https://wodolei.ru/catalog/sistemy_sliva/sifon-dlya-rakoviny/hrom/
Сейчас я перевернусь на бок, а затем поползу к стене. Вроде как улитка с тяжеленным панцирем. Я снова принялась раскачивать проклятый стул, только теперь из стороны в сторону.
Едва успев осознать, что и на этот раз ничего не добилась, я услышала звон разбивающегося стекла. Точнее, окна рядом с дверью.
Сердце застряло у меня в глотке. Неужели Глен? Уже вернулся? Но ведь у него есть ключ, зачем ему разбивать окно? А если ненароком потерял ключ, не проще ли взять у портье другой, чем бить стекла?
В моей позе, то бишь ноги кверху, трудно было что-либо толком рассмотреть. Я вытянула шею, сколько могла. Кто-то караулил снаружи, дожидаясь, когда Глен свалит? О боже, ведь Лес Теннисон уже убил четверых, – может, захотел довести счет до пяти? Проследил за нами, а теперь, когда Глен слинял, собрался свершить то, чего пока еще не сделал Глен. Иными словами, позаботиться обо мне. Раз и навсегда.
Я услышала, как хлопнула входная дверь, и сглотнула, вновь ощутив вкус прелой листвы. Конечно, это непременно должен быть кто-то другой. Я закрыла глаза. Господи, молю тебя, пусть это будет она.
– Нэн! – заорала Берт, выныривая из-за кровати. – Слава богу, ты здесь!
Клянусь, моя сестричка никогда не выглядела так шикарно!
– Бедненькая ты моя, – запричитала Берт, опускаясь на колени возле меня. – Ты как?
Будто я могла ей ответить!
Пытаясь вернуть меня в сидячее положение, она воскликнула, чуть ли не радостно:
– Я ведь поняла, что ты хотела сказать! Поняла! Ты сказала «клоповник», и я сразу вспомнила об этом мотеле!
Итак, Берт снова меня усадила. Я затрясла головой, задвигала бровями, захрюкала – короче, делала все, что могла, разве что ушами не шевелила, внушая ей, чтоб вытащила затычку из моего рта.
Естественно, Берт тотчас принялась развязывать веревки, скреплявшие мои руки. Да-а, наша телепатическая связь потрясает!
– О боже, о боже, – приговаривала Берт, трудясь над узлами. Пока что, замечу, безуспешно.
Я снова захрюкала и затрясла головой.
– О-о, – протянула Берт, наконец-то сосредоточившись на кляпе. Она развязала полотенце, вынула у меня изо рта мерзкую тряпку, и – о счастье! – я смогла говорить.
– Поспеши, Берт, – прохрипела я. – Ради бога, поспеши! Он вот-вот вернется!
Побледнев, Берт с удвоенной энергией взялась за веревки, обмотанные вокруг моих рук.
– Это Глен Ледфорд, да? – спросила она между делом.
Я кивнула:
– Выходит, никуда он не съезжал из этого мотеля. – Во рту и глотке так саднило, что мне пришлось не раз проглотить слюну, прежде чем продолжить. – Скорее, Берт!
– Значит, его жена нам солгала? – спросила Берт, по-прежнему дергая за узелки.
– Вряд ли это была его жена.
– А кто же тогда?..
– Берт, умоляю! Может, потом об этом поговорим? – Я со страхом покосилась на дверь. – Скорее, прошу тебя!
Берт по-прежнему билась с узлами, но без особого толка.
– Слушай, а здесь не найдется ножа или еще чего-нибудь?.. – Берт вскочила и обвела комнату растерянным взглядом, словно всерьез рассчитывала увидеть перочинный нож на тумбочке или посреди кровати.
Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но, честно говоря, когда я привязана к стулу, то нахожусь не в самом лучшем настроении.
– Берт, у него пистолет, ясно? Нож ему без надобности. А если бы поблизости был нож – неужели я бы тебе не сказала?
Берт поморгала, вслед за чем, ни слова не говоря, вновь опустилась на колени и стала яростно дергать за веревки. Спустя некоторое время я почувствовала, что они слегка ослабли. А еще я услышала вдалеке шум автомобиля.
– О боже, Берт, он возвращается!
Берт присела, как охотничья собака, и уставилась на окно.
– Но я ведь почти развязала веревки, – растерянно протянула она. Затем подскочила к окну и, приоткрыв занавески, выглянула наружу.
