— Конечно, хотя, видит Бог, не надо было вам советовать Брайену брать детей под опеку.
— Я понимаю, но клянусь, что сделаю все, что смогу, чтобы вас оправдали. Мы будем настаивать на самозащите. Завтра я приду с фотографом, и, с вашего разрешения, он сделает ваши фотоснимки. Сфотографирует он и вашего сына. Хочу, чтобы присяжные своими глазами увидели, что сделал с вами Брайен. Я хочу загладить свою вину перед вами и вашими детьми. Я хочу, чтобы вы вновь были вместе.
Слезы текли по ее лицу, когда она опять согласно кивнула.
— Спасибо вам, мистер Солье.
Дрю недовольно поморщился. Он не заслуживал ее доброты.
Позже, в то же самое утро, Лайла и Дрю подъехали к зданию суда, где их, как обычно, поджидала толпа репортеров. Лайла не могла не заметить, что сегодня Солье как-то странно неразговорчив и мрачен. По пути он не произнес ни слова.
Они вышли из экипажа, и репортеры сразу бросились к ним.
— Мисс Дю Шамп, как продвигается процесс? Она проигнорировала вопрос. Дрю взял ее под руку, и они поднялись по ступенькам к парадному входу.
Он не сказал репортерам ни единого слова, даже не поздоровался с ними. А ведь с первого дня суда он всегда общался с прессой.
— Что сегодня с тобой? — не удержалась Лайла.
— Так, есть над чем призадуматься, — признался он.
— Над чем же, если не секрет?
— Если бы я хотел поговорить об этом, я бы давно уже это сделал, — ответил Дрю, открывая дверь в зал судебных заседаний.
— Жалею, что спросила, — промолвила Лайла, растроенная тем, как он отгородился от нее.
— А куда ты сегодня уезжал из дома в такую рань?
— Срочное дело… Должен был повидаться с клиентом, — ответил Солье.
— Предполагаю, что это нечто, о чем ты мне не собираешься рассказывать.
Дрю помрачнел.
— Я не хочу это ни с кем обсуждать.
Он положил свою папку на стол, который они занимали прямо перед присяжными и судьей.
Лайла сделала глубокий вдох, пытаясь хоть немного расслабиться. Конечно, ей хотелось узнать побольше, но зал суда был неподходящим местом для личных разговоров.
Но прежде чем она успела прошептать очередной вопрос, из комнаты для совещаний вышел судебный пристав.
— Всем встать перед председательствующим на процессе судьей Франсуа Димитриусом!
Все встали.
— Можете садиться.
Утро прошло довольно быстро. Лайла наблюдала за тем, как суд выслушивает показания различных свидетелей. Первым выступил детектив Данеган, рассказавший о том, как был обнаружен труп Жана.
Следующим свидетельскую трибуну должен был занять их слуга Жорж Антуан. Лайла чувствовала, что он разнесет ее в клочки, ведь Жорж всегда ненавидел ее. Она посмотрела на Дрю. У него был такой отстраненный вид, словно он ничего не замечал вокруг. Что-то его явно тревожило.
Тем временем Жорж дал присягу на Библии.
— Ваше имя, сэр? — спросил обвинитель.
— Жорж Антуан.
— В каких отношениях вы были с покойным?
— Я был его слугой на протяжении последних десяти лет.
— Итак, вы работали у мистера Кювье? — спросил адвокат Финни, прохаживаясь перед свидетельской кафедрой.
— Да, сэр.
— Скажите мне, какие события имели место в ночь, когда умер мистер Кювье?
— До позднего вечера хозяина не было дома. Обычно в это время миссис Кювье уже ложится спать, но в тот день она явно решила ждать возвращения своего супруга.
— А вы, вы ждали своего работодателя?
— Нет, сэр. Свои обязанности я, как правило, выполнял по утрам, помогая ему одеться, гладил костюм, прибирался в его комнате. Я следил за всем, чтобы он мог заниматься исключительно своим бизнесом и женщинами.
