Каталог огромен, цена удивила
Мы должны склонить их на свою сторону, склонить мужеством и кровью. Давите на них всеми возможными способами, вы вершите Божий труд…»
Ветер загремел оконной рамой, и, невольно, все трое бросили взгляд на окно и на ночь за окном. Ночь была все еще темной, звезды сверкали, но на востоке уже забрезжил рассвет, солнечный диск подкрался снизу к самому краю неба.
– Я вернусь в полдень, полковник Пешади, один или со многими. Вам решать. – Хусейн говорил тихо, но Старк ощутил скрытую в словах угрозу – или обещание – всем своим существом. – Но сейчас, сейчас настало время молитвы. – Хусейн заставил себя подняться на ноги, ладони горели от ран, боль в спине, голове и ушах по-прежнему была чудовищной. На миг ему показалось, что он потеряет сознание, но он поборол головокружение и боль и твердым шагом вышел из кабинета.
Пешади встал из-за стола.
– Вы сделаете, как он просит. Пожалуйста, – добавил он в виде великой уступки. – Это временное перемирие и временный компромисс, пока мы не получим заключительные распоряжения от законного правительства его императорского величества, когда мы положим конец все этой ерунде. – Дрожащими руками он прикурил новую сигарету от окурка последней. – У вас проблем не возникнет. Он раздобудет все нужные разрешения, так что это будет обычный ВИП-полет. Самый обычный. Вы обязательно должны согласиться, потому что я, конечно же, не могу позволить, чтобы один из моих военных вертолетов обслуживал муллу, особенно Хусейна, который широко известен как подстрекатель и мятежник! Конечно же, не могу! Это был гениально тонкий ход с моей стороны, и вы не посмеете его разрушить. – Он злобно затушил сигарету, ткнув ею в переполненную пепельницу – воздух в кабинете был тяжелым от никотина, – и почти прокричал: – Вы слышали, что он сказал. В полдень! Один или со многими. Вы хотите, чтобы снова пролилась кровь? А?
– Разумеется, нет.
– Хорошо. Тогда делайте, что вам говорят! – Пешади, грохоча сапогами, вышел.
Нахмурившись, Старк подошел к окну. Мулла занял свое место рядом с воротами, воздел руки и, как каждый муэдзин с каждого минарета с каждым рассветом в исламе, призвал правоверных на первую молитву дня на освященном веками арабском языке:
– Спешите на молитву! Спешите к спасению! Молитва лучше сна! Нет Бога, кроме Аллаха…
Старк видел, как Пешади благочестиво занял свое место во главе всего личного состава базы, людей всех званий, которые послушно и с очевидной радостью вышли из казарм. Солдаты клали оружие на землю рядом с собой, крестьяне за воротами вели себя столь же благочестиво. Затем, следуя примеру муллы, они все повернулись в сторону Мекки и начали обязательные движения, поклоны, чтение шахады:
«Нет (никакого) божества, кроме Бога, Мухаммад – посланник Бога…»
Когда молитва завершилась, наступила глубокая тишина. Все ждали. Потом мулла громко крикнул:
– Бог, Коран и Хомейни! – Он прошел через ворота и направился в сторону Ковисса. Толпа послушно последовала за ним.
Старк против воли поежился. Этот мулла так переполнен ненавистью, что она сочится через поры его кожи. И такая масса ненависти обязательно должна взорваться и похоронить под собой что-нибудь или кого-нибудь. Если я полечу с ним, это, возможно, сделает его ненависть еще сильнее. Если я назначу кого-нибудь или вызову добровольца, это будет нечестно, потому что это моя обязанность.
– Я должен лететь с ним, – пробормотал он. – Должен.
ГЛАВА 5
Недалеко от Ленге. 06.42. 212-й с двумя пилотами и полным комплектом из тринадцати пассажиров выполнял обычный рейс, направляясь в Ормузский пролив со своей базы S-G в Ленге. Он летел над спокойными водами залива в сторону разрабатываемого французами нефтяного месторождения Сирри. Солнце только что встало над горизонтом, обещая еще один ясный, безоблачный день, хотя легкий туман, обычное в заливе явление, снижал видимость до нескольких миль.
– Борт EP-HST, говорит центр радиолокационного контроля Киша, поверните на двести шестьдесят градусов.
