душевой поддон купить 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 



«Брачный контракт с мадонной»: Эксмо; Москва; 2007
ISBN 978-5-699-2234
Аннотация
Утром Гранкин вспомнил и осознал все. Галка родила дочку, а накануне он здорово перепил с Кирюхой на радостях и забыл забрать жену из роддома. Та заявилась под вечер с сопящим свертком злая, как черт. Но чтобы вот так, молча, уйти, прибрав квартиру? Ну не алкаш же он, в самом деле! И точно: в почтовом ящике оскорбленный в лучших чувствах папаша находит письмо, где ему рекомендуют отстегнуть триста пятьдесят тысяч баксов за возвращение его мадонны с младенцем. Храбрый ветеринар Гранкин, тщетно перебрав все законные способы обогащения, решается на ограбление…
Ольга Степнова
Брачный контракт с мадонной
Помазок
— Наливай! — скомандовал Гранкин Кириллу. Тот, верной пока еще рукой разлил по рюмкам остатки коньяка. Разлил ровно пополам. Гранкин удивленно присвистнул:
— Точняк! — одобрил он.
Они выпили.
— Знаешь, — продолжил Гранкин, — я, когда узнал, что девка, думал, повешусь. Серьезно, я ведь ему купил уже: паровоз заводной, конструктор такой — «Сделай сам» называется, с молотком и плоскогубцами, ружье с присоской, горшок, опять же…
— Горшок, он и девке пригодится, — заметил Кирилл.
— Э-э, ты не понимаешь. Горшок — он момент эстетический. Девке горшок нужен розовых тонов. А я купил голубой. Мужской, так сказать, вариант. Разве не знаешь, девочкам положено все розового цвета, мальчикам — голубого. Так у меня даже горшок голубой. Э-эх! — Виталий сунул под стол пустую бутылку.
— Ну, ладно, я пошел, а ты готовься, встречай своих, — Кирилл встал. Гранкин немного подумал.
— Знаешь, время еще есть. Сиди, — сказал он Кириллу. Снова подумал, потер широкой ладонью короткий ежик волос и вышел из кухни. Кирилл сел.
Гранкин самозабвенно рылся в шкафу, переворачивая аккуратные штабеля тряпок. Когда искомое было найдено, он победно прошествовал на кухню и поставил перед Кириллом бутылку «Русской». Кирилл стеснительно опустил глаза и почесал в носу.
— Наливай! — скомандовал Гранкин.
Кирилл снова наполнил рюмку до краёв.
— Вообще-то, Кирюха, — сказал Виталий, опустив рюмку, — я детей терпеть не могу. Но тут ведь уже сорок отмотало. И я решил — пора. Труба зовет. Подарить потомкам свои гены. Посеять семя…
— За урожай! — Кирилл поднял рюмку.
— Ага. За Сашку!
— Какого Сашку?
— А я ту девку Сашкой назвал, чтоб хоть имя мужское было.
— А! Ну, давай!
— Давай.
Они посидели немного молча, думая каждый о своём.
— Ты не можешь себе представить, Кирюха! Вроде ничего такого особенного не делаешь, и вдруг — на тебе, родилось! Девка родилась.
— Почему не могу? Могу. У меня их три.
— Да ну? Ну-у, так у тебя девки, а у меня Сашка!
— Так ведь и Сашка девка! — Кирилл обиженно насупился.
— Да? — Гранкин вдруг заплакал. — Верно, Сашка — девка.
— Ты это, — Кирилл неуклюже погладил Виталия по голове, — ты не плачь. Девки, они, знаешь, как по хозяйству помогают?! У-у!!!!
— Наливай! — стукнул Гранкин ладонью по столу.
Разливая, Кирилл покачнулся на стуле, и немного водки выплеснулось из бутылки на стол. Гранкин укоризненно покачал головой.
— Слушай, — Виталий мечтательно закатил глаза, — а, может, они посмотрели плохо в больнице? Не может мой Сашка девкой быть!
— Может и плохо. Они, когда маленькие, не сразу разберешь…
— Да-а, медицина наука темная. Но эту ошибку я им прощаю! За гинекологов всех стран!