— Продолжайте, мистер Антуан. А что еще случилось в тот роковой вечер?
— Примерно в полночь я проснулся от того, что они громко скандалили. Она кричала, что он должен вернуть ей пароходство ее отца, а он смеялся ей в лицо. Чуть позже я слышал, как он заорал, что не даст ей и ни цента. И что она останется с ним здесь, в Новом Орлеане.
— Каков был ее ответ?
— Она обозвала его эгоистичным выродком.
— А что-нибудь еще вы в ту ночь слышали?
— После этого они стали говорить потише… и через некоторое время я уснул.
— А вы видели мистера Кювье в ту ночь?
— Нет, сэр… Я только слышал, как они ругались, но самого мистера Кювье я не видел.
— А больше никаких голосов в ту ночь вы не слышали? Может, приходил кто-то еще? Кто-нибудь посторонний?
— Нет, сэр, после того, как они перестали ругаться, в номере воцарилась тишина.
Обвинитель понимающе кивнул.
— А как насчет следующего утра? Когда вы обнаружили, что мистер Кювье мертв?
— На следующее утро Колетт нашла его на полу спальни бездыханным.
— Спасибо, мистер Антуан, — обвинитель повернулся к Солье. — Свидетель ваш.
Дрю встал и пошел через зал. На мгновение он становился возле присяжных, не говоря ни слова и сцепив за спиной руки. Потом резко развернулся и пристально посмотрел на свидетеля.
— Доброе утро, мистер Антуан. Вы знали о других женах мистера Кювье? — спросил Дрю.
— Нет, сэр, он всегда говорил мне, что это его любовницы.
— И вы ему верили?
— Вообще-то нет, потому что каждая из них называла себя миссис Кювье. Но ведь мистер Кювье исправно платил мне каждый месяц жалованье и хорошо ко мне относился.
— Значит, вы ладили с мистером Кювье. А почему женам правду не сказали?
— С чего бы? Это взбесило бы мистера Кювье, и он бы точно меня выгнал. Не мое это дело. — Слуга пожал плечами.
— Даже если дело это противозаконное? Жорж на мгновение улыбнулся.
— О, господи! Да люди каждый день нарушают закон, что ж я обязан их всех в полицию сдавать?
— Так, значит вы, мистер Антуан, не уважаете закон и считаете, что мужчина может иметь столько жен, сколько ему заблагорассудится?
Жорж помрачнел.
— Мистер Кювье просто говорил мне, что это его любовницы, и я ему вроде как верил.
— А вам никогда не приходило в голову, как все это отразится на этих женщинах и их детях?
— Мне платят не за то, чтобы я думал. Я — простой слуга, — ответил Жорж, почесав подбородок.
Дрю нахмурился и стал медленно мерить ногами зал.
— Миссис и мистер Кювье часто скандалили?
— Да, и, как правило, по ночам.
— Можете ли вы рассказать присяжным, из-за чего они ругались по ночам?
— В большинстве случаев я не мог разобрать слов, но знаю, что ей не нравилась физиологическая сторона брака.
— Вы показали, что она говорила, будто Жан Кювье должен ей за пароходство ее отца. Они часто спорили по этому поводу?
— До этого она просто обвиняла его в том, что он обманул ее отца, но денег за пароходство не требовала.
— Она часто ждала, когда он вернется?
— Нет, сэр.
— Вы бы назвали их брак счастливым?
— Нет, сэр.
— Вы знали отца мисс Дю Шамп?
— Да, сэр.
— Почему вы не сказали ему, что Жан Кювье уже женат?
— Я ему не ровня, сэр. Я не смел и подойти к нему.
— А не потому ли вы ему ничего не сказали, что хотели отомстить? Ведь однажды отец Лайлы Энтони Дю Шамп уволил с работы вашего родного брата.
— Нет, конечно же, не поэтому.