И от увиденного вмиг одеревенела. Правда, в следующее мгновение она уже подбежала ко мне.
– Извини, Нэн. – С этими словами Берт взялась за спинку моего стула и быстренько уложила меня опять на обе лопатки. Правда, на сей раз приземление было куда мягче, поскольку Берт не выпускала спинки стула из рук, пока я не достигла пола.
– Что, черт побери, ты делаешь? – взвыла я. Мои колени вновь взмыли ввысь. А настроение не поднялось. – Ты в своем уме?
– Тихо! – шикнула на меня Берт, сбросила свой твидовый пиджак, сгребла с пола мою куртку и торопливо напялила на себя. – Развяжешь остальные веревки, а потом звони в полицию, о'кей?
И с этими словами молнией вылетела из комнаты. Замок за ее спиной щелкнул.
Еще не придя в себя от изумления, я услышала, как на улице хлопнула дверца машины, а следом – звук взревевшего мотора. Господи! Неужели Берт меня бросила?
А это что? Еще один хлопок.
– Черт! – услышала я чей-то крик. – Как тебе удалось освободиться?
И тут до меня дошло: Берт не бросала меня – она меня спасала. Надевая мою куртку, она знала, что Глен примет ее за меня – убегающую.
Берт взяла на себя роль приманки.
Снаружи донесся топот и новая порция ругани.
– Черт тебя дери! А ну вернись! Представляете, Глен это кричал. Как будто всерьез ожидал, что она подчинится.
Снова хлопнула дверца, зарычал мотор, и невидимая машина, отчаянно визжа покрышками, понеслась прочь.
Глава семнадцатая
Берт
– О боже, боже, боже, – твердил чей-то голос, пока я залезала в свой «фордик-фестиву» и заводила мотор. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: голос принадлежит мне. И, что хуже всего, – этому голосу недоставало уверенности.
Глен Ледфорд, с объемистым пакетом в руках, не спеша шагал от своей машины к мотелю. Увидев меня, он сделал стойку.
– Черт! Как тебе удалось освободиться? – заорал он, роняя свой пакет, содержимое которого рассыпалось по всей стоянке. Одна из пивных банок с громким шипением приземлилась у ног Ледфорда.
Судорожно пристегнув ремень безопасности, я дала задний ход. Ледфорд бросился ко мне. Лицо его налилось кровью. Никаких сомнений – парень в бешенстве. Секунду он бежал вровень с моей машиной, но потом я оторвалась. Изрыгнув целую обойму нецензурщины, Ледфорд развернулся и устремился к своему автомобилю.
Ура, получилось! Теперь он будет преследовать меня. И оставит в покое Нэн!
Самой с трудом верилось – чтобы я, да по доброй воле, ввязалась в настоящие гонки? Прямо как Джин Хэкман и тот, другой парень во «Французском связном». Да у меня голова кружилась даже тогда, когда я на все это смотрела в кино!
А теперь, выходит, гонятся за мной? За мной, которая трижды заваливала экзамен по вождению? Если б на моем месте была Нэн – тогда понятно: она сдала этот проклятый экзамен с первого раза. Да и когда мы были маленькими, Нэн только вскочила на велосипед – и тут же покатила. А я пересчитала все окрестные столбы и почтовые ящики, прежде чем научилась управлять этой чертовой штуковиной.
Выруливая к воротам стоянки, я увидела в зеркальце заднего обзора, что Ледфорд уже добежал до своей машины. А он, однако, шустрый – при его-то комплекции! Даже с такого расстояния я услышала, как хлопнула дверца машины. Коричневый седан задом выехал со стоянки и рванулся вперед, меж тем как я чинно глядела по сторонам, стараясь не нарушать правил.
Влившись в транспортный поток на бог знает какой улице Джефферсонвиля, я тоже набирала обороты, лавируя между машинами и беспрерывно сигналя. Допустимый предел скорости остался далеко позади. «Прошу тебя, Господи, – молилась я по пути, – пошли мне немного удачи, пусть какой-нибудь полицейский засечет меня на своем благословенном радаре и засадит в тюрьму, где я буду в целости и сохранности. И тогда, обещаю, Господи, я никогда – слышишь, никогда! – не позволю стрелке спидометра зашкалить за отметку пятьдесят миль в час!
Черт побери, да куда подевалась вся полиция?! Когда позарез необходимо попасться за превышение скорости, их днем с огнем не найдешь!
