Вставая, девушка потеряла равновесие и ударилась бедром о стол.
Северьянов, снисходительно улыбаясь, крепко обхватил ее за талию.
— Немного опьянели, Чарльз?
— Пожалуй, выпил лишнее. — Кэролайн была рада и тому что ей удалось произнести эти слова отчетливо.
Князь удерживал девушку в вертикальном положении, — крепко прижав к своему теплому, сильному телу.
— Вы выпили всего лишь бутылку вина и еще два бокала портвейна после ужина. — Он улыбнулся, как сытый лев, вернее, лев, предвкушавший сытную трапезу. Это сравнение вспыхнуло в затуманенном мозгу Кэролайн.
— Боюсь, вино ударило мне в голову, — смущенно пробормотала она.
— У вас женская конституция, — заметил князь, направляя ее к двери. — Не примите это за оскорбительный намек.
Кэролайн с восхищением смотрела на поразительно красивого князя и думала: «Но ведь я и есть женщина. Но нет, он называет меня Чарльзом. Как же я представилась ему? Брайтон? Или Коппервилл? Черт возьми, мне никак не вспомнить».
— Язык не слушается? — Князь твердой рукой вел ее через общие залы.
— С чего вы взяли? — возмутилась она. — Я просто задумался. Пытаюсь кое-что вспомнить.
— Не помочь ли вам? — вкрадчиво спросил князь, останавливаясь на пороге гостиницы.
— Вы легко находите нужные слова, Свер… Свер… Северьянов.
— Близкие друзья называют меня Ники, — тихо сказал он, наблюдая за ней.
Кэролайн очень понравилось, как князь произносит свое короткое имя. Это весьма распространенное имя казалось ей сейчас экзотическим и откровенно сексуальным.
— Ники, — повторила она. — Я вижу вашу карету.
— Ее довольно трудно не заметить, — усмехнулся князь. Шестерка вороных, вывернув из-за угла, подъехала к дверям гостиницы. — Ну, рискнем? — Он крепко обхватил ее за талию.
Кэролайн со вздохом оперлась на его руку. Как ей нравилось его тело! Как хотелось прикоснуться к нему так же дерзко, как это делала та красивая проститутка! Она напряженно вспоминала имя той женщины с иссиня-черными волосами.
— Чарльз?
— Виктория! — радостно выдохнула Кэролайн.
— Вы хотите навестить ее? Сегодня? — изумился князь. — Что, почувствовали сексуальный голод, мой юный друг?
Кэролайн оцепенела. Его слова звучали совершенно недвусмысленно. Но они, конечно, не обращены
Ни к ней и ни к какой другой женщине. И все же, видит Бог, хотя Кэролайн была женщиной, но испытывала сейчас именно сексуальный голод.
— Я… — Она замялась. Князь улыбнулся.
— У вас запотели очки. Вам, наверное, жарко? — Он снял с нее очки.
— Да. — Ей на самом деле было очень жарко. Положив в свой карман ее очки, князь вывел девушку из гостиницы.
— Думаю, вам они не понадобятся. Так мы едем к Виктории? Надеюсь, у вас хватит храбрости, чтобы впервые заняться любовью?
Кэролайн утратила дар речи. Не может быть, чтобы он имел в виду такое! Князь, видимо, знает правду. Девушка сейчас расхрабрилась настолько, что могла бы отдаться… ему. Она закрыла глаза, понимая, что опьянела больше, чем полагала… и даже, пожалуй, больше, чем когда-либо в жизни. Кэролайн напомнила себе, что князь женат. И на очень красивой женщине. С которой не живет.
— Вы нездоровы? Или испуганы? — шепнул он.
— Испуган.
— Не бойтесь желания. Это естественное и здоровое чувство, Чарльз.
Кэролайн открыла глаза и увидела совсем близко лицо князя. Его губы были в нескольких дюймах от ее рта.
— Я… я не хочу заниматься любовью с Викторией.
— Я знаю.
