— Смею вас заверить — нет.
— Рада это слышать. — сказала Ноэль, глядя куда-то за его спину, туда, где сновали гости, входя в бальную залу и выходя из нее.
— Мои родители, конечно, интересные собеседники, но все же не настолько, чтобы заставить вашего отца забыть о роли вашего опекуна и защитника.
— Если мой отец и занят сейчас разговором с кем-то, то уж точно не с вашими родителями, — заметила Ноэль. — Его светлость покинул бальную залу несколько минут назад, как только мы вошли сюда.
Наступила короткая пауза.
— Да, знаю, — ответил Эшфорд, переминаясь с ноги на ногу и явно озабоченный.
— Эшфорд, вы меня слышите? — донесся до него встревоженный голосок Ноэль.
— Я хочу обсудить с вами план разоблачения Бариччи… использовав Андре Сардо. — Эшфорд ломал себе голову, как свести к минимуму участие в его плане Ноэль, но выходило, что без нее осуществить его невозможно. — Я… — Эшфорд умолк, заметив, как его отец вошел в холл. — Отец идет к нам, — сообщил Эшфорд лаконично. Е — Ах, Ноэль. — Пирс постарался скрыть свое беспокойство и улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой. — Нравится ли вам ваш первый бал?
— Очень, ваша светлость. Каждая минута, проведенная мною в Маркхеме, — это чудо. — Весьма рад это слышать. — Пирс повернулся к Эшфорду: — Пожалуйста, прости, что я прервал вашу беседу, но я хотел на минуту отвлечь тебя.
— Я оставлю вас ненадолго, — обратился Эшфорд к Ноэль.
— Я буду вас ждать.
Пирс наблюдал короткий диалог с явным интересом.
— О, пока я не забыл! — обратился он к Ноэль. — Ваш отец несколько обеспокоен вашим отсутствием. Я уверен, он будет рад увидеть вас.
Ноэль ответила покорным вздохом:
— Я так и предполагала. Благодарю, ваша светлость. — Подхватив юбки, она решительно направилась в залу.
— Я уверен, ты понял, что Блэкстрит здесь, — начал Пирс, тогда дверь в его кабинет плотно закрылась.
— Должно быть, у него важные известия, — предположил Эшфорд.
— Так и есть. Прошлой ночью произошла кража.
— Прошлой ночью? — Брови Эшфорда изумленно поползли вверх. — И ты только теперь узнаешь об этом? Почему Блэкстрит так медлил?
— Тут есть смягчающие обстоятельства. — Пирс стоял, опираясь о бюро. — Украденная картина — ценнейшее полотно кисти Рембрандта, а лицо, у которого ее украли, лорд Мэннеринг.
— Мэннеринг? Его жена — возлюбленная Бариччи.
— Была его возлюбленной, — поправил Пирс, засовывая руки в карманы. -
— Что ты хочешь сказать?
— Она мертва.
— Мертва?! — Эшфорд вздохнул. — Она убита?
— Увы. По-видимому, ее убили именно в то время, когда была совершена кража. Ударили по голове тяжелой статуэткой. Полиция постаралась придержать факты до окончания предварительного расследования, и Блэкстриту пришлось приложить немалые усилия, чтобы узнать некоторые детали этой истории. — Иначе говоря, они хотели убедиться, что муж леди Мэннеринг или другие заметные члены общества не замешаны в этом преступлении, — уточнил Эшфорд.
— Совершенно верно. Теперь, когда алиби этих особ не вызывают сомнения, расследование становится достоянием общественности.
— И какие же факты есть у Блэкстрита?
— Только непроверенные, полученные им от головорезов, понимающих язык фунтов и пенсов, но не язык истины. Прошлую ночь Бариччи провел у леди Мэннеринг и покинул ее городской дом незадолго до рассвета. Муж ее куда-то отлучился по делам.