Летя на всех парах, я таращилась на дорожные знаки, пытаясь сообразить, куда меня несет. Господи, если мне и впрямь суждено участвовать в гонках, пусть уж это будет в Луисвиле. Ведь Джефферсонвиль я почти не знаю и наверняка заблужусь.
Единственное, что я знала насчет Джефферсонвиля, – это что по шоссе номер 65 можно попасть в центр Луисвиля, только вот как добраться до этого шоссе? А может, мне нужно шоссе 265? Нет-нет, то ведет в Нью-Олбани, тоже здесь, в Индиане. Мне нужен номер 65 – это точно. Точно.
Я покосилась на зеркало заднего вида. Ледфорд нагонял меня, лихо маневрируя на своем ржавом драндулете в потоке машин, так что казалось, будто те вовсе стоят на месте. Да нет, скорее дают задний ход. Я еще сильнее вдавила педаль газа.
Над головой мелькнули зеленые указатели поворота на шоссе номер 65. Я ощутила прилив надежды. Впереди уже виднелись машины, выстроившиеся в очередь в правом ряду, перед съездом на магистраль. Если я встану в эту очередь, Ледфорду останется только вылезти из своей ржавой кастрюли и пешочком подойти к моей «фестиве». И прежде чем я попаду на магистраль, он вытащит меня за волосы из машины. А он сумеет – я же его видела. Может, он и толстый, но бицепсы у него – как отборные окорока.
Если только я не найду чем отразить его удар. Я лихорадочно осмотрела салон. О, конечно, я без труда одолею Аедфорда: в моем арсенале пластиковый стаканчик, парковочная квитанция да пачка жвачки.
Я вихрем пронеслась мимо вереницы машин перед съездом на шоссе номер 65, испытывая чувство невосполнимой утраты, и свернула влево на какую-то улочку – вывеска с названием размытым пятном промелькнула мимо. Затем повернула на другую незнакомую улицу. Господи! Что мне нужно – так это добраться до более-менее приличной группы людей: тогда я смогу вылезти из машины, смешаться с толпой и попросить кого-нибудь вызвать полицию. В кино всегда так делают. Ведь не станет же Ледфорд стрелять в меня при свидетелях.
Но, впрочем… ведь сейчас воскресный вечер, а Джефферсонвиль никогда не отличался бурной ночной жизнью.
Я снова глянула в зеркальце заднего вида: Ледфорд был всего в двух машинах от меня и, подавшись влево, пытался обойти микроавтобус. Дай Бог здоровья его водителю – микроавтобус ехал аккурат посреди улицы.
Я с ветерком пролетела мимо табличек «Весенняя», «Кленовая» и «Каштановая», но, по правде сказать, не знала, побывала ли я на этих улицах или же просто миновала их названия. Можно подумать, это имело какое-то значение! Ледфорд таки обогнал микроавтобус. Теперь между нами оставалась «шеветта», битком набитая подростками. Я всем весом навалилась на педаль газа, но прироста скорости не ощутила. Никакого. О боже! Я выжала из своей машинки все, что могла.
Впереди, на фоне серого неба, возникла остроконечная верхушка церкви. В душе я понадеялась, что прихожане на вечерней воскресной службе возносят какую-нибудь молитву общего характера, охватив таким образом и мою грешную душу.
Вечерняя служба… Ну конечно! То, что надо! Где еще воскресным вечером отыщешь хорошую толпу, как не в церкви!
Ледфорд принял влево, собравшись обогнать подростков. Я выжидала до последней секунды, прежде чем свернуть к церковной стоянке. А когда свернула, то сразу заметила: она выглядит в точности как должна выглядеть автостоянка возле церкви – за вычетом машин. Боже милостивый, который час? Неужели служба уже закончилась? Судя по всему, да. Ледфорд повернул вслед за мной и, поддав газу, оказался слева от меня, после чего резко выкрутил руль вправо.
Наши машины издали мерзкий скрипучий звук, который обычно возникает, когда металлом царапают по металлу. Отлично, просто отлично! Я машинально прикидывала, покроет ли страховка такого рода повреждение, как вдруг моя машина начала вибрировать. Меня отбросило влево, и мы с Ледфордом вновь чмокнулись. Класс!