Князь подсадил ее в карету и сел сам. Ливрейный слуга закрыл дверцу. В карете было тесно — слишком много места занимал Северьянов, стоявший между сиденьями и смотревший на нее сверху вниз сияющим взглядом. У Кэролайн перехватило дыхание.
Потом он опустился на бархатные подушки рядом с ней. Она молча уставилась на него.
— Я тоже не хочу заниматься любовью с Викторией, — сказал он низким, глухим голосом. — И никогда не хотел.
Кэролайн не верилось, что все это происходит на самом деле. Крупная рука князя взяла ее за подбородок.
— Я очень привязался к вам… и за такое короткоевремя.
Кэролайн растерялась.
— Ники, — наконец прошептала она.
— А как вы ко мне относитесь? — спросил он.
— Я? — Девушка судорожно глотнула воздух. — Я тоже очень привязался к вам, — ответила она, облизнув пересохшие губы.
Глаза его горели. Не успела Кэролайн опомниться, как его губы, горячие, жадные, завладели ее губами.
Глава 17
Кэролайн забыла обо всем. Забыла даже, кто она такая. Губы Северьянова были невероятно требовательны… и она не могла оторваться от них. Князь прижал ее к сиденью, а Кэролайн вцепилась в его широкие плечи. Он заставил ее губы раскрыться, и их языки соприкоснулись.
«Вот оно, неземное блаженство, — думала Кэролайн. — Он сам — неземное блаженство. — Ее руки скользнули по широким плечам и спустились вниз по мускулистой спине — О Ники!»
Князь оторвался от ее губ и замер. Она слышала, как тяжело он дышит.
— Я поддался искушению, — сказал князь.
Мысли Кэролайн путались, разбредались. Ее тело горело, как в лихорадке, и все казалось правильным, несомненным. Князь испытывал искушение, она — тоже. Безумное. Но он женат. Женатый русский князь — член царствующей семьи. А она — просто Кэролайн Браун. И Северьянов, конечно, это знал. Девушка посмотрела на него.
Золотистые глаза князя блестели.
— Вы действительно много выпили, Чарльз. Она вздрогнула.
— Я…
— Вы не хотите ни в чем признаться? — ласково осведомился Северьянов. Чтобы Кэролайн было удобнее, он подложил свою сильную руку под ее шею.
— Я…
— Чарльз? — В глазах его так и плясали веселые искорки. — Чарльз, у вас отклеилась эспаньолка.
Кэролайн улыбнулась ему, и на сердце у нее стало невероятно тепло. Именно в это мгновение она ощутила это — любовь с первого взгляда. Удар молнии. Стрелу Амура, попавшую в сердце. Девушка взглянула в золотистые глаза и растворилась в них. Сердце у нее сладко заныло. «Боже мой, я влюбилась», — в ужасе подумала она.
Он погладил ее по белокурой головке.
— Вы увидели привидение?
Кэролайн покачала головой, пытаясь прогнать ужасную мысль.
— Давно ли вы поняли?
— Что именно понял? — простодушно осведомился князь.
— Давно ли вы догадались обо всем?
Он усмехнулся.
— С самого начала. — Князь осторожно отклеил ее эспаньолку.
— С самого начала? Не может быть…
— Кэролайн, вы — женщина до мозга костей. И этого не скроешь с помощью глупого маскарадного костюма. Я видел, что вы женщина, еще тогда, когда вы шпионили за мной возле моего дома.
Она испуганно охнула и попыталась сесть.
— Значит, вы уже знали, что я женщина, когда повезли меня в бордель?
Князь покраснел, но не отвел взгляда.
— Знал. Но я полагал, что вы испугаетесь и сбежите задолго до того, как что-то произойдет.
— Я… чуть не убежала.
— К счастью, я вовремя спохватился.
Она облизнула губы. «Интересно, что он сделал бы, если бы я осталась?» Кэролайн взглянула на его чувственный рот и вцепилась руками в бархатное сиденье, ругая себя за то, что выпила слишком много вина.