— Не по той ли причине вы хранили молчание и позволили мисс Дю Шамп думать, что она живет в браке, который на самом деле был фикцией?
— Это не мое дело! — воскликнул Жорж.
— Если вы решили, что не ваше дело сообщать в полицию о постыдном многоженстве хозяина, то с чего бы вам давать полиции показания против мисс Дю Шамп? — спросил Дрю. — Неужели вы боялись, что полиция станет подозревать в убийстве именно вас?
— Нет! — закричал в раздражении Жорж. — Я ни за что не стал бы убивать мистера Кювье!
— А что, вам уже приходилось кого-то убивать? — спросил Дрю.
— Протестую! — закричал обвинитель, вскакивая со своего места. — Это не имеет отношения к делу!
— Ваша честь, я пытаюсь показать присяжным, что мистер Антуан вполне мог быть потенциальным подозреваемым. Ведь он тоже был в гостиничном номере в ту ночь.
Судья нахмурился.
— Отвечайте на вопрос защиты, свидетель! В глазах Жоржа мелькнула ярость.
— Это нечестно… Ведь я тогда был молод и горяч и не отдавал отчета в своих поступках!
— Отвечайте на вопрос, мистер Антуан! — потребовал Дрю. — Вы кого-нибудь прежде убивали?
Слуга нервно сглотнул и издал глубокий вздох.
— Когда мне было восемнадцать, я случайно в драке убил моряка…
Дрю выдержал паузу, чтобы до присяжных дошла столь важная информация.
— Насколько сложно достать цианистый калий?
— Не знаю.
— А пароходство Кювье случайно не использует этот яд для каких-либо целей? — спросил Дрю.
— Не знаю.
— Хорошо, я все проверил, и, представьте себе, мистер Антуан, в пароходстве иногда травят этим ядом крыс на складах. Так что у вас был доступ к этой отраве, — настаивал Дрю.
Жорж густо покраснел.
— Так у многих есть доступ к ней.
— Как относился к вам мистер Кювье?
— Он обо мне заботился.
— Никогда на вас не кричал, никогда не наказывал? — спросил Дрю, подойдя к свидетелю.
— Ну, порой, бывало, но вообще-то он ко мне хорошо относился.
— А как насчет утра того рокового дня? Он на вас не злился?
Свидетелю стало явно не по, себе.
— Да он кричал лишь тогда, когда его что-нибудь раздражало.
— Кричал ли на вас мистер Кювье в утро, предшествовавшее его гибели? — настаивал Дрю, глядя прямо в глаза Жоржу.
— Ну, это было вполне объяснимо, ведь он был очень расстроен.
— Отвечайте на поставленный вопрос, мистер Антуан, он что, кричал на вас?
— Да, — коротко ответил Жорж.
— Что же его расстроило?
— Я не успел погладить его рубашки, — раздраженно ответил свидетель.
— И вас его крик не взбесил?! Жорж умоляюще посмотрел на судью.
— Должен ли я отвечать на этот вопрос?
— Обязаны, мистер Антуан, — ответил Димитриус.
— Честно говоря, я ненавидел, когда он на меня орал.
— Буду с вами откровенен, свидетель. Вы — человек, которому наплевать на закон, легко приходящий в ярость и уже убивавший прежде.
— Протестую! — крикнул Финни.
— Принято, следите за своей речью, защитник, сделал замечание судья.
— Беру свои слова обратно, — ответил Дрю. — Защита закончила свою работу со свидетелем.
Лайла вздохнула с облегчением, почувствовав, что Дрю все же удалось хоть как-то поправить ее положение.
— Кто ваш следующий свидетель? — спросил судья.
— Обвинение вызывает городского коронера, судебного патологоанатома доктора Бенсона.
Доктор положил руку на Библию и произнес присягу. Он первый обнаружил следы цианистого калия в организме покойного.
— Доктор Бенсон, расскажите суду, что вы обнаружили, когда прибыли в гостиничный номер, — спросил обвинитель свидетеля, прохаживаясь перед скамьей присяжных.
