Ее подмывало накраситься, как для представления ко двору китайского императора, но она передумала, не желая вызывать лишние пересуды. Вместо этого она нанесла немного румян на щеки, подкрасила губы и брови.
Застегнув на шее резные нефритовые бусы, она смочила шею и запястья капелькой духов из подаренного Кайлом хрустального флакона. От тепла ее тела опьяняющий аромат усилился. Трот взяла изящный веер слоновой кости и обернулась к горничной.
– Надеюсь, я никого не шокирую?
Бесси покачала головой.
– Все будут потрясены вашей красотой, миледи.
– Вот и отлично. – С улыбкой на губах и нестерпимьн желанием поразить гостей Трот направилась к лестнице, ведущей в бальный зал.
Принимать давних друзей и соседей было приятно, но чересчур утомительно. Однако препоручить обязанности хозяина Кайл никому не мог: у Рексхэма случился приступ подагры, и он предупредил, что уйдет к себе пораньше. Исчезновение и Кайла, и его отца гости сочли бы неучтивостью. К счастью, предполагался не раут, а неофициальный прием с танцами, карточными играми и застольем.
Миловидная белокурая дочь лорда Хэмилла, живущего близ Кеттеринга, преградила путь Кайлу, идущему через гостиную. Кайл знал эту семью, но успел почти забыть ее, к тому же у Хэмилла было несколько миловидных и белокурых дочерей. Девушка оживленно защебетала:
– Я поспорила с сестрами, что вы ни за что не вспомните меня. Вы поможете разрешить наш спор?
– Вы одна из прелестных мисс Хэмилл, – отозвался Кайл, поспешно перебирая давние воспоминания.
– С этой задачей вы справились. А которая из них? – Ее глаза лукаво блестели.
– Разумеется, самая прелестная.
Рассмеявшись, девушка игриво хлопнула его веером по плечу.
– Нет, так не пойдет! Когда-то вы знали мое имя. А вот и подсказка: наши инициалы идут в алфавитном порядке.
На вид девушке было лет двадцать – значит, она еще училась в школе, когда Кайл покинул Англию. Наверное, это младшая из дочерей Хэмилла. Кайл задумался. Анна, Барбара, Диана…
– Стало быть, вы мисс Элоиза.
– Угадали, угадали! Ради этого стоило проспорить! – Она захлопала ресницами, став одновременно шаловливой и серьезной. Отчего-то рядом с ней Кайл почувствовал себя дряхлым стариком.
Но где же Трот? Кайл опасался, что она передумала и решила не спускаться к гостям.
И вдруг он услышал со всех сторон изумленный шепот. Кайл обернулся, и у него перехватило дыхание при виде Трот, застывшей в дверях бального зала. Высокая, гибкая, закутанная в переливающийся алый шелк, она казалась блистательным павлином среди серых голубей. Ее темные волосы были высоко подняты, обнажая стройную шею, загадочное выражение лица придавало ей особую, ни с чем не сравнимую притягательность.
Томно обмахиваясь веером, она окинула зал взглядом и слегка приподняла брови, заметив рядом с Кайлом Элоизу Хэмилл. Забыв про собеседницу, здравый смысл и сдержанность, Кайл торопливо подошел к Трот и взял ее за руку.
– Ты бесподобна, – прошептал он. – Ты решила свести с ума все мужское население Нортхемптоншира старше десяти лет?
– Отнюдь. – В ее глазах заплясали лукавые искры, когда она заметила, как изумленно воззрился на нее Рексхэм. – Я оделась, как подобает скромной китайской даме.
– Которых в здешних краях отродясь не видывали, – подхватил Кайл, не сводя с нее глаз. В любой одежде Трот была прелестна, но нарядный туалет как нельзя более выгодно подчеркивал ее восточную красоту. Она выглядела, как несравненная китайская наложница, цена которой – целая империя.
Кайл подвел ее к отцу, стоящему в окружении местных землевладельцев, в том числе герцога Кэндовера, лорда-наместника графства. Кэндовер кивнул Кайлу.
– Рад видеть вас целым и невредимым, Максвелл.
– А как рад я сам! Позвольте представить вам мою жену, господа. Мы обручились в Китае.
Рексхэм нахмурился, но Кайл решил приписать эту гримасу боли, вызванной подагрой, а не недовольству по адресу временной снохи. Трот грациозно поклонилась. Что подумали бы гости, увидев настоящий котао – поклон, при котором Трот простерлась бы ниц, коснувшись лбом пола? Но, к облегчению Кайла, от котао Трот воздержалась. Светское общество Нортхемптона не привыкло к подобным зрелищам.
Кэндовер поклонился в ответ.
– Рад познакомиться с вами, леди Максвелл.
– Клянусь Иовом, она редкостная красавица! – воскликнул лорд Хэмилл.
– Я слышал, что у китайцев бывает сколько угодно жен и наложниц, – с интересом заметил сэр Эдвард Суитин. – Им повезло!
Престарелый лорд Уитби, известный своей расчетливостью, разразился дребезжащим смешком.