Вертолет послушно поменял направление.
– Двести шестьдесят, высота тысяча, – ответил Эд Восси.
– Держитесь на тысяче. Доложите, когда будете над Сирри.
В отличие от большей части территории Ирана, радиолокационный контроль здесь работал исправно, станции располагались на островах Киш и Лаван и были укомплектованы отличными операторами из иранских ВВС, которые прошли подготовку в ВВС США, – оба конца Персидского залива имели одинаковое стратегическое значение и одинаково хорошо обслуживались.
– HST, – Эд Восси был американцем: тридцать два года, бывший военный летчик, здоровый и рослый, как полузащитник в американском футболе. – Радарщики сегодня что-то дерганые, а, Скрэг? – сказал он другому пилоту.
– Дерганые и есть. Наверное, геморрой замучил.
Впереди показался небольшой остров Сирри. Он был пустынным, голым, низменным, с короткой фунтовой взлетно-посадочной полосой, несколькими бараками для рабочих и скоплением огромных резервуаров для нефти, которая поступала сюда по трубам, проложенным по морскому дну от нефтяных платформ, разбросанных в заливе к западу от острова. Остров лежал примерно в шестидесяти милях от иранского побережья, у самой международной границы, которая проходила по Ормузскому проливу и отделяла иранские воды от вод Омана и Объединенных Арабских Эмиратов.
Прямо над резервуарами вертолет плавно завис, глядя носом на запад; их первая остановка была в нескольких милях отсюда на нефтяной платформе, которая называлась «Сирри-3». В настоящий момент на месторождении работали шесть платформ, оператором на всех шести был французский полугосударственный консорциум EPF, который разрабатывал это месторождение для «Иран Ойл» под договоренность о будущих поставках нефти.
– Центр радиолокационного контроля Киш, HST над Сирри на высоте тысяча футов, – сказал Восси в подвесной микрофон.
– Понял вас, HST. Держитесь на тысяче, – тут же прозвучало в ответ. – Доложите перед посадкой. Впереди на десять часов воздушное движение на взлете, набирают высоту.
– Видим их. – Оба пилота проводили взглядом четыре истребителя, тесной группой забиравшихся в высокое небо и направлявшихся мимо них в сторону устья пролива.
– Торопятся, – произнес пилот постарше и шевельнулся на своем сиденье.
– И не говори. Стой! Черт, да ведь это F15-е, ВВС США! – Восси был поражен. – Черт, я и не знал, что они бывают в этих краях. Ты видел их раньше, Скрэг?
– Нет, приятель, – ответил Скрэг Скраггер, встревоженный не меньше напарника.
Он слегка подрегулировал громкость своих наушников. В свои шестьдесят три, Скраггер был старейшим пилотом в компании S-G, старшим пилотом базы в Ленге, с сухим морщинистым лицом, очень худой, очень крепкий, с седеющими волосами и глубоко посаженными светло-голубыми австралийскими глазами, которые, казалось, постоянно высматривают что-то на горизонте. У него был интересный акцент.
– Хотел бы я знать, чего тут затевается. Радарщики чего-то нервничают, словно кенгуру с колючкой под хвостом, и это уже третья группа самолетов, которую мы встретили с тех пор, как поднялись в воздух, хотя и первая американская.
– Должно быть, какая-нибудь тактическая группа, Скрэг. Или, может, это истребители сопровождения, которые США послали в Саудовскую Аравию вместе с АВАКСами.
Скраггер сидел слева, выполняя функции капитана-инструктора. Обычно для 212-х использовалась конфигурация с одним пилотом, который сидел справа, но Скраггер распорядился, чтобы на этот вертолет поставили сдвоенное управление для тренировочных целей.
– Что ж, – сказал он со смешком, – пока нам не попадутся МиГи, можно особенно не переживать.
– Красные сюда технику не пошлют, как бы им ни хотелось заполучить пролив. – Восси говорил очень уверенно. Он был почти вдвое младше Скраггера и почти вдвое больше его размерами. – Не пошлют, покуда мы им говорим, что нечего им тут делать, и имеем самолеты, ударные группировки и волю, чтобы ими воспользоваться. – Он прищурился, высматривая что-то в тумане. – Эй, Скрэг, погляди-ка!
