Так вот, я составил завещание… Все достается законным наследникам, а в случае, если они не смогут наследовать, — моему кровному сыну Гордону Льюиту. Тут все и началось… как только она вызнала у меня это. Видите ли, мне доставляло удовольствие наблюдать за ней. Мэтти я знал неплохо: на первый взгляд; совершенно неприступная… ну а потом… Не думал я, что все затянется: я поначалу рассчитывал отделаться каким-нибудь подарком и распрощаться. Не получилось: видите ли, появился мальчик. Он сразу мне понравился, а когда стал постарше, выяснилось, что он исключительно полезен в имении. Гордон — трудяга… не то что многие из Трегарлендов. Во всем виноват я, Виолетта!
— Вы же не предполагали, что дело зайдет настолько далеко?
— А следовало бы предполагать, ведь Матильда пыталась убить моего внука! Слава Богу, вы спали в этой комнате.
— Да, я узнала о том, что Гордон — ваш сын. Тут пошли разговоры о смертях младенцев по неустановленным причинам… И я сопоставила одно с другим. Тогда мы с няней и выработали этот план.
— Я должен благодарить вас обеих! Чудный мальчик — наш Тристан. Только подумать, что он мог угаснуть, как свечка. Я очень благодарен вам!
— И няне Крэбтри.
— Да, конечно: она из старой гвардии, дракон, воин! Мне это нравится.
Он выставил вперед челюсть и на пару секунд вновь стал похож на прежнего Джеймса.
— О да, ей мы тоже должны быть благодарны, но больше всего вам, дорогая! Мне спокойно, когда я знаю, что мой внук находится под вашим присмотром. А что, по-вашему, станет с моей бедняжкой Мэтти?
— Гордон считает, что ей смогут помочь…
— Сейчас она находится в неведении относительно того, где она и что натворила. Было бы лучше впредь ей об этом не знать…
— И о том, что она, возможно, совершила ранее.
— Вы имеете в виду первую жену Дермота?..
— Да, Аннетту.
— Это было действительно загадочное происшествие. Я обрадовался, когда Дермот привел в дом вашу сестру. А потом…
— И вы не представляете, что произошло? Он покачал головой.
— Я размышлял об этом: первая жена Дермота утонула, готовясь родить ребенка. Позже мне пришло в голову, что Мэтти могла приложить к этому руку. Поначалу, естественно, я этого не думал!
— Вы считаете, она могла убить Аннетту?
— Не знаю…
— А Дермота?
— Возможно, ей было нетрудно подсунуть ему эти таблетки! Не знаю… Неужели она могла зайти столь далеко?
— Он, как и Тристан, стоял на пути Гордона, и разделаться с ним было несложно… как и с Тристаном. Но Аннетта?.. И моя сестра?..
— Дорогая моя, вы страдали вместе со всеми, ваше пребывание здесь отмечено трагедией. Слишком много трагедий!
— Слишком много для того, чтобы считать их естественными! А теперь, когда мы знаем о существовании мотива…
Он медленно покивал головой:
— Я хочу, чтобы вы знали, как я благодарен вам. Этот дом особенно нуждается в вас сейчас. Вы обещаете не покидать нас?
— Не знаю, что нас ожидает в будущем, но пока я остаюсь здесь. Слишком много для меня значит Тристан.
— Буду довольствоваться этим. Бедная моя Мэтти! Как бы я хотел, чтобы этого с ней не произошло. Она ушла навсегда, не правда ли? Оттуда не возвращаются. Внешне уже холодный рассудок, но внутри бурлят страсти. Не демонстрирует ли это сложность человеческой натуры? Для меня это всегда было чем-то вроде хобби — наблюдать за поведением людей.
— Люди действительно сложны. А сейчас, с вашего позволения, я оставлю вас. Я обещала няне зайти в детскую.
Он кивнул:
— Вы действительно нужны нам всем: мне… Гордону… Тристану. Я не смогу быть спокоен за ребенка, если здесь не будет вас.
