— Давайте договоримся, что подобная сделка в принципе невозможна, — сказала мадам де Бюи с застывшим, как маска, каменным лицом.
Это была отчасти победа Анджелины. Она взглянула на Клэр, но не могла разглядеть в ее правильных чертах лица ни тени замешательства. Не было похоже также, что она испытывает хотя бы малейшие угрызения совести за то, что обидела свою двоюродную сестру. Что же касается тети, то было ясно видно: она задета намеками на скандальное поведение своей дочери.
— Мне жаль, что Макс умер, — резко сказала Клэр. — Я была действительно влюблена в него, несмотря на то, что он… на то, как он со мной обходился. Но о нашем якобы уговоре покончить вместе жизнь самоубийством и речи быть не может. Это чистой воды убийство. У принца Максимилиана Рутенского и в мыслях не было сводить счеты с жизнью. Впрочем, как и у меня самой.
— Но что же тогда произошло? — вырвалось у Анджелины.
— Я не знаю. Я действительно не знаю. Я была в его объятиях, и вдруг он начал падать, мгновение спустя грохнул выстрел, и я почувствовала боль — пуля задела меня, а потом темный провал беспамятства. Когда я пришла в чувство, Макс был мертв, а я… у меня была только одна мысль — бежать оттуда куда глаза глядят.
— Довольно, дорогая, — сказала мадам де Бюи резким тоном. — Главное сейчас — найти надежное место, где бы ты могла укрыться, пока этот безумец, преследующий тебя, не покинет наши края.
— Место? Но я просто-напросто останусь здесь, в доме, и не буду показываться на глаза посторонним людям.
Густые брови мадам де Бюи сошлись на переносице.
— Я считаю, что этого недостаточно для твоей безопасности, — хмуро сказала она. — В эти полчаса я все хорошенько обдумала. Твое убежище должно быть надежно и изолировано, чтобы предотвратить возникновение слухов и сплетен, и в то же время оно должно быть где-то неподалеку, чтобы я имела возможность постоянно справляться о твоем самочувствии. Только что Мария в моей комнате намекнула на одно из таких подходящих для нас мест.
— И что это за место?
— Монастырская школа.
Брови Клэр полезли вверх от изумления.
— Ты это серьезно?
— Я серьезна, как никогда. Сестры примут тебя и дадут кров. Вряд ли найдется кто-либо, кто осмелится ворваться в святую обитель.
— Ты не знаешь Рольфа!
— И не желаю его знать, — возразила мадам де Бюи. — Когда ты укроешься в обители, мы смело распахнем двери дома и пригласим его, пусть обыщет все комнаты, опросит слуг. Никто ведь не знает о твоем приезде, кроме меня, Марии и Анджелины. Таким образом, ты можешь не беспокоиться о своей безопасности.
— Но когда я выйду из дому и отправлюсь в монастырь, об этом сразу же узнает масса народа, — язвительно заметила Клэр.
— Об этом никто не узнает, если ты проберешься туда под покровом темноты, по глухой лесной тропе.
— Ты хочешь сказать, что я должна пойти ночью одна пешком в лес? — дочь с изумлением уставилась на мать, не веря своим ушам.
Именно это я и хочу сказать. Причем этой же ночью. Анджелина проводит тебя.
— Как это мило с ее стороны! — в голосе Клэр слышался сарказм.
— В лесу есть тропа, которую протоптала сама Анджелина за последние несколько лет своих ежедневных посещений монастыря, когда она училась в монастырской школе, а потом помогала монахиням в обучении девочек младших классов. В монастыре Анджелина разбудит настоятельницу и поговорит с ней, чтобы тебя приняли на время. Анджелину там все любят, и поэтому ей нетрудно будет уговорить мать Терезу приютить тебя.
— Я, конечно, премного ей благодарна и обязана по гроб жизни, но у меня нет ни малейшего желания быть запертой в келье! — Клэр сердито вскочила, зашелестев юбками.
Ее мать поспешила к ней и обняла за плечи.
— Это всего лишь школа, а не скит для подготовки послушниц, ты же сама прекрасно знаешь об этом. От такого убежища ты не в праве отказываться. Иди, Мария поможет тебе одеться и уложить волосы. Все будет не так плохо, как ты думаешь.
— Бесконечные молитвы и этот балахон, который напялят на меня — с горечью произнесла Клэр. — Ты, конечно, надеешься, что я приобрету там полезный жизненный опыт.
— Я вовсе так не думаю! Я просто забочусь о твоей безопасности, моя родная доченька.
Анджелина отвернулась, снимая свои длинные перчатки и разыскивая комнатные туфли. А горничная в это время подошла к Клэр, бормоча ей подбадривающие и ласковые слова. Безопасность самой Анджелины никого не волновала, это было ясно, как божий день. Хотя с другой стороны, ей не грозила такая же серьезная опасность, как кузине. Если ей опять встретится Балканский принц, она, имея достаточно времени, сможет убедить его в том, что он обознался. И все же, как бы ей хотелось, чтобы хоть кто-нибудь из этих женщин проявил заботу о ней, замолвил словечко о риске, которому она подвергается ради кузины; хоть бы кто-нибудь из них проявил сочувствие к ней, Анджелине. Пусть даже притворное, и этого хватило бы ей.
