— Догоним караван в Серахсе, если не удастся раньше, — твердо заявил он. — А если бандиты станут нас преследовать, оторвемся от погони. Разве я купил в Тегеране не самых лучших лошадей?Аллахдад внимательно осмотрел трех скакунов и вьючную лошадь, которую вел Росс.— Отличные животные! — порывисто вздохнув, признал он. — Однако туркмены рождаются в седле и в отличие от честных людей живут, чтобы грабить. Нам от них не удрать.Росс, как обычно, завершил дискуссию:— Может, они и не появятся, в противном случае мы умчимся прочь. А если нам на роду написано быть проданными в рабство, то что ж — чему быть, тому не миновать.— Тому не миновать, — мрачным эхом отозвался Аллахдад.
Начальник крепости Сереван расхаживал вдоль стен, зоркими глазами всматриваясь в лежащие перед ним равнины, когда к нему подошел молодой пастух с небезынтересными, по его мнению, новостями.Низко поклонившись, юноша сказал:— Гул-и Сарахи, этим утром я видел троих всадников, которые устремляются на восток от Бир-Бала. Они едут сами по себе, не в караване.— Ну и глупцы, что путешествуют по этой земле такими малыми силами, — последовал бесстрастный ответ. — И глупцы вдвойне, раз скачут так близко от границы.— Верно говорите, Гул-и Сарахи, — согласился пастух. — Но среди них ференги, европеец. Без сомнения, их ведет его глупость.— Ты можешь сказать точно, где они?— Сейчас, должно быть, приближаются к маленькому соленому озеру, — откликнулся парень. — Этим утром я слышал от друга моего двоюродного брата, что его дядя вчера видел банду туркменов.Начальник нахмурился, потом, сунув юноше серебряную монету, на что тот и надеялся, отпустил его восвояси. Несколько минут Гул-и Сарахи задумчиво созерцал горизонт. Итак, по дороге Бир-Бала едет глупый ференги. Надо что-то предпринять.
Земля стала жестче, и Росс усилил бдительность, поскольку здесь бандитам легче подкрасться к ним незаметно. Если, конечно, в самом деле по соседству шныряют какие-то туркмены. Учитывая бедность этой приграничной страны, вряд ли мародерам захочется зря тратить силы. Лорд Карлайл поглядел на пустынные холмы, размышляя о том, что пора бы уже появиться признакам обитания, потом вперился взглядом в дорогу. Судя по всему, пользуются ею нечасто.— Мурад, где находится ближайшая деревня?— Наверное, часах в двух езды, Килбурн, — смущенно ответил молодой перс. — Если это именно та дорога. Зима была суровая, поэтому горы выглядят иначе.Росс правильно истолковал это замечание — они, видимо, снова заблудились — и едва не застонал. Ох уж эти заверения Мурада в Тегеране, что он знает каждую скалу и куст в Восточной Персии! Если бы Росс сам не сверялся с картой и компасом, они сейчас оказались бы в Багдаде.— Может, вернуться по своим же следам, пока очертания холмов не покажутся знакомыми? — сухо предложил он.Мурад оглянулся через плечо, обиженный недоверием хозяина, но тотчас уставился куда-то в сторону. Обиженная мина его сменилась выражением неподдельного ужаса.— Алламаны! — закричал он. — Нам надо удирать, чтобы спасти себе жизнь!Росс и Аллахдад разом обернулись и заметили дюжину всадников в характерных туркменских одеждах. Те скакали по извилистой дороге в миле от них. Как только туркмены поняли, что их заметили, они завопили и пришпорили лошадей. Кто-то из них выстрелил.— Проклятие! — выругался Росс. — Скачите!Все трое помчались во всю прыть, и Росс начал усиленно молиться, чтобы эта дорога не закончилась тупиком. Пока существует хоть какой-то отрыв, можно удрать от преследователей, не зря же он выбрал крупных, быстрых, откормленных коней. Туркменские лошади, плотные и выносливые, были меньше и к исходу зимы заметно исхудали. Конечно, у Росса есть еще и винтовка, хотя он предпочел бы не стрелять, как по практическим, так и по гуманным соображениям.Сначала казалось, что стратегия бегства выигрышна, ибо разрыв между двумя группами наездников стал медленно и верно увеличиваться. Но тут лошадь Росса попала ногой в какую-то норку, пошатнулась, а потом со страдальческим ржанием стремительно повалилась на землю, потянув за собой вьючную лошадь. С молниеносной быстротой опытного наездника, выработанной за тридцать лет езды верхом, Росс выскочил из седла и метнулся в сторону, чтобы не оказаться под падающими лошадьми.Все свершилось в считанные доли секунды. Росс инстинктивно сгруппировался, чтобы кубарем покатиться по земле, Мурад в ужасе закричал и на миг повернул свою лошадь, чтобы прийти на помощь хозяину. Однако инстинкт самосохранения победил, и Мурад, пришпорив лошадь, помчался вперед. Росс же свалился на скалистую землю, и его сознание заволокла черная, болезненная мгла.