— За них!
— Баба, Кирюха, она ведь загадка природы.
— Загадка…
— Я на своей когда женился, она сказала — пить будешь, выгоню. И я точно знал — выгонит. И не пил. Почти. А ведь в меня до Галки чего только не вшивали. И куда только не вшивали. Не берет. Только еще больше попробовать хочется — что получится. А с Галкой не хочется…брр… Страшно подумать… что получится. Потом, опять же — дети. Как они, Кирюха, такие большие из такой ма-аленькой… ды…? А, Кирюха?! Давай за баб! За ихнюю загадочность!
— За ды… — ык!
— Кирюха!
— …гыг?
— А вот, когда женщина из роддома приходит, так?..
— М-мм?
— Ну… И долго потом нельзя с нею… с нею…
— М-мм?
— … быть?
— Быть?
— Да.
— Долго.
— Кирюха!!! А, м-м-м, брр… За любовь! — сказал он наконец.
— … вь! — ответил Кирилл.
* * *
Когда бутылка стала пуста, Кирилл встал.
— … пошел… встречай своих, — зацепив ногой стул, он стал пробираться к выходу.
— Давай, Кирюх, иди. Скоро баба моя из роддома с пацаном… Забрать надо свои гены-то из больницы вместе с бабой. Мои гены! Должно встретить достойно!
— … девка же! — пьяно удивился Кирилл.
— Какая девка? — Виталий, сжав кулаки, стал угрожающе наступать на Кирилла. Кирилл отступил. — Какая девка? Пацан! Сашка! Четыре кг, пятьдесят семь сантиметров! Девка…
— Ну ладно, ладно. Пацан, — Кирилл стал дергать дверь, она не поддавалась.
— Пьяный ты, — сказал Гранкин, открывая дверь в другом направлении, — я тебя провожу.
Такси их объезжали. Наконец остановился частник на дребезжащей «Волге» — пенсионер в шляпе и очках.
— Батя, — Виталий открыл переднюю дверь «Волги», — довези благородного человека до дома. У него родился ма-аленький младенчик, видишь как он рад!
Кирилл что-то замычал.
— Куда ему? — спросил пенсионер.
— Тебе куда? — повернулся Гранкин к Кириллу.
— К Наташке.
— К Наташке его, — Гранкин впихнул Кирилла в машину, захлопнул дверь и пошел домой, балансируя и напевая:
"А я ясные дни оставляю себе,
А я хмурые дни возвращаю судьбе…"

* * *
Душа у Гранкина пела. Он ходил по квартире, прикидывая, какие изменения надо внести, чтобы начать новую, счастливую жизнь с Галкой и Сашкой, которых утром заберет из больницы.
Диван он передернул на середину комнаты и расправил его. Галка должна быть теперь в центре. В центре комнаты. В центре вселенной. Царица. Мадонна.
За диваном оказалось много всякой всячины: конфетные обертки, старые газеты и огромные хлопья пыли. Они прицепились к тапкам и штанам Виталия, он пришлепывал их рукой, отгоняя. Немного подумав, он поставил под диван голубой горшок. «Для удобства» — решил он. Шифоньер был открыт, и из него торчали развороченные тряпки.
Гранкин охапками сбросил их на пол. «Поглажу! — подумал он, — Все поглажу! Чтоб чистота и стерильность!»
Он принес из коридора гладильную доску, включил утюг. «Галка водой брызгала», — вспомнил Виталий и пошел на кухню.
На кухне, среди груды немытой посуды и бутылок он с трудом отыскал стакан. Оглянувшись, застыл на месте. Затем стал по очереди открывать все шкафы и вываливать посуду, пакеты, банки, бутылки. «Перемою! Все перемою!» Его взгляд задержался на стене. Стена была грязно-желтого цвета, в подтеках, слегка облупленная. «Покрасить!» — скомандовал себе Гранкин и ринулся на поиски краски.
Краску он нашел быстро, развел ее. Она получилась чистого небесного цвета. «Под мальчика», — остался довольным Гранкин и отправился на поиски кисти.
Кисти нигде не было. Он перерыл все шкафы в коридоре, все тумбочки, полез на антресоли, с трудом удерживая равновесие на табуретке. Кисти не оказалось и там. Гранкин очень расстроился. Творческие планы рушились. Он пошел в ванную, перевернул там все возможное, хотел и ванну, но она оказалась тяжелой. Гранкин всхлипнул. Мадонна в облупленной кухне — такого сюжета он допустить не мог. Он повертел в руках зубную щетку, уже было пошел с ней, но тут на глаза его попался… помазок! Тот, которым он каждое утро мылил свою физиономию, предвкушая ощущение свежести и легкости после бритья. Помазок был пушистый и толстый. Гранкин взял его двумя пальцами и громко чмокнул в длинный густой ворс.
* * *
Гранкин красил. Красил самозабвенно и со лба его струился пот. Помазок не подводил — краска ложилась ровно, и кухня засветилась ярким голубым пятном. «Сашке моему презент», — радостно думал Гранкин. Наконец он устал. «Пойду отдохну немного», — решил Гранкин, пошел в комнату, улегся на диван и сразу провалился в сон.
Проснулся он от звонка в дверь. Открыв, Виталий увидел на пороге Галю с каким-то свертком в руках. Лицо ее не предвещало ничего хорошего.
— Галя… — попытался как можно нежнее сказать Гранкин.
Галя зашла в квартиру.
— Ирод! — закричала она, — Ирод паршивый! Гроб тебя исправит!
Сверток лежал на диване. Гранкин понуро сидел на стуле. Галя выдернула из розетки шнур от утюга.
— Я с радости, Гал, — начал Виталий.
— Что это? Это что? — она вонзала в пространство помазок в голубой краске.
— Презент…
— Вон! Вон из дома! — Галя принесла чемодан и швырнула его к ногам Гранкина. Чемодан раскрылся. Гранкин встал, посмотрел на чемодан, потом на разбросанные кругом вещи. Нашел свою майку, рубашку, носки, пиджак надел на себя.
— Вот это еще, — Галя принесла из кухни пустые бутылки и засунула их в чемодан.
Гранкин вышел из дома. Он потоптался на месте, прикидывая, в какую сторону податься. Порылся в кошельке, там лежало две сотни и звенела мелочь. «Помазок! — вдруг вспомнил он, — Помазок забыл!» Он кинулся домой.
Дверь была не заперта. Гранкин прошел в комнату. Там, среди ужасающего беспорядка, у дивана, стояла Галя и смотрела на развернутый сверток. Красный сморщенный младенец сучил ногами. Под ним желтело большое пятно. Галя тихо плакала, утирая большими руками слезы, чтобы они не капали на младенца.
— Вот, — сказал Гранкин. — Помазок забыл.
Галя молчала.
— Гал, а где у нее талия?
— Чего-о-о?!! — Галя свирепо обернулась.
— Так девка же… — Виталий в счастливой улыбке растянул рот до ушей.
— Ирод, — вздохнула Галя. — Давай пеленки.
Письмецо
Утро долбануло по мозгам электронным звонком будильника.
Хотелось чего угодно, только не идти на работу.
«Да ну её, к лешему, эту работу!» — подумал Гранкин и попытался на тумбочке нашарить будильник, чтобы оборвать его монотонное пение. Он сбил последовательно на пол стакан с водой, справочник «Болезни собак», и даже таблетки от похмелья, которые держал под рукой, но будильник так и не обнаружил.
«Да ну её к лешему», — снова подумал Гранкин и попытался заснуть под противное пиканье. Но тем и отличаются электронные звоночки, что долго и нудно высверливают брешь в помутнённом сознании, заставляя проснуться.
— Да ну её к лешему, — вслух пробормотал Гранкин, сел на кровати и по-собачьи встряхнулся. — Бр-р-р!
— Пик-пик, — словно дразнясь, ответил будильник.
— Ну, погоди, — пригрозил ему Гранкин, встал и начал основательные поиски. Он осмотрел в комнате всё — полки, стол, табуретку, тумбочку, шкаф, но будильника не нашёл.
«Пик-пик» был, а будильника не было.
