— Я всегда считала сад миссис Мортон лучшим у нас в Стинчфилде, — преодолевая нервную дрожь, произнесла она светским тоном.
Однако перевести разговор на другую тему ей не удалось. Послышался отвратительный шаркающий звук — Саппертон подошел к Кэт вплотную, и она с содроганием почувствовала, как он коснулся холодными пальцами ее обнаженной руки.
— Я скучал без вас, Кэтрин! — зашептал он, наклонившись к ее уху. — Прекратите наконец свои глупые игры скажите, что согласны стать моей женой!
Кэт захотелось изо всех сил ударить локтем в его чахлую грудь. Каков наглец, ведь она вдвое моложе, не говоря уже о том, что терпеть его не может! Но надо было оставаться в рамках приличий: граф слишком опасный человек и может жестоко отомстить за оскорбление.
— Мне бы хотелось побыть одной, — пробормотала Кэт. — Пожалуйста, оставьте меня, милорд! Я неважно себя чувствую…
— Вот как? Тогда я провожу вас домой! — Он сжал ее руки и отвратительно хихикнул. — Мой экипаж и верный слуга Одноглазый Билли к вашим услугам. Не успеет луна подняться еще хотя бы на один градус, как мы уже домчим вас… куда пожелаете.
Он вдруг больно схватил девушку за подбородок своей тощей рукой, больше похожей на когтистую птичью лапу, заставляя поднять голову. Луна высоко стояла в небе, и никогда еще ночное светило не казалось Кэт таким злым и враждебным, как в эту минуту.
Вывернувшись из цепких объятий графа, она с вызовом посмотрела в ненавистное лицо.
— Но сохраню ли я свою честь, милорд? Сдается мне, что нет! Неужели вы решили заставить меня выйти за вас замуж таким вульгарным способом?!
Дрожа от ярости, Кэт шагнула к двери в гостиную, но граф не собирался отступать — слишком страстно он желал эту девушку, слишком долго старался ее заполучить. Преградив ей дорогу, он грубо сгреб ее в объятия.
— Вам не уйти от меня, Кэтрин, даже не думайте об этом! — с угрозой зашептал он, обдавая её запахом вина и лука. — Рано или поздно вы сами придете ко мне, и ваша судьба окажется в моих руках. Ваш отец в долгах как в шелках, его земли заложены-перезаложены! Или вы думали, что я ничего не знаю? Нет, спасибо мистеру Русу, я в курсе всех ваших дел!
Не в силах больше выносить этой мерзкой сцены, Кэт лягнула графа в голень. Не столько от боли, сколько от удивления он немного разжал руки, и девушка сумела вырваться. Отскочив, она ответила хриплым, яростным шепотом:
— Я презираю вас всей душой, Саппертон! Знайте, что я скорее умру, чем стану вашей женой!
Его бледное лицо, казавшееся в тусклом свете луны темно-серым, под стать камням террасы, снова приобрело бесстрастное выражение. Кэт развернулась, чтобы уйти, и опешила: в дверном проеме стоял Бакленд. Даже в полутьме было заметно, что он вне себя от гнева, и в первое мгновение Кэт испугалась; но Бакленд смотрел не на нее, а на графа, и тот отвечал ему не менее враждебным взглядом. От обоих веяло такой ненавистью, что Кэт поежилась.
Бакленд заговорил первым.
— Вы целы и невредимы, Кэт? Слава богу! — произнес он, не сводя глаз с Саппертона. — Но, должен заметить, я удивлен: ведь графу ничего не стоит обидеть даже беззащитного ребенка.
Кэт стало не по себе. Она знала, что Саппертон — известный дуэлянт, прекрасный фехтовальщик, и ему ничего не стоит послать Бакленду вызов. Не дай бог! Кэт не хотела, чтобы его смерть была на ее совести.