Через несколько мгновений Карлайл очнулся. Он, задыхаясь, лежал на спине, а в левом боку у него пульсировала боль: видимо, сказалось неудачное падение. Земля сотрясалась от грохочущих копыт. Росс поднял глаза и ужаснулся: к нему неумолимо приближались шесть лошадей.Шляпа слетела у него с головы, открыв блестящие золотистые волосы, и кто-то истошно завопил:— Ференги!В последний момент перед тем, как растоптать европейца копытами, лошади свернули, подняв облако песка и пыли. Вокруг выстроились всадники. Высокие черные бараньи шапки придавали туркменам боевой вид, они сильно смахивали на королевских гусар. В их жилах текла монгольская кровь, а черные узкие глаза, смотревшие на добычу, выказывали всевозможные эмоции — от любопытства до жадности и неприкрытой злобы.Росс усилием воли заставил себя мыслить и анализировать. Все туркмены оказались молодыми людьми, а молодые не ценят жизнь. Они могут убить в порыве злости, не размышляя ни секунды. Винтовка по-прежнему висела в кожухе на седле, лошадь же валялась футах в двадцати от него, тихо ржала от боли, неестественно задрав правую ногу. Вьючная лошадь, пошатываясь, все же поднялась. Похоже, она не пострадала. Через несколько мгновений туркмены нападут на обеих лошадей, но в данную минуту их внимание привлекал только Росс.Он рывком попытался встать, но один из туркменов прорычал:— Русская свинья! — И при этом ударил его хлыстом.Росс инстинктивно поднял руку, прикрывая лицо, однако удар опрокинул его на спину. Потом нападавший подался в сторону, и Росс неуклюже поднялся. К счастью, туркменский язык оказался сродни узбекскому, так что он все понял и смог ответить.— Я не русский. Я англичанин, — прокаркал он хриплым от пыли голосом.Всадник с кнутом сплюнул.— Паф! Англичане такая же дрянь, как и русские.— Хуже, Дил Асса, — согласился с ним другой. — Давайте прямо тут убьем этого шпиона-ференги и пошлем его уши британским генералам в Кабуле.— Зачем убивать, если можно продать его в Бухаре за кругленькую сумму? — возразил третий.— Деньги скоро разойдутся, — проворчал Дил Асса, — а если мы убьем неверного, то наверняка попадем в рай.— Но нас много, — возразил другой, — Как же мы все отправимся в рай, если убьем только одного шпиона-неверного?Дабы не дать разгореться полномасштабным теологическим дебатам, Росс предпочел вмешаться:— Я не шпион. Я путешественник, еду в Бухару, чтобы разузнать о своем брате. У меня есть письмо от шейха ислама, в котором он призывает всех правоверных помогать мне по велению милосердия.— Шейх ислама для нас ничего не значит, — усмехнулся Дил Асса. — Нас волнует одно лишь благословение нашего халифа.Тут уж Росс готов был прямо воззвать к их алчности.— Я лорд среди ференги. Если вы поможете мне, вас щедро наградят.— Ты — британская собака и умрешь, как собака. — Дил Асса отстегнул свое старое затворное ружье и прицелился в Росса, спутники его тотчас забормотали настолько быстро, что Росс не уловил смысла. Похоже, кое-кто из них одобрил идею сохранить ему жизнь за плату, другие же соперничали за привилегию убить неверного. Игнорируя мнение приятелей, Дил Асса взвел курок, не сводя глаз с Росса. В черных зрачках туркмена была смерть.Конец ствола принял очертания огромной убийственной дыры, подобной пушечному дулу, и на какой-то миг Росс оцепенел. Не раз ему удавалось избежать случайной смерти в дюжине других стран, но тут удача ему изменила. Времени бояться у него не было, единственное, о чем он подумал, — это о неуемном оптимизме Джин Камерон, в очередной раз себя не оправдавшем.Предпочитая погибнуть в битве, нежели оказаться застреленным, как свинья в загоне, Росс резко, но бесполезно дернулся в сторону Дил Ассы. И вновь целый мир смешался в беспорядочном хаосе насилия. Ружье оглушительно выпалило, и в тот же миг раздался целый залп ружейных выстрелов. Рваное эхо пронеслось между каменистыми холмами. Лошади туркменов тихо заржали и отступили от дикой рукопашной, кто-то ударил Росса в плечо. Он завертелся на месте, потом упал на землю. Он никак не мог сообразить, подстрелили его или просто зашибла копытом какая-нибудь лошадь.Кто-то из туркменов издал предупреждающий сигнал и указал на близлежащий холм, за которым показалась дюжина седоков. Едва доскакав до места схватки, они принялись палить из ружей. Россу удалось кое-как подняться на ноги, добраться до своей раненой лошади, вытащить винтовку и боеприпасы. Он хотел было уже взобраться на вьючную лошадь и умчаться прочь, дабы не стать мишенью в перестрелке двух местных банд.Завидев, что ференги убегает, Дил Асса замычал, перезарядил ружье и подскочил прямо к Россу, размахивая оружием, как дубинкой. Росс в очередной раз увернулся, едва избежав удара, которым туркмен запросто раскроил бы ему череп.