Громадный супертанкер был тяжело нагружен и сидел низко в воде, задумчиво пробираясь в сторону острова Хормоз. – Готов поспорить, что это полумиллионник, а то и больше.
Несколько секунд они наблюдали за огромным судном. Шестьдесят процентов нефти свободного мира проходило через этот мелкий, узкий пролив между Ираном и Оманом – едва пятнадцать миль от берега до берега в том месте, где суда могли пройти. Двадцать миллионов баррелей в день. Каждый день.
– Как ты думаешь, Скрэг, когда-нибудь построят танкер в миллион тонн?
– Конечно. Конечно построят, если захотят, Эд. – Корабль прошел под ними. – Под флагом Либерии идет, – рассеянно обронил Скрэг.
– Ну и глаз у тебя!
– Это все от здорового образа жизни, парень.
Скраггер бросил взгляд назад в салон. Все пассажиры сидели на своих местах: ремни пристегнуты, обязательные спасжилеты надеты, защитные наушники на ушах; одни читали, другие смотрели в иллюминаторы. Все нормально, подумал он. Да, показания приборов в норме, все шумы и звуки как должны быть, я в норме и Эд тоже. Тогда почему я так нервничаю? – спросил он себя, поворачиваясь обратно.
Из-за ударной группировки, из-за радара на Кише, из-за пассажиров, из-за того, что у тебя сегодня день рождения, и больше всего из-за того, что ты в воздухе, а единственный способ остаться в живых, когда ты в воздухе, это все время нервничать. Аминь. Он рассмеялся вслух.
– Ты это чего, Скрэг?
– Ничего, тебя вспомнил. Ты, стало быть, думаешь, что ты пилот, так?
– Ну, так, Скрэг, – осторожно проговорил Восси.
– О'кей. «Сирри-3» видишь?
Восси ухмыльнулся и показал на платформу вдалеке, едва различимую в тумане, чуть восточнее скопления резервуаров.
Скраггер ухмыльнулся.
– Тогда закрой глаза.
– О-о, да ладно тебе, Скрэг. Я понимаю, контрольный полет и все такое, только, может, ты да…
– Беру управление на себя, – радостно сказал Скраггер. Восси тут же убрал руки с рычагов. – А теперь закрой глаза, потому что это учебное задание.
С уверенным видом молодой человек в последний раз внимательно взглянул на платформу вдалеке, поправил наушники, снял черные очки и подчинился.
Скраггер передал Воссу специально сделанные по его заказу защитные очки с темными круглыми линзами.
– Держи. Надень их, но глаз не открывай, пока я не скажу. Приготовься взять управление на себя.
Восси надел очки и плавным движением, не открывая глаз, вытянул руки и ноги к органам управления, едва их коснувшись, – он знал, что Скраггер это оценит. – О'кей. Я готов, Скрэг.
– Принимай.
Восси тут же овладел ручкой управления и педалями, твердо и без нажима, и остался доволен тем, что передача прошла гладко: машина даже не шелохнулась. Сейчас он летел только по слуху, стараясь уловить малейшие изменения в тоне работающего двигателя – понижения или повышения, – которые означали бы, что он забирает вверх или уходит вниз. Вот звук стал чуть-чуть другим. Он вовремя уловил изменение, почувствовав, почти до того, как это произошло, что тон стал выше, а значит, двигатели набирали обороты, и значит, вертолет пошел вниз. Он скорректировал обороты и выровнял машину.
– Хорошо, приятель, – одобрительно произнес Скраггер. – А теперь открой глаза.
Восси полагал, что на нем обычные тренировочные очки, ограничивавшие внешнюю видимость, но позволявшие видеть приборную панель. Он открыл глаза и очутился в кромешной тьме. Шок вызвал панику, его сосредоточенность мигом улетучилась, а вместе с ней и координация движений. На долю секунды он потерял всякую ориентацию, желудок куда-то провалился, когда он осознал, что сейчас так же провалится и вертолет. Но этого не произошло. Ручка управления осталась недвижима, как скала, в руках Скраггера, которые Восси даже не почувствовал.
– Гос-с-с-споди, – выдохнул Восси, борясь с приступом дурноты, и машинально потянулся рукой к очкам, чтобы сорвать их.