— Не проводите ли вы меня в гостиную, мистер Бакленд? — спросила она, коснувшись его руки. — Черити Криклейд собиралась сыграть очень красивый вальс, мне бы хотелось послушать.
— Да, ступайте с ней, ведь волочиться за дамскими юбками для вас дело привычное, мистер Бакленд! — неожиданно подал голос граф, со значением напирая на последние два слова.
Бакленд отлично понял намек.
— Я к вашим услугам, Саппертон, — спокойно сказал он — В любой момент, когда пожелаете, только назовите своих секундантов. Оружие — шпаги или пистолеты, как вам будет угодно.
В гостиной снова заиграли на фортепьяно, на сей раз отчаянно фальшивя, — по-видимому, это Черити Криклейд принялась терзать слух гостей своим вальсом.
— Я не дерусь на дуэли с людьми ниже себя по положению! — язвительно ухмыльнулся граф и направился к двери в гостиную.
Кэт не удержалась от тяжкого вздоха. Знатный дворянин и правда имел право драться только с ровней, но ей еще никогда не доводилось слышать, чтобы из-за этого правила кто-то отказался от дуэли. Что теперь будет делать Бакленд? Ведь этот спесивый мерзавец по-настоящему оскорбил его!
— Умоляю, не ходите за ним! — воскликнула она и крепко схватила Бакленда за руку. — Этот гнусный тип не стоит даже коровьей лепешки!
Бакленд уже собирался последовать за Саппертоном, чтобы пощечиной стереть с физиономии недруга мерзкую ухмылку, а потом бросить к его ногам перчатку. Но, услышав последние слова Кэт, он неожиданно для самого себя расхохотался. Бушевавшая в его груди ярость начала стихать.
— Грубо, но образно. Ну и язычок у вас, моя милая Кэт!
Поняв, что худшее позади, Кэт отпустила его руку.
— Поймите, Бакленд, Саппертон очень опасный человек! Он хочет заполучить меня и ни перед чем не остановится, чтобы этого добиться. Ему ничего не стоит вас убить, и тогда ваша смерть будет на моей совести!
Бакленд смотрел на нее во все глаза. Женственная прелесть Кэт и ночной ветерок, холодивший его пылающие щеки, помогли ему успокоиться окончательно.
— Я не боюсь драться с Саппертоном, — улыбнулся он. — Напротив, я уже давно ищу случая встретиться с ним лицом к лицу!
Когда красная от смущения Черити, ко всеобщему облегчению, закончила играть и отошла от инструмента, Джулия взялась за новое произведение для арфы, а Мэри стала аккомпанировать ей на фортепьяно. Вернувшись с террасы, Кэт осторожно пробралась к свободному месту возле леди Чалфорд. Миссис Мортон с огромным ярким веером из страусовых перьев в руке сияла от счастья, глядя на дочь. Кэт мысленно возблагодарила небо за то, что когда-то Джаспер, сильно напившись, продал ее фортепьяно цыганам. Наконец музыкальный вечер закончился, и Кэт с облегчением вздохнула. Впрочем, к облегчению примешивалось разочарование. Сколько времени потрачено впустую! Она ни на шаг не приблизилась к заветной цели — ведь за весь вечер они с Эшвеллом перекинулись лишь несколькими фразами. Зато неприятных ощущений хоть отбавляй — сцена с Саппертоном так и стояла у нее перед глазами. Кэт знала, что ей не скоро удастся забыть его хищную физиономию и бешеные от желания черные барсучьи глазки…
Дома она сразу улеглась в постель и заснула. В окно заглядывала полная луна, и, может быть, поэтому сон Кэт был неспокоен. Перед ней, как в калейдоскопе, мелькали знакомые лица: Бакленд донимал ее непристойными намеками, язвительно усмехалась Джулия, оскорбительно смеялся Кит, и, что самое ужасное, Стивен ехал по полю в полном боевом облачении, угрожающе размахивая огромным мечом.
