купить тумбу с раковиной недорого в москве
«В основе устройства елки для бедных лежит доброе христианское чувство, но энергия и деньги расходуются, извините за грубость, на глупости. К чему такая трата мирра: не лучше ли было продать его и раздать нищим. Это слова Спасителя весьма уместны в данном случае».
Фельетонист армянствующей газеты приписал Христу слова Иуды . После этого выражение «иудина мораль» вошло в Тифлисе в пословицу.
С армянской печатью творилось нечто невообразимое. Например, газета «Ардзаганк» систематически издевалась над всем русским, о чем я получал лишь отрывочные сведения.Честного переводчика в Тифлисе нельзя достать на вес золота. Наконец, я случайно нашел такого господина, конечно, не из армян, который доставил мне перевод очень щекотливой проповеди его святейшества, католикоса Мкртыча I, и кое-какие другие нескромные признания армянского «патриотизма». Как только я напечатал эти вещи, взвыла не только армянствующая печать, но и цензура. Газеты, печатающиеся русскими буквами, назвали меня tradittore, — предателем, как будто я кому-нибудь присягнул никогда не переводить щекотливых вещей, печатающихся в армянских газетах, которые, стало быть, считают себя подпольными?! Цензура же настаивала на неточности помещенного у меня перевода и защищала вообще газету «Ардзаганк».
Впоследствии точность перевода была констатирована компетентным лицом, занимавшим официальное место, газета «Ардзаганк», клерикально-революционное направление которой дошло потом до крайних пределов, была окончательно запрещена через год. Упомянутый же переводчик совершенно исчез с моего горизонта… Он боялся, и не без основания, что его прогонят со службы, хотя служил он в русском правительственном учреждении…
Странно даже говорить такие вещи, а между тем в том, что я скажу, нет преувеличения. Крупное должностное лицо может еще, пожалуй, отстаивать русские интересы от посягательств армян, но маленькому чиновнику прямо небезопасно быть не только активным противником армянской интриги, но даже просто строго-честным служакой, не допускающим беспорядка и злоупотреблений, в которых участвуют армянские тузы. Его непременно оболгут, запачкают ему формуляр, выживут его тем или иным способом, если у него нет сильной поддержки; постараются повлиять на его жену или детей, скупить его векселя, если таковые есть, лишить его кредита, если таковой нужен. В Тифлисе есть с крикливой роскошью обставленное учреждение, мнимо-культурное и носящее приличествующее случаю имя, но специально основанное с целью вовлекать русских чиновников в склад жизни выше средств, совращать с пути истинного чиновничьих жен и вообще опутывать местное общество под предлогом приятных способов препровождения времени. Оно описано в моей сатире на тифлисские нравы «Нор-Какгак» (Новый Город). Пошлость мысли, выцыганивание нравственных начал, франтовство, обжорство и «клубничка» — союзники армянской политики. Это целая система, и система сложная, сопряженная с шантажом, позорная для русского имени.
В серьезных вопросах хозяева края не останавливаются и перед крайними мерами. Например, смерть честного судебного деятеля, члена тифлисской судебной палаты Стрельбицкого доселе является не разъясненной (хотя и «разъяснявшейся») печальной загадкой. Он умер нежданно, еще полный сил, во время ведения важного дела. Зато люди податливые «процветают»; есть, например, служилые лица с видным положением, позволяющие себе производить в порядке третейского суда раздел крупных армянских имуществ и получать за это «дары нефтепромышленности».
О прямых злоупотреблениях я уже не говорю: имя им легион. Расхищены десятки тысяч десятин казенной земли, сокрыты сотни вопиющих преступлений, о которых говорил целый край. Люди, заведомо занимавшиеся контрабандой, хищением земель, подлогами и иными преступлениями и нажившие потом миллионы, достигли высочайших для их репутации и нравственной дикости званий и почестей; невежды и развратники оказывались покровителями учебных заведений; воры и поднадзорные — влиятельными членами армянских церковных попечительств, заправилами банков, главарями благотворительных обществ.
