Я помогал ему идти в темноте и придерживаться нужного направления, – уверил он Инос, – а теперь он уже ориентируется на свет костра.
Инос поежилась. Элкарас был всего-навсего человеком. Как и другие, он нуждался в отдыхе, и его можно обмануть, как она могла убедиться в Высоких Журавлях. Сможет ли он противостоять опасности здесь, в Туме?
– Но когда эти другие придут… их много?
– Не знаю. Много. Почему он не знает?
– Но если вы справитесь с этим отрядом, может нагрянуть целая армия, солнце еще не успеет взойти.
Старик покачал головой, рассматривая, как на ледяном серебре конденсируются капельки влаги.
– До рассвета мы должны уйти.
Очевидно, ему не хотелось пускаться в объяснения, и Инос почувствовала неловкость. Элкарас тем не менее одарил каждую из присутствующих лучезарной улыбкой и произнес:
– Не желаете ли поужинать, милые дамы?
Тут же появились три серебряные тарелки, искрящиеся в отблесках пламени, а на тарелках дымилось ароматное жаркое, тушеные овощи и снежно-белый рис.
Инос осознавала, что ужасно проголодалась, но из-за нервного напряжения не ощущала голода. Тем не менее отказавшись от успокоительной волшебной микстуры, должна была сохранять хладнокровие. Она потянулась к тарелке и моментально обожгла пальцы. Несколько минут все молчали.
– Эти… бандиты… сильно тебя… ты в порядке, тетя? – проговорила она в промежутках между дегустацией королевского ужина.
– Мне они ничего не сделали, дорогая. Они орали на меня, чего-то спрашивали, но я понимала с пятого на десятое. – Даже в неверном свете костра стало видно, что Кэйд покраснела. – Я думаю, что их не интересовала толстая старуха. Им нужна была ты.
Она с тревогой взглянула на племянницу. Инос поспешила уверить ее, что и она не пострадала.
– Вам повезло, что они не перезали вам глотку, ваше сиятельство, – спокойно заметил Элкарас, – но смею вас поздравить с этой великолепной выдумкой с лошадью. Тогда я подъехал уже так близко, что все видел, но не имел возможности вмешаться. Вы показали удивительное мужество и отличную выездку.
Кэйд покраснела еще гуще.
– Я также поздравляю вас с вашим умением играть в тали!
– Ох, Боже мой! – Теперь щеки Кэйд просто запылали, и она отвела взгляд от Инос. Шейх рассмеялся:
– Ее величество султанша предупреждала, чтобы я за вами приглядывал. Признаюсь, потерял бдительность.
Любопытно! Неужели шейх думал, что это Кэйд спланировала ту небольшую хитрость? Мгновение Инос одолевало искушение признаться, что это она придумала, но затем решила остаться в стороне. Но все же странно. Почему Раша беспокоилась из-за Кэйд?
Беседа свернула на нежелательные темы. На некоторое время все занялись своими тарелками, тишину нарушало только потрескивание хвороста в огне. Ветер относил дым, искры поднимались ввысь, будто хотели станцевать со звездами медленный танец. Инос никак не могла успокоиться и все еще дрожала. Сильно беспокоили мысли о приближающемся отряде, но Инос не собиралась шарахаться от собственной тени, и если шейх, сказав об отряде, хотел привести ее в трепет, то придется его расстроить. Она твердила про себя, что встретить легендарного сида можно только раз в жизни, и весь этот вечер в призрачном лесу останется в памяти по меньшей мере знаменательным событием.
– Жаркое просто великолепное, ваше величество, – сказала она.
– Благодарю. Видите ли, так готовила его моя дорогая мама.
– Вы учили меня, что бдительность волшебника обмануть нелегко.
– А, – вздохнул он. – Я не волшебник, сударыня. Хотя в данный момент мне бы очень хотелось им быть. От волшебника вы бы не ушли с такой легкостью.
– То есть… Не волшебник? – Инос поглядела на Кэйд и увидела промелькнувшее в ее глазах удивление.
– Я всего лишь маг, – сказал Элкарас. – Как мой дед и его дед.
– Но сторонник султанши Раши?
Он кивнул, печально, как ей показалось.
– Это так. Она обнаружила меня еще до того, как я узнал о ее существовании. Но я рад служить ей.
Пользуясь случаем и благодушным настроением старца, Инос решилась удовлетворить свое горячее любопытство и порасспрашивать о магии. А может быть, это очередная уловка шейха, чтобы отвлечь ее?
– Мы совершенные профаны в этих вопросах, ваше величество. Пожалуйста, объясните нам разницу. Он усмехнулся, словно ожидал этого вопроса.
– Маг, знающий только три слова, может творить магию, но не настоящее колдовство.
– В чем разница?
– Волшебство постоянно, магия имеет временные границы. Она бывает всякой – легче воздействовать на людей, чем на неживые предметы. Например, вылечить вашу тетю и Первого Охотника было сравнительно легко. Я каждый вечер насылал на вас сонные чары. Это, пожалуй, проще всего, до утра они держались, и их не нужно было подкреплять. Но успокоительные чары, которые я накладывал на вас днем, имели обыкновение слабеть, если я не подкреплял их через определенные промежутки времени.