Проснулась Кэт на рассвете с головной болью. Поклявшись себе никогда не пить так много шампанского, она села, свесила ноги с высокой кровати и оглядела комнату. Ее взгляд наткнулся на зеленое вечернее платье, висевшее на спинке старого вытертого кресла, и причина мерзкого самочувствия сразу стала ясна. Господи, до чего же утомительно быть настоящей женщиной, носить эти красивые, но тесные и неудобные наряды, часами слушать дилетантское бренчанье на арфе и фортепьяно, вести изысканные беседы, корчить из себя принцессу на горошине! Какая это мука — постоянно следить за собой, бояться сказать или сделать что-то не так, как противно притворяться! Пожалуй, только шутки и подтрунивание Бакленда помогают ей не сойти с ума. Если бы он об этом узнал, то был бы, наверное, страшно удивлен. А может быть, и нет, кто знает!..
Кэт сняла чепец и обеими руками взъерошила волосы. Кругом тишина, все спят, и только тщательно начищенные после состязания пистолеты и ружье ждут, когда же хозяйка вспомнит о них… Поддавшись внезапному порыву, Кэт выпрыгнула из постели и, пробежав босиком по полу, принялась натягивать свою старенькую поношенную амазонку. Будь что будет, она едет охотиться, даже если ее увидит Эшвелл и весь Стинчфилд в придачу! Надо хотя бы на один день забыть о долгах Джаспера, об угрозе голода в деревне и о несчастных луддитах!
Через двадцать минут Кэт в сопровождении собак уже скакала верхом на Диане мимо приусадебной фермы, с наслаждением ощущая на коже бодрящий холодок сыроватого предрассветного воздуха. Она пересекла вброд речку Черинг, сильно обмелевшую из-за редких дождей, миновала ферму Брока и, углубившись в небольшую узкую долину, оказалась в старинной роще Фосс. Кэт с детства любила бродить здесь среди могучих раскидистых дубов и вязов, многие из которых сохранились еще со времен королевы Елизаветы. Прислушиваясь к несмолкаемому шелесту их листвы, она думала, что старые деревья ее понимают. Сейчас, в предрассветные часы, рощу наполнял птичий гомон: только что проснувшиеся пернатые ликующими криками встречали новый день.
Свистнув собак, Кэт углубилась в рощу. С каждым шагом на душе ее становилось все легче и легче, словно встречный ветер сдувал с нее заботы одну за другой, даруя долгожданное ощущение покоя и свободы. Наконец собаки взяли след, и Кэт помчалась за ними, не обращая внимания на комки грязи, летевшие из-под копыт Дианы. Перескочив небольшой, с невысокими, но крутыми берегами ручеек, девушка оказалась у самой опушки. За ней расстилался луг, покрытый невысокой сочной травой с яркими вкраплениями полевых цветов и чертополоха, а за лугом начинался буковый лес. Краем глаза Кэт заметила в траве движение. Наверное, кролик! Поспешно соскочив на землю, она вынула из чехла ружье, быстро зарядила его и взглянула на собак. Один из ее псов, Геркулес, вскинул голову, понюхал воздух, потом, подняв переднюю лапу и вытянув хвост, замер в охотничьей стойке, показывая хозяйке, где добыча. Кэт подумала, что хорошо натаскала своих собак, когда они были еще совсем маленькими щенками.
Внезапно кролик, почуяв опасность, выскочил из своего укрытия и метнулся в лес. Кэт прицелилась и метким выстрелом свалила зверька. Вот и ужин для семейства Коутс!
Она с удовлетворением вздохнула. Один из псов принес добычу, и Кэт немедленно перезарядила ружье, не забыв как следует примять шомполом дробь.
Теперь собаки были настороже. Опустив морды, они принялись осторожно прочесывать траву и вскоре подняли второго кролика. Вскоре с луки седла свисало уже с полдюжины трофеев, и Кэт пожалела, что ее сейчас не видит Кит.