О том, какую ужасающую картину представляло и доселе представляет собой городское хозяйство, например, тифлисское, нечего и говорить. Хотя армяне там составляют лишь 40% населения, — дума всецело в их руках. Грузинам, русским, мусульманам доступа туда нет. Ни порядочных мостовых, ни хорошего освещения, ни сносного водоснабжения. В течение многих лет левый берег Куры, населенный русскими, подвергается периодическим наводнениям, дети мрут, как мухи, дома гниют. Начальство пишет, запрашивает, предписывает, а воз и ныне там. Армянские вожаки открыто хвастают, что выживут русских из этой местности. К слову «русский», когда это простолюдин, они весьма обычно прибавляют термин «собака»; интеллигентных, но не влиятельных людей третируют, а своих прислужников держат на ролях илотов, то комичных, то позорных.
Вот факт, обрисовывающий целую картину отношений. Тифлисский губернский врач, г. Кикодзе, грузин, безукоризненный и мужественный местный деятель, открыл, что на городской бойне не сжигались, а продавались ветеринарным врачом Испандарьяном трихинозные свиные туши в огромном количестве. Рискуя жизнью, несмотря на грозившие ему обнаженные кинжалы заинтересованных лиц, молодой врач поймал с поличным мясника покупателя, обнаружил городской склад заведомо трихинозных туш и составил протокол. По расследовании обнаружилось, что это система , практиковавшаяся уже некоторое время; кроме непосредственного виновника, косвенно были замешаны и исполнявший обязанности врачебно-санитарного инспектора и коллеги Испандарьяна по надзору за бойней. Испандарьян лишил себя жизни, думцы всполошились и под разными предлогами, при помощи мнимо-благовидных отговорок и формальностей, чрезвычайно медлили (чуть не год!) рассмотрением вопроса в думе. Тем временем, в лесах Кахетии, как упоминалось в местных газетах, умирали в значительном числе от неизвестной мучительной болезни бедные дровосеки. На состоявшемся, наконец, сильно запоздалом заседании думы по вопросу о трихинах, известие об указанной болезни было поставлено в связь с продажей трихинозных туш на сторону. Известие было встречено возражением, что, стало быть, городу Тифлису не о чем беспокоиться. В конце концов, русский человек, сын заслуженного генерала и присяжный поверенный, гласный думы, некий г. Опочинин высказал, что, так как главный виновник сам себя наказал, то дело следует предать забвению . Не считаю нескромным назвать этого господина, потому что тогда же, в Тифлисе я резко выразил ему печатано свое возмущение. Слова, впрочем, не помогают там, где «нужно власть употребить»!.. Исправлявший должность санитарного врачебного инспектора был в этой должности утвержден, — и тем дело кончилось.
Сложность армянского вопроса заключается в том, что задачи паразитизма и политиканства между собой тесно переплетены, находятся в органической связи… Во время городских выборов это обнаруживается весьма наглядно. Такой порядок сильно развился при двух очень «патриотичных» армянах, городских головах Матинове и, в особенности, покойном Измайлове, когда армянская политика стала главным двигателем городской жизни. Многие русские и грузины искусственно лишаются возможности участвовать в выборах, частью из-за недоимок по обложению, причем в некоторых случаях в последнюю минуту таким препятствием служили внезапно предъявленные управой недоимки в несколько копеек, частью же потому, что избирателям из не-армян банки грозят взысканием по векселям.