– Вы обручились? Чтобы попробовать одно лакомство, а потом пуститься на поиски следующего? Очень умно, Максвелл!
– Мы обручились, дабы соблюсти приличия, – возразила Трот на своем английском с отчетливым шотландским акцентом. – Я очутилась в затруднительном положении, а лорд Максвелл любезно помог мне покинуть Китай и перебраться в Англию.
Последовала неловкая пауза, мужчины пытались осознать смысл ее слов. Герцог Кэндовер опомнился первым. С насмешливой улыбкой он заметил:
– А вы удивительно хорошо владеете нашим языком, леди Максвелл.
Трот обратила на него взгляд сияющих глаз.
– Мой отец был шотландцем, по-английски я говорю младенчества.
– Шотландцем? Так вот почему вы похожи на иностранку! – пошутил сэр Эдвард.
Неловкость рассеялась, все рассмеялись, даже Трот.
– Мой отец перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что я вышла замуж за англичанина, но, к счастью, я только обручена, поэтому скоро буду свободна!
– Законность церемонии обручения, состоявшейся за пределами Шотландии, можно оспаривать, но так уж сложились обстоятельства, – вмешался Кайл, недовольный тем, как старательно Трот подчеркивала временный характер их союза.
Сэр Эдвард заявил:
– Ни один джентльмен не отказался бы прийти на помощь такой прекрасной даме.
Вспомнив, что сэр Эдвард одинок, богат и считается завидным женихом, Кайл поспешил предложить:
– Не хочешь ли потанцевать, дорогая?
– Благодарю, не откажусь.
Кайл повел ее прочь от недавних собеседников.
– В Уорфилде тебе случалось танцевать вальс?
– Нет, ведь я носила траур по усопшему супругу. Но я внимательно наблюдала за танцорами.
Трот встала в позу, подав одну руку Кайлу, а вторую положив ему на плечо. Заметив обольстительный взгляд Трот, он понял, как неразумно поступил, пригласив ее на вальс. В нем зашевелилось давно угасшее желание. Китайский наряд Трот не включал перчатки, и Кайл с невероятной остротой ощущал прикосновение ее пальцев к руке и плечу.
Учить Трот танцевать вальс не понадобилось. Ее наблюдений и природной грации хватило, чтобы быстро усвоить несложные па. Кайл невольно воскликнул:
– Да у тебя талант!
Трот бросила на него соблазнительный взгляд из-под опущенных ресниц.
– Вальсировать не труднее, чем заниматься вин чунь.
Кайл сообразил, что и сейчас она затеяла поединок. Она до сих пор сердилась, но не на него и даже не на Рексхэма. Похоже, Трот восстала против мира, который не оправдал ее ожиданий.
Ему отчетливо вспомнился пещерный храм, где они впервые занимались любовью, а Трот рассказывала ему об энергии Ци. В самом сердце гор оба обрели счастье. Но за близость с Кайлом Трот пришлось отдать то, что было дорого ей. Он надеялся, что в будущем она сумеет снять доспехи и встретит мужчину, которому сможет доверять.
Пока они кружились по залу, желание Кайла нарастало. Проклятие, только этого ему не хватало! Он и без того будет тосковать по Трот, когда она уедет, а страсть усилит его страдания.
Кайл надеялся лишь на то, что до истечения срока, назначенного им вместе с Трот, его силы не восстановятся: постоянно видеть Трот и знать, что физическая близость невозможна, с каждым днем становилось все труднее. Но отказываться от встреч с ней Кайл не мог, перед разлукой он спешил запастись воспоминаниями.
В них он отчаянно нуждался.
35
Трот предчувствовала, что прием станет для нее серьезным испытанием, и не ошиблась, хотя Кайл старался поддержать ее. Поладить с мужчинами оказалось очень просто. С изрядной долей цинизма Трот предположила, что для многих из них она символизирует экзотическую фантазию, поэтому они держались дружелюбно, и только старики недоверчиво хмурились.
А вот женщины – совсем другое дело. Когда Кайл представил ее самым влиятельным дамам округи, десять пар глаз впились в нее с нескрываемым любопытством и враждебностью. Трот была для них не только иностранкой, но и хищницей, похитившей одного из самых достойных женихов Англии. К тому же большинство дам еще не слышали об обручении и не подозревали, что вскоре Кайл вновь будет свободен. Прежде чем завязалась беседа, к Кайлу подошел слуга и что-то негромко сказал. Кайл нахмурился и повернулся к Трот.
– Прости, мне надо уйти на несколько минут. Я постараюсь вернуться поскорее.
Трот почувствовала, как ему не хочется оставлять ее на милость местных общественных судей в юбках.
Первой заговорила леди Суитин, вдовая мать сэра Эдварда, в голосе которой звучала холодная любезность:
– Как вы находите Нортхемптоншир, леди Максвелл?
Подавив желание ответить, что любой без труда найдет графство, стоит только нанять экипаж с кучером, Трот отозвалась:
– Здесь чудесно, но климат холоднее того, к которому я привыкла.