— Когда вы догадались, что Брайтон — это я?
— Сразу же.
— Что еще вы знаете? — прошептала она дрожащими губами.
— Вы хотите, чтобы я сказал что-то еще? — Губы князя почти касались ее губ.
— Не играйте со мной больше, — попросила Кэролайн. Он провел губами по ее губам. Глаза его горели.
— Разве это похоже на игру? — улыбнулся князь.
— Нет, — тихо выдохнула она. — Нет, любовь — не игра И уже нет пути назад.
— И я так думаю.
Князь снова поцеловал ее, требовательно, страстно и нежно. Кэролайн вцепилась в его плечи и потянулась к нему. Он обнял ее и прижал к сиденью. Поцелуй длился бесконечно, становясь все более страстным.
— Кэролайн?
Она встретилась с ним взглядом. В его голосе слышалась властность и вместе с тем вопрос.
— Не надо.
Он овладел собой.
— Не надо — что?
— Не заставляйте меня принимать такое важное решение, когда я пьяна.
На висках у него билась жилка.
— Вы не только пишете статьи, но, кажется, и мысли читать умеете?
Кэролайн покачала головой. Не надо обладать особым даром, чтобы угадать его мысли. То, чего хочет он, и то, чего хочет она, совершенно ясно. И так же очевидно, что их связь невозможна.
— Я отвезу вас домой, — решительно сказал он.
Она кивнула, не отрывая от него взгляда и лишь сейчас поняв, что карета все это время так и стояла на месте. Князь стукнул в потолок, приказав кучеру ехать в Лондон, к книжной лавке Брауна. Потом мрачно взглянул на Кэролайн.
— Поговорим обо всем утром.
Она не ответила. Он расположился напротив нее. Кэролайн ощущала полное смятение и жар между бедер. Здравый смысл постепенно приходил на смену временному безумию и вытеснял радость. Впав в уныние, девушка почему-то вспомнила Мари-Элен.
— Поспите, — сказал князь. — Все будет хорошо. Его голос оказал на нее гипнотическое воздействие. Она с облегчением закрыла глаза, надеясь поспать по дороге в город, однако все же усомнилась в правдивости его слов. Разве теперь что-то может быть хорошо?
Николас постучал в дверь книжной лавки. Стучать было неудобно, потому что он держал на руках спящую Кэролайн. На стук никто не отозвался.
Но князь заметил свет в дальнем конце магазина, возможно, падавший из другой комнаты.
— Проклятие!
Он все же умудрился повернуть ручку и открыть дверь. Его удивило, что дверь не заперта в столь поздний час.
Едва переступив порог магазина, князь услышал возбужденные мужские голоса и понял, что Джордж не один. Он бедром закрыл за собой дверь. Интересно, почему расстроен Джордж Браун и что за гостя принимает он поздно ночью?
Перед ним была лестница. Николас знал, что комната Кэролайн на втором этаже, но не поднялся, а тихо вошел в лавку. Кэролайн даже не пошевелилась. Ее щека лежала на плече князя, а белокурые локоны щекотали его лицо.
— Я доволен вами, Браун, очень доволен. Теперь вы должны поехать в Кале.
Николас насторожился.
— С меня довольно! — воскликнул Джордж умоляющим тоном. — Я больше не могу спокойно спать по ночам, потому что боюсь, как бы власти не узнали о моем предательстве!
— Вам следовало подумать об этом восемь лет назад, — невозмутимо заметил какой-то знакомый голос. — Надеюсь, вы не попросите увеличить сумму?
— Кэролайн может что-то заподозрить. Теперь я уезжаю каждый месяц. — Он помедлил. — Я не хочу, чтобы меня повесили! Прошу вас, милорд, оставьте меня в покое, я уже сделал достаточно.
— Вы слишком глубоко увязли, мой друг, чтобы выйти сейчас из игры! Я не позволю вам этого — вы нам очень нужны. Позаботьтесь о том, чтобы этот манускрипт был доставлен вашему клиенту в Кале. Это срочное задание, мой друг. Очень срочное.