На последнее можно не без основания заметить, что вольно же давать людям себя запутывать. Но дело в том, что в Закавказье всем пасынкам этого края мудрено и не запутаться. Рынок в руках у стачки, жизненные продукты чрезвычайно дороги, а кредит, который был бы нормальным в другой местности, здесь всегда опасен. Вообще, упоминая о нелестном положении русских людей, об их слабости и податливости в известных случаях, считаю нужным оговориться, что даже грехи могут быть вменены им в вину лишь в малой степени. Виноваты не отдельные лица, от которых заведомо нельзя требовать героизма, и даже, строго говоря, не единичные начальники края, которые могут быть преисполнены лучших намерений, но не обладать всеведением и не находить достаточного контингента честных и верных сотрудников. Виновата история края , создавшая особую систему , особый бытовой склад, при котором самые лучшие начинания бескорыстных представителей русской власти дают лишь малые результаты.
Тут целый гордиев узел. Необходима работа многих умов, работа целого специального учреждения , которая бы выяснила истинное , а не только формально-отчетное положение дел на Кавказе, и исторические его причины; надо, чтобы такое учреждение не было отвлечено тяжкими заботами повседневной жизни, как отвлечена местная власть. Тут ведь и разбои, и землетрясения, и другие стихийные бедствия в этом пестром крае, и необходимость отстаивать в мало-принципиальных и неосведомленных столичных «сферах» те или иные предприятия, подсказанные жизнью; а время идет, времени мало и мало покоя для труда, имеющего свои научные стороны.
Попросту говоря, нужна сенаторская ревизия , причем важно, чтобы такой сенатор был истинно русским человеком, свободным от сильных влияний, а также предрассудков и фальши буржуазного либерализма; нужна глубокая честность не только сердца, но и ума .
Бог даст, несчастный край дождется этого. Покуда же надо оценить и то, что за последнее время хоть несколько умерился цинизм хищений и несколько притих задор людей, дерзавших произносить слово «русский» с насмешливой улыбкой, — задор, невыносимый по своей наглости.
Легко можно себе представить, как бесцеремонно обращаются армянские политиканы с другими народностями. Несколько лет тому назад в кахетинском городке Сигнахе православные справляли иордан. Специально, чтобы надругаться над православием, армянские пиджачные интеллигенты наняли невыносимо крикливую зурну и барабан, взобрались на ближайшую к православной иордани колокольню и подняли такой невообразимый шум, что слов богослужения не было слышно. Зурна — такая дудка, звуки которой слышны чуть не за пять верст. Полиция предоставила этим милым людям наскандалить вволю, ибо и уездный начальник, и его помощник в Сигнахе были в ту пору армяне. Скандалистов потом судили и, по обычаю, приговорили к какому-то ничтожному наказанию, и то не самых зачинщиков, а нанятых ими музыкантов.
Упомянув о политиканстве армянской буржуазии, я сделал это совершенно объективно и не хотел преувеличить явления, которое может серьезно разрастись, но может и свестись к более ничтожным формам. Это вопрос будущего, вопрос русского самосознания .
Политические мечтания части армянских тузов и мнимо-интеллигентных людей отлились в более или менее определенные формулы, по-видимому, после польского мятежа 63-го года, а затем нашли поддержку в последующих противоправительственных движениях в России и в заграничных кучках революционеров.
Особую роль сыграл бывший редактор-издатель «Мшака» — Арцруни, ныне умерший, который изобрел для кавказских туземцев, с целью объединения их под армянским руководительством, следующие формулы, проводившиеся на более или менее эзоповском языке, даже в русско-армянских изданиях: «соединимтесь против общего врага », т.е. России, и «Кавказ для кавказцев ». Русские самоотрицатели, как водится, поддерживали это бесцеремоннейшим образом. Грузины, однако, поняли, в чем дело, и талантливый поэт-юморист кн. Акакий Церетели ответил в прекратившейся ныне газете «Дроэба» на призыв Арцуни следующим стихотворением, которое ныне привожу в переводе В.П. Лебедева впервые, так как оно не могло появиться в «Кавказе» , хотя наряду с этим другие газеты и проповедовали открыто «грузино-армянскую солидарность »… против общего врага. Вот это стихотворение:
Комар и муха
Комар-хитрец сказал однажды мухе:
— «Сестрица, ведь тебе я друг!