И вдруг туркмены стали отступать, спасаясь от пришельцев бегством. Лошади галопом промчались мимо Росса, и один из туркменов, проезжая мимо, ударом свалил его с ног.На сей раз в глазах Росса не помутилось, хотя ему почти ничего не было видно. Словно в тумане в мозгу пронеслось, что сегодня выдался не такой уж плохой день, если сравнить его с тем памятным случаем, когда он познакомился с Майклом в Инду-Куше. После наказания, которому его подвергли, все тело европейца оцепенело. Тогда он не мог сообразить, то ли забит насмерть, то ли просто задыхается от побоев.Лежа на земле, он отчетливо видел, что группа вновь приехавших разделилась на части. Половина бросилась вслед за туркменами, другая поскакала прямо к Россу. Судя по одежде, это были персы, к счастью, менее кровожадные, чем туркмены.Но потом, когда всадники приблизились, Росс глазам своим не поверил. Какого черта воин-туарег делает в Центральной Азии, которая находится в тысяче миль от Сахары?Высокие, сильные, гордые туареги были легендарными кочевниками глубокой пустыни, а также единственным племенем мусульман, в котором закрывали свое лицо мужчины. Росс хорошо знал туарегов, поскольку прожил среди них несколько месяцев во время своего путешествия по Северной Африке. Невероятно было встретить «тарги» — так называли туарега-одиночку — в такой дали от родины.Всадник приблизился, а Росс тем временем с трудом поднялся на ноги. Весь в синяках, сквозь прорехи в одежде виднелись кровавые ссадины, но, похоже, серьезных ран и переломов не было. Отделался легким испугом. По крайней мере пока.Остальные остановились поблизости и уставились на чужестранца. Росс, в свою очередь, смотрел на них. Наездник, стоявший в центре, был одет в черные развевающиеся одежды, типичные для туарегов. Длинное черно-голубое покрывало было плотно обернуто вокруг головы и шеи мужчины, оставалась лишь узенькая прорезь для глаз. Вид у него был зловещий, чтобы не сказать больше.Рядом с тарги в группе находились еще три перса и два узбека — причудливая смесь разных племен. Скорее всего они прибыли из какой-нибудь приграничной крепости и состояли на службе у шаха. Росс не чувствовал особой враждебности, такой, которая исходила от туркменов, но в общем-то выглядели они не слишком дружелюбно, особенно тарги, который словно излучал силу сквозь окутывавшее его покрывало.Некоторые легкие признаки почтительного отношения среди членов банды к тарги указывали на то, что он был их главарем, поэтому Росс произнес на тамашек, языке туарегов:— Вы спасли смиренного путника от туркменов, и я выражаю вам глубочайшую благодарность от всего сердца.Тарги внезапно застыл, поразившись тому, что услышал родную речь, но поскольку лицо его было закрыто, а на глаза падала тень, нельзя было сказать ничего определенного. Через мгновение он ответил на беглом французском:— Ваш тамашек неплох, месье, но я предпочел бы беседовать на французском, если вы его знаете.Человек в покрывале говорил тихо, едва ли не шепотом, и по слегка хрипловатому голосу невозможно было понять, старый он или молодой. Нарочито бесстрастно он перезарядил свое ружье — вполне современное английское оружие с казенной частью, — а потом небрежно перекинул его через седельную луку. Без сомнения, при необходимости оружие могло быть мгновенно пущено в ход.— С вами были еще два человека. Где они?Вряд ли в данном случае молчание сослужило бы Россу хорошую службу, поэтому он ответил:— Они продолжили путь, когда моя лошадь пала.Тарги тотчас жестом приказал двоим из своих людей скакать туда, куда предположительно направились проводники Росса. Потом с заметной холодностью в голосе произнес:— Вам следовало бы тщательнее подбирать себе слуг, месье. Их преданность оставляет желать лучшего.— Лошадь с двумя седоками все равно не смогла бы уйти от туркменов. Какой смысл в напрасных жертвах?— Вы порочно рассудительны, месье. — Утратив интерес к этой теме, тарги спешился и направился к раненой лошади Росса. Грудь ее тяжело вздымалась, а в глазах застыла боль. Тарги какое-то время осматривал сломанную переднюю ногу лошади, а затем спокойно приставил ружье к голове лошади и спустил курок. Раздался выстрел, скакун дернулся и замер.Росс призвал все свои силы, чтобы не отскочить. Раненое животное необходимо было убить, Карлайл сам бы пристрелил его, но тарги сделал это как-то по-особенному, неприятно хладнокровно.Потом человек в покрывале проворно перезарядил ружье и резко обернулся к Россу. Среднего роста для своего племени, правда, выше арабов, он был на несколько дюймов ниже Росса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54