– Не трогай очки! Эд, ситуация критическая: ты – пилот, единственный пилот на борту, и у тебя проблема – ты ни черта не видишь. Что ты будешь делать? Принимай управление! Давай! Ситуация критическая!
Восси почувствовал во рту вкус желчи и сплюнул, руки и ноги нервно подергивались. Он взял управление на себя. Передавил ручку, едва не вскрикнул от ужаса, когда машина клюнула носом и понеслась вниз, потому что думал, что Скраггер его все еще подстраховывает. Но тот не вмешивался. Восси скорректировал обороты, но сбросил слишком много, полностью дезориентированный. На этот раз Скраггер поправил его ошибку.
– Успокойся, Эд, – приказал он. – Слушай чертов двигатель! Подстрой под него свои руки и ноги! – Потом добавил, уже мягче: – Спокойнее, у тебя все получается, не дергайся. Проблюешься потом. У тебя внештатная ситуация, ты должен посадить машину, и у тебя за спиной тринадцать пассажиров. Что до меня, то я здесь рядом с тобой, но я не умею летать на этом чертовом вертолете. Итак, что ты будешь делать?
Восси восстановил координацию рук и ног, напряженно вслушиваясь в звук двигателей.
– Я ничего не вижу, но ты видишь?
– Верно.
– Значит, ты можешь говорить мне, как мне садиться.
– Правильно! – Голос Скраггера звучал резко. – Конечно, тебе нужно будет задавать мне правильные вопросы… Центр радиолокационного контроля Киш, HST уходит с тысячи к «Сирри-3».
– Понял вас, HST.
Скраггер заговорил, изменив голос:
– Меня теперь зовут Берт. Я подсобный рабочий с одной из платформ. Я ничего не смыслю в пилотировании, но могу читать показания приборов – если ты мне скажешь, куда надо смотреть.
Восси радостно окунулся в эту игру, задавая правильные вопросы. Берт заставлял его лазать по самым дальним закоулкам его знаний о пилотировании, органах управления, устройстве кабины, расположении приборов, вынуждая его задавать только те вопросы, которые был способен понять и на которые мог дать ответ самый обыкновенный работяга. Время от времени, когда вопросы Восси оказывались недостаточно точны, Берт впадал в истерику и начинал вопить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Ветер загремел оконной рамой, и, невольно, все трое бросили взгляд на окно и на ночь за окном. Ночь была все еще темной, звезды сверкали, но на востоке уже забрезжил рассвет, солнечный диск подкрался снизу к самому краю неба.
– Я вернусь в полдень, полковник Пешади, один или со многими. Вам решать. – Хусейн говорил тихо, но Старк ощутил скрытую в словах угрозу – или обещание – всем своим существом. – Но сейчас, сейчас настало время молитвы. – Хусейн заставил себя подняться на ноги, ладони горели от ран, боль в спине, голове и ушах по-прежнему была чудовищной. На миг ему показалось, что он потеряет сознание, но он поборол головокружение и боль и твердым шагом вышел из кабинета.
Пешади встал из-за стола.
– Вы сделаете, как он просит. Пожалуйста, – добавил он в виде великой уступки. – Это временное перемирие и временный компромисс, пока мы не получим заключительные распоряжения от законного правительства его императорского величества, когда мы положим конец все этой ерунде. – Дрожащими руками он прикурил новую сигарету от окурка последней. – У вас проблем не возникнет. Он раздобудет все нужные разрешения, так что это будет обычный ВИП-полет. Самый обычный. Вы обязательно должны согласиться, потому что я, конечно же, не могу позволить, чтобы один из моих военных вертолетов обслуживал муллу, особенно Хусейна, который широко известен как подстрекатель и мятежник! Конечно же, не могу! Это был гениально тонкий ход с моей стороны, и вы не посмеете его разрушить. – Он злобно затушил сигарету, ткнув ею в переполненную пепельницу – воздух в кабинете был тяжелым от никотина, – и почти прокричал: – Вы слышали, что он сказал. В полдень! Один или со многими. Вы хотите, чтобы снова пролилась кровь? А?
– Разумеется, нет.
– Хорошо. Тогда делайте, что вам говорят! – Пешади, грохоча сапогами, вышел.