Ты знаешь, всюду ходят слухи,
Что нас поймать затеял злой паук?!
Готова западня, готова паутина,
А мы все ссоримся с тобой!..
Давай, сестра, перед борьбой
Соединимся воедино,
Чтобы врагу навстречу полететь
Четою дружной, легкокрылой,
С двойною ловкостью и силой
Порвать губительную сеть!»
Лукавых речь всегда сладка для слуха —
И муха
Все лапки подала в восторге комару:
Отправились искать отважно паутину.
Комар на муху сел… Да, видно, не к добру!
Знать, пить он захотел в воинственном жару. —
И ну сестрицу жалить в спину!
Сестрица терпит; братец пьет да пьет:
Знать, кровопийствовать разбойнику не внове!
И вот, почувствовав, что в теле мало крови
И сил нет двигаться вперед, —
Союзнику взмолилась муха: — «Больно!
Товарищ, ты кусаться брось.
Иль прочь ступай! Я мучилась довольно!
Невмоготу пришлось!»…
«Безумная!» — комар жужжит сурово, —
Ведь мы союзники! Тебе я первый друг!
Смотри, вдали уж виден злой паук
И паутина там готова!»
«Ну хоть бы даже так», — сестра ему в ответ, —
Зато теперь грозит мне смерть такая ж!
Паук еще меня поймает или нет, —
А ты меня наверно доконаешь»…
Такое здравое понимание дела, конечно, признак хороший, но жизненные условия могут внести и вносят разлад между здравым пониманием и нелепыми, даже роковыми поступками.
Грузины и карабахские мусульмане на Кавказе иногда говорят, неискренне улыбаясь, что стоит русскому правительству вывести войска из Закавказья, и от армян ни косточки бы не осталось . Уже лет тридцать, как эти слова до смешного далеки от истины. Во-первых, армяне не только экономически поработили всех прочих, но и отчасти завладели политическими тенденциями других обособляющихся народностей; наконец, у них есть уже своя «армия», — сброд из Турции . В частности, этнографическая картина Тифлиса сильно изменилась за последние несколько лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Фельетонист армянствующей газеты приписал Христу слова Иуды . После этого выражение «иудина мораль» вошло в Тифлисе в пословицу.
С армянской печатью творилось нечто невообразимое. Например, газета «Ардзаганк» систематически издевалась над всем русским, о чем я получал лишь отрывочные сведения.Честного переводчика в Тифлисе нельзя достать на вес золота. Наконец, я случайно нашел такого господина, конечно, не из армян, который доставил мне перевод очень щекотливой проповеди его святейшества, католикоса Мкртыча I, и кое-какие другие нескромные признания армянского «патриотизма». Как только я напечатал эти вещи, взвыла не только армянствующая печать, но и цензура. Газеты, печатающиеся русскими буквами, назвали меня tradittore, — предателем, как будто я кому-нибудь присягнул никогда не переводить щекотливых вещей, печатающихся в армянских газетах, которые, стало быть, считают себя подпольными?! Цензура же настаивала на неточности помещенного у меня перевода и защищала вообще газету «Ардзаганк».
Впоследствии точность перевода была констатирована компетентным лицом, занимавшим официальное место, газета «Ардзаганк», клерикально-революционное направление которой дошло потом до крайних пределов, была окончательно запрещена через год. Упомянутый же переводчик совершенно исчез с моего горизонта… Он боялся, и не без основания, что его прогонят со службы, хотя служил он в русском правительственном учреждении…
Странно даже говорить такие вещи, а между тем в том, что я скажу, нет преувеличения. Крупное должностное лицо может еще, пожалуй, отстаивать русские интересы от посягательств армян, но маленькому чиновнику прямо небезопасно быть не только активным противником армянской интриги, но даже просто строго-честным служакой, не допускающим беспорядка и злоупотреблений, в которых участвуют армянские тузы. Его непременно оболгут, запачкают ему формуляр, выживут его тем или иным способом, если у него нет сильной поддержки; постараются повлиять на его жену или детей, скупить его векселя, если таковые есть, лишить его кредита, если таковой нужен. В Тифлисе есть с крикливой роскошью обставленное учреждение, мнимо-культурное и носящее приличествующее случаю имя, но специально основанное с целью вовлекать русских чиновников в склад жизни выше средств, совращать с пути истинного чиновничьих жен и вообще опутывать местное общество под предлогом приятных способов препровождения времени. Оно описано в моей сатире на тифлисские нравы «Нор-Какгак» (Новый Город). Пошлость мысли, выцыганивание нравственных начал, франтовство, обжорство и «клубничка» — союзники армянской политики. Это целая система, и система сложная, сопряженная с шантажом, позорная для русского имени.
В серьезных вопросах хозяева края не останавливаются и перед крайними мерами. Например, смерть честного судебного деятеля, члена тифлисской судебной палаты Стрельбицкого доселе является не разъясненной (хотя и «разъяснявшейся») печальной загадкой. Он умер нежданно, еще полный сил, во время ведения важного дела. Зато люди податливые «процветают»; есть, например, служилые лица с видным положением, позволяющие себе производить в порядке третейского суда раздел крупных армянских имуществ и получать за это «дары нефтепромышленности».
О прямых злоупотреблениях я уже не говорю: имя им легион. Расхищены десятки тысяч десятин казенной земли, сокрыты сотни вопиющих преступлений, о которых говорил целый край. Люди, заведомо занимавшиеся контрабандой, хищением земель, подлогами и иными преступлениями и нажившие потом миллионы, достигли высочайших для их репутации и нравственной дикости званий и почестей; невежды и развратники оказывались покровителями учебных заведений; воры и поднадзорные — влиятельными членами армянских церковных попечительств, заправилами банков, главарями благотворительных обществ.
О том, какую ужасающую картину представляло и доселе представляет собой городское хозяйство, например, тифлисское, нечего и говорить. Хотя армяне там составляют лишь 40% населения, — дума всецело в их руках. Грузинам, русским, мусульманам доступа туда нет. Ни порядочных мостовых, ни хорошего освещения, ни сносного водоснабжения. В течение многих лет левый берег Куры, населенный русскими, подвергается периодическим наводнениям, дети мрут, как мухи, дома гниют. Начальство пишет, запрашивает, предписывает, а воз и ныне там. Армянские вожаки открыто хвастают, что выживут русских из этой местности. К слову «русский», когда это простолюдин, они весьма обычно прибавляют термин «собака»; интеллигентных, но не влиятельных людей третируют, а своих прислужников держат на ролях илотов, то комичных, то позорных.
Вот факт, обрисовывающий целую картину отношений. Тифлисский губернский врач, г. Кикодзе, грузин, безукоризненный и мужественный местный деятель, открыл, что на городской бойне не сжигались, а продавались ветеринарным врачом Испандарьяном трихинозные свиные туши в огромном количестве. Рискуя жизнью, несмотря на грозившие ему обнаженные кинжалы заинтересованных лиц, молодой врач поймал с поличным мясника покупателя, обнаружил городской склад заведомо трихинозных туш и составил протокол. По расследовании обнаружилось, что это система , практиковавшаяся уже некоторое время; кроме непосредственного виновника, косвенно были замешаны и исполнявший обязанности врачебно-санитарного инспектора и коллеги Испандарьяна по надзору за бойней. Испандарьян лишил себя жизни, думцы всполошились и под разными предлогами, при помощи мнимо-благовидных отговорок и формальностей, чрезвычайно медлили (чуть не год!) рассмотрением вопроса в думе. Тем временем, в лесах Кахетии, как упоминалось в местных газетах, умирали в значительном числе от неизвестной мучительной болезни бедные дровосеки. На состоявшемся, наконец, сильно запоздалом заседании думы по вопросу о трихинах, известие об указанной болезни было поставлено в связь с продажей трихинозных туш на сторону. Известие было встречено возражением, что, стало быть, городу Тифлису не о чем беспокоиться. В конце концов, русский человек, сын заслуженного генерала и присяжный поверенный, гласный думы, некий г. Опочинин высказал, что, так как главный виновник сам себя наказал, то дело следует предать забвению . Не считаю нескромным назвать этого господина, потому что тогда же, в Тифлисе я резко выразил ему печатано свое возмущение. Слова, впрочем, не помогают там, где «нужно власть употребить»!.. Исправлявший должность санитарного врачебного инспектора был в этой должности утвержден, — и тем дело кончилось.
Сложность армянского вопроса заключается в том, что задачи паразитизма и политиканства между собой тесно переплетены, находятся в органической связи… Во время городских выборов это обнаруживается весьма наглядно. Такой порядок сильно развился при двух очень «патриотичных» армянах, городских головах Матинове и, в особенности, покойном Измайлове, когда армянская политика стала главным двигателем городской жизни. Многие русские и грузины искусственно лишаются возможности участвовать в выборах, частью из-за недоимок по обложению, причем в некоторых случаях в последнюю минуту таким препятствием служили внезапно предъявленные управой недоимки в несколько копеек, частью же потому, что избирателям из не-армян банки грозят взысканием по векселям.
На последнее можно не без основания заметить, что вольно же давать людям себя запутывать. Но дело в том, что в Закавказье всем пасынкам этого края мудрено и не запутаться. Рынок в руках у стачки, жизненные продукты чрезвычайно дороги, а кредит, который был бы нормальным в другой местности, здесь всегда опасен. Вообще, упоминая о нелестном положении русских людей, об их слабости и податливости в известных случаях, считаю нужным оговориться, что даже грехи могут быть вменены им в вину лишь в малой степени. Виноваты не отдельные лица, от которых заведомо нельзя требовать героизма, и даже, строго говоря, не единичные начальники края, которые могут быть преисполнены лучших намерений, но не обладать всеведением и не находить достаточного контингента честных и верных сотрудников. Виновата история края , создавшая особую систему , особый бытовой склад, при котором самые лучшие начинания бескорыстных представителей русской власти дают лишь малые результаты.
Тут целый гордиев узел. Необходима работа многих умов, работа целого специального учреждения , которая бы выяснила истинное , а не только формально-отчетное положение дел на Кавказе, и исторические его причины; надо, чтобы такое учреждение не было отвлечено тяжкими заботами повседневной жизни, как отвлечена местная власть. Тут ведь и разбои, и землетрясения, и другие стихийные бедствия в этом пестром крае, и необходимость отстаивать в мало-принципиальных и неосведомленных столичных «сферах» те или иные предприятия, подсказанные жизнью; а время идет, времени мало и мало покоя для труда, имеющего свои научные стороны.
Попросту говоря, нужна сенаторская ревизия , причем важно, чтобы такой сенатор был истинно русским человеком, свободным от сильных влияний, а также предрассудков и фальши буржуазного либерализма; нужна глубокая честность не только сердца, но и ума .
Бог даст, несчастный край дождется этого. Покуда же надо оценить и то, что за последнее время хоть несколько умерился цинизм хищений и несколько притих задор людей, дерзавших произносить слово «русский» с насмешливой улыбкой, — задор, невыносимый по своей наглости.
Легко можно себе представить, как бесцеремонно обращаются армянские политиканы с другими народностями. Несколько лет тому назад в кахетинском городке Сигнахе православные справляли иордан. Специально, чтобы надругаться над православием, армянские пиджачные интеллигенты наняли невыносимо крикливую зурну и барабан, взобрались на ближайшую к православной иордани колокольню и подняли такой невообразимый шум, что слов богослужения не было слышно. Зурна — такая дудка, звуки которой слышны чуть не за пять верст. Полиция предоставила этим милым людям наскандалить вволю, ибо и уездный начальник, и его помощник в Сигнахе были в ту пору армяне. Скандалистов потом судили и, по обычаю, приговорили к какому-то ничтожному наказанию, и то не самых зачинщиков, а нанятых ими музыкантов.
Упомянув о политиканстве армянской буржуазии, я сделал это совершенно объективно и не хотел преувеличить явления, которое может серьезно разрастись, но может и свестись к более ничтожным формам. Это вопрос будущего, вопрос русского самосознания .
Политические мечтания части армянских тузов и мнимо-интеллигентных людей отлились в более или менее определенные формулы, по-видимому, после польского мятежа 63-го года, а затем нашли поддержку в последующих противоправительственных движениях в России и в заграничных кучках революционеров.
Особую роль сыграл бывший редактор-издатель «Мшака» — Арцруни, ныне умерший, который изобрел для кавказских туземцев, с целью объединения их под армянским руководительством, следующие формулы, проводившиеся на более или менее эзоповском языке, даже в русско-армянских изданиях: «соединимтесь против общего врага », т.е. России, и «Кавказ для кавказцев ». Русские самоотрицатели, как водится, поддерживали это бесцеремоннейшим образом. Грузины, однако, поняли, в чем дело, и талантливый поэт-юморист кн. Акакий Церетели ответил в прекратившейся ныне газете «Дроэба» на призыв Арцуни следующим стихотворением, которое ныне привожу в переводе В.П. Лебедева впервые, так как оно не могло появиться в «Кавказе» , хотя наряду с этим другие газеты и проповедовали открыто «грузино-армянскую солидарность »… против общего врага. Вот это стихотворение:
Комар и муха
Комар-хитрец сказал однажды мухе:
— «Сестрица, ведь тебе я друг!
Ты знаешь, всюду ходят слухи,
Что нас поймать затеял злой паук?!
Готова западня, готова паутина,
А мы все ссоримся с тобой!..
Давай, сестра, перед борьбой
Соединимся воедино,
Чтобы врагу навстречу полететь
Четою дружной, легкокрылой,
С двойною ловкостью и силой
Порвать губительную сеть!»
Лукавых речь всегда сладка для слуха —
И муха
Все лапки подала в восторге комару:
Отправились искать отважно паутину.
Комар на муху сел… Да, видно, не к добру!
Знать, пить он захотел в воинственном жару. —
И ну сестрицу жалить в спину!
Сестрица терпит; братец пьет да пьет:
Знать, кровопийствовать разбойнику не внове!
И вот, почувствовав, что в теле мало крови
И сил нет двигаться вперед, —
Союзнику взмолилась муха: — «Больно!
Товарищ, ты кусаться брось.
Иль прочь ступай! Я мучилась довольно!
Невмоготу пришлось!»…
«Безумная!» — комар жужжит сурово, —
Ведь мы союзники! Тебе я первый друг!
Смотри, вдали уж виден злой паук
И паутина там готова!»
«Ну хоть бы даже так», — сестра ему в ответ, —
Зато теперь грозит мне смерть такая ж!
Паук еще меня поймает или нет, —
А ты меня наверно доконаешь»…
Такое здравое понимание дела, конечно, признак хороший, но жизненные условия могут внести и вносят разлад между здравым пониманием и нелепыми, даже роковыми поступками.
Грузины и карабахские мусульмане на Кавказе иногда говорят, неискренне улыбаясь, что стоит русскому правительству вывести войска из Закавказья, и от армян ни косточки бы не осталось . Уже лет тридцать, как эти слова до смешного далеки от истины. Во-первых, армяне не только экономически поработили всех прочих, но и отчасти завладели политическими тенденциями других обособляющихся народностей; наконец, у них есть уже своя «армия», — сброд из Турции . В частности, этнографическая картина Тифлиса сильно изменилась за последние несколько лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34