Во-вторых — это отличный шанс стрясти с Зыряна хоть какую — то компенсацию за моральный ущерб. Этот гад в ноябре взял маменьку в заложники и заставил меня отдуваться за чужие грехи. К тому же ситуация осложнялась тем, что Оксана — царствие ей, собаке, небесное, — посадила мне скоротечный рак и я доживала последние деньки.В общем, я считаю, что если умножить на троечку — будет в самый раз.И мне приятно, и Зырян не обеднеет. В общении с этими людьми оч. важно не перегнуть палку.Все это молнией пронеслось в голове, а Зырян за это время буркнул, что будет к двум и не прощаясь отсоединился.Хам, говорю же!Не-е, что ни говори, а нынешний смотрящий мне определенно не нравится.То ли дело был Никанор — покойничек. Тот меня крепко любил, перестаралась я с приворотом. Я, кстати, всех кто ко мне ходит, всегда слегка привораживаю. Для страховки. Жизнь — штука коварная, и я таким образом уверена, что те, кого я сегодня защищаю мощными охранками, которые потом не пробить даже мне — завтра против меня хотя бы не повернутся. В общем, с Никанором я дала маху, и пристал он ко мне как банный лист, бегал через день да каждый день, и все с подарками. Я уж думала его отвораживать, нехай с этой страховкой, надоел. А его взяли да взорвали вместе с машиной в моем дворе. Правда, перед этим Никанор успел подарить мне огромного игрушечного зайца, в котором, как оказалось, хранился городской общак — те самые два миллиона баксов, от которых в данный момент остались рожки да ножки. Но все равно Никанору от меня спасибо большое, я это оценила. Не каждый мужчина своей любимой такой презент оставит на память.А следующим смотрящим стал аристократичный красавец Ворон, Дима Воронов. Любила я его безумно, а он, гад, лишь напоследок разделил мои чувства. Я ему теперь каждую субботу на Текутьевское кладбище цветочки ношу.А Зырян — Зырян хам трамвайный и мне сразу не понравился. Выглядит он — урка уркой. Землистого цвета лицо, маленькие глазки, в которые посмотришь — и мороз по коже. Раньше у него еще и зубов не хватало, а какие остались — были черными от беломора и кариеса. Потом ему кто-то сказал, что дети плачут от страха при виде его улыбки, и он посетил стоматолога. Зубы у него теперь ровные и крепкие, только не подумайте, что он поставил себе металлокерамику. Золотые у него зубки теперь! Все до единого!Бо-оже, из какого аула выпало это дитя гор, а?Оч. неприятный тип в общем.После разговора с ним я встала, умылась, и пошла проверять онлайн — угодья. Между делом вывела на экран интернет — справочник по нашему городу, нашла телефоны турагенств и принялась их обзванивать. Я четко формулировала девушкам с приятным голоском: надо тур в Израиловку не меньше чем на месяц, и немедленно. Лучше всего вчера, но я не зверь и сегодняшний вечер меня вполне устроит. В трех агентствах девушки видимо решили что я шучу, или они просто не знали значение слова «немедленно». Они мне радостно сказали — «конечно—конечно, все сделаем в лучшем виде, есть такой тур, отправление через три дня».Ага, через три дня мать мне последнюю кровь за свою цепочку допьет! А я еще молода и почти красива.В четвертом агентстве трубку снял парень, подумал, и сказал что сейчас перезвонит. Минут через десять он и правда перезвонил и четко объяснил, что есть тур, только на двоих человек, вылет сегодня в пять утра и стоить это будет в два раза дороже.— Подходит! — радостно ответила я.