Нахмурившись, Старк подошел к окну. Мулла занял свое место рядом с воротами, воздел руки и, как каждый муэдзин с каждого минарета с каждым рассветом в исламе, призвал правоверных на первую молитву дня на освященном веками арабском языке:
– Спешите на молитву! Спешите к спасению! Молитва лучше сна! Нет Бога, кроме Аллаха…
Старк видел, как Пешади благочестиво занял свое место во главе всего личного состава базы, людей всех званий, которые послушно и с очевидной радостью вышли из казарм. Солдаты клали оружие на землю рядом с собой, крестьяне за воротами вели себя столь же благочестиво. Затем, следуя примеру муллы, они все повернулись в сторону Мекки и начали обязательные движения, поклоны, чтение шахады:
«Нет (никакого) божества, кроме Бога, Мухаммад – посланник Бога…»
Когда молитва завершилась, наступила глубокая тишина. Все ждали. Потом мулла громко крикнул:
– Бог, Коран и Хомейни! – Он прошел через ворота и направился в сторону Ковисса. Толпа послушно последовала за ним.
Старк против воли поежился. Этот мулла так переполнен ненавистью, что она сочится через поры его кожи. И такая масса ненависти обязательно должна взорваться и похоронить под собой что-нибудь или кого-нибудь. Если я полечу с ним, это, возможно, сделает его ненависть еще сильнее. Если я назначу кого-нибудь или вызову добровольца, это будет нечестно, потому что это моя обязанность.
– Я должен лететь с ним, – пробормотал он. – Должен.
ГЛАВА 5
Недалеко от Ленге. 06.42. 212-й с двумя пилотами и полным комплектом из тринадцати пассажиров выполнял обычный рейс, направляясь в Ормузский пролив со своей базы S-G в Ленге. Он летел над спокойными водами залива в сторону разрабатываемого французами нефтяного месторождения Сирри. Солнце только что встало над горизонтом, обещая еще один ясный, безоблачный день, хотя легкий туман, обычное в заливе явление, снижал видимость до нескольких миль.
– Борт EP-HST, говорит центр радиолокационного контроля Киша, поверните на двести шестьдесят градусов.
Вертолет послушно поменял направление.
– Двести шестьдесят, высота тысяча, – ответил Эд Восси.
– Держитесь на тысяче. Доложите, когда будете над Сирри.
В отличие от большей части территории Ирана, радиолокационный контроль здесь работал исправно, станции располагались на островах Киш и Лаван и были укомплектованы отличными операторами из иранских ВВС, которые прошли подготовку в ВВС США, – оба конца Персидского залива имели одинаковое стратегическое значение и одинаково хорошо обслуживались.
– HST, – Эд Восси был американцем: тридцать два года, бывший военный летчик, здоровый и рослый, как полузащитник в американском футболе. – Радарщики сегодня что-то дерганые, а, Скрэг? – сказал он другому пилоту.
– Дерганые и есть. Наверное, геморрой замучил.
Впереди показался небольшой остров Сирри. Он был пустынным, голым, низменным, с короткой фунтовой взлетно-посадочной полосой, несколькими бараками для рабочих и скоплением огромных резервуаров для нефти, которая поступала сюда по трубам, проложенным по морскому дну от нефтяных платформ, разбросанных в заливе к западу от острова. Остров лежал примерно в шестидесяти милях от иранского побережья, у самой международной границы, которая проходила по Ормузскому проливу и отделяла иранские воды от вод Омана и Объединенных Арабских Эмиратов.
Прямо над резервуарами вертолет плавно завис, глядя носом на запад; их первая остановка была в нескольких милях отсюда на нефтяной платформе, которая называлась «Сирри-3». В настоящий момент на месторождении работали шесть платформ, оператором на всех шести был французский полугосударственный консорциум EPF, который разрабатывал это месторождение для «Иран Ойл» под договоренность о будущих поставках нефти.
– Центр радиолокационного контроля Киш, HST над Сирри на высоте тысяча футов, – сказал Восси в подвесной микрофон.
– Понял вас, HST. Держитесь на тысяче, – тут же прозвучало в ответ. – Доложите перед посадкой. Впереди на десять часов воздушное движение на взлете, набирают высоту.
– Видим их. – Оба пилота проводили взглядом четыре истребителя, тесной группой забиравшихся в высокое небо и направлявшихся мимо них в сторону устья пролива.