— Пока я остаюсь, обещаю!
Это его удовлетворило. Он вновь кивнул и прикрыл глаза. Выглядел он очень старым и бесконечно печальным.
Сет изменился. Было непривычно видеть крупного, крепкого мужчину, выглядевшего беспомощным ребенком. Как ни странно, он стал тянуться ко мне. Я знала, что он уважал и почитал Матильду, восхищаясь ею и относясь с доверием. Временами он смотрел на нее, по-моему, как на святую. Она была добра к нему. Как странно — она, замышлявшая убийство ребенка, была столь благосклонна к бедняге Сету.
А теперь, когда ее не стало, Сет чувствовал себя потерянным и обездоленным. Бедный растерянный Сет, чья жизнь была поломана в десятилетнем возрасте, после чего он так и остановился в развитии! Он часто вертелся возле меня, и я вдруг сообразила, что являюсь для него заменой Матильды. Если я что-нибудь несла, он спешил ко мне и явно демонстрировал удовольствие, с которым оказывал помощь.
Вот так случилось, что мы разговорились с ним, и мне, наконец, удалось узнать то, что давно мучило меня.
Обычно мы болтали с ним про лошадей и про уход за садом. Однажды я увидела его работающим в саду и, подойдя, спросила:
— Привет, Сет, как дела сегодня?
Его лицо сложилось в гримасу удовольствия — как всегда, если я обращалась к нему.
— Со мной порядок, мисс Виолетта! — Мое имя всегда доставляло ему трудности.
— Море сегодня беспокойное, — продолжила я. — Так, наверное, было, когда первая миссис Трегарленд отправилась купаться?
На этот раз в его глазах не было обеспокоенного выражения, появлявшегося при попытках заговорить на эту тему.
— Ну, это же не утром было… ночью же, верно? Я была поражена: это было что-то новое.
— Ночью?
— Море же ночью другое, — сказал Сет, почесывая голову. — Не знаешь, какое, только другое…
— И ты там тоже был, Сет?
Он озадаченно взглянул на меня, и на его лице начало появляться выражение настороженности.
— Мне-то ты можешь сказать, Сет.
Он пристально поглядел на меня тем самым взглядом, которым раньше глядел на Матильду. Теперь он одарил им меня и оживился.
— Так ночью же было! Она с ней была…
— Там была миссис Льюит… с первой миссис Трегарленд?
Он закивал и, повернувшись к дому, указал на стеклянную дверь, выходившую на террасу, откуда четыре ступеньки вели в сад.
— Они там в гостиной были…
— Чем-то занимались?
— Только двое их там и говорили. Они про ребенка, который будет, говорили…
— Почему ты так подумал?
— Я не думал, я знаю: они про это говорили…
— И что было дальше?
— Они вышли. Она качалась, вообще плохо стояла, а я смотрел, — он захихикал. — Она пьяная, я подумал, миссис Трегарленд…
— А потом что было?
— Миссис Льюит ее за руку взяла, и они в сад пошли…
— Тебя они видели?
— Нет… а я смотрел. Миссис Льюит ее вниз повела, а вниз-то тяжело, она же вроде пьяная. Ну, и они на берег, а она там упала…
— Первая миссис Трегарленд?
— Ну, а я смотрел, прямо, как пьяная…
— А что было потом?
— Миссис Трегарленд ее раздела, а после одела, в чем купаются. А потом потащила к морю, только ей не стащить было: та же ведь какая тяжелая! Ну, я пошел и стал помогать…
— Сет! И что сказала миссис Льюит?
— Ну, ей не понравилось, она на меня немножко рассердилась… сперва, а после нормально. Она сказала : «Привидение леди, которая давно померла, хочет с первой миссис Трегарленд поговорить, и что ей надо в море…» Ну, что привидение ей велело. Она сказала, что видишь, она ее зовет?