Он задумчиво отпил из бокала.
– Волшебнику не составило бы труда заставить вас вернуться обратно с холмов. И конечно, мне пришлось задержаться, чтобы разобраться в той суматохе, которую вы учинили. По правде сказать, Высокие Журавли просто гудели, как разоренный пчелиный улей.
Инос глотнула вина.
Кэйд бросила на нее беспокойный взгляд.
– Вы удивительно любезны, ваше величество, что не стерли нас в порошок после всего этого, – тихо проговорила Кэйд.
– Я был страшно раздосадован в то утро, – сказал маг, – но в мои годы во всем видится смешная сторона. Это было здорово проделано.
Приободренная Инос начала обдумывать, что бы еще такс спросить, но тут появился Азак.
На плаще впереди темнели громадные черные расплывшиеся пятна засохшей крови. Инос сначала хотела вскочить и подбежать к нему, но передумала.
Бедный Азак! Ладно еще, когда тебя побеждают с помощью волшебных чар, это более или менее позволительно простому смертному, но если тебя поймала врасплох какая-то шушера, горстка обнаглевших юнцов – это уже чересчур.
Никогда еще он не испытывал такого унижения. Репутация непобедимого воина теперь пошатнулась. Не место ему среди избранных. Сначала он пострадал из-за собственного безрассудства, и оружием была ненавистная магия, но то, что случилось теперь, еще хуже. Он был сражен. Это было ясно по всему его облику, когда он подошел к костру и, скрестив руки, посмотрел на шейха.
В Араккаране Инос никогда бы не пришло в голову пожалеть Азака ак'Азакара, но в эту минуту она жалела его. Но сочувствие в такой ситуации могло только усугубить его страдания, все равно что щеткой старательно втирать в раны соль.
– Милости просим, Первый Охотник, – ласково проговорил Элкарас.
У ног Азака появилось огромное блюдо с едой. Он не обратил на него внимания.
– Я больше не Охотник на Львов! Старик с беспокойством нахмурился.
– Садитесь, ак'Азакар.
Азак скрипнул зубами.
– Вы прислужник этой негодяйки Раши!
У Инос упало сердце. Азак не умел сносить поражение. Он практически никогда не попадал в такое унизительное положение, как теперь, – как же ему должно быть тяжело! Инос смотрела в тарелку, еда потеряла всякий вкус. Бедняга Азак!
– Я приглашаю вас, – спокойно сказал Элкарас.
– Отклоняю приглашение.
Тут ноги Азака подкосились, и он свалился на землю. Инос хотела было броситься к нему, но Кэйд жестом остановила ее – лучше не вмешиваться. Это не игра. Он с трудом сел, опираясь на руки, совершенно белый от ярости.
– Да, – сказал шейх, обращаясь в пространство, – я действительно служу ее величеству. И почему она всех вас до сих пор не заставила встать на свою сторону, мне непонятно. – Он взглянул на Инос и улыбнулся. – Я полагаю, что в вашем случае это связано с чародеями и вашей судьбой как королевы Краснегара. Великие волшебники могут сказать, какие заклятия были наложены на человека в прошлом. Я не знаю наверняка, но, возможно, дело в этом. Так или иначе мне велено было обманывать вас как можно дольше. Прекрасное было занятие. – Он усмехнулся.
С того места, где сидел Азак, послышался скрежет зубов.
Но шейх упомянул родину Инос.
– Значит, Краснегар все еще… Проблема еще не разрешена?
– У меня нет свежих известий, – холодно сказал Элкарас, отправляя в рот горсть риса.
– Султанша и в самом деле намеревается посадить меня на трон отца?
Шейх пожал плечами.
– Так она говорила. Я не спрашиваю у нее, почему она поступает так или иначе. Вы должны это понимать. Кэйд сияла.
– И в самом деле намеревается выдать меня замуж за гоблина? – требовательно спросила Инос.
Элкарас бегло взглянул на нее из-под кустистых белых бровей.
– Ну, а если и так? Пренебрегать волшебницей – это, милая барышня, непростительная глупость. Недавно вы сказали мне, что вам не нравится, когда манипулируют вашими чувствами и эмоциями. Так вот, если султанша Раша захочет, она сделает так, что вы сами пожелаете выйти замуж за гоблина.
Инос ничего не ответила, почувствовав внезапное головокружение. Она вытерла пальцы о траву – у нее не хватило духа вылизать их начисто, как принято в Зарке. Влюбиться в гоблина? Она посмотрела на лицо Азака, обозленное и безумное. В эту минуту стала понятнее его ненависть к любому колдовству. И в самом деле это великое зло.
Ей стало нехорошо от такой перспективы. Колдунье ничего не стоит заставить ее влюбиться в кого угодно – в Азака, в первого попавшегося импа или даже в отвратительного гоблина. И она с радостью примет свою судьбу! Кошмар!