– Торопятся, – произнес пилот постарше и шевельнулся на своем сиденье.
– И не говори. Стой! Черт, да ведь это F15-е, ВВС США! – Восси был поражен. – Черт, я и не знал, что они бывают в этих краях. Ты видел их раньше, Скрэг?
– Нет, приятель, – ответил Скрэг Скраггер, встревоженный не меньше напарника.
Он слегка подрегулировал громкость своих наушников. В свои шестьдесят три, Скраггер был старейшим пилотом в компании S-G, старшим пилотом базы в Ленге, с сухим морщинистым лицом, очень худой, очень крепкий, с седеющими волосами и глубоко посаженными светло-голубыми австралийскими глазами, которые, казалось, постоянно высматривают что-то на горизонте. У него был интересный акцент.
– Хотел бы я знать, чего тут затевается. Радарщики чего-то нервничают, словно кенгуру с колючкой под хвостом, и это уже третья группа самолетов, которую мы встретили с тех пор, как поднялись в воздух, хотя и первая американская.
– Должно быть, какая-нибудь тактическая группа, Скрэг. Или, может, это истребители сопровождения, которые США послали в Саудовскую Аравию вместе с АВАКСами.
Скраггер сидел слева, выполняя функции капитана-инструктора. Обычно для 212-х использовалась конфигурация с одним пилотом, который сидел справа, но Скраггер распорядился, чтобы на этот вертолет поставили сдвоенное управление для тренировочных целей.
– Что ж, – сказал он со смешком, – пока нам не попадутся МиГи, можно особенно не переживать.
– Красные сюда технику не пошлют, как бы им ни хотелось заполучить пролив. – Восси говорил очень уверенно. Он был почти вдвое младше Скраггера и почти вдвое больше его размерами. – Не пошлют, покуда мы им говорим, что нечего им тут делать, и имеем самолеты, ударные группировки и волю, чтобы ими воспользоваться. – Он прищурился, высматривая что-то в тумане. – Эй, Скрэг, погляди-ка!
Громадный супертанкер был тяжело нагружен и сидел низко в воде, задумчиво пробираясь в сторону острова Хормоз. – Готов поспорить, что это полумиллионник, а то и больше.
Несколько секунд они наблюдали за огромным судном. Шестьдесят процентов нефти свободного мира проходило через этот мелкий, узкий пролив между Ираном и Оманом – едва пятнадцать миль от берега до берега в том месте, где суда могли пройти. Двадцать миллионов баррелей в день. Каждый день.
– Как ты думаешь, Скрэг, когда-нибудь построят танкер в миллион тонн?
– Конечно. Конечно построят, если захотят, Эд. – Корабль прошел под ними. – Под флагом Либерии идет, – рассеянно обронил Скрэг.
– Ну и глаз у тебя!
– Это все от здорового образа жизни, парень.
Скраггер бросил взгляд назад в салон. Все пассажиры сидели на своих местах: ремни пристегнуты, обязательные спасжилеты надеты, защитные наушники на ушах; одни читали, другие смотрели в иллюминаторы. Все нормально, подумал он. Да, показания приборов в норме, все шумы и звуки как должны быть, я в норме и Эд тоже. Тогда почему я так нервничаю? – спросил он себя, поворачиваясь обратно.
Из-за ударной группировки, из-за радара на Кише, из-за пассажиров, из-за того, что у тебя сегодня день рождения, и больше всего из-за того, что ты в воздухе, а единственный способ остаться в живых, когда ты в воздухе, это все время нервничать. Аминь. Он рассмеялся вслух.
– Ты это чего, Скрэг?
– Ничего, тебя вспомнил. Ты, стало быть, думаешь, что ты пилот, так?
– Ну, так, Скрэг, – осторожно проговорил Восси.
– О'кей. «Сирри-3» видишь?
Восси ухмыльнулся и показал на платформу вдалеке, едва различимую в тумане, чуть восточнее скопления резервуаров.
Скраггер ухмыльнулся.
– Тогда закрой глаза.
– О-о, да ладно тебе, Скрэг. Я понимаю, контрольный полет и все такое, только, может, ты да…
– Беру управление на себя, – радостно сказал Скраггер. Восси тут же убрал руки с рычагов. – А теперь закрой глаза, потому что это учебное задание.
