Практика рейгановской администрации — борьба за военное превосходство, развертывание новых систем оружия, установка ракет первого удара в Европе, произвольное определение «жизненно важных для национальных интересов США зон», оккупация Гренады, агрессия в Ливане, помощь контрреволюционным наемникам в Никарагуа и Афганистане, объявление «крестового похода» против коммунизма — все это кирпичики, укладываемые в фундамент «американского века» по схеме крайне правых 70— 80-х годов.
И потому «критика» со стороны ультраправых в адрес Белого дома скорее двусторонний тактический прием. В тех случаях, когда администрацию «критикуют», «наставляют», «подстрекают», «поторапливают» справа, — это зачастую как раз то, что администрация ожидает, даже жаждет получить ради осуществления своих дальнейших замыслов. Деятельность нынешней администрации — своего рода сигнал крайне правым и впредь держаться лозунга «Pax Americana», будоражить и обманывать массовое сознание, побуждать определенные слои населения поддерживать и даже подталкивать администрацию в самых ее воинственных шагах, продиктованных «имперскими» целями. Таким путем — непростым, но достаточно ясным — «имперская» политика с идеологических и политических знамен крайне правых переносится в официальные доктрины и программы американского правительства, в его практическую деятельность на международной арене.
Все общественные явления имеют свои истоки. Истоки глубинные, которые коренятся в самой жизни. Такие истоки имеют и внешнеполитические доктрины американского империализма. Они вскармливаются самим строем, оплачиваются монополиями, произрастают в обстановке антидемократии, роста реакции и милитаризма. Политология не только приучает американца к мысли о незыблемости капиталистического строя, но и делает многое, чтобы его сознание становилось более восприимчивым к различного рода доктринам, планам и действиям корыстного, захватнического характера. Самые откровенные доктрины войны охотнее, легче, с меньшим моральным сопротивлением воспринимаются людьми, которые уже уверовали в «американскую исключительность», «национальное превосходство», «руководящую миссию» в мире.
Буржуазные идеологи хорошо понимают, что доктрины войны и мирового господства требуют подготовки. Тщательной и длительной. По многим направлениям. Надо доказать человеку, что войны и огромные расходы на оружие не только не зло, а даже благо. Войны и вооружения помогают якобы американцу лучше жить материально, укрепляют «авторитет» этой страны в мире, поддерживают американский «боевой дух», необходимый для достижения будущих «великих» целей. Надо подготовить сознание человека, сделав его вполне восприимчивым к насилию вообще. Американский образ жизни и пропаганда настойчиво формируют такую личность, «способную» править миром средствами насилия.
Итак, сегодня руль политического управления Соединенными Штатами Америки находится в руках правых консерваторов и ультраправых. Но их идеология взращивалась давно усилиями многих поколений консервативной и праворадикальной Америки. Что же касается внешнеполитической сферы, в действиях рейгановской администрации также нет ничего особенно нового, кроме разве ковбойской простоты в ведении международных дел. «Имперская» доктрина американского превосходства была предметом заботы всех послевоенных правительственных команд — и в политико-практическом плане, и с точки зрения ее теоретического обоснования. О том, как это делалось, рассказывают следующие главы.

Часть II
ДОКТРИНЫ
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ОБМАН, КОТОРОМУ ДЕСЯТИЛЕТИЯ
Доктрины международных отношений, в обилии поставляемые на американский и мировой рынок, вырастают на реальной социальной почве, служат реальным политическим целям, рассчитаны на реальную конформированную личность. Идеология и атмосфера «холодной войны» сузили горизонт мышления до небольшого примитивного набора стереотипов вроде «национальных интересов», «угрозы коммунизма», «предопределения судьбы» и т. д. В этой обстановке легко получают распространение человеконенавистнические доктрины войны, «термоядерного убийства», «всеобщей смерти». Далекие от благочестия проповеди политологов находят свое продолжение в интервенционистской политике правящей элиты, становятся питательной средой антисоветизма и антикоммунизма. Среди многочисленных концепций и стереотипов, разрабатываемых американскими идеологами, первое место занимает миф о «советской угрозе» вообще и «военной угрозе», в частности.