— Ну, ёлы-палы, — возмутился Виталий, раздвинул шторы и проверил подоконник. Электронный мерзавец не обнаружился.
Гранкин встал на карачки и пополз по полу, заглядывая под тумбочку, шкаф, кровать…
— Пик-пик, — дразнила электронная сволочь.
— Галка! — крикнул Виталя, но тут же зажал себе рот рукой.
Наверняка это Галка спрятала будильник подальше от Гранкина, она не разделяла его утреннего мнения, что «ну её к лешему, эту работу».
— Счас, счас, — подбодрил себя Гранкин, — найду этого гада, загашу его пяткой по механизму и лягу баиньки. Ну её… не помрут без меня кошечки-собачки, хомячки-удавчики, не окочурятся… Ой, блин! — Разгибаясь, он с размаху влетел головой в столешницу. — Ох! Галка! — снова заорал он и снова зажал себе рот рукой. Галке сейчас под руку лучше не попадаться.
На голове, пульсируя, набухала большая шишка, будильник по-прежнему невыносимо пищал, и Гранкину вдруг отчётливо и трезво подумалось: «Ну, какой теперь на фиг сон?!»
Как только эта мысль сформулировалась в мозгу, будильник заглох.
Гранкин поморщился, и, прихватив таблетки от похмелья, пошёл умываться.
Умывался он долго и с удовольствием. Плескал на лицо холодной водой, фыркал и весело плевался. Умывшись, Виталя решил, что, пожалуй, таблетки ему не понадобятся. Лучше побриться. Но помазка на привычном месте на полочке не оказалось.
— Галка! — на этот раз громко, внятно и с осознанием собственной правоты крикнул Гранкин. — Галка!!!
Галка, конечно, была не из тех женщин, которые бегут по первому зову. Но зов был по счёту уже третий или четвёртый и по идее, она должна была возникнуть как минимум с недовольным вопросом: «Чего ты орёшь как оглашенный?»
Но Галка не возникла с таким вопросом. Квартира хранила тишину, которую она хранила тогда, когда Гранкин ещё не был женат.
Гранкин удивлённо изучил своё отражение в забрызганном зеркале, подмигнул, пытаясь себя подбодрить, и на полусогнутых, словно нашкодивший кот, вышел из ванны. Стараясь быть ближе к земле, он бесшумно подкрался к кухне и заглянул туда, прячась за косяком.
В воздухе не пахло оладьями, Галка не толклась у плиты. Старомодный самовар не пыхтел на столе, ожидая, когда под его металлический носик подсунут большую кружку в горошек, откроют, наконец, тугой краник, и он облегчит своё кипящее нутро. Галка с недавних пор завела моду варить в самоваре яйца. Гранкин возмущался сначала, говорил, что не желает пить чай с яичным бульоном, но Галка стукнула крепким кулаком по столу так, что звякнули чашки и ложки, да рявкнула:
— Ну, какой такой с яйцев навар?! Какой навар?! А электроэнергия экономится!
Гранкин больше спорить не стал. Он послушно доливал в заварку воду из самовара, потом вылавливал яйца, чистил их и съедал. Может, и права была Галка, ну какой навар с куриных яиц?
Но сегодня самовар молчал, он не проделывал свою важную, двойную работу. От удивления Виталий присвистнул. На кухне было идеально прибрано, а одна стена скалилась небесно-голубой недокрашенностью.
И тут Гранкин всё вспомнил.
Галка родила дочку. Сашку. Гранкин хотел пацана, но дочка тоже ничего. Вчера он здорово перепил с Кирюхой на радостях, и забыл забрать Галку из роддома. Галка заявилась под вечер со свёртком, усталая, злая, как раз в тот момент, когда Гранкина осенило сделать лёгкий ремонт в квартире. Вон и помазок лежит на столе, перемазанный синей краской.
Гранкин на цыпочках подкрался к Галкиной комнате. Постучал, поскрёбся, поскулил. Никакого ответа. Он толкнул дверь и увидел, что в комнате никого нет. Издевательски хорошо прибрано и никого нет!
1 2 3 4 5 6 7


А-П

П-Я