Этот план удался на славу. Моль увлекся ею при первой же встрече и в тот же вечер «выиграл» ее в пикет у Юэна Макнаба. Он поспешил отвести ее в «дом для гостей», оказавшийся на поверку обыкновенным борделем, и Кэтрин вскоре поняла, что взялась за дело, которое ей вряд ли удастся довести до конца. Переспать с английским офицером, чтобы выведать его военные секреты, – дело казалось таким простым, пока они обсуждали это с Юэном и Оуэном Кэткартом. Но, когда дошло до сути, выяснилось, что задача, представлявшаяся ей хоть и крайне неприятной, но необходимой, в действительности совершенно невыполнима. Не то, что спать с ним, даже думать об этом было тошно! В тот первый вечер, прежде чем Моль успел зайти слишком далеко, неожиданно раздался стук в дверь и появившийся на пороге вестовой вызвал его куда-то по срочному делу. Кэтрин едва не лишилась чувств от радости и облегчения, вспыхнувших в ее душе. Вот тогда-то и следовало догадаться, что задание ей не под силу. Дверь была незаперта, она запросто могла бы удрать. Всю ночь и весь следующий день Кэтрин упорно ждала его возвращения, хотя не раз за это время у нее возникало искушение сбежать.
Однако ненависть и жажда мести могут толкнуть человека на невероятные поступки, а Кэтрин вынашивала оба эти чувства целых четыре года. Но она, вероятно, лелеяла бы их в душе еще четыре года и даже десять раз по четыре, если бы англичане не совершили нового чудовищного преступления против семьи Макгрегоров. Три месяца назад, в августе 1745 года, они убили ее отца.
Поэтому она не убежала. Весь день она просидела у окна, глядя на грязный двор, загаженный собачьим и конским пометом, и думая о том, насколько точно окружающая обстановка соответствует сути ее задания. Когда Моль наконец вернулся и принялся ее лапать, Кэтрин терпела, пока не поняла, что сейчас закричит или упадет в обморок, но вместо этого решила отвлечь его внимание: позвала горничную и велела приготовить ванну для хозяина и подать ужин. За ужином Моль начал беспрерывно пить, и у нее вспыхнула безумная надежда: может быть, усталость и выпивка свалят его с ног, а она снова получит отсрочку? Увы, похотливый огонек в его глазах ясно говорил о том, что этому не бывать. После ужина Моль усадил ее рядом с собой на постели и пустился в рассуждения, поглаживая ее по плечу и взбалтывая виски в стакане.
– А ты и впрямь красотка хоть куда! Удивительное дело, – тут же добавил он, – вообще-то эти чертовы горцы все сплошь уроды. Может, в тебе есть немного английской крови, а, детка? Точно есть!
– Не знаю, милорд, вроде бы нет.
«Ах ты, гнусная свинья!» – с отвращением думала она при этом, невольно сжимая руку в кулак.
– Ладно, не важно. Так как, говоришь, тебя зовут?
– Кэтти Леннокс, сэр. Я из Эдинбурга. Там и познакомилась с моим дружком Юэном Рэмзи, которого вы вчера обчистили в…
– Я спросил, как тебя зовут! На черта мне сдалась твоя история? – нетерпеливо вскричал Моль, схватив ее за подбородок и грубо повернув лицом к себе. – Давай-ка кое-что уточним, красотуля. Я выложил за тебя тридцать гиней. Дороговато, конечно, но надеюсь, ты того стоишь. Так что придется тебе поработать за мои денежки. А теперь слушай внимательно. Кое-какие штучки мне нравятся, зато других я терпеть не могу, понятно?
Больно стиснув потной лапищей ее подбородок, он поведал о своих постельных пристрастиях. Кэтрин слушала, холодея. Потом она и вовсе перестала слушать, просто смотрела, как обнажаются, пропуская брызги слюны, его редкие желтоватые зубы, а нос, похожий на поросячий пятачок, подрагивает от возбуждения. Когда же смысл его слов грозил проникнуть в ее сознание, она старалась сосредоточиться на том, как сильно у нее болит челюсть. Глаза стали увлажняться, пришлось сглотнуть, чтобы подавить слезы. «Все это не важно, – уговаривала она себя, – это всего на несколько часов. Я выдержу».
Послышался стук в дверь, и две служанки втащили ванну. Когда они вышли, а Моль начал раздеваться, Кэтрин отступила к задвинутому в угол сервировочному столику и подлила ему в стакан еще виски. Заглянув в висевшее на противоположной стене зеркало, она увидела, как он вынимает из кармана мундира кожаный кисет и кладет его на высокий стол-конторку. Во рту у нее пересохло. Кэтрин точно знала, что вчера, когда Моль уходил, этого кисета при нем не было. Вот они, нужные ей бумаги! Ничего другого в кисете просто быть не могло. Сведения, собранные отрядом подполковника Моля, предполагалось передать генералу Уэйду, пока армия принца Чарли не подошла вплотную к Карлайлю.