— Какое везение. А эти головорезы, случайно, не упомянули, что Бариччи выходил из ее дома, держа картину под мышкой? Или какой-нибудь из его приспешников, опять жё случайно; посетивший дом Мэннерингов этой ночью?
— Осведомители Блэкстрита были слишком пьяны, чтобы упомнить частности. Нам еще повезло, что они смогли описать Бариччи, а также назвать время его прихода и ухода.
— А где же были в это время слуги Мэннерингов? Впрочем, зная Бариччи, могу предположить, что он заранее позаботился отослать их. Дьявольщина! У нас по-прежнему нет на него ничего!.
— У нас есть время, когда Бариччи пришел и когда ушел из дома леди Мэннеринг.
— О, это все равно что ничего. И не только потому, что видевшие его люди — мерзавцы с криминальным прошлым. К тому же, зная изворотливость этого негодяя, могу предположить, что у него наверняка найдется свидетель, какая-нибудь горничная Эмили Мэннеринг, которая сообщит, что они всю ночь занимались с леди любовью. А эти сведения не для криминальной полиции.
— Думаешь, убийство было предумышленным? — Нет. — Эшфорд с сомнением покачал головой. — Если бы ее убили из пистолета или ножом — тогда ясно, что убийство преднамеренное. К тому же Бариччи по натуре трус. Только если, конечно, его загонят в угол. Возможно, что он ублажал даму в постели, потом она уснула, а он занялся Рембрандтом… Она проснулась и застала его на месте преступления.
— Он запаниковал и убил ее, — заключил Пирс.
— Верно. — Эшфорд встретил негодующий взгляд отца. — Эта картина Рембрандта стоит целое состояние. Я видел ее. И сам бы не отказался от нее, будь Мэннеринг похож на Льюиса и многих других. Но он другой человек — чувствительный, прекрасно обращается со слугами, обожал жену и даже занимается благотворительностью. Он и понятия не имел о неверности Эмили. Не ведал, что в обществе слывет старым чудаком-рогоносцем. Мне жаль его.
Пирс кивнул, соглашаясь. Они оба знали, по каким критериям «работал» Эшфорд. Ими пользовался и сам Пирс в те дни, когда носил маску бандита Оловянная Кружка, поднаторевшего в краже драгоценностей, которые потом обращал в деньги, а затем эти суммы появлялись на крыльце самых нуждающихся работных домов.
И Пирс, и Эшфорд именовали своих «клиентов» самыми «неблагородными из благородных». Большинство людей, обладавших богатством и занимавших высокое положение в обществе, как правило, не обладали состраданием. Они-то и становились мишенями сначала для отца, а позже для сына.
— Итак, у нас нет сомнений в том, что это работа Бариччи, — заключил Пирс. — И ты полагаешь, что его задержат, найдут у него Рембрандта и вернут владельцу?
Эшфорд поджал губы:
— Я постараюсь, чтобы это произошло с помощью компании Ллойда или с помощью самого Мэннеринг. Я нанесу ему визит — загляну к нему домой, выражу соболезнование и предложу помощь. Если мне удастся убедить его, что я смогу найти и убийцу его жены, и того, кто украл Рембрандта, я не сомневаюсь, что он поручит мне это дело.
— Разумеется, уж с твоим-то послужным списком — с гордостью за сына отозвался Пирс. — Но ты сознаешь, что вступаешь в новую область исследования деятельности Бариччи и что это сопряжено с особой опасностью? — Пирс с тревогой посмотрел на сына.
— О, прекрасно понимаю.
Мозг Эшфорда лихорадочно работал, Он должен изобличить Бариччи как вора и как убийцу. И вдруг как удар молнии — Ноэль! Это все же ее родной отец. Не опасно ли это? Негодяй хотел использовать Ноэль как пешку в своей игре. Но ведь в какой-то момент может понадобится ее уничтожить. Ясно одно: он должен вывести Ноэль из этой игры.
Он готов был бы расхохотаться, если бы все не было так опасно. Кто и что может остановить Бурю? Она шла к своей цели с бесшабашностью и азартом. Как же ее защитить — и от Бариччи, да и от себя?