Глава 2
Луна заливала холодным светом январский лес. Голые кроны деревьев отбрасывали длинные ажурные тени на дорожку, а сухая листва, устилавшая землю, шуршала под ногами. Анджелина внезапно остановилась и, обернувшись назад, прислушалась.
— Что случилось? — прошептала Клэр, подойдя к ней сзади и тоже останавливаясь.
— Мне послышался какой-то странный звук.
— Вероятно, это был волк или пантера. А вообще-то матушке следовало послать с нами кого-нибудь из мужской прислуги. А чтобы он молчал, ему надо было хорошо заплатить.
— Да, а потом заплатить еще больше, чтобы он заговорил! — в голосе Анджелины слышалась насмешка. — Тихо!
Воцарилась полная тишина.
— Ну и?..
Анджелина покачала головой. Закутавшись поплотнее в свою накидку, она снова двинулась вперед, а следом за ней — Клэр.
Они прошли уже с четверть мили.
Выйти из дома незамеченными не составило им особого труда. Они прокрались вниз по черной лестнице своего двухэтажного особняка и покинули дом через невысокий портик заднего двора, нырнув сразу же в тень кустарника, дорожка через который вела прямо в лес. На опушке они оглянулись на белый особняк, мерцающий в лунном свете; по длинному балкону на втором этаже беспокойно вышагивала взад и вперед мадам де Бюи, нервно постукивая при каждом шаге ладонью по перилам.
— Подожди, — Клэр запыхалась, пройдя всего лишь полмили. — Давай немного передохнем.
— Нет, нам надо пройти еще около мили.
— Почему ты не предупредила меня, что это так далеко?
— А зачем? Какой бы длинный путь нам ни предстоял, все равно мы не смогли бы воспользоваться каретой.
— Не понимаю, зачем тебе вообще понадобилась эта тропа! Ты же закончила свою учебу два года назад, как и я.
— Я продолжила свое образование: настоятельница занималась со мной математикой и латынью. Кроме того, я помогала сестрам в обучении девочек младших классов. Так что я посещала школу вплоть до начала этой зимы.
— Как это нелепо с твоей стороны, ведь это совершенно не нужно светской женщине! Ну хорошо, пусть так, и все-таки, почему ты предпочитала ходить в такую даль пешком и не пользовалась каретой?
— А мне ее не давали, — сухо сказала Анджелина. — Твоя мать не одобряла мои занятия.
— А-а! — Клэр немного помолчала. — Но я не вижу причины для возражения против твоих занятий науками: раз тебе другого не дано, и ты не умеешь устроить свою женскую судьбу…
— Если ты имеешь в виду мужчину, то эта проблема как раз и повлияла на настроения тети Берты. Она была уверена, что если я постараюсь, я смогу добиться от Андре Делакруа предложения руки и сердца. И потому тетя боялась, что увлечение науками помешает мне завлечь Андре в свои сети. Вот причина, по которой она запретила мне посещать монастырскую школу, — Анджелина приподняла подол, скользя по груде валежника, устилавшего участок тропы.
— Насколько я помню, Андре — вполне подходящая партия, его семья не только знатная, но и богатая, — Клэр все еще тяжело дышала, не отставая от Анджелины.
— Да, конечно. И он мне нравится. Но не более того.
— Так ты, значит, романтическая натура? Мечтаешь о возвышенном сильном чувстве? — в тоне Клэр слышались ирония и насмешка.
— А что в этом плохого? Я уверена, с тобой было то же самое в Париже, когда ты встретила Максимилиана.
Клэр ничего не ответила. Впереди них деревья расступались и открывался просвет — тропу пересекала проезжая дорога. Налево она, петляя, уходила к окраине спящего Сент-Мартинвилля с разбросанными там и сям особнячками. Монастырь находился недалеко от города, по этой дороге вполне можно было добраться до него. Но дорога так сильно петляла, следуя вдоль заболоченного русла Байю-Теч, что путь по ней до монастыря увеличивался вдвое. Индейское слово «теч», испорченное, правда, французским произношением, означало змею; русло действительно извивалось, подобно гигантской змее. Когда-то, очень давно, здесь протекала многоводная Миссисипи, изменившая потом свое русло.
Направо дорога углублялась в лес, все еще следуя вдоль полупересохшей реки, по берегам которой стояли дома владельцев плантаций. В семи или восьми милях от реки были расположены земли месье Делашеза, гостеприимно распахнувшего двери своего дома принцу Рольфу; рядом находилась плантация Делакруа, где совсем недавно был званый вечер.