Николас тихо вышел из лавки. Ну и ну! Похоже, Браун — связной и, если он правильно понял, предает собственную страну!
И Николас почти не сомневался, что узнал голос вельможи, посетившего Брауна.
Выйдя на улицу, князь переложил Кэролайн поудобнее и начал дубасить в дверь, громко зовя Брауна. Какой же болван этот Джордж Браун! Неужели он хочет, чтобы его повесили? А что, если его дочь когда-нибудь узнает правду?
— Боже мой! — воскликнул Джордж, распахивая дверь. — Что с ней? Она заболела?
Николас шагнул в лавку, еще не оправившись от того, что узнал.
— Она не больна, — ответил он, направляясь со своей ношей к лестнице. — Девушка пьяна.
— Пьяна? — Джордж последовал за ним. — Что, черт возьми, вы с ней сделали?
Николас молча поднялся по лестнице и увидел две открытые двери.
— Дорогой Браун, — холодно бросил он, — я всего-навсего принял ее приглашение. И не принуждал Кэролайн напиваться.
Разъяренный Джордж покраснел.
— Но если вы прикоснулись к ней… — начал он, но так и не закончил фразы.
Николас, усмехнувшись, плечом раскрыл дверь в маленькую комнату, где стояла кровать, застеленная покрывалом в цветочек, а на окнах висели столь же женственные занавески. Он осторожно опустил Кэролайн на кровать. У нее даже ресницы не дрогнули. Она повернулась на бок и свернулась клубочком. Князя охватила удивительная нежность, от которой потеплело на душе. Но, вспомнив о Джордже, он нахмурился. Узнав правду об отце, девушка не переживет этого.
Ужасная мысль преследовала князя.
— А что бы вы сделали, — властно обратился он к Джорджу, — если бы я прикоснулся к вашей дочери? Вызвали бы меня на дуэль?
Джордж побледнел. Лицо его выразило тревогу, но он молчал.
Николас вышел, прикрыв за собой дверь. Когда мужчины снова оказались на лестничной площадке, князь спросил:
— Вы одобряете авантюры своей дочери, мой друг? Джордж судорожно сглотнул.
— Не понимаю, о чем вы?
— Неужели?
— Кэролайн упряма, ваше сиятельство. Что вы с ней сделали? — Джордж сжал кулаки.
— Повторяю: ничего.
— Держитесь подальше от нее, — предупредил Джордж, тяжело дыша.
— Или — что? — усмехнулся Николас. — Полагаю, вам не следует потакать дочери и ее опрометчивую готовность браться за перо.
— Ах вот оно что! — воскликнул Джордж. — Значит, это вы написали последнюю статью? Такова ваша месть… и этот… этот акт совращения?
— Если вы считаете, будто я способен соблазнить молодую женщину, чтобы отомстить за сатирическую статью, мне не стоит даже оправдываться. — Николас пошел вниз. Потом взглянул через плечо на Джорджа, стоявшего на лестничной площадке. — Уж не опасаетесь ли вы, что я заинтересовался Кэролайн по иным причинам? Доброй ночи, друг мой. — Он усмехнулся. — А может, следует сказать по-французски: bonne пuit?
— Ты не пойдешь туда.
Кэролайн держала в руках приглашение от Северьянова на чашку чая. Она только что проснулась. На плите у нее за спиной закипал чайник.
— Ты вскрыл адресованное мне письмо? — возмущенно спросила она.
Джордж покраснел.
— Он привез тебя домой прошлой ночью. Ты спала, потому что выпила слишком много вина!
Кэролайн вспыхнула. Вчера она, конечно, выпила лишнего, но утром вспомнила совершенно отчетливо почти все, что произошло вчера, и свою поразительную догадку: она влюбилась в Северьянова.
— Я действительно слишком много выпила и должна извиниться за это.
— И это все, что ты можешь мне сказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47