— Когда я прибыл, служанка впустила меня в номер и провела в спальню, где лежало тело. Поскольку труп уже окоченел, я понял, что мистер Кювье уже несколько часов как мертв. Поначалу я посчитал, что он умер естественной смертью, но внезапно ощутил еле уловимый запах горького миндаля — явный признак отравления цианистым калием. При дальнейшем исследовании я заметил, что кожа трупа розовее обычного, и пришел к окончательному выводу, что покойного отравили.
— Какова была причина порозовения его кожи?
— Цианистый калий не дает красным кровяным тельцам получать кислород. А потому в кровяном потоке резко возрастает уровень окиси углерода, что приводит к потере сознания и удушению.
— Это единственный признак отравления цианистым калием?
— Нет, обычно жертва начинает хватать ртом воздух, затем начинается головокружение, сильная головная боль и тошнота. Многие перед смертью испытывают сильную рвоту.
— Так что же, Жан мог мучиться в течение нескольких часов?
— Трудно сказать. В крови у него был обнаружен еще и лауданум. Так что он вполне мог быть в бессознательном состоянии, когда симптомы стали проявляться.
— Вы можете сказать, какие именно дозы лауданума и цианистого калия получил мистер Кювье?
— Я не могу ответить на этот вопрос. Обвинитель кивнул.
— И последний вопрос, мистер Бенсон. Можете ли вы описать, как вела себя мисс Дю Шамп в то время, пока вы находились в гостиничном номере?
— Протестую, — отозвался Дрю, — данный вопрос провоцирует свидетеля.
— Хорошо, я поставлю свой вопрос иначе, ваша честь, — ухмыльнулся Пол Финни.
— Пока вы были там, плакала ли мисс Дю Шамп? Была ли она сильно расстроена смертью ее предполагаемого мужа?
— Она… Она была спокойна, и я не помню, чтобы она проронила хотя бы одну слезинку.
— Благодарю вас, доктор. Свидетель ваш, — бросил Финни, поворачиваясь к сопернику.
Солье встал и подошел к свидетелю.
— Подзащитная призналась, что добавляла лауданум в чай своему мужу. Эту опиумную настойку она давала ему регулярно, дабы удержать его от неприятных для нее половых сношений.
Могла ли убить Жана та небольшая доза, которую он получал ежедневно?
— Человека, привыкшего к лаудануму, трудно убить передозировкой. Ей пришлось бы дать ему сразу несколько флаконов.
— Результаты вскрытия говорят, какое именно количество опиумной настойки получил мистер Кювье?
— Я не могу ответить на этот вопрос.
— По вашему мнению, доктор, мистера Кювье убил лауданум?
— Нет, сэр. Я уверен, что он умер от цианистого калия.
Дрю улыбнулся.
— Благодарю вас, доктор.
— Затем он повернулся к судье.
— Больше у меня нет никаких вопросов, ваша честь.
Судья посмотрел на обвинителя.
— Следующий свидетель.
Лайла посмотрела на Дрю, и он подарил ей ободряющий взгляд.
Внезапно она подумала, что этот процесс не закончится никогда, и она никогда не станет свободной, чтобы любить его.
Дрю сидел в библиотеке с приглушенным освещением и держал в руке стаканчик с бренди. Перед глазами стояла Тереза Сикамор. Его преследовало ее страшное, окровавленное и распухшее лицо. Господи, как же он ее подвел!
Теперь, в самый разгар процесса над Лайлой, ему казалось, что у него произошло раздвоение личности, и он не мог ни на чем сосредоточиться. Отчасти из-за убийства Брайена Сикамора, частично из-за того, что постоянно помнил о своем желании использовать процесс над Лайлой Дю Шамп, чтобы привлечь общественное внимание к своей персоне. Демократы могут выставить своего кандидата уже в ближайшем будущем, и он собирался заручиться их поддержкой и стать новым мэром этого города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34