С уверенным видом молодой человек в последний раз внимательно взглянул на платформу вдалеке, поправил наушники, снял черные очки и подчинился.
Скраггер передал Воссу специально сделанные по его заказу защитные очки с темными круглыми линзами.
– Держи. Надень их, но глаз не открывай, пока я не скажу. Приготовься взять управление на себя.
Восси надел очки и плавным движением, не открывая глаз, вытянул руки и ноги к органам управления, едва их коснувшись, – он знал, что Скраггер это оценит. – О'кей. Я готов, Скрэг.
– Принимай.
Восси тут же овладел ручкой управления и педалями, твердо и без нажима, и остался доволен тем, что передача прошла гладко: машина даже не шелохнулась. Сейчас он летел только по слуху, стараясь уловить малейшие изменения в тоне работающего двигателя – понижения или повышения, – которые означали бы, что он забирает вверх или уходит вниз. Вот звук стал чуть-чуть другим. Он вовремя уловил изменение, почувствовав, почти до того, как это произошло, что тон стал выше, а значит, двигатели набирали обороты, и значит, вертолет пошел вниз. Он скорректировал обороты и выровнял машину.
– Хорошо, приятель, – одобрительно произнес Скраггер. – А теперь открой глаза.
Восси полагал, что на нем обычные тренировочные очки, ограничивавшие внешнюю видимость, но позволявшие видеть приборную панель. Он открыл глаза и очутился в кромешной тьме. Шок вызвал панику, его сосредоточенность мигом улетучилась, а вместе с ней и координация движений. На долю секунды он потерял всякую ориентацию, желудок куда-то провалился, когда он осознал, что сейчас так же провалится и вертолет. Но этого не произошло. Ручка управления осталась недвижима, как скала, в руках Скраггера, которые Восси даже не почувствовал.
– Гос-с-с-споди, – выдохнул Восси, борясь с приступом дурноты, и машинально потянулся рукой к очкам, чтобы сорвать их.
– Не трогай очки! Эд, ситуация критическая: ты – пилот, единственный пилот на борту, и у тебя проблема – ты ни черта не видишь. Что ты будешь делать? Принимай управление! Давай! Ситуация критическая!
Восси почувствовал во рту вкус желчи и сплюнул, руки и ноги нервно подергивались. Он взял управление на себя. Передавил ручку, едва не вскрикнул от ужаса, когда машина клюнула носом и понеслась вниз, потому что думал, что Скраггер его все еще подстраховывает. Но тот не вмешивался. Восси скорректировал обороты, но сбросил слишком много, полностью дезориентированный. На этот раз Скраггер поправил его ошибку.
– Успокойся, Эд, – приказал он. – Слушай чертов двигатель! Подстрой под него свои руки и ноги! – Потом добавил, уже мягче: – Спокойнее, у тебя все получается, не дергайся. Проблюешься потом. У тебя внештатная ситуация, ты должен посадить машину, и у тебя за спиной тринадцать пассажиров. Что до меня, то я здесь рядом с тобой, но я не умею летать на этом чертовом вертолете. Итак, что ты будешь делать?
Восси восстановил координацию рук и ног, напряженно вслушиваясь в звук двигателей.
– Я ничего не вижу, но ты видишь?
– Верно.
– Значит, ты можешь говорить мне, как мне садиться.
– Правильно! – Голос Скраггера звучал резко. – Конечно, тебе нужно будет задавать мне правильные вопросы… Центр радиолокационного контроля Киш, HST уходит с тысячи к «Сирри-3».
– Понял вас, HST.
Скраггер заговорил, изменив голос:
– Меня теперь зовут Берт. Я подсобный рабочий с одной из платформ. Я ничего не смыслю в пилотировании, но могу читать показания приборов – если ты мне скажешь, куда надо смотреть.
Восси радостно окунулся в эту игру, задавая правильные вопросы. Берт заставлял его лазать по самым дальним закоулкам его знаний о пилотировании, органах управления, устройстве кабины, расположении приборов, вынуждая его задавать только те вопросы, которые был способен понять и на которые мог дать ответ самый обыкновенный работяга. Время от времени, когда вопросы Восси оказывались недостаточно точны, Берт впадал в истерику и начинал вопить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19