Поднявшееся над холмами солнце уже палило вовсю, нагретый воздух стал тяжелым и неподвижным, и по лицу Кэт побежали струйки пота. Добравшись до ручейка, она отпустила лошадь и собак на водопой, а сама поднялась немного выше по течению. Солнце еще не успело до конца высушить липкую грязь, покрывавшую берег после непродолжительного ночного дождя, но Кэт это совершенно не волновало. Бог с ним, с платьем! Присев на корточки, она расстегнула верхнюю пуговку амазонки, намочила в воде платок и обтерла им лицо и шею. Ослепленная блеском воды, она вспомнила, как в детстве они с Китом частенько прибегали сюда играть, строили на ручье запруды, а потом разбивали их, швыряя в воду камни. Давно это было… Но здесь все так же хорошо, как и тогда!
Утолившая жажду Диана вдруг всхрапнула и прянула в сторону, уронив поводья на землю, собаки залаяли, и Кэт вздрогнула от неожиданности. Позади нее затрещали ветки, и знакомый голос произнес с сарказмом:
— Такой красотке, как вы, идет даже грязь!
8
Увидев появившегося из кустов Бакленда, Кэт хотела вскочить на ноги, но поскользнулась и съехала по глинистому берегу вниз, к самой воде.
Бакленд от души расхохотался.
— Хам, невежа, безмозглый осел! Разве можно так пугать человека?! — завопила рассерженная Кэт. Все ее попытки встать на ноги и вылезти на берег ни к чему не приводили. — Вы могли бы хотя бы подать мне руку!
— Узнаю дочь сквайра Дрейкотта! — весело крикнул Бакленд и протянул девушке руку. Кэт крепко ухватилась за нее, поднялась на ноги и наконец вылезла на берег.
— «И вот она явилась миру, само смиренье, кротость и краса…» — начал было Бакленд цитировать поэму лорда Эшвелла.
— Хватит, хватит! — прервала его Кэт, вытирая вымазанные глиной руки. — Это одна из самых неудачных строк, вышедших из-под пера нашего поэта.
— Что вы имеете в виду? — нахмурился Бакленд. — Мне казалось, что она как нельзя лучше описывает женские добродетели…
— Вернее, представление о них романтической поэзии! Неужели вам хочется, чтобы ваша жена была воплощением смирения и кротости? Если да, то мне ее заранее жаль: ведь вы с вашим характером за год доведете ее до могилы!
— Неужели вы действительно так думаете? — изумился Бакленд. — Боюсь, у вас сложилось обо мне совершенно неправильное представление. Я никогда не позволю себе быть жестоким с женщиной, тем более с женой!
Кэт, пытавшаяся привести в порядок растрепанный пучок на макушке, искоса взглянула на него.
— Вот как? Почему же с первого дня знакомства вы изводите меня своими насмешками?
Бакленд улыбнулся, и у Кэт тоскливо заныло сердце. О, эти дьявольские ямочки у него на щеках, такие простодушные и пленительные!
— Я всегда говорю чистую правду, мисс Дрейкотт! А правда бывает жестока. Впрочем, вам следовало давно указать мне на мой недостаток, и тогда я постарался бы облечь свои замечания в более мягкую форму. Вам следует знать, что в свете у меня репутация весьма деликатного человека!
— Сказать можно что угодно. Может быть, кто-то и Саппертона считает деликатным человеком, — бросила Кэт и потянулась к очередной выбившейся из пучка пряди.
Но Бакленд перехватил руку девушки.
— Никогда, никогда не ставьте меня на одну доску с этим человеком! — крикнул он каким-то сдавленным голосом.
Яростный огонек в его глазах испугал Кэт. Она хотела только немного пошутить, но, судя по всему, сделала Бакленду больно. Интересно, почему он так не любит графа?
— Простите, мистер Бакленд, я не хотела вас обидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48