– Значит, ее величество знала о наших намерениях покинуть Араккаран? – вежливо, но настоятельно спросила Кэйд.
– Она и внушила это намерение, уверен.
– Чтобы укрыть мою племянницу от Хранителей?
– Верно. Чародеи, как всегда, избрали свой собственный путь. А Иносолан слишком большой куш. Они бы, без всяких сомнений, быстро попали во дворец.
Не так уж много информации получила Кэйд, но она явно хотела извлечь максимальную пользу из непривычной разговорчивости старика.
– В ту первую ночь племяннице было видение. Не ваша ли это работа? – спросила она. Старик нахмурился:
– Нет, я тут ни при чем.
– Тогда это дело рук Раши? – вступила в разговор Инос. Шейх покачал головой, засверкав рубинами.
– Думаю, нет. Она хотела остаться в тени. Султанша говорила мне, что даже не станет наблюдать за нашим отъездом, чтобы не выдать наше местонахождение.
– Но… – Инос вздрогнула. – Вы думаете, это действительно было привидение? Рэп? О бедный Рэп! Элкарас пожал плечами.
– Или послание от кого-то еще. Наверное, я проспал и не уследил, колдовал ли кто-нибудь в тот момент.
– Послание? – переспросила Инос. – Что за послание?
– От другого волшебника. Сердце Инос бешено застучало.
– Неужели вы хотите сказать, что Рэп жив? Старик снова пожал плечами.
– Кто знает? Я полагаю, что-то произошло… но что? Ничего определенного сказать нельзя. Странно! Мне тоже не под силу объяснить видение.
Рэп жив? Почему-то слова шейха произвели на нее ошеломляющее впечатление. Инос отпила из бокала. Это следует обдумать. Она не верила, что Рэп настолько жесток и ужасен, что после смерти бродит привидением как злой демон. Но как же он спасся от импов? Как он смог отправить послание? Как…
Нет. С грустью она решила, что это невозможно. Рэп ни за что не мог выстоять против легионеров.
А Кэйд продолжала выспрашивать:
– А что случится, когда мы прибудем в Алакарну? Шейх прожевал кусок и проглотил.
– Будем ждать дальнейших инструкций. Это очень приятный город.
Инос с жалостью взглянула на Азака. Трудно было представить себе человека мрачнее, чем он. Во всем есть и Добро и Зло. Радость счастливого избавления от сидов померкла перед тем, что несло с собой это освобождение. Неизвестно, что хуже, – четыре сида или один гоблин, жизнь под одной крышей с гоблином?
Когда-то Алакарна была первой остановкой на пути к Хранителям, теперь она может стать тем местом, откуда начнется вечное рабство. Ее отправят к колдуну Востока, а Раша займется своей любимой игрушкой – Азаком.
Кэйд напряженно всматривалась в темноту.
– Но для начала мы должны прибыть в Алакарну. Вы сказали, что нам нужно уйти до рассвета. Неужели нам придется идти этой ужасной дорогой в темноте?
Элкарас затряс головой.
– Ни в коем случае. Я считаю, что ходить по тому пути вообще не следует ни в какое время.
– Рада это слышать, – заметила Кэйд. – Ничто и никогда не угнетало меня так, как взгляды этих… статуй.
– А почему не следует? – спросила Инос. Он отхлебнул вина и несколько мгновений задумчиво разглядывал свой бокат.
– Ваше высочество, я всего лишь маг. Мне трудно обнаружить, когда творят колдовство. Это выше моих возможностей, за исключением некоторых особых ситуаций, например, тогда, когда отключается ясновидение. Я полагаю, что и другие мои способности тоже ограниченны. И все же я определенно чувствовал нечто, когда шел по этой дороге. Может, я и ошибаюсь, но вполне возможно, что это остатки старинных заклинаний.
Инос нахмурилась, не поняв и половины.
– Заклинания действуют в определенном направлении, – объяснил шейх с чуть заметным нетерпением. – Их использовали против беглецов, дезертиров. Все мы легко вошли в Тум, но выйти будет совсем не так просто.
– Превратимся в камень?
– Наверное нет. Заклинания уже слишком старые, но все же могут покалечить нас или убить. Нет, даже за все драгоценности Керита не соглашусь идти тем путем.
Инос снова бросила взгляд на Азака. Тот смотрел в сторону, но уже не столь мрачно, скорее, заинтересованно.
– У меня есть и другие соображения, – продолжил Элкарас, упредив следующий вопрос. (И снова Инос показалось, что он не так уверен в себе, как хочет выглядеть.) – Веселенькое приключение вы мне устроили в эти последние дни, но я и в самом деле получил массу удовольствия.
Он поднял бокал, салютуя Кэйд.
– А как вы поймали нас, ваше всемогущество?
– О, это было совсем не трудно. По сравнению с магом Охотник на Львов просто слепой котенок.
Азак мгновенно ощерился, а шейх мягко усмехнулся и устремил взгляд в огонь.
– Вы действительно думали улизнуть от меня, ак'Азакар?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50