Вцепившись в руль, я попыталась выровнять ход (где-то читала, что именно так рекомендуется поступать). Естественно, машина завибрировала еще сильнее. Я снова ударилась об Ледфорда. К этому моменту я уже приближалась к дальнему краю стоянки и неслась прямиком к двум бетонным столбам, обозначавшим выезд.
Я слегка притормозила, и, представьте, моя «фестива» перестала дребезжать и благополучно пролетела между столбами, а Ледфорд вынужден был основательно сбросить газ, дабы не врезаться в один из них.
Мы снова оказались на улице – Ледфорд отставал от меня на кузов.
Признаться, я сомневалась, что сумею выдержать очередной раунд – вроде того, что мы провели на стоянке. Пока что мне везло, но я опасалась, что конец моего везения – это всего лишь вопрос времени. Позарез требовалась передышка.
Я свернула за угол, и тут – о чудо! – как по волшебству, впереди возникли золотые ворота «Макдоналдса». Поразительно, сколько информации может обработать мозг за короткое время, особенно если вы целиком и полностью находитесь во власти паники. Один автомобиль остановился возле раздаточного окошка, в то время как еще несколько спешили присоединиться к нему. К вожделенному окну вела узкая извилистая дорожка, перед рестораном делавшая резкая поворот; с одной стороны тянулась чудесная бетонная стена, так что Ледфорд вряд ли сумеет разглядеть, чем я занимаюсь. Возможно, решит, что мне просто захотелось выпить колы.
В следующую секунду я резко вывернула руль влево и, метнувшись к окошку, затормозила прямо перед динамиком. Обслуживающий персонал, вероятно, решил, что я чертовски проголодалась. А где же этот мерзавец? Прямо за мной остановилась «тойота», а за ней, слава богу, «фольксваген-жучок». Нерасторопный Глен Ледфорд был следующим в очереди.
– Добро-пожаловать-в– «Макдоналдс» – что-желаете-заказать? – скороговоркой произнес бойкий голосок.
– Вызовите полицию! – крикнула я.
– Простите? – Голосок несколько утратил свою бойкость.
– Позвоните в полицию! Мужчина в коричневой машине пытается меня убить!
Последовала короткая пауза, покуда девица переваривала сводку новостей. Лихорадочно пошарив глазами вокруг, я наконец нашла то, что искала, – огромное круглое зеркало у поворота. В зеркале красовалось отражение бойкой мисс. Светлые кудряшки, огромные глазищи – господи, да на вид ей не больше двенадцати!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Едва успев осознать, что и на этот раз ничего не добилась, я услышала звон разбивающегося стекла. Точнее, окна рядом с дверью.
Сердце застряло у меня в глотке. Неужели Глен? Уже вернулся? Но ведь у него есть ключ, зачем ему разбивать окно? А если ненароком потерял ключ, не проще ли взять у портье другой, чем бить стекла?
В моей позе, то бишь ноги кверху, трудно было что-либо толком рассмотреть. Я вытянула шею, сколько могла. Кто-то караулил снаружи, дожидаясь, когда Глен свалит? О боже, ведь Лес Теннисон уже убил четверых, – может, захотел довести счет до пяти? Проследил за нами, а теперь, когда Глен слинял, собрался свершить то, чего пока еще не сделал Глен. Иными словами, позаботиться обо мне. Раз и навсегда.
Я услышала, как хлопнула входная дверь, и сглотнула, вновь ощутив вкус прелой листвы. Конечно, это непременно должен быть кто-то другой. Я закрыла глаза. Господи, молю тебя, пусть это будет она.
– Нэн! – заорала Берт, выныривая из-за кровати. – Слава богу, ты здесь!
Клянусь, моя сестричка никогда не выглядела так шикарно!
– Бедненькая ты моя, – запричитала Берт, опускаясь на колени возле меня. – Ты как?
Будто я могла ей ответить!
Пытаясь вернуть меня в сидячее положение, она воскликнула, чуть ли не радостно:
– Я ведь поняла, что ты хотела сказать! Поняла! Ты сказала «клоповник», и я сразу вспомнила об этом мотеле!
Итак, Берт снова меня усадила. Я затрясла головой, задвигала бровями, захрюкала – короче, делала все, что могла, разве что ушами не шевелила, внушая ей, чтоб вытащила затычку из моего рта.
Естественно, Берт тотчас принялась развязывать веревки, скреплявшие мои руки. Да-а, наша телепатическая связь потрясает!
– О боже, о боже, – приговаривала Берт, трудясь над узлами. Пока что, замечу, безуспешно.