В чем его суть? Каковы причины возникновения и живучести? Как он используется в буржуазной пропаганде?
Миф об «опасности с Востока» и «советской угрозе» — ровесник Советского государства. Сразу же после Октября и до второй мировой войны он подавался в виде «красной», или «большевистской опасности». Изначально в его основу легли установки, которые американский исследователь Д. Йерджин называет «рижскими аксиомами», поскольку они базировались на оценках американских дипломатов, обосновавшихся в Риге после победы Советской власти. По словам Йерджина, эти дипломаты придерживались мнения о Советском Союзе как о государстве, «отрицающем возможность сосуществования и ведущем безжалостную идеологическую борьбу, подчиненную целям мессианского стремления к мировому господству».
Изобретателей, «аксиом» ничуть не смущало несоответствие своих утверждений с действительностью. Их интересовало совсем другое. Они запускали в политический и идеологический оборот выдумки, которые могли бы служить обману общественного мнения западных стран, оправдывали бы агрессивную внешнюю политику империализма, подрывные действия против социализма. Подхватив эти инсинуации и игнорируя тот факт, что Советское правительство во главе с В. И. Лениным с первых же дней провозгласило мирное сосуществование в качестве принципа своей внешней политики, будущий президент США Г. Гувер в марте 1919 года, обосновывая тезис о непризнании Советской власти, употребил такой довод: «Существует опасность того, что большевистские центры, возбужденные сейчас большими эмоциональными надеждами, предпримут широкие военные крестовые походы в стремлении навязать свои доктрины другим беззащитным народам». Вторя Гуверу, государственный секретарь США Б. Колби в августе 1920 года обратился с посланием к правительствам многих стран, в котором оправдывал позицию США о непризнании Советского правительства. Для правительства Соединенных Штатов, писал он, «невозможно признать нынешних правителей России в качестве правительства, с которым можно сохранить отношения, характерные для дружественных правительств». В этом официальном документе достаточно ясно была выражена классовая позиция империалистических Соединенных Штатов по отношению ко вновь родившемуся социалистическому государству.
Сформулированный на основе подобных исходных посылок миф о «советской угрозе» использовался для оправдания интервенции стран Антанты против СССР и попыток его изоляции на международной арене. Создание Антикоминтерновского пакта, а затем нападение гитлеровской Германии на нашу страну также пытались «обосновать» необходимостью защиты мировой цивилизации от «советской угрозы».
После второй мировой войны миф о «советской угрозе» стал политической основой развязывания против Советского Союза «холодной войны» империалистическими державами во главе с США и создания агрессивного блока НАТО. Преследуя цели достижения мирового господства, американский империализм особенно настойчиво пропагандирует этот миф в настоящее время.
Между тем известно, что все войны и вооруженные конфликты нынешнего века порождены империализмом, борьбой за передел поделенного мира, за источники сырья и дешевой рабочей силы, поприща приложения капитала, за сферы влияния и господства, получение наивысших прибылей.
Еще в 1906—1907 годах английская дипломатия начала работать на сближение с Францией и Россией, чтобы вместе выбить из седла Германию, ставшую серьезным конкурентом на мировых рынках. Ее успехи в химии, электричестве, строительстве подводных лодок, торговых связях приобретали угрожающий характер для конкурентов. Конечно, империалистические хищники — и англо-франко-русской Антанты, и германо-австро-венгерского блока — искали «причины» войны в чем угодно, но только не в корыстных интересах монополий. Клялись в приверженности демократии, свободе, служении нации, звали к выполнению патриотического долга, защите «чести и достоинства» народа. Война принесла неслыханную наживу монополиям и 9 миллионов только убитыми — народам, не говоря о безмерных страданиях людей, разрушениях, неисчислимых бедствиях гражданского населения.
Практически сразу же после первой мировой войны началось организованное возрождение германского милитаризма, способного, по замыслу прежде всего американского империализма, «расправиться», если ему будет предоставлено «жизненное пространство» на Востоке, с коммунизмом. Уничтожение социалистической державы помогло бы, как планировалось, стабилизировать обстановку в капиталистическом мире. Все делалось для того, чтобы толкнуть фашистскую Германию против Советского Союза.