Две дамы переглянулись, и одна произнесла шепотом, но так, чтобы услышали все:
– Странное существо! Где, по-вашему, Максвелл нашел ее?
– Уверена, в таком месте, о котором порядочным женщинам не полагается знать, – последовал язвительный ответ.
Пресекая перешептывание недовольным взглядом, леди Суитин продолжала:
– Несомненно, вы станете украшением нашего светского общества, леди Максвелл.
Возникла неловкая пауза, но тут к ним подошла роскошно одетая женщина.
– Леди Суитин, представьте меня вашей прелестной собеседнице, – благожелательным тоном попросила она.
– Это леди Максвелл, ваша светлость. – Леди Суитин перевела взгляд на Трот. – Позвольте представить вам герцогиню Кэндовер.
В золотистых волосах герцогини поблескивали серебряные нити, морщинки вокруг глаз свидетельствовали о том, что ей давно перевалило за сорок, но она по-прежнему была ослепительно прекрасна. Судя по тому, как почтительно обращались к ней другие гостьи, в их кругу она занимала положение тай-тай. Трот поклонилась.
– Знакомство с вами – честь для меня, ваша светлость.
– Скорее, для меня. Я с давних пор очарована Китаем. Надеюсь, вы не откажетесь рассказать мне об этой стране. – Герцогиня коснулась рукава Трот, украдкой подмигнув ей серовато-зеленым глазом. – Ваш наряд великолепен. Впервые вижу такую искусную вышивку.
С появлением герцогини напряжение рассеялось. Белокурая молоденькая девушка, с которой недавно беседовал Кайл, с детской непосредственностью воскликнула:
– Я думала, у всех китайцев желтая кожа, а у вас она светлая, как у англичанки!
– Кожа у китайцев бывает нескольких оттенков, но только не желтого, – объяснила Трот. – Моя мать родом из той части Китая, где живут преимущественно люди с очень светлой кожей. А мой отец – шотландец.
Лед был сломан, несколько молодых женщин завели расспросы о наряде Трот, ее украшениях, о жизни китаянок. Их объединяло стремление одеться и причесаться так, чтобы подчеркнуть достоинства своей внешности. Еще Трот поняла, что ее приняли благодаря языку. Поскольку она свободно говорила по-английски, дамы вскоре забыли о ее необычной одежде и разрезе глаз и принялись болтать с ней, как с чистокровной англичанкой. Или, по крайней мере, с шотландкой.
Кайл вернулся, когда Трот потягивала шампанское и развлекалась беседой с герцогиней, которая дружелюбием не уступала Мериэл и могла похвастаться бурным прошлым. Трот задумалась, представится ли им случай познакомиться поближе, и с сожалением поняла, что рассчитывать на это не стоит. Увидев Кайла, герцогиня обратилась к нему:
– Вам удалось разнообразить светские беседы в Нортхемптоне, введя в наш круг эту юную леди, Максвелл. С чем вас и поздравляю!
Кайл признательно улыбнулся.
– Я так и думал, что вы легко найдете общий язык. Вы позволите пригласить мою жену на танец?
– Ну, если вы настаиваете… – Герцогиня оглядела зал. – И мне пора отвлечь мужа от скучных разговоров и потанцевать. – Дружески взмахнув рукой, она отошла.
Кружась по залу вместе с Трот, Кайл заметил:
– Раз ты покорила герцогиню, можно считать светский дебют удачным. – Он ласково улыбнулся: – В юности я был безумно влюблен в нее. К счастью, она не стала смеяться над моими чувствами.
Трот догадалась, что Кайл до сих пор питает к герцогине нежные чувства: не увлечься этой женщиной было невозможно.
– Зачем вас разыскивал слуга? Вы куда-то уходили.
– Отец хотел видеть меня, прежде чем покинул зал.
– Он бросил гостей? – удивилась Трот.
Кайл ловко отвел ее в сторону, чтобы не столкнуться с другой парой. Трот давно заметила, что он опытный танцор.
– У него разыгралась подагра – мучительное воспаление суставов, в случае моего отца – суставов больших пальцев ног. Сейчас он у себя в спальне, бранит камердинера.
Неожиданно для себя Трот посочувствовала старому графу.
– У моего отца случались приступы подагры. В Китае знают одно средство, которое не лечит, но снимает боль.
– Ты готова помочь моему отцу после того, как он оскорбил тебя?
– Я просто хочу, чтобы завтра он покинул дом, как предполагалось, – сухо объяснила Трот.
Кайл улыбнулся.
– Убедительная причина. Проводить тебя наверх?
Трот кивнула, и после окончания танца они ускользнули из зала. В спальне Рексхэма они застали старого слугу, переминающегося с ноги на ногу в углу, и самого графа, сидящего в массивном кресле. Его правая нога возлежала на мягком пуфе, он что-то жадно пил из стакана.
Кайл бесцеремонно отобрал у отца стакан и перенес графин на другой стол.
– Насколько мне помнится, врач строго запретил вам пить, особенно во время приступов.
– Поставьте графин на место, дерзкий мальчишка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42