Я снова захрюкала и затрясла головой.
– О-о, – протянула Берт, наконец-то сосредоточившись на кляпе. Она развязала полотенце, вынула у меня изо рта мерзкую тряпку, и – о счастье! – я смогла говорить.
– Поспеши, Берт, – прохрипела я. – Ради бога, поспеши! Он вот-вот вернется!
Побледнев, Берт с удвоенной энергией взялась за веревки, обмотанные вокруг моих рук.
– Это Глен Ледфорд, да? – спросила она между делом.
Я кивнула:
– Выходит, никуда он не съезжал из этого мотеля. – Во рту и глотке так саднило, что мне пришлось не раз проглотить слюну, прежде чем продолжить. – Скорее, Берт!
– Значит, его жена нам солгала? – спросила Берт, по-прежнему дергая за узелки.
– Вряд ли это была его жена.
– А кто же тогда?..
– Берт, умоляю! Может, потом об этом поговорим? – Я со страхом покосилась на дверь. – Скорее, прошу тебя!
Берт по-прежнему билась с узлами, но без особого толка.
– Слушай, а здесь не найдется ножа или еще чего-нибудь?.. – Берт вскочила и обвела комнату растерянным взглядом, словно всерьез рассчитывала увидеть перочинный нож на тумбочке или посреди кровати.
Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но, честно говоря, когда я привязана к стулу, то нахожусь не в самом лучшем настроении.
– Берт, у него пистолет, ясно? Нож ему без надобности. А если бы поблизости был нож – неужели я бы тебе не сказала?
Берт поморгала, вслед за чем, ни слова не говоря, вновь опустилась на колени и стала яростно дергать за веревки. Спустя некоторое время я почувствовала, что они слегка ослабли. А еще я услышала вдалеке шум автомобиля.
– О боже, Берт, он возвращается!
Берт присела, как охотничья собака, и уставилась на окно.
– Но я ведь почти развязала веревки, – растерянно протянула она. Затем подскочила к окну и, приоткрыв занавески, выглянула наружу.
И от увиденного вмиг одеревенела. Правда, в следующее мгновение она уже подбежала ко мне.
– Извини, Нэн. – С этими словами Берт взялась за спинку моего стула и быстренько уложила меня опять на обе лопатки. Правда, на сей раз приземление было куда мягче, поскольку Берт не выпускала спинки стула из рук, пока я не достигла пола.
– Что, черт побери, ты делаешь? – взвыла я. Мои колени вновь взмыли ввысь. А настроение не поднялось. – Ты в своем уме?
– Тихо! – шикнула на меня Берт, сбросила свой твидовый пиджак, сгребла с пола мою куртку и торопливо напялила на себя. – Развяжешь остальные веревки, а потом звони в полицию, о'кей?
И с этими словами молнией вылетела из комнаты. Замок за ее спиной щелкнул.
Еще не придя в себя от изумления, я услышала, как на улице хлопнула дверца машины, а следом – звук взревевшего мотора. Господи! Неужели Берт меня бросила?
А это что? Еще один хлопок.
– Черт! – услышала я чей-то крик. – Как тебе удалось освободиться?
И тут до меня дошло: Берт не бросала меня – она меня спасала. Надевая мою куртку, она знала, что Глен примет ее за меня – убегающую.
Берт взяла на себя роль приманки.
Снаружи донесся топот и новая порция ругани.
– Черт тебя дери! А ну вернись! Представляете, Глен это кричал. Как будто всерьез ожидал, что она подчинится.
Снова хлопнула дверца, зарычал мотор, и невидимая машина, отчаянно визжа покрышками, понеслась прочь.
Глава семнадцатая
Берт
– О боже, боже, боже, – твердил чей-то голос, пока я залезала в свой «фордик-фестиву» и заводила мотор. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: голос принадлежит мне. И, что хуже всего, – этому голосу недоставало уверенности.
Глен Ледфорд, с объемистым пакетом в руках, не спеша шагал от своей машины к мотелю. Увидев меня, он сделал стойку.
– Черт! Как тебе удалось освободиться? – заорал он, роняя свой пакет, содержимое которого рассыпалось по всей стоянке. Одна из пивных банок с громким шипением приземлилась у ног Ледфорда.