Впрочем, каждый из западных «игроков» имел свои цели и решал свои задачи. В частности, правящие силы американского империализма, тщательно взвешивая возможные итоги войны и хладнокровно наблюдая за тем, как все воюющие страны уничтожают людские и материальные ресурсы друг друга, выбирали момент своего вступления во вторую мировую войну. Они откровенно надеялись на роль арбитра в споре, покровителя угодных им стран, режимов и политических партий, филантропа, раздающего милостыни попавшим в беду, а в конечном счете — на положение государства, диктующего свою волю всем другим странам мира.
Очередная авантюра империализма стоила более 50 миллионов человеческих жизней, тысяч и тысяч разрушенных городов, заводов, фабрик, музеев, больниц и школ. И вновь золотой поток прибылей устремился в сейфы американских монополий.
Хорошо известно, что, вскормленные на деньги своих братьев по классу, заправилы германского империализма, нападая на Советский Союз, манипулировали банальными лозунгами «свободы», «демократии», «великой миссии народа» и, конечно же, мифами о «большевистской угрозе», «советской опасности» и т. д. Верно то, что правящим силам западного мира было о чем беспокоиться. Если до революции социализм был теоретической возможностью нового общественно-политического устройства, то партия большевиков, трудящиеся России приступили к практической ее реализации. Поэтому мировая, прежде всего американская, буржуазия усмотрела в молодом Советском государстве, его опыте по утверждению принципа социальной справедливости угрозу самому существованию капиталистической системы, системы частного предпринимательства, угнетения и эксплуатации. Наиболее оголтелую форму антисоветизм получил у идеологов и политиков американской буржуазии. В США морально-этические ценности и идейно-политические установки, тесно ассоциируемые с частным предпринимательством, сформировались и утвердились в наиболее «чистой» форме. Они стали интегральной частью американской национальной психологии. Именно эта особенность активно использовалась буржуазными идеологами в работе по нагнетанию враждебности к социализму. В сознание американцев вдалбливалась идея об исключительности путей общественно-исторического развития Америки и ее роли в мировой истории, об особом «предопределении судьбы», «явном предначертании» Соединенных Штатов, призванных облагодетельствовать мир повсеместным утверждением своих «несравненных» принципов демократии и свободы. И единственно, кто угрожает осуществлению этой миссии, — это социализм, то есть Советский Союз, который не только не приемлет этих принципов, в их американской трактовке, но и отвергает их.
По представлению правящей американской буржуазии, особенно благоприятные условия для реализации имперских целей сложились после второй мировой войны, из которой США вышли экономическим лидером капиталистического мира. Но американским расчетам на установление своего полного господства в «свободном» мире не суждено было сбыться, хотя правящим силам США и удалось резко ослабить и тем самым на время устранить своих главных конкурентов из Западной Европы и Японии. Однако заложенные в сложившейся экономической ситуации противоречия неизбежно вели к возрождению борьбы западноевропейских и японских монополий, равно как и других, за свое место под солнцем.
Теперь все членораздельнее говорят о том, что американский капитал находится в обороне, что его интересам серьезно угрожают. Подобные жалобы не лишены оснований. Действительно, американским монополиям сейчас не так уютно жить и не так легко наживаться, как это было еще 15—20 лет назад. Новые «центры силы» (Западная Европа и Япония) заявляют о себе как о равноправных и конкурентоспособных партнерах, а точнее — соперниках, отстаивают концепцию «многополюсности» мира, претендуют на увеличение своей доли в прибылях.
Ход событий затронул важнейшую болевую точку американских монополий — сверхприбыли, которые в значительной мере питают политику агрессии, милитаризм, идеологию исключительности и вседозволенности. Образовался многоплановый и глубокий конфликт, в основе которого лежат обостряющиеся межимпериалистические противоречия. С 1971 года правительство США, чтобы «насолить» своим конкурентам, начало тайком способствовать повышению цен на нефть. В июне 1972 года в Алжире состоялся 8-й арабский нефтяной конгресс. Представитель США Дж. Акинз заявил, что страны ОПЕК собираются поднять цены на нефть до 5 долларов за баррель. Другие участники конгресса услышали об этом впервые, да никто, кроме США, и не планировал подобное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60