устала, отправилась с мужем в комнату для гостей.
Таким образом, уже через час после приезда Тревельяна Пенелопа получила возможность подняться наверх и узнать, как он себя чувствует. Дверь, разделяющая их комнаты, была, как обычно, закрыта, и Пенелопа смело постучалась. Теперь они во всех отношениях были мужем и женой, и она имела право войти к нему.
Грэм сам открыл ей, и это показалось Пенелопе хорошим предзнаменованием. Он уже успел принять ванну. Одетый в темно-коричневый бархатный халат, Грэм выглядел посвежевшим, однако и не думал приглашать ее к себе.
Озадаченная тем, что он вновь стал вести себя с ней холодно, Пенелопа заговорила с мужем сдержаннее, чем обычно.
– Я могу чем-нибудь быть вам полезна, Грэм? Если у вас болит нога, я могу сделать компресс...
Грэм, загородив собой весь дверной проем, сверху вниз смотрел на Пенелопу. Сегодня она сделала себе модную прическу. Ее лицо обрамляли завитки, а на шею и плечи падали локоны. Ему хотелось дотронуться до жены, но он знал, куда это заведет. Грэм не мог позволить себе проявление нежности, опасаясь, что, если он поддастся слабости, Пенелопа раскроет его тайну. Ему не следовало приезжать, чтобы не причинять ей боль. Но Грэм не мог долго находиться в разлуке с женой. В душе он надеялся как-нибудь уладить свои отношения с ней, не говоря ей правды, но теперь ясно видел, что его надежды тщетны.
– Со мной все хорошо, Пенелопа, – промолвил он. – Не надо опекать меня, я ведь не Александра. У меня был трудный день. Если у вас ко мне больше нет вопросов, разрешите, я лягу спать. Мне необходимо отдохнуть.
Пенелопа с волнением и надеждой каждый день в течение этих нескольких недель ждала его возвращения, мечтая о том, чтобы снова оказаться в его объятиях, а он обращался с ней как с надоедливой гризеткой! Он вел себя так, словно они были совершенно чужими и никогда не предавались любви. Виконтесса не намерена была терпеть пренебрежительное отношение. Гордость восстала в ней, и, вместо того чтобы послушно выполнить его просьбу, она впервые настояла на своем.
– Мне необходимо поговорить с вами. Скажите, вы встречались с вашим кузеном? Где сейчас Чедуэлл? Все еще в Лондоне?
Эти неожиданные вопросы застали Грэма врасплох. Сэр Тревельян нахмурился:
– Да, он еще в Лондоне. А почему вы спрашиваете об этом?
Пенелопа решила не отступать.
– Я знаю, Клиффтон – ваш родственник и вы должны защищать его, но, боюсь, он принесет вам много серьезных неприятностей, если останется в Англии. Вам следует попросить его вернуться к себе на родину. Так будет лучше для всех.
– Что заставляет вас так думать? – спросил Грэм, с недоумением глядя на жену.
– Вы сами говорили, что у него дурная репутация, – продолжала Пенелопа. – И я знаю, что он завсегдатай злачных мест и очень вольно ведет себя с женщинами. А теперь я узнала, что описания злодея, разгуливающего по лондонским улицам и убивающего женщин, в точности соответствуют его внешности. Я не могу допустить, чтобы такой человек бывал в нашем доме и в особенности общался с Александрой. Даже если слухи ложны, вы должны отослать его домой Грэм.
На мгновение виконту показалось, что мир перевернулся. Маска, которую Грэм носил и которая стала его второй натурой, будто приросла к его лицу навеки. Он сам загнал себя в ловушку, Да, он получил то, что заслужил. И теперь, если Грэм хотел удержать Пенелопу, он был вынужден всю жизнь лгать и притворяться.
Чувствуя, что его душит истерический смех, Грэм поспешил закончить разговор:
– Вы не понимаете, о чем говорите, миледи. Желаю вам спокойной ночи.
И он решительно закрыл дверь, Пенелопа не поверила своим глазам. Как он смел так поступить, сделать вид, что она для него – никто, показать, что не считается с ее мнением?!
Гнев заглушал душевную боль. Вне себя от ярости, Пенелопа задвинула засов на двери, которая вела в спальню мужа, а дверь в коридор закрыла на ключ. Этой ночью он не сможет прокрасться к ней, как ночной вор, и унести в свою спальню. Никогда больше она не позволит ему прикоснуться к себе. Он оскорбил ее, подорвал ее доверие к нему. Отныне их брак снова станет формальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51