быть на всю жизнь прикованной к инвалидной коляске. Что это такое: знать, что никогда больше не сможешь покружиться перед зеркалом, любуясь собой в новом наряде. Фредди смотрела, как Алекс, поставив чашку с блюдцем на колени, одной рукой повернула колесо, направляя коляску к ним, при этом стараясь не пролить горячий чай. Самое простое действие, которое выполняешь не думая, автоматически, превращалось для Алекс в серьезное дело, почти вызов судьбы.
Фредди глубоко вздохнула, уговаривая себя успокоиться, смягчиться к сестре.
— Интересно, как ты, Алекс, в твоем положении собираешься участвовать в перегоне? — не скрывая любопытства, спросила она.
Алекс подняла глаза, встретившись взглядом с сестрой.
— Мне причитается треть состояния нашего отца, и я сделаю все возможное, чтобы не дать Лоле наложить лапу на наши деньги.
— Не хочешь ли ты сказать, что Пайтон тебе ничего не оставил?
— Вовсе нет, — как бы делая усилие над собой, произнесла Алекс. — У меня есть дом и скромный доход.
Фредди догадывалась, что Алекс скорее согласилась бы на пытку, чем на честное признание того факта, что ее жизнь в Бостоне отнюдь не соответствовала той картине полного благополучия, которую она рисовала им в письмах. Она также понимала, что «скромный доход» не обеспечивал того уровня жизни, который был у Алекс до смерти мужа. Но Алекс никогда не унизилась бы до того, чтобы признаться в отсутствии денег.
— Насколько я понимаю, отец оплачивал тебе расходы на дом, который ты снимала в Клисе, когда сам он женился на Лоле. Да и твои наряды, питание, содержание прислуги также оплачивал он.
— Если ты хочешь сказать, что мне нужны папины деньги, то ты абсолютно права, — с некоторым вызовом заявила Фредди. — Меня не устраивало жить отдельно от него, но он не оставил мне выбора.
В свои двадцать семь лет Фредди уже не надеялась, что когда-либо сможет вернуть себе доброе имя в обществе, после того как полгода провела в актерской труппе. Ни один порядочный мужчина не предложит ей теперь руку и сердце, а содержать себя самостоятельно она не смогла бы.
Разве что Джек Колдуэлл… но нет, она никогда не посмела бы рассказать сестрам, что последний кавалер Лолы и был тот самый мужчина, на которого она, Фредди, имеет виды. Не стоит унижаться перед ними, сообщая подобные факты.
— Ты сама виновата! — язвительно заметила Лес. — Надо было подумать о будущем, прежде чем убегать с этими актерами. Но ты ведь никогда не заботишься о последствиях.
— Поверь мне, я бы скорее предпочла остаться старой девой, чем выйти за кого-нибудь вроде Уорда Хэма!
Лес вскочила на ноги, малиновая краска залила ее лицо и шею, на виске забилась жилка.
— Ты просто бесишься из-за того, что у меня будет муж, а у тебя нет! Притом — никогда! Ты мне всегда завидовала!
Фредди от удивления раскрыла рот.
— Тебе… завидовать? С какой стати?
— Потому что в отличие от тебя я выйду замуж. Тебя всегда возмущало, что моя мама жива, а ваши с Алекс матери умерли. Ты вечно злилась, что па любил меня больше всех!
— Па никого из нас не любил! Ты заблуждаешься, если думаешь иначе. Он хотел сыновей, а не нас. Он терпел наше присутствие, стараясь по возможности просто не замечать. Конечно, он нас одевал и кормил, но это потому, что считал себя ответственным за наше существование, так, словно мы были частью его стада!
Фредди тоже вскочила на ноги. От гнева руки и голос ее дрожали.
— А что до моей зависти к тебе и Уорду Хэму, — переходя на крик, продолжала Фредди, — так это просто смешно! Он… жалкий лавочник, Бог ты мой! К тому же мелочный и жадный тиран. И… — Фредди презрительно прищурилась. — Тебе не приходило в голову, отчего это он не начинал свои ухаживания до тех пор, пока па не заболел? Не кажется ли тебе, что его интересовали папины деньги, а вовсе не ты!
— Ты… ты…
Брызгая слюной от гнева, Лес подобрала юбки, выбегая из комнаты, но, круто обернувшись к сестре, бросила ей в лицо:
— Я тебя ненавижу!
С этими словами она взлетела по лестнице на второй этаж и, промчавшись по коридору, влетела в свою спальню, громко хлопнув за собой дверью.
Фредди налила оставшийся чай в свою чашку и поднесла ее к губам трясущимися руками. Да если бы она приревновала сестру к Уорду Хэму, это было бы фактом самого глубокого падения. Уж лучше Джек Колдуэлл, игрок и шулер, дамский угодник и развратник, чем этот жалкий Уорд Хэм.
— Ты должна перед ней извиниться, — тихо сказала Алекс.
Фредди забыла о том, что Алекс все еще здесь.