Мгновенно и неожиданно пришел ответ. Конечно! Он это сделает, если Эрик Бромли согласится помочь ему..
— Отец, мне нужна твоя помощь, — заявил Эшфорд. — Вернемся в бальную залу. Скажи лорду и леди Фаррингтон, что я хочу поговорить с ними. В твоем кабинете, А потом найди способ чем-нибудь занять Ноэль. Я не хочу, чтобы она узнала о нашем разговоре.
Наступило молчание. Пирс, сложив руки на груди, некоторое время буравил сына острым взглядом.
— Для начала, сын, я хочу знать, что происходит между тобой и Ноэль Бромли. Когда Фаррингтон заподозрил, что ты похитил его дочь с бала и увлек куда-то в ночь, он готов был вызвать тебя на дуэль. И я не смог бы его осудить. Я не вмешиваюсь в твою личную жизнь, Эшфорд, но сейчас вынужден сделать это. Неужели ты пытаешься соблазнить дочь Эрика Бромли?
— Пытаюсь ли я соблазнить Ноэль? — повторил он вслух слова отца, обдумывая ответ. — Разумеется, нет. Напротив, я прилагаю отчаянные усилия, чтобы не сделать этого. Что касается моих мыслей, то я еще не пришел ни к какому решению. Понимаю, что это нельзя считать исчерпывающим объяснением, но другого пока у меня нет.
— Понимаю. — Лицо Пирса оставалось непроницаемым, — А ты осознаешь последствия, если все-таки затащишь Ноэль в постель?
— Я никогда не пойду на то, чтобы обесчестить ее. Никогда. — Эшфорд поднял голову и встретил прямой взгляд отца. — Ты прекрасно знаешь, насколько сложна моя жизнь. Об этом не знает никто, кроме тебя и мамы. Я и не предполагал, что теперь эта ее сторона со всей тяжестью обрушится на мою голову. А пока я должен поговорить с леди и лордом Фаррингтон, потому что все остальное зависит от их ответа. И в личной жизни, и в делах. Иначе говоря, я пока еще не готов обсуждать это с тобой. Ты просто должен поверить мне.
Снова наступило молчание, наконец Пирс кивнул:
— Хорошо. — Он встал из-за бюро. — Полагаю, что твой разговор с графом и графиней тоже будет иметь какое-то отношение к Бариччи?
— Да, и позже я расскажу тебе о нем;
Пирс помедлил в дверях бальной залы, оглядывая пеструю толпу гостей. Празднество изобиловало разнообразными развлечениями на любой вкус — от карт до бильярда и от бильярда до скачек, и чаши для сбора доброхотных даяний были полны до краев, тысячи стофунтовых банкнот уже сыпались через край. Дафни на этот раз превзошла себя, превратив Маркхем в настоящий рай для взрослых и детей. И размягченные гости становились щедрыми, что должно было пойти во благо беднейших приходов. Сердце Пирса наполнилось благодарностью к жене. Но где же Дафни?
Мысленно Пирс возблагодарил Господа за никогда не подводившие инстинкты своей жены. Ее интуиция иногда даже пугала его. Каким-то образом она угадала, что ей надлежит оставаться на месте и удерживать графа и графиню Фаррингтон рядом с собой.
— А, это ты, Пирс, — встретила его Дафни чарующей улыбкой и тотчас же завладела его рукой. — Рада, что тебе удалось вырваться к нам.
Головка Ноэль сделала резкое движение, и теперь она вытягивала шейку, оглядывая комнату в бесхитростной попытке найти Эшфорда.
