Его три сына продолжали вести войну в течение восьми лет, по прошествии коих почти вся Испания оказалась во власти мавров. Кончив воевать, старший из братьев вернулся в Африку, обильно нагруженный военной добычей, и стал царствовать в королевстве своего отца. Впоследствии потомки его присоединили к своей короне еще Фес и Марокко. У одного из королей Феса был сын-инфант по имени Абомелик; он пришел в Испанию в ту самую пору, когда короли Кастилии воевали с королями Гранады.
И этот инфант Абомелик сделался королем Альхесираса, Ронды и Гибралтара, ибо ему помогали его родственники – потомки тех двух сыновей короля Альмоабеса, которые остались в Гранаде, пленившись цветущей землей и несметной добычей, полученной от войны с испанцами. Они были наделены большими владениями как за свое происхождение, так и за личные достоинства, ибо велик был тот род Маликов Альмоабесов в Гранаде. Они породнились с другими знатными семействами города – с родом Альморадинов. Те всегда и во всем исправно служили гранадским королям. В конце концов они и Абенсеррахи сделались самыми могущественными родами Гранады, несмотря на то, что и кроме них имелось много столь же знатных родов, какими, например, были Сегри, Гомелы, Масы, Венеги, Альморади, Альмоады, Марины, Гасулы и многие другие, которых не называю. И, как было уже сказано, при поддержке этих рыцарей Маликов Альмоабесов инфант Абомелик Мароккский стал королем Ронды, Альхесираса и Гибралтара.
Возвращаясь к теме нашего рассказа, скажем со слов арабского историка, что король Гранады Мулаасен, о котором идет сейчас речь, пользовался услугами всех вышеназванных рыцарских родов; с их помощью Мулаасен держал свой великолепный и процветающий, пышный и богатый двор и свои мирные земли, воевал против христиан и внушал всеобщий страх до той поры, покуда его сын Абоабдил не вырос и между ним и отцом не начались ссоры и разногласия. Кончилось тем, что часть рыцарей, недовольная Старым королем за нанесенные обиды, провозгласила королем сына. Другая же часть осталась верна отцу. Так обстояли дела в Гранаде, но это нисколько не отразилось на процветании ее, ибо и два короля по-прежнему хорошо ею правили. Больше управлял Молодой король; он мало считался с волей своего родителя и часто поступал вопреки ей.
Да будет известно, что из тридцати двух благородных родов, живших в Гранаде«каждый состоял больше чем из ста семейств. Тех, кто имел наибольшее значение при дворе, мы здесь назовем, ибо это прямо относится к нашему повествованию. Их перечисляет мавр Абенамин – историк всех событий , начиная с самого вторжения мавров в Испанию. У этого Абенамина имелось прекрасное обыкновение тщательно собирать все бумаги, документы и писания, относящиеся к истории Гранады с первого и второго ее основания. Так вот, этот арабский историк говорит, что рыцари, пользовавшиеся наибольшим уважением в городе Гранаде и во всем королевстве, были следующие: Альхамары, Альморади, Алабесы, Абенсеррахи, Гомелы, Венеги, Льеги, Масы, Сегри, Абенамары и Гасулы.
Особенно высоко ценились Абенсеррахи – рыцари очень благородной крови, потомки того самого вождя Абенсерраха, что пришел вместе с Мусой во времена гибели Испании. От него и его двух братьев произошли отважные рыцари Абенсеррахи, в чьих жилах текла королевская кровь. Так утверждает арабский историк в своей хронике. О подвигах этих храбрых рыцарей имеются записи также и в хрониках королей Кастилии, на которые я ссылаюсь.
Кто более всего дружил с этим родом, так это Малики Алабесы и смелый Муса, побочный сын короля Мулаасена. Это был сильный и доблестный рыцарь, как то будет видно из дальнейшего и как о том упоминается в хрониках христианских королей.
В ту пору в городе Гранаде происходили великолепные празднества, турниры, состязания на копьях, игры в кольца и другие увеселения. А устраивались они по приказу Молодого короля, желавшего отпраздновать обретение им королевской короны, что, как уже было сказано, совершилось против воли отца.
Старый король жил в Альгамбре, а Молодой – в Альбайсине и Алькасабе. Здесь находились при нем те самые наиславнейшие рыцари Гранады, которые возложили на него корону: Абенсеррахи, Гомелы, Сегри и Масы. Все они принимали участие в пышных празднествах Молодого короля, и Муса, рыцарь прекрасный и веселый, был их украшением.
И в то время как давались эти празднества, отважный магистр ордена Калатравы , дон Родриго Тельес Хирон, со многими конными и пешими воинами вторгся в Долину Гранады, произвел несколько набегов и захватил кое-какую добычу. И всем этим еще неудовлетворенный, он пожелал узнать, есть ли в Гранаде рыцарь, готовый преломить с ним копья? И зная, что в Гранаде в то время происходили празднества в ознаменование избрания Молодого короля, он решил отправить своего оруженосца с письмом к королю. С посланием магистра оруженосец отправился в Гранаду и там узнал, что король вместе со многими своими рыцарями пребывает в Хенералифе, где и предается развлечениям. Прибыл оруженосец в Хенералифе, получив позволение войти и представ перед королем, приветствовал его с почтительностью, надлежащей королевскому достоинству, и передал ему письмо магистра. Король взял письмо, прочел его вслух так, чтобы всем было слышно. И письмо гласило:

Могущественный властелин! Да наслаждается твое высочество короной, дарованной тебе за твою доблесть и для общего процветания! Я испытываю по этому поводу большую радость и, хотя у нас разные с тобой вера и законы, полагаюсь на бесконечную милость бога и высказываю надежду, что в конце концов ты и твой народ познаете святую веру Христову и возжелаете дружбы христиан. Но ныне, в пору твоих празднеств, которые велики, ибо велика их причина – твоя коронация, надлежит, чтобы рыцари твоего двора радова-лись и предавались удовольствиям, выказывая свою храбрость, молва о которой ходит по свету и всем известна. По этой причине я с моими людьми вступил в Долину Гранады и прошел через нее; и если бы кто-либо из твоих рыцарей пожелал для препровождения времени выехать в поле и сразиться с нами, будь то один на один, двое на двое или четверо против четверых, то в таком случае пусть твое высочество дарует им на это позволение. Я буду ожидать у Большого дуба, совсем близко от городских стен. И заверяю тебя, что из моих рыцарей выступит столько же, сколько выедет из Гранады на состязание. Кончаю, целуя твои королевские руки.
Магистр Калатравы дон Родриго Тельес Хирон.
По прочтении письма король весело взглянул на своих рыцарей и заметил, что все они пришли в волнение и охвачены желанием выехать на бой и что каждый из них уже к этому готов. Увидев это, король приказал им успокоиться и спросил, следует ли отправляться на битву, предложенную магистром, и все ответили, что следует и что предложение-то очень хорошее. Ведь если они его не примут, то прослывут рыцарями малой доблести и трусами. И тогда начались большие споры: кому и скольким рыцарям следует выехать. Все были согласны, что не сегодня, но относительно того, кому выезжать, были большие разногласия. Оказалось необходимым, чтобы двенадцать рыцарей бросили между собой жребий, и тот, чье имя будет вытащено первым из серебряного кувшина, тот и выступает против магистра. Имена участвовавших в жребии были следующие: Магома Абенсеррах, Малик Алабес, Магома Альморади, Магома Венег, Магома Гомел, Магома Сегри, доблестный Муса, Магома Маса, Альбаяльд, Абенамар, Альмадан, храбрый Гасул.
И когда каждый из перечисленных рыцарей написал свое имя и жребии были положены в серебряный кувшин и хорошо перемешаны, королева, тут же присутствовавшая со своими дамами, опустила в кувшин руку, и жребий пал на Мусу. Кто сможет описать вам великую радость Мусы в то мгновение и огорчение всех остальных рыцарей! Ибо каждому хотелось, чтобы на него выпал жребий и он смог бы благодаря этому помериться мужеством и силами с магистром. И хотя после этого рыцари много толковали и спорили, говоря, что было бы лучