https://wodolei.ru/catalog/mebel/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– крикнула Тхайла.
– Чуть-чуть припугнул. Если хочешь снова вернуть ему хорошее настроение, сообщи ему, что чары действуют только до завтрашнего утра. Я всего-навсего маг, и это – все, на что я пока способен по части превращений. Тхайла!
Она уже неслась прочь, но голос Джайна, казалось, приковал ее ноги к земле. Поворачиваться к учетчику она, однако, не стала.
Подойдя к Тхайле поближе, он остановился за ее спиной. Девушку затрясло. Она так привыкла видеть чужие чувства, что Джайн здорово ее перепугал, ибо его чувства скрывались под маской!
Она ощущала только запах Джайна из Колледжа – аромат каких-то цветов, смешанный с потом.
– Забудь о них, Тхайла. Твой отец – невежественный, тупоголовый крестьянин. Мать немногим лучше, если, невзирая на свое Зрение, захотела провести с таким мужланом остаток своих дней. Они живут словно звери, и они хотят воспитать тебя такой же. Приходи в Колледж как только сможешь. Не дожидайся, пока тебе стукнет шестнадцать, приходи быстрее. Приходи – и ты станешь настоящим человеком, познаешь свою судьбу… И забудь этих деревенских простаков.
Забыть семью, дом?
– Жизнь – это нечто большее, чем выращивание детей, Тхайла!
Она целую минуту напряженно ждала, пока он скажет еще что-нибудь, и только тогда поняла, что учетчик оставил ее.
Тхайла помчалась вниз по склону – быстро, как только могла.

Молчание судьбы:

Не смей насмешкам подвергать их тяжкий труд,
Простую радость и молчание судьбы.
Улыбку знати прочь гони с поджатых губ,
Когда заслышишь говор бедноты!
Грей. Элегия, написанная у стен сельской церкви



Глава 5
Заложники будущего

1

Столице понемногу возвращалось в Краснегар. Зимой королевство почти не видело солнечного света. Он появлялся лишь в виде ярких всполохов на юге, у самого горизонта, и только в полдень; почти сразу же розовая дымка таяла, подобно огарку свечи, оставленному в склепе. Темный лунный диск катился по низкому небу, освещенному блеском звезд, словно по громадной стальной чаше, опрокинутой над Пандемией, и лишь зыбко подрагивали кошмарные тени северного сияния… Надменные звезды не желали светить человеку, как будто изъяны здешнего климата никак их не касались.
Полная луна, однако, тоже не стояла на месте: звезды и сверкающая вуаль северного сияния едва успевали спастись бегством. А луна катилась по небесной чаше, словно драгоценное серебряное блюдо, окрашивая раскинувшийся под нею снег в голубые тона, так что люди могли все же ненадолго вылезти из своих берлог и взглянуть на застывший вокруг них мир.
Второе полнолуние после зимних Празднеств означало дату Лесной Встречи, обычай, возникший за время правлений Инос. Она постановила устраивать зимние походы за древесиной к южным лесам: зимой бревна было куда легче переправлять в Краснегар с помощью запряженных в сани лошадей, легко тащивших груз по засыпанным снегом холмам. К несчастью, леса извечно принадлежали гоблинам, а «хоть у гоблинов и зеленая кожа, они все же неглупый народ», – как говаривал Рэп. К тому времени, как королева вышла за него, а Рэп взял на себя мужские повинности вроде экспедиций лесорубов, гоблины же успели сообразить, что древесину можно выгодно обменивать.
Первая же вылазка краснегарцев на юг завершилась довольно быстро, когда повозки бесшумно окружили вооруженные копьями и луками гоблины, которых было по меньшей мере впятеро больше. Им просто не терпелось обсудить с колонной варианты бегства обратно на остров, а заслуженная слава гоблинов как не знающих жалости палачей добавила экспедиции известную скорость, с которой она была вынуждена ретироваться.
Вскоре, впрочем, был изобретен приемлемый обеими сторонами способ оплаты древесины, и с тех пор Лесная Встреча стала ежегодным ритуалом. Сами гоблины гораздо легче справлялись с лютым холодом, чем даже етуны, а уж импы и подавно не могли с ними сравняться, не говоря уже об их лошадях. Гоблины сами рубили лес, сами же и отволакивали тяжело нагруженные сани к границам Краснегара. Порой снежные бури переносили дату Встречи, но обычно, если только погода не сильно выходила из себя, гоблины прибывали на место без опозданий. И вроде как вовсе не замечали свирепых морозов, хотя они запросто могли сжечь человеческие легкие… Говорят, гоблины без остановки бежали по три дня, таща за собой дроги, от самых границ леса. Наградой тем, кто первыми добегут до цели ежегодного соревнования, по слухам, становились ногти и уши последних.

* * *

Когда Рэп торопливо вышел из ворот замка, в небе стояло солнце – яркое марево, плававшее в ледяном тумане над южным горизонтом. Луна выйдет сразу же после заката… Тропа извивалась между жутких нагромождений льда, но берег впереди был куда хуже – там путника подстерегала опасность свалиться с ледяного откоса и разбиться насмерть.
Прямо впереди, над одним из домишек, отмечавших побережье, в небо поднималась единственная полоска дыма. Ожидая разгрузки, рядом стояли три повозки с дровами, и на снежной белизне вокруг них танцевали темные тени – четыре-пять десятков гоблинов. Некоторые слонялись по сторонам, но большинство просто сидело в снегу, мирно беседуя. Попробуй только Рэп последовать их примеру и уже через десять минут наверняка превратился бы в ледышку.
Тяжело пыхтя, он добрался до берега – и дальше идти стало легче. Позади к темному небу вздымалась громада Краснегара, окутанная дымком из городских труб, коронованая замком на вершине. Его замком. Рэпу показалось, что город светится сам по себе в этом водянистом воздухе, укутанный в искристую мглу.
От гоблинов отделилось трое, и он направился прямо к ним навстречу, гадая, не стоит ли посередине сам Птица Смерти.
Да, временами Рэп все-таки жалел о своем решении не быть волшебником. Даже тех скромных сил, которые он мог бы теперь собрать, хватило ему, чтобы угадать присутствие Птицы на расстоянии. К тому же он, разумеется, знал бы, что Птица замыслил, и сумел бы испортить гоблинам радость сделки. Иногда Рэп задумывался, долго ли протянет его «твердое решение», если встреча вроде сегодняшней однажды закончится плачевно. Достанет ли ему мужества умереть, не призывая на помощь магические силы, – просто из принципа?
Перейдя на торопливую рысь. Рэп стал выдыхать огромные облака пара и почувствовал, как под шубой потекли струйки пота: да, уже не молод. Три пары недружелюбных глаз рассматривали его сквозь прорези масок из оленьей кожи. Конечно, лицо самого Рэпа было тоже предусмотрительно укутано, и видели они не больше, чем он. Все трое выглядели кряжистыми и широкоплечими; ни один не был достаточно высок, чтобы сойти за Птицу Смерти.
Покопавшись в памяти, Рэп проскрежетал на гоблинском диалекте:
– Плоский Нос я. Говорить за город.
– Говорить вождь! – фыркнул в ответ средний гоблин.
– Вождь я.
Смягчившись, говоривший представился Кровавым Ножом из клана Дикобраза. Шагнув друг к другу, два вождя обнялись. В стальной хватке гоблина Рэп сморщился, едва вынося зловоние медвежьего жира, которым гоблины натирались от холода.
Кровавый Нож представил ему Серебряного Огня, чьим тотемом оказался Лосось, и Жующего Зуба из клана Бобра… Еще дважды кости Рэпа хрустнули в гоблинских объятиях, а проклятый запах жира едва не вывернул наизнанку его желудок. Хотя в ближайшей хижине был разведен огонь, гоблины не пригласили Рэпа погреться – это значило, что переговоры не стоило затягивать.
– Вещи на обмен видеть?
– Дрянь! – Кровавый Нож приподнял на миг маску, чтобы презрительно сплюнуть в сугроб. Рэпу показалось, что он видел, как плевок затвердел на лету.
– Хорошая соль! – сказал он. – Красивое стекло! Богатые пряности! Полезные пряжки… – Рэп помолчал, мысленно перебирая список товаров, прошлой осенью отправленных им в хижины. Ноги уже задубели.
– Надо мечи! – рыкнул гоблин, отступая на шаг. – Топоры. Много, много головы на стрелы.
Здесь обычно и начинались неприятности. Краснегар был связан с Империей договором, запрещавшим королевству передавать гоблинам оружие. Попробуй только Рэп нарушить это соглашение, и Империя моментально свернет торговлю, а Краснегар быстро опустеет, даже если первую зиму голодать горожанам и не придется. С другой стороны, злить гоблинов тоже не следует, иначе Краснегар за одну ночь будет сметен с лица земли. Давным-давно, еще волшебником, Рэп наложил на дамбу, связывавшую город с материком, заклинание, не позволявшее гоблину ступить на нее. Вдобавок гоблины терпеть не могли воду, но это не помешает им напасть на Краснегар, подобравшись к нему по льду. Какой бы там ни была география королевства, его экономика лежала точнехонько посередке между гоблинами и Империей.
– Мечи нет. Импы держат мечи. – По-гоблински Рэп говорил из рук вон плохо. – Не меняют нам мечи. – Он опять принялся перечислять расчудесные достоинства своих мирных товаров.
Кровавый Нож продолжал называть их дрянью, падалью – и хуже того.
– Дерьмо росомахи! – заключил он напоследок, угрожающе складывая руки.
– Дерьмо нет. Говорить больше нет. – Рэп тоже сложил руки. Вопреки всем стараниям, его начинал пробирать холод. Раскосые глаза гоблинов сверкнули:
– Оставим деревья и заберем дрянь, тоже!
– Воры?
– Заберем дрянь и вождь тоже! Обменивать обратно на мечи!
Очевидно, Кровавый Нож был незаурядным торговцем. Похищения, выкуп… Еще немного, и он пригрозит сжечь Краснегар дотла, можно не сомневаться. Рэп решил, что с него довольно этой идиотской игры. Он уже стучал зубами.
– Спрошу Птицу Смерти, вор ли! – Он развернулся на замерзших пятках и заковылял к Хижине, в которой горел огонь. Хижина была всего-навсего коробкой из четырех каменных стен с очагом внутри и с парой замызганных окошек. Рэп ворвался внутрь. Внутри не было ничего, кроме Птицы Смерти и бадьи с жиром.
Раздетый до нитки, король гоблинов восседал на грязном полу, смазывая ноги медвежьим жиром, чудовищная вонь которого любого заставила бы прослезиться, ежели этот «любой», конечно, сам не гоблин. В выложенном камнями очаге дружелюбно потрескивало пламя. Гоблин держался на почтительном расстоянии от огня, и блики пламени плясали по его коже, окрашивая ее в зеленоватый цвет.
– Делать шутки! – прокашлял Рэп, по привычке сколачивая снег с обуви. Даже здесь, внутри натопленной хижины, от его дыхания клубами валил пар. Подойдя поближе к очагу, он застыл, блаженно вздыхая по мере того, как к его конечностям возвращалась способность чувствовать.
Гоблин расхохотался – как будто по ступенькам скатилось жестяное ведро.
– Мала-мала волшебник? Смотреть через стены?
– Смотреть через стены нет… Ох, не морочь голову! Давай уж лучше по-имповски… Не надо мне волшебства, чтобы понять, что ты ошиваешься где-то в округе – леса принадлежат клану Ворона, а посланцев этого тотема я что-то не видал. Ну, как поживаешь, зеленое страшилище?
Птица Смерти удовлетворенно хмыкнул и поднялся на ноги. Он был высоковат для гоблина и с каждым годом прибавлял в росте. До Рэпа он, правда, еще не дорос, зато мускулами превосходил тролля. Черные волосы Птицы, заплетенные в тонкую косицу, падали через левое плечо на его здоровенное брюхо, да и усы у него отросли куда длиннее, чем принято у гоблинов. Глаза его казались почти что квадратными, отчасти из-за татуировки на лице. Приветственно оскалив клыки, которые сделали бы честь вожаку любой волчьей стаи. Птица шагнул вперед, приветствуя старого друга; Рэп постарался вложить в объятие всю свою силу, но все равно отчетливо расслышал хруст собственных ребер.
Первый король гоблинов.
Человек, которому сами Боги предначертали судьбу.
Отметив про себя, что непременно сожжет испачканную шубу, как только доберется до дому. Рэп примостился у очага, сложив ноги, и улыбнулся своему бывшему рабу. Птица Смерти отодвинулся подальше от огня и вновь погрузил пальцы, вытертые о гостя, в бадью с медвежьим жиром.
– Да ты, никак, толстеешь! – с усмешкой заметил Рэп, прекрасно понимая, что и сам навряд ли похудел со времени прошлой встречи.
Квадратные глаза сузились:
– Хочешь испытать на себе мои лучший удар?
– Нет уж, спасибо!
– А ты засунул хоть один бочонок пива в тот мусор, который собираешься сбыть с рук?
– Нет, но я обязательно пришлю тебе несколько мешков. – Рэп знал, что Птица выпьет все пиво, как только удастся его растопить. Никто другой даже понюхать не посмеет. – Но в основном я даю тебе глину.
Гоблин глухо крякнул, хотя это могло быть не столько ответом, сколько следствием его попыток дотянуться до наиболее труднодосягаемых своих анатомических частей.
– На кой ляд мне твоя глина? Ума не приложу, что с ней делают! – Птица метнул в Рэпа настороженный взгляд.
– Что-то связанное с красками, как я слыхал. Но, говорят, дварфы высоко ее ценят, а кто кует мечи лучше, чем дварфы?
Гоблин прервал туалет и злобно уставился на Рэпа, – на месте короля Краснегара всякий напугался бы до полусмерти.
– И ты все еще рассказываешь мне, будто ты – не волшебник?
Почуяв запах паленого меха. Рэп отодвинулся от пламени.
– Никакого волшебства. До меня дошли вести о том, что импы воздвигают стену в Пондагском ущелье. Вновь сверкнули клыки:
– Ишь ты, лучше ничего не придумали – ну, ребята озоруют.
– Пока ты торгуешь с Двонишем! Перестань, Птица Смерти! Это ведь очевидно. Ты все эти годы бесновался в Пондаге только затем, чтобы убедить Империю – прохода через горы нет. Но не надо меня кормить этими сказками! Слыханное ли дело, чтобы ты до сих пор еще не открыл других лазеек! А потом, дварфы – твои извечные союзники, невелика тайна… Так когда ты собираешься напасть?
Птица Смерти испепелил Рэпа взглядом.
– Это ведь ты поведал мне судьбу. Тебе лучше знать.
Рэп не очень-то и рассчитывал на доверие гоблина. Впрочем, ждать осталось недолго… Птица Смерти приобрел как раз достаточно, пожил рядом с импами, чтобы сделаться смертельным врагом Империи. Он семнадцать лет готовил свою войну и собирал людей. Все эти пограничные набеги, на которые Империя уже посматривала с серьезными опасениями, были всего лишь учениями перед большим выступлением гоблинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53


А-П

П-Я