Заодно и папеньку сплавлю. Он у меня, бедный, раньше был подающим надежды инженером, потом женился сдуру на маменьке, и все, пить начал. Пусть хоть порадуется, заграницу увидит. Одного — то я его боюсь отпускать, а тут хоть худо-бедно, но маменька присмотрит за ним.— Отлично! — так же спокойно ответил парень и посоветовал крайне срочно явиться к нему с документами.Я тут же перезвонила маменьке и велела ей собираться — мы едем покупать ей тур в Израиловку. Мать сразу подобрела и четыре раза за три минуты назвала меня «доченькой». Потом узнала что она едет не одна, а с папенькой, завопила как скорая помощь и назвала меня мерзавкой. Раз пять.Я покорно сказала что хорошо, мы разумеется не станем покупать этот тур. Только вот маленькая проблемка — сейчас сезон, и люди еще с зимы разобрали все туры, так что ближайшее свободное местечко на Израиль — только в сентябре, когда наплыв отдыхающих поиссякнет.Мать, далекая от туристического бизнеса, мигом сообразила, что в сентябре начнется учебный год и ее, учительницу, никто с работы не отпустит, назвала меня Маняшей (оч плохо, мерзавка лучше) и согласилась.В турагенстве все прошло без сучка задоринки. Я отдала матери одну из своих кредиток, на ней должно быть что — то ок. двадцати тысяч, ей хватит с избытком. Она назвала еще раз меня «доченькой» и поехала в свою школу писать заявление на отпуск.Конечно, чего скрывать — душу немного саднило оттого, что я опять подразорилась, призрак нищеты встал перед глазами, но потом я опомнилась. Мой бедный папенька — алкаш хоть мир увидит, да и за месяц без маменьки — за это никаких денег не жалко!Оч. хороший день.Потом в два часа явился Зырян вместе со своей неизменной тенью — Толиком. Как обычно, он попинал в дверь. Значит — мне после его визита корячиться и ее мыть.Хам!Не разуваясь и что — то буркнув типа приветствия, он по-хозяйски прошел на кухню, оставляя следы на сияющем паркете. Толик, его телохранитель, молча уселся в прихожей — холле на диванчике. Я нехотя поплелась за дорогим гостем и принялась готовить ему чай.— А пива — то чего, нет? — недовольно покосился гость на липтон и полез без разрешения в холодильник.Хам!Оттуда он выудил упаковку Миллера, сказал что это ослиная моча, но раз уж нет Балтики номер девять, то хрен на то, сойдет и это. После этой сентенции он сунул одну бутылку себе в рот и ловко открыл ее собственным зубом.Нее, Зырян, ты эти строки не прочитаешь никогда, поэтому авторитетно заявляю — до Никанора тебе далеко. А уж до Димочки и вовсе как до луны пешком.— Как жизнь? — оч. спокойно спросила я его, стараясь не показать как он меня раздражает.— Женюсь! — хохотнул он и вылил в себя полбутылки одним махом.Я так и села. Кто хоть за этого урода пойдет — то?— На ком??? — с сомнением спросила я. Вроде первое апреля уже миновало…— Да Татьяна, дочка одного екатеринградского авторитета овдовела пару лет назад, — охотно пояснил он. — Вот и приглянулась она мне. А чё? Баба справная, под сорок, двое пацанят, правда, так то даже лучше. Приду на все готовое, самому не стругать, не стараться!Я внимательно, с долей нежности посмотрела на Зыряна. Похоже, я была оч. неправа, плохо относясь к нему. Мульти, которая имеет на руках двоих детишек от первого брака, часто сокрушается, что с таким приданым ей замужество не светит. Нет дураков чужих детей себе на шею садить! А Зырян — Зырян молодец. С юмором отнесся к «приданому» невесты, да вроде даже и рад ему. Подумав, я посмотрела на безобразный фейс жениха и осторожно спросила:— Наверно, привороты нужны?Если привороты — то плакали большие денежки. За мои привороты больше двух тысяч долларов не стрясти — по приворотам у нас Прасковья мастерица.