Мысли вихрем закружились у нее в голове. Надо было остаться, как договаривались. Они условились, что она проведет с Молем три ночи, но… Если она сумеет забрать кисет прямо сейчас, ей просто незачем будет здесь оставаться! Это не трусость, твердила она себе, это благоразумие, это…
– Эй, крошка, поди потри мне спину! – позвал подполковник Моль, прерывая ход ее лихорадочных размышлений.
На долгий миг девушка застыла в неподвижности, затем решительно взялась за горлышко пустой бутылки из-под виски, забытой на столе. Спрятав бутылку в складках юбки, она медленно направилась к Молю, сидевшему в ванне к ней спиной.
– Ты что, оглохла? – рявкнул Моль.
– Иду-иду, сэр, я уже тут!
Кэтрин заметила, что плечи у него поросли рыжими волосами, зато голова без парика оказалась голой, как тыква. Она решила ударить по темени, представлявшему собой самую обширную мишень, и решительно занесла бутылку над головой, но вдруг рука у нее предательски задрожала. В полном отчаянии девушка крепче сжала бутылку, но это не помогло: она не могла себя заставить ударить человека! Тут Моль обернулся. Она увидела его отвратительную свинячью физиономию, еще больше обезображенную гневом, и – не успел он даже удивиться – изо всех сил обрушила бутылку ему на голову. Удар пришелся по лбу. По воде забарабанили осколки стекла. Моль рухнул головой вперед и ткнулся лицом в воду. Послышалось бульканье. Ахнув от ужаса, Кэтрин сообразила, что он может утонуть. Его голова была скользкой от крови, ей еле-еле удалось вытянуть из воды его тяжелое тело. Она прислонила его к спинке ванны, но он тотчас же снова соскользнул вниз. Пришлось подхватить его сзади под мышки и еще раз, кряхтя от натуги, устроить в сидячем положении. Это удалось, но Кэтрин понимала, что долго он так не просидит. Подбежав к умывальнику, она схватила большой кувшин и таз и наполнила оба сосуда грязной водой из ванны, чтобы ее уровень понизился до нескольких безопасных дюймов, в которых уж точно нельзя было утонуть.
Потом девушка вернулась к конторке, чтобы забрать оставленный на ней кисет. Торопливо проверив содержимое, она убедилась, что держит в руках именно то, за чем ее послали. От ликования у нее слегка закружилась голова. Бережно спрятав кисет на груди и завернувшись в шаль, она в последний раз огляделась вокруг. От распиравшей ее радости ей хотелось издать торжествующий клич. Ее взгляд упал на одежду Моля, брошенную на постель, и лукавая улыбка заиграла у нее на губах. Схватив его кавалерийские панталоны, она подбежала к угасающему камину и кочергой разворошила огонь. Языки пламени с готовностью подхватили ткань, и вскоре от панталон не осталось ничего, кроме горсти медных пуговиц и застоявшегося в воздухе скверного запаха.
Весьма довольная собой, Кэтрин открыла дверь и выскользнула наружу.
* * *
«Но я поторопилась, я вернулась на день раньше», – тяжело вздохнула она, прислонившись к забитому досками окну и прислушиваясь к урчанию живота. Скоро уже обед. Ломоть черного хлеба, кусок сыра и кружка пива: такое меню нетрудно было выучить наизусть. Убогая и грубая пища, но, благодарение Богу, не тронутая плесенью и грызунами.
Ну почему Юэна, черт бы его побрал, не оказалось на месте, когда она в тот вечер прибежала к нему в трактир? И надо же было так по-глупому попасться: просидеть у него в комнате больше часа в тупом ожидании, пока люди Моля не пришли, чтобы ее арестовать! Она пошла прямиком в то единственное место, где они с легкостью могли ее отыскать… что они и сделали. Она попалась в силки, как какой-то глупый кролик! Дура набитая, бестолочь, дубина, тупица безмозглая!.. Впрочем, от этой брани ничуть не становилось легче. Кэтрин ругала себя на чем свет стоит, но положение дел оставалось прежним: она все еще сидела взаперти, и скорее всего впереди ее ждала виселица.
Только одного она могла не опасаться: обвинения в вооруженном нападении на королевского офицера. По каким-то, ему одному известным причинам Моль никому не рассказал, что она стукнула его бутылкой по голове, пока он сидел в ванне. Согласно его версии, она похитила документы и улизнула потихоньку, пока он спал. Интересно, как он объяснил появление шишки величиной с гусиное яйцо у себя на лбу? Возможно, удар пришелся высоко и ее скрыл парик.
Снаружи заскрипел засов, и дверь распахнулась. Кэтрин невольно зажмурилась от хлынувшего внутрь яркого дневного света и прикрыла глаза ладонью.
– Ну и как мы сегодня поживаем, мисс Леннокс? Отличный денек, а?
– Что ж, мистер Блейни, у нас все по-старому, жалоб нет. Вот разве что… оказаться бы подальше отсюда. А как у вас дела?
Кэтрин выпрямилась и улыбнулась самым дружеским образом, сложив руки на груди, однако стараясь держаться подальше от капрала Фредди Блейни. Ее тюремщик оказался довольно славным парнем (с учетом того, что он был англичанином), но у него не было ни малейших сомнений в том, что его узница – веселая потаскушка, готовая на всяческие забавы и проделки. Он не упускал возможности ущипнуть ее или шлепнуть по заду. Подобные нежности не особенно смущали Кэтрин, но ей хотелось надеяться, что он не зайдет слишком далеко.