Судорожно пристегнув ремень безопасности, я дала задний ход. Ледфорд бросился ко мне. Лицо его налилось кровью. Никаких сомнений – парень в бешенстве. Секунду он бежал вровень с моей машиной, но потом я оторвалась. Изрыгнув целую обойму нецензурщины, Ледфорд развернулся и устремился к своему автомобилю.
Ура, получилось! Теперь он будет преследовать меня. И оставит в покое Нэн!
Самой с трудом верилось – чтобы я, да по доброй воле, ввязалась в настоящие гонки? Прямо как Джин Хэкман и тот, другой парень во «Французском связном». Да у меня голова кружилась даже тогда, когда я на все это смотрела в кино!
А теперь, выходит, гонятся за мной? За мной, которая трижды заваливала экзамен по вождению? Если б на моем месте была Нэн – тогда понятно: она сдала этот проклятый экзамен с первого раза. Да и когда мы были маленькими, Нэн только вскочила на велосипед – и тут же покатила. А я пересчитала все окрестные столбы и почтовые ящики, прежде чем научилась управлять этой чертовой штуковиной.
Выруливая к воротам стоянки, я увидела в зеркальце заднего обзора, что Ледфорд уже добежал до своей машины. А он, однако, шустрый – при его-то комплекции! Даже с такого расстояния я услышала, как хлопнула дверца машины. Коричневый седан задом выехал со стоянки и рванулся вперед, меж тем как я чинно глядела по сторонам, стараясь не нарушать правил.
Влившись в транспортный поток на бог знает какой улице Джефферсонвиля, я тоже набирала обороты, лавируя между машинами и беспрерывно сигналя. Допустимый предел скорости остался далеко позади. «Прошу тебя, Господи, – молилась я по пути, – пошли мне немного удачи, пусть какой-нибудь полицейский засечет меня на своем благословенном радаре и засадит в тюрьму, где я буду в целости и сохранности. И тогда, обещаю, Господи, я никогда – слышишь, никогда! – не позволю стрелке спидометра зашкалить за отметку пятьдесят миль в час!
Черт побери, да куда подевалась вся полиция?! Когда позарез необходимо попасться за превышение скорости, их днем с огнем не найдешь!
Летя на всех парах, я таращилась на дорожные знаки, пытаясь сообразить, куда меня несет. Господи, если мне и впрямь суждено участвовать в гонках, пусть уж это будет в Луисвиле. Ведь Джефферсонвиль я почти не знаю и наверняка заблужусь.
Единственное, что я знала насчет Джефферсонвиля, – это что по шоссе номер 65 можно попасть в центр Луисвиля, только вот как добраться до этого шоссе? А может, мне нужно шоссе 265? Нет-нет, то ведет в Нью-Олбани, тоже здесь, в Индиане. Мне нужен номер 65 – это точно. Точно.
Я покосилась на зеркало заднего вида. Ледфорд нагонял меня, лихо маневрируя на своем ржавом драндулете в потоке машин, так что казалось, будто те вовсе стоят на месте. Да нет, скорее дают задний ход. Я еще сильнее вдавила педаль газа.
Над головой мелькнули зеленые указатели поворота на шоссе номер 65. Я ощутила прилив надежды. Впереди уже виднелись машины, выстроившиеся в очередь в правом ряду, перед съездом на магистраль. Если я встану в эту очередь, Ледфорду останется только вылезти из своей ржавой кастрюли и пешочком подойти к моей «фестиве». И прежде чем я попаду на магистраль, он вытащит меня за волосы из машины. А он сумеет – я же его видела. Может, он и толстый, но бицепсы у него – как отборные окорока.
Если только я не найду чем отразить его удар. Я лихорадочно осмотрела салон. О, конечно, я без труда одолею Аедфорда: в моем арсенале пластиковый стаканчик, парковочная квитанция да пачка жвачки.
Я вихрем пронеслась мимо вереницы машин перед съездом на шоссе номер 65, испытывая чувство невосполнимой утраты, и свернула влево на какую-то улочку – вывеска с названием размытым пятном промелькнула мимо. Затем повернула на другую незнакомую улицу. Господи! Что мне нужно – так это добраться до более-менее приличной группы людей: тогда я смогу вылезти из машины, смешаться с толпой и попросить кого-нибудь вызвать полицию. В кино всегда так делают. Ведь не станет же Ледфорд стрелять в меня при свидетелях.
Но, впрочем… ведь сейчас воскресный вечер, а Джефферсонвиль никогда не отличался бурной ночной жизнью.
Я снова глянула в зеркальце заднего вида: Ледфорд был всего в двух машинах от меня и, подавшись влево, пытался обойти микроавтобус. Дай Бог здоровья его водителю – микроавтобус ехал аккурат посреди улицы.
Я с ветерком пролетела мимо табличек «Весенняя», «Кленовая» и «Каштановая», но, по правде сказать, не знала, побывала ли я на этих улицах или же просто миновала их названия. Можно подумать, это имело какое-то значение! Ледфорд таки обогнал микроавтобус. Теперь между нами оставалась «шеветта», битком набитая подростками. Я всем весом навалилась на педаль газа, но прироста скорости не ощутила. Никакого. О боже! Я выжала из своей машинки все, что могла.
Впереди, на фоне серого неба, возникла остроконечная верхушка церкви. В душе я понадеялась, что прихожане на вечерней воскресной службе возносят какую-нибудь молитву общего характера, охватив таким образом и мою грешную душу.
Вечерняя служба… Ну конечно! То, что надо! Где еще воскресным вечером отыщешь хорошую толпу, как не в церкви!
Ледфорд принял влево, собравшись обогнать подростков. Я выжидала до последней секунды, прежде чем свернуть к церковной стоянке. А когда свернула, то сразу заметила: она выглядит в точности как должна выглядеть автостоянка возле церкви – за вычетом машин. Боже милостивый, который час? Неужели служба уже закончилась? Судя по всему, да. Ледфорд повернул вслед за мной и, поддав газу, оказался слева от меня, после чего резко выкрутил руль вправо.
Наши машины издали мерзкий скрипучий звук, который обычно возникает, когда металлом царапают по металлу. Отлично, просто отлично! Я машинально прикидывала, покроет ли страховка такого рода повреждение, как вдруг моя машина начала вибрировать. Меня отбросило влево, и мы с Ледфордом вновь чмокнулись. Класс!
Вцепившись в руль, я попыталась выровнять ход (где-то читала, что именно так рекомендуется поступать). Естественно, машина завибрировала еще сильнее. Я снова ударилась об Ледфорда. К этому моменту я уже приближалась к дальнему краю стоянки и неслась прямиком к двум бетонным столбам, обозначавшим выезд.
Я слегка притормозила, и, представьте, моя «фестива» перестала дребезжать и благополучно пролетела между столбами, а Ледфорд вынужден был основательно сбросить газ, дабы не врезаться в один из них.
Мы снова оказались на улице – Ледфорд отставал от меня на кузов.
Признаться, я сомневалась, что сумею выдержать очередной раунд – вроде того, что мы провели на стоянке. Пока что мне везло, но я опасалась, что конец моего везения – это всего лишь вопрос времени. Позарез требовалась передышка.
Я свернула за угол, и тут – о чудо! – как по волшебству, впереди возникли золотые ворота «Макдоналдса». Поразительно, сколько информации может обработать мозг за короткое время, особенно если вы целиком и полностью находитесь во власти паники. Один автомобиль остановился возле раздаточного окошка, в то время как еще несколько спешили присоединиться к нему. К вожделенному окну вела узкая извилистая дорожка, перед рестораном делавшая резкая поворот; с одной стороны тянулась чудесная бетонная стена, так что Ледфорд вряд ли сумеет разглядеть, чем я занимаюсь. Возможно, решит, что мне просто захотелось выпить колы.
В следующую секунду я резко вывернула руль влево и, метнувшись к окошку, затормозила прямо перед динамиком. Обслуживающий персонал, вероятно, решил, что я чертовски проголодалась. А где же этот мерзавец? Прямо за мной остановилась «тойота», а за ней, слава богу, «фольксваген-жучок». Нерасторопный Глен Ледфорд был следующим в очереди.
– Добро-пожаловать-в– «Макдоналдс» – что-желаете-заказать? – скороговоркой произнес бойкий голосок.
– Вызовите полицию! – крикнула я.
– Простите? – Голосок несколько утратил свою бойкость.
– Позвоните в полицию! Мужчина в коричневой машине пытается меня убить!
Последовала короткая пауза, покуда девица переваривала сводку новостей. Лихорадочно пошарив глазами вокруг, я наконец нашла то, что искала, – огромное круглое зеркало у поворота. В зеркале красовалось отражение бойкой мисс. Светлые кудряшки, огромные глазищи – господи, да на вид ей не больше двенадцати!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29