— И ты видел?
— Миссис Льюит сказала, и я, значит, увидел. Я ее тащить помог и в море. «Той надо с ней просто поговорить. Так, вроде они подруги», — это так миссис Льюит сказала. Ну, и одежду ее забрала, а после халат ее принесла, чтобы ей одеться, когда из моря вылезет, а она не вылезла. Видать, привидение ее попросило остаться…
— Сет, и ты все время знал это и никому не рассказывал?
— Ну так она же сказала не говорить, верно? Она сказала, что, видать, те друг другу понравились и быть хотят друг с другом вместе. А эта из моря пугать никого не будет, потому что ей с первой миссис Трегарленд хорошо.
Я сидела, уставившись на море, и думала: «С этим мне теперь все понятно. Но что произошло с Дорабеллой?» Я спросила:
— Сет, а вторая миссис Трегарленд, про нее ты что-нибудь знаешь?
— Про нее ничего не знаю, ничего не видел…
— Она ведь тоже в море пропала.
— Может, и пропала, я не видел…
— Ты уверен, Сет?
— Да уж, конечно, я только видел другую…
— Спасибо, Сет, — сказала я. — Ты мне очень помог.
По его лицу медленно расползлась удовлетворенная улыбка. Я чувствовала, что теперь он относится ко мне как к другу и покровителю.
Итак, я знала, что Матильда действительно была убийцей уже к моменту нашего знакомства. У нее было болезненно изощренное мышление. Трудно представить себе, что под такой спокойной, чуть ли не покорной личиной могут крыться такие ужасные замыслы. Теперь картина случившегося была ясна. Очевидно, Матильда чем-то опоила Аннетту, отвела ее на пляж и столкнула в воду. Хорошо, что сейчас она находится в таком месте, где ей не удастся творить такие дела!
С момента нашей последней встречи с Джоуэном прошло некоторое время. Конечно, он должен был знать о случившейся в Трегарленде драме, поскольку о ней, несомненно, шли разговоры по всей округе. Я знала, что он обеспокоен.
На этот раз он сам приехал сюда, и, когда мы уселись на скамью в парке, я ему все рассказала.
Он был потрясен:
— Благодарить следует в первую очередь вас, Джоуэн, — сказала я. — Ваше сообщение о родственных отношениях между Джеймсом Трегарлендом и Гордоном все расставило на свои места.
— Ребенка спасли вы с няней.
— Да, но насторожиться нас заставили вы, а потом я припомнила эти разговоры Гордона и Матильды о смертях младенцев.
Я описала, как Матильда явилась с подушкой в детскую.
— Бедняга Гордон! — заключила я. — Он очень горюет. К счастью, она находится там, где не сможет причинить никому вреда. Джоуэн, и что нам теперь делать? Я уже знаю о том, что Аннетта пала жертвой убийцы, в деле с Дермотом нет ясности, но и он, похоже, убит. Не понимаю, что же произошло с Дорабеллой? А не показалась ли Матильде соблазнительной идея избавиться и от Дорабеллы? Если получилось с первой женой, почему не сделать то же со второй?
— Нет, по столь неосновательной причине она не стала бы убивать. Ребенок уже существовал, да и непросто было сделать это: ее же видел Сет. Должно быть, это беспокоило ее. Полагаю, она собиралась избавиться и от него.
— Это было нелегко сделать. Она с трудом справилась с Аннеттой, а Сет — крупный, сильный мужчина. Нет, она была уверена, что он не выдаст ее, и этого не случилось бы, если бы ее не увезли, и если бы он не воспринял меня как ее преемницу. Ни с кем, кроме меня, он не стал бы говорить об этом. Но что делать нам?
— Возможно, ничего. Что произойдет, если об этом узнает полиция? Примут ли во внимание показания Сета? И кому от этого будет легче? Предположим, будет суд. Миссис Льюит невменяема, и ее показания не могут приниматься во внимание. А решение? Виновна, но безумна? Похоже, ей и без того предстоит провести остаток дней в сумасшедшем доме. Все бесполезно, разве огласить факты.
— Миссис Парделл обвиняет Дермота в убийстве как Аннетты, так и Дорабеллы.
Он помолчал.
— Возможно, она захочет предать дело огласке? — наконец произнес он.
— Странная женщина! После того, что произошло во время моего последнего визита к ней, я и вовсе не понимаю ее.
— Что ж, по крайней мере, мы кое-что узнали.
— Вы действительно верите Сету?
— Да, все совпадает. Матильда Льюит совершила одно убийство и собиралась совершить другое, поскольку то сошло ей с рук. У нее появилась настоящая мания. Она убедила себя в том, что ее сын любой ценой должен получить то, что, казалось ей, принадлежало ему по праву. Ради этого она была готова на все.
— Значит, мы ничего не будем делать?
— Сейчас это лучший выход!
— Джоуэн, я так рада, что вы поддерживаете мой дух!
— Спасибо, вы так же действуете на меня. Вы не уедете?
— Я разговаривала с Джеком Трегарлендом. Он был очень любезен и откровенен. Он заставил меня пообещать, что я останусь. — Я не удивлен. Вы с верной няней спасли жизнь его внуку!
— Наверное, об этом болтают в городе?
— Они говорят, что миссис Льюит сошла с ума из-за всего случившегося в последнее время в этом доме. Что ж, вскоре у них появится новая тема для разговоров.
— Какая?
— Почти наверняка вскоре начнется война!
ДОРАБЕЛЛА
Отсутствие Матильды привело к переменам в доме. Все пришло в относительный порядок лишь после того, как дела в свои руки взяла повариха.
Как-то раз с утра я получила письмо от миссис Парделл. Она писала, что мы с ней давно не виделись и что она будет рада видеть меня сегодня часа в три.
Письмо меня поразило. Здесь была какая-то загадка, поскольку я была убеждена — в тот раз, когда я заходила, она была дома, но отчего-то не пожелала видеть меня. Теперь ее настроение переменилось.
В три я была возле коттеджа и взглянула на окна. За занавеской вновь, как в прошлый раз, похоже, мелькнула фигура. Я постучалась. Дверь открылась почти немедля.
Я остолбенела, кровь бросилась мне в лицо, потом у меня задрожали ноги. Протянулась рука, и меня втащили в дом. Я была потрясена и не верила в происходящее.
Она одновременно плакала и смеялась.
— Виолетта! Виолетта… мне было невыносимо без тебя! Та самая ниточка не отпускала. Я вернулась!
Я пробормотала:
— Это… не сон? Это действительно ты, Дорабелла?
— Да, да, это действительно я! Я опять с тобой… Возвращение блудной сестры! Милая моя сестренка, близняшка, тебе придется опять вытягивать меня из истории!
Я бросилась расспрашивать ее:
— Когда?.. Почему?.. Как?..
— До чего же чудесно вновь быть с тобой! Мне, конечно, не следовало покидать вас! Я больше не буду!
— Дорабелла! — воскликнула я. — Что все это значит? Что ты натворила? Где ты была?
Она искательно посмотрела на меня. — Ты как-то странно выглядишь, сестренка! Это на самом деле я! Или ты тоже принимаешь меня за привидение?
— Скажи, пожалуйста, в чем дело?
— Ну, для начала, я здесь, я вернулась. Я и в самом деле вернулась… и мы должны поговорить с тобой, немедленно!
— Да, поговорить мы должны. Что ты здесь делаешь, в доме миссис Парделл?
— Давай пройдем в гостиную. Ты выглядишь так, будто в любой момент готова упасть.
— Дорабелла, я все еще не верю…
— Я все понимаю, — она сделала так хорошо знакомый мне небрежный жест, — но я думала, ты обрадуешься, увидев меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40