– Да я-то в порядке, Кэтти, но мне тоже хотелось бы убраться отсюда подальше.
Капрал Блейни засмеялся, как мальчишка.
– Говорят, Уэйд хочет попытаться отбить Карлайль, да только Чарли уже оставил его в тылу и направляется на юг. Вот и мне в поход пора. Не солдатское это дело – сторожить какую-то юбку, не в обиду тебе будет сказано. Уж я со своим мушкетом задал бы жару якобитским ублюдкам!
– Нет, уж вы лучше приглядывайте за мной, капрал. Не ровен час сбегу!
Она вдруг нахмурилась и встала руки в боки.
– А где обед? Я тут, можно сказать, с голодухи околеваю, минуточки считаю, жду не дождусь, когда ж мне еды принесут, а вы являетесь с пустыми руками! Где мой роскошный королевский обед? Что, английская армия истощила весь запас тухлого мяса?
Капрал вновь рассмеялся и провел пятерней по своим соломенным волосам.
– Боюсь, Кэтти, с обедом придется обождать. Полковник Денхольм опять желает тебя видеть.
Заметив ее испуганный взгляд, он удрученно развел руками.
– Не вешай нос, милая, он человек порядочный. Он тебя не обидит.
Кэтрин не подвергала сомнению порядочность полковника Денхольма, но ее пугала его проницательность. Он был далеко не глуп. Значит, ей предстоит еще один изнурительный допрос. Да к тому же на пустой желудок! Что ж, до сих пор она ничем себя не выдала, и ей оставалось лишь надеяться, что и на этот раз удача ей не изменит. Но как же она устала от бесконечного хождения по канату, напряжение стало сказываться на ее нервах. Долго ли еще она сумеет продержаться?
– Сегодня он не один, с ним еще какая-то шишка на ровном месте, – огорошил ее капрал Блейни. – На вид важен, что твой герцог или граф, но я слыхал, его называют майором. Только он почему-то без мундира.
Кэтрин решила принять его слова к сведению.
– И еще кое-кто, говорят, прибудет. – Капрал Блейни сделал зловещую паузу, решив помучить ее неизвестностью.
– Кто? – не выдержала Кэтрин.
– Один из твоих знакомых.
Она похолодела. Боже, неужели они схватили Юэна Макнаба? Если так, значит, всему конец. Им все известно.
– Говорят, он не из числа твоих любимцев.
Девушка все еще смотрела на него, недоумевая. Фредди дал еще одну подсказку:
– Зато сегодня он, благодарение Богу, будет в штанах.
Кэтрин покатилась со смеху, едва удержавшись на ногах от облегчения. Капрал Блейни смотрел на нее, раскрыв рот. Даже в грязном, изодранном платье и с «вороньим гнездом» на голове она была ослепительно хороша. «Уж ее-то они точно не повесят, – решительно сказал он себе. – Да у них бы духу не хватило, будь она хоть трижды вражеской лазутчицей, а ведь это не так! У кого рыльце в пушку, так это у Моля». На сей счет капрал готов был побиться об заклад на годовое жалованье. Он не сомневался, что любой суд, увидев эту красотку, примет ее сторону.
Вспомнив, что время не ждет, он заговорил с нею совсем другим тоном:
– Ладно, нам пора. Извини, но на этот раз мне придется тебя связать.
Капрал на секунду скрылся за дверью и вернулся с коротким куском веревки в руках. Увидев лицо девушки, он нахмурился:
– Эй, в чем дело?
С побелевшими губами она стояла, прижавшись спиной к задней стене, и смотрела на него расширенными от ужаса глазами, будто он держал в руках гадюку.
– Ты… ты же не будешь меня связывать на самом деле, Фредди? – пролепетала Кэтрин, устремив на него умоляющий взгляд.
Капрал был поражен переменой. Куда подевалась его разбитная, острая на язык арестантка?
– Придется, – повторил он растерянно. – Новый приказ из штаба, только что получен. Камберленд считает, что мы тут разбаловали пленных. Требует жестких мер.
– Но… это же всего в двух шагах! Я не сбегу, Фредди, честное слово! – Она сделала жалкую попытку улыбнуться.
– Прости, Кэтти, ничего не поделаешь. Приказ есть приказ, свою задницу подставлять неохота. А ну-ка повернись!
– О, Господи, нет, не надо…
Твердой рукой капрал взял ее за плечо и оттащил от стены.
– Ну хоть не сзади, ради всего святого! – еле выговорила она дрожащими губами.
Совершенно сбитый с толку молодой капрал пожал плечами и связал ей руки спереди, следя за тем, чтобы узлы оказались не слишком тугими, но и не слишком слабыми. Покончив с веревкой, он заглянул ей в лицо и на миг ощутил какой-то суеверный страх: ему показалось, что она смотрит на него невидящими глазами, не замечая ничего вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59