— Эшфорд все еще в моем 'кабинете, — пришел ей на помощь Пирс. — Он помогает мне подсчитать все пожертвования, собранные нами, и решить, как их распределить между нуждающимися по приходам… Кстати, — он бросил взгляд на Эрика, — У моего сына есть финансовый вопрос, касающийся прихода мистера Каррана. Он надеется получить ответ на него от вас и просил вас и графиню незаметно ускользнуть из залы всего на несколько минут и заглянуть в мой кабинет. Я понимаю, что сегодня у нас неделовой вечер, а светский, но…
— Но ведь это празднество затеяно с целью собрать деньги для бедных, — вмешалась Бриджит, отметая извинения. — А что касается нашего прихода, то дедушка бесконечно благодарен вам за помощь. Мы с Эриком сочтем за честь помочь вам хоть в чем-нибудь.
Пирс повернулся к Дафни, и взгляд его был красноречивее слов:
— Ты ведь не обидишься, Снежинка? Я провожу графа и графиню в мой кабинет.
— Разумеется, нет. — Она поняла его безмолвное послание. — Мы с Ноэль прекрасно проведем время, развлекая друг друга. Не так ли? — И она одарила Ноэль теплой улыбкой.
Пирс, Бриджит и Эрик удалились. Ноэль с задумчивым видом сделала было шаг вслед за ними, но рядом с ней появился Карстон:
— Леди Ноэль, не окажете ли честь подарить мне этот танец?
Увидев, как ее родители исчезли за дверью, она нехотя повернулась к Карстону:
— Конечно, милорд, я буду счастлива. Благодарю вас. Он предложил ей руку и повел в центр залы. Пирс проводил Эрика и Бриджит в свой кабинет и закрыл за ними дверь,
— Чем мы можем быть полезны? — спросил Эрик, с недоумением оглядывая пустое бюро. Эшфорд стоял у окна, казалось, погруженный в созерцание пейзажа. — Ваш отец сказал, что у вас возник вопрос, имеющий отношение к нашему приходу. Мы пришли помочь вам..
— Ах, — Эшфорд ответил полуулыбкой, — острый ум отца неустанно поражает меня. — Он медленно приблизился к Эрику и Бриджит, знаком предлагая им сесть. — Благодарю вас за то, что вы так быстро откликнулись на мою просьбу. У меня и в самом деле есть вопрос к вам. Но он не имеет никакого отношения к вашему приходу. Это было просто предлогом, который придумал отец, чтобы устроить наш разговор.
— Пока не понимаю вас, — пробормотала Бриджит, садясь в кресло. — О чем же пойдет разговор, лорд Тремлетт?
— О Ноэль.
Эрик, собиравшийся уже сесть .в кресло, на мгновение замер:
— Вы вызвали нас поговорить о Ноэль? Но почему?
— Потому что у меня есть основания предполагать, что она в опасности.
Эрик, по-видимому, никак не ожидал такого ответа. — В опасности? — повторил он, будто не веря своим ушам. — Не можете ли вы пояснить…
— Ее причины — кровные узы с Бариччи.
В комнате повисло тяжелое молчание.
Бриджит заговорила первая:
— Ноэль рассказала вам об этих узах?
— Нет. Я знаю о Франко Бариччи почти все. Знал и о его предосудительном поведении в отношении женщин, но это лишь малая толика его преступлений. Лицо Эрика приобрело пепельный оттенок.
— Пожалуйста, объясните нам все по порядку.
— Я и собираюсь это сделать. И Эшфорд рассказал им о своих расследованиях дел о пропавших картинах, о подозрениях относительно причастности Бариччи к кражам, о своем решении доказать, что Бариччи — преступник, и засадить его за решетку. — Я знаю, что негодяй виновен. Более того, он знает, что мне это известно. Дело за малым — неоспоримыми доказательствами его вины.
— Но при чем здесь Ноэль? — перебил его Эрик нетерпеливо. — Вы использовали мою дочь, обманули ее, заставили поверить в то, что вам приятно ее общество, а на самом деле хотели только вытащить из нее сведения о Бариччи? Но вы зря тратите время: Ноэль ничего не известно.
— Если бы дело обстояло так, я был бы не менее презренным негодяем, чем Бариччи. — возразил Эшфорд. — Я не использую женщин, лорд Фаррингтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39