— Мне так противно, что Лес вечно защищает па! Он отвадил от нее всех ухажеров, которые у нее когда-нибудь были, точно так же как отвадил твоих и моих. Будь у него достаточно времени, он и Уорда тоже выгнал бы навсегда.
— Лес любит его.
— В самом деле? — Фредди почувствовала, как гнев закипает в ней с новой силой. — Тебе никогда не приходит в голову, что ты можешь ошибаться?
— Теперь ты собираешься нападать на меня? — слегка приподняв бровь, холодно спросила Алекс.
— Лес уже подготовилась к тому, что всю оставшуюся жизнь проведет с отцом, будет вести дом, выполняя роль хозяйки. Она надеялась стать его другом, компаньонкой. И вот отец погнал стадо в Санта-Фе и привез оттуда Лолу… и Лес вдруг перестала быть ему нужной. Тогда и появился Уорд Хэм. Лес использовала его, чтобы наказать отца. Любовь тут была ни при чем. Лес выбрала такого мужчину, которого, она знала наверняка, отец стал бы презирать!
— Тогда почему она не разорвала помолвку сразу же после смерти отца?
— Не знаю, — развела руками Фредди. — Это кажется странным.
— Странным? — переспросила Алекс, откатывая кресло к двери. — А может, ты просто боишься признаться самой себе, что не всегда бываешь права?
Фредди осталась одна, но и после ухода сестер в воздухе пахло ссорой. Казалось, все раскалилось от гнева. Пыхтя от злости, Фредди подошла к окну, подставив лицо потоку прохладного воздуха.
Они не любили друг друга еще детьми. Вся жизнь прошла в постоянном стремлении что-то друг другу доказать. Перепалки и ссоры были их постоянными спутницами. Они спорили о том, чья из матерей была лучше, чью Джо любил больше и кто сядет рядом с отцом за ужином. Девочки взрослели и, взрослея, учились не говорить вслух того, что чувствовали. Но, привыкая не выливать друг на друга накопившихся обид, они не становились ближе. Каждая уходила в свою скорлупу, каждая стремилась уединиться, не пускать никого в свой внутренний мир, возможно, из желания защитить свою индивидуальность. Каждая боролась за себя, как могла. Алекс старалась уйти от поручений, навязываемых ей мачехами. Фредди до смерти надоело быть на побегушках у властной Алекс, научившейся спихивать поручения на сестру помоложе. Фредди противно было донашивать наряды старшей сестры. Порой она чувствовала себя заброшенной и никому не нужной. Внимание доставалось старшей или младшей, но не ей. Лес мечтала о том, чтобы ее воспринимали всерьез, но мечты никогда не сбывались: ее мнением пренебрегали только на том основании, что она была самой маленькой и оставалась таковой в глазах домочадцев даже тогда, когда стала взрослой девушкой. Каждая из них видела в другой только препятствие, закрывающее путь к отцу, или преграду для получения желаемого.
Так стоило ли удивляться, если они никогда не действовали заодно, пытаясь противопоставить себя железной воле Джо? Отец правил твердой рукой, не встречая общего сопротивления. Сестры восставали против деспотизма отца каждая сама по себе. Алекс удрала с бостонским профессором, прослушав несколько лекций, которые он читал во время поездки по южным штатам. Фредди присоединилась к гастролирующей труппе, побывав на одном из спектаклей в Клисе. Лес дала согласие выйти замуж за человека, в котором не было ничего привлекательного или достойного, — только назло отцу.
Впрочем, какое ей, Фредди, дело до того, за кого выходит замуж Лес и по каким причинам?
Никакого.
У Фредди хватало своих проблем. О Лес может позаботиться ее ненаглядный Уорд Хэм, у Алекс по крайней мере есть дом и скромный доход. А вот у Фредерики Рорк ничего нет. Без финансовой поддержки отца перед ней открывалась весьма пугающая, хотя и реальная перспектива остаться вообще без всяких средств к существованию. Тогда останется одно — просить милостыню, чтобы не умереть с голоду.
Прижав лоб к прохладному оконному стеклу, она смотрела, как погонщики ранчо «Королевские луга» загоняют в хлев отбившийся от стада скот. Эту картину она ежедневно наблюдала всю свою жизнь. Крики загонщиков и мычание быков были унылым фоном ее существования в отчем доме, ей и в голову не приходило приглядываться к работе ковбоев пристальнее. И вот сегодня она увидела сотни раз виденную сцену по-новому. Но, присмотревшись получше, Фредди еще больше пала духом, дальше некуда.
Что знала она об этих длиннорогих мощных животных? Ничего, кроме того, что от них воняет и у них жуткие острые рога, которых она всегда боялась. К ним и подойти-то страшно, не говоря о том, чтобы что-то с ними делать. Не хотелось и думать о том кошмаре, который ждал их впереди.
Но если она не въедет в Абилин вместе с двухтысячным стадом норовистых рогатых животных, она останется без единого пенни. Без крыши над головой, без друзей. Идти ей тоже будет некуда. И Фредди охватила паника. На миг ей показалось, что она летит в пропасть.