Анджелина невольно оглянулась назад, на тропу. Ей не хотелось наводить панику на Клэр, но она никак не могла отделаться от чувства, что кто-то крадется следом за ними. Решив на всякий случай запутать следы, она схватила Клэр за руку.
— Пошли. Быстрее!
Они взобрались на невысокую насыпь проезжей дороги: колючий кустарник цеплялся за их длинные юбки, а ноги скользили по неровным кочкам густой сухой травы. Анджелина почти тащила Клэр за собой.
Они повернули налево, к городу, и поспешили почти бегом по обочине дороги, изъезженной колесами карет и телег. Звук их шагов по мягкой почве был приглушенным, но им казалось в гулкой ночной тишине, залитой неверным лунным светом, что он разносится далеко вокруг. Обе девушки прерывисто дышали от стремительного движения и страха, который подгонял их.
Они миновали крутой поворот и увидели, что впереди дорога делает такие же причудливые зигзаги и петли.
— Анджелина, почему?.. — начала было Клэр, ловя ртом воздух.
Анджелина на мгновение замедлила шаг и прошептала:
— Тише! Не сейчас!
Пройдя несколько шагов, она снова обернулась назад. И, не заметив на пустынной дороге ничего подозрительного, углубилась в лес. Анджелина старалась держаться в тени деревьев, продвигаясь как можно более бесшумно. Клэр не отставала от нее. Они прокрались в глубину зарослей вечнозеленого воскового мирта — листья которого используют для изготовления свечей — и затаились.
Вокруг царил ночной покой. Их со всех сторон окружало благоухание мирта, аромат которого струился в прохладном свежем воздухе. Легкий ветер запутался в кронах голых деревьев над их головами. Где-то рядом две ветки постукивали друг о друга и жалобно скрипели.
И вот они увидели его между стволами деревьев. Это был темноволосый молодой человек из свиты принца, он быстро шел вдоль дороги — почти бегом — на его белом мундире в холодном свете луны поблескивали золотые пуговицы. Не было никакого сомнения в том, что этого соглядатая послал принц следить за Клэр. Они, должно быть, застигли его врасплох, и данные ему указания ограничивались лишь слежкой, за что обе девушки должны были благодарить Бога. Ведь он мог напасть на них в любой момент.
Перепуганная Клэр задрожала всем телом и бросилась бы в панике бежать из укрытия, выдав себя, если бы Анджелина не держала ее крепко за руку. Сырость и холод начали пробирать девушек, неподвижно застывших в зарослях кустарника и неотрывно следивших за мужчиной, который быстро продвигался вдоль извива дороги я вдруг остановился на самом повороте. Он довольно долго оставался неподвижным, подбоченившись и, по-видимому, о чем-то размышляя. А затем повернулся и пошел назад — в обратную сторону. Когда он проходил мимо укрытия, где прятались девушки, они увидели застывшее на его лице выражение мрачной решимости.
Минута проходила за минутой. Анджелина смахнула со щеки тонкую паутинку. Над их головами пролетела ночная сова в поисках добычи, размеренно махая крыльями. Наконец, Анджелина отважилась выйти на дорогу. Показав жестом Клэр, чтобы та следовала за ней, она повернула назад — по направлению к пересекавшей дорогу тропе, ведущей через лес прямо к задним воротам монастырской ограды.
Школа располагалась в старом глинобитном здании, построенном из самана, и была обнесена частоколом. Ее основала одна богатая леди в знак благодарности за выздоровление своей единственной двенадцатилетней дочери после долгих молитв, которые несчастная мать возносила за нее Богу. Сначала у монастыря были грандиозные планы строительства солидного женского училища, но их пришлось пересмотреть и урезать в связи со смертью благодетельницы. А теперь обсуждался вопрос о полном закрытии школы, и три оставшиеся в обители монахини могли после этого идти на все четыре стороны. О подобной перспективе Анджелина не хотела даже думать.
Покои настоятельницы располагались в заднем крыле здания. Леди, которая занимала этот пост, была заядлым садоводом и замечательным ботаником, собравшим не один гербарий. Поэтому в задней части ограды для нее была сделана специальная калитка, выходившая сразу на монастырские поля и огороды, за работой на которых эта дама приглядывала. Этой калиткой пользовались и прихожанки, чтобы сразу попасть к матери Терезе, минуя главные ворота обители, где суровая привратница, казалось, поставила себе целью оградить настоятельницу от настойчивых домогательств буйных подростков, нервных мамаш и болтливых старух.
Было очень рано — часа три утра, но Анджелина, ни секунды не колеблясь, подошла к калитке, так как знала, что благочестивая мать Тереза спит не более четырех часов, проводя остальное время в служении Богу и ближнему: в эти часы она обычно отвечала на письма духовенства и верующих, приходившие к ней со всей Луизианы и из Франции, или простаивала на коленях в молитве, возносимой к Господу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70