— Еще чего! — фыркнул он. — Это вы, бабы, дурью маетесь, а я — по делу! Сгадани—ка мне, Марья, чего — то на сердце неспокойно.— Без проблем, — кивнула я. — За гадание беру три сотни гринов, в курсе?Зырян поперхнулся пивом.— Ты ж сотку всегда брала! — возмутился он.— Инфляция, — ласково пояснила я.— Но не три же сотни вместо одной! — кипятился он.— Ты собираешься со мной торговаться? — холодно подняла я бровь.Зырян сунул под стол пустую бутылку, открыл следующую (зубом, конечно же) и мрачно буркнул:— Ладно, хрен с ним, гадай.— Ну, тогда пошли в гостиную, — кивнула я.Карт у меня мно-ого. Обычных — четыре колоды, по одной на каждую раскладку. Потом еще есть карты Ленорман, Таро и смешные индийские. Кроме них, есть два мешочка с собственноручно изготовленными рунамиЯ решила начать с раскладки на тринадцать. Она мне больше других нравится, оч. четко дает представление о ближайшем будущем. Я выдала колоду Зыряну, велела перетасовать ее своей рукой, после чего забрала и принялась раскладывать.И что вы думаете? Я глазам своим не поверила, какие карты повалили!!!Перво—наперво выпал туз червей, большая любовь. Причем по отношению к нему, Зыряну. Господи, кто хоть такого урода полюбит — то? Потом выпала девятка червей. Мда… Оказывается, та, что страстно любит нашего златозубого урку — совершенно ему не пара. На мой взгляд ему и бабка-ежка будет незаслуженной наградой.Я аж дыхание затаила — когда третью карту тянула. Вот будет здорово, если какая — нибудь шелуха выпадет! Ан нет, и эта говорящая. Выпала девятка треф. Ревнует девочка, ох как ревнует…Четвертой выпала семерка червей.Боо-оже, какие страсти!— Ну чё там увидела, чё? — Зырян заерзал, видимо понял, что дело пахнет керосином.— Санта — Барбара, серия тысяча третья, — отозвалась я. — В общем, сицуэйшн такова. Имеем бабу, которая совершенно тебе не подходит, и тем не менее любит до беспамятства и жутко тебя ревнует.— Баба? — непонимающе скривился он.— Ага, бабу, — кивнула я. — Причем четко сказано, что она пойдет на все, но другой тебя не отдаст. Я так понимаю — свадьба накроется пшиком.— Нет у меня никакой такой бабы, — уставился на меня Зырян тяжелым взглядом.— Нет, ты что, хочешь сказать что я шарлатанка? — нахмурилась я.— А чё, не так? — нехорошо улыбнулся он. — За лоха меня держишь??? Нет у меня никакой бабы!!!— Зырян, не выступай, — поморщилась я. — Карты у меня проверенные, не врут. Сказала — есть баба, значит есть баба!— Ты мне мозги с этой бабой не парь! — рявкнул он.Я психанула и заорала в ответ:— Да, может и не баба — видишь, дамы нет в раскладке, а только большая любовь??? Значится, мужик тебя, Зырян, и любит!!!И осеклась.Зырян ме-едленно поднялся и пошел на меня, растопырив руки.— Чего — чего ты, курица, сказала? Да я с тобой знаешь что за такие слова сделаю?Мне тогда, честное слово, стало страшно от его тихого вкрадчивого голоса, прямо до обморока. Мой язык надо выдрать и выкинуть на помойку. Ну как, как я могла забыть, что среди урок тема гомосексуализма не считается смешной.— Зырян, извини, — горячо залепетала я. — Сама не знаю чего болтаю. Ты ж меня довел — нету бабы, да нету бабы. Не подумавши я брякнула, прости ради Христа.— Не подумавши, значит? — рявкнул он.Я усердно закивала.— Гадай дальше! — жестко велел он.Я вздохнула.— Ты это…сядь, — попросила я его. — А то ты стоишь над душой и у меня руки трясутся.Он сел. Я смахнула пот со лба, прикрыла глаза и принялась вытаскивать из колоды карты — одна за другой. Потом посмотрела на раскладку и офигела. Все семь вытащенных в последний раз карт были пиками, и среди них — туз, девятка и семерка. Оч. редкая комбинация. И слава богу.— Чё увидела, чё? — Зырян чего — то почуял и заволновался.Я опасливо на него покосилась и поинтересовалась:— Убивать не будешь?— Говори! — нетерпеливо отмахнулся он.— Не-ет! — уперлась я. — Ты сначала пообещай, что мне ничего не будет, а то ты на расправу — то скорый.— Да говори, не тяни кота за хвост! — рявкнул он. — Чего увидела?Я вздохнула и призналась:— Новый смотрящий у нас скоро будет.Зыряна было оч. жалко. Я вообще добрая, хоть и ведьма. Не люблю я таки новости людям выкладывать.— Та-ак! — хреновым голосом сказал Зырян. — И что за паскуда под меня копает?— Я ж говорю — баба с большой любовью! — и я ткнула для наглядности в червовый туз.— А при чем тут тогда новый смотрящий?Я вздохнула еще тяжелее и принялась объяснять на пальцах.— Вот ты, Зырян, жениться собрался, так? А баба та на все пойдет, но жене тебя не отдаст, ясно?— На все — эт на это? — ткнул он в россыпь пикей.— Ну, — потупилась я. — Но ты не переживай — она потом будет очень по тебе убиваться. Но тебя все ж кирдыкнет. Что б значит не достался никому.Зырян открыл новую бутылку и залил ее себе в пасть. Я аж удивилась — у него там желудок бездонный, что ли? Как не крути, а он за двадцать минут засосал уже четыре бутылки. У него куда помещается — то?Зырян про мои мысли не знал, он рыгнул, утер пену с губ и хмуро переспросил:— Насчет кирдыкнет — точно?— Точнее не бывает, — заверила я.— И че делать?— Господи, да забудь ты про вдовушку с пацанятами, да женись ты на той, что тебя любит, — жалостливо посоветовала я ему. — И все будет хорошо. Она с тебя пылинки сдувать будет, носки стирать, шарфики вязать.И тут Зырян заржал, как конь на водопое.— Ты чего? — не поняла я.— Шарфики вязать! — еле вымолвил он. — Ну насмешила!— Смейся — не смейся, а мой тебе совет — женись на этой бабе, а про дочку авторитета забудь, не дадут вам с ней жить.— Исключено! — рявкнул он, тут же перестав смеяться. — Женюсь на Татьяне, и точка!— Да не будет этой свадьбы! — ткнула я в пики. — Скорей тебя похороним!— А еще варианты есть?— Есть, — кивнула я. — Можешь заказать у меня охранку. И никакая баба тебе целый год не страшна!Этот полудурок нахмурил свой низкий лоб питекантропа и рявкнул:— Так ты меня, курица, тут попросту на бабки разводишь? А я как лох уши развесил???Я поморщилась от его рева и холодно, со значением сказала:— В общем так, Зырян. Что — то не нравится — скатертью дорога, но в любом случае прими совет — никогда не оскорбляй ведьму. Земля круглая, попа скользкая… Понимаешь?Он злобно посмотрел на меня, открыл новую бутылку, влил ее в себя и отрывисто спросил:— Стоит сколько?— Пятьдесят тысяч долларов, — отчеканила я.Крепкая охранка на год у меня стоит пятнашку, да коэффициент три, и плюс пятерка за «курицу».— Чего??? — рявкнул он. — Совсем ума лишилась???— Ну что ты так нервничаешь, — ласково сказала я. — Мы же цивилизованные люди. Не нравится цена — я ж тебя силком заказывать у меня эту услугу не заставляю. Походи, поищи в другом месте подешевле.— Все, пока! — снова рявкнул он, отбросил пустую бутылку в угол и не оглядываясь пошел прочь.Я ехидно посмотрела ему вслед. Наивный чукотский юноша!Ни одна ведьма кроме меня не возьмется ставить ему охранки. Умеют, но не станут. Обычным — то людям они без проблем проведут обряд, а вот Зыряну откажут по двум причинам.
1 2 3 4 5