Заставив себя успокоиться и отдышаться, Фредди мысленно запретила себе думать о самом страшном. Можно, например, поразмышлять над своими отношениями с Джеком Колдуэллом. Мысли тоже невеселые, но не такие пугающие. Джек и Лола позволяли себе выезжать вместе еще до смерти Джо, чем вызывали бурю возмущения у местного населения. Впрочем, обоим, кажется, нравилось раздувать скандал. Им не было дела до того, что подумают люди. Им не было, а Фредди — было. Для нее лишиться наследства в пользу ненавистной мачехи — страшный удар.
Хорошо еще, что никто не знал о ее отношениях с Джеком. Теперь она благодарила небеса за то, что они остались тайной. Ей было стыдно перед Джеком за то, что она отказалась открыто появляться в обществе в сопровождении карточного шулера. Истины ради она уже решила было не скрывать ухаживаний Колдуэлла, сделать их отношения достоянием общественности, но еще до того, как она осуществила свои намерения, Джек потерял терпение и стал встречаться с Лолой.
Ну и черт с ним. Ей не нужен был ни Джек, ни кто-либо другой. Она и сама справится.
Глава 2
— Мистер Морланд, дамы, я прослушал это дурацкое предложение и не вижу для себя возможности возглавить этот перегон. Женщинам там не место, в особенности женщинам в инвалидном кресле.
— Мистер Конити, у нас нет выбора. Мы не можем закрыть глаза на правила, как вы предлагаете, и просто ехать рядом, — повторила Фредди, оглядываясь на Морланда, семейного поверенного. — Мистер Морланд будет сопровождать нас в поездке и следить за тем, чтобы все было по правилам, и наша мачеха уполномочена прислать своего представителя, чтобы он наблюдал за тем, как выполняются условия, оговоренные в завещании. Мы с сестрами должны быть активными участниками перегона, иначе мы лишимся нашей части наследства.
Мистер Конити встал со стула и смерил каждую из сестер столь многозначительным взглядом, что Фредди сразу стало ясно — нечего и думать о перегоне, имея такую бледную, тщательно оберегаемую от солнечных лучей кожу, такие гладкие и нежные руки.
— Может, какой-нибудь полный кретин и сочтет вас за полноценных работников, но не я. Всего доброго, леди.
Конити откланялся и вышел из дома.
Они опросили уже четырех трейл-боссов, и все четверо отказывались вести дальнейшие переговоры, едва узнав, что условия завещания нельзя изменить или обойти.
— Стоит им одним глазом взглянуть на каталку Алекс, и разговор кончается, — уныло констатировала Лес. — Хотите еще кофе, Лутер?
— Нет, благодарю вас, — сказал Лутер, перебирая бумаги у себя на коленях.
— Вы ошибаетесь, если считаете, что вам с Фредди без труда удастся найти трейл-босса, если я самоустранюсь! — запальчиво бросила Алекс.
Фредди усмехнулась. Алекс так редко теряла самообладание, что ее срыв воспринимался Фредди как редкостное удовольствие.
— О, ради Бога, не надо. Я всего лишь говорю о том, что вижу, — поспешила сообщить Лес, бросив в сторону Лутера обиженно-кроткий взгляд. — Что бы я ни сказала, каждая норовит вцепиться мне в глотку.
Лутер Морланд поправил узел черного галстука и, деликатно покашляв, сказал:
— Леди, мистер Конити был нашим последним приемлемым кандидатом.
— Несомненно, здесь, в городе, должны быть и другие.
Не дождавшись от Лутера ответа, Фредди, с трудом проглотив ставшую внезапно вязкой слюну, спросила:
— Лутер, вы хотите сказать, что перегон не состоится? Что все уже можно считать оконченным прямо сейчас и у нас не осталось ни единого шанса получить наше наследство?
Лес опустилась на стул так, словно у нее внезапно подкосились ноги. Алекс застыла. Все обратили тревожные взгляды в сторону Морланда.
Высокий, хотя и слишком тонкокостный для своего роста, с ушами, торчащими, словно ручки кастрюли, по обеим сторонам худого лица, он, как неожиданно для себя вдруг заметила Фредди, был бы даже интересным мужчиной, если бы не его патологическая застенчивость. В присутствии женщин Морланд страшно терялся. Несмотря на то что и Фредди, и остальных сестер он знал с детства, их напряженное внимание смущало его и заставляло краснеть. Краска залила его щеки. Опустив глаза, он продолжал перебирать бумаги, лежавшие у него на коленях.
— Есть еще одно имя в списке кандидатов, но я не могу рекомендовать вам этого человека.
Фредди нетерпеливо всплеснула руками:
— Если есть еще трейл-босс, который желает поговорить с нами, немедленно пошлите за ним. Мы не можем сдаться без боя!
— Почему вы не можете его рекомендовать? — спросила Алекс, подаваясь вперед.
— Дэл Фриско — пьяница, — нахмурившись, сообщил Лутер Морланд. — Из-за своей пагубной страсти он потерял два стада и после этого два года не работал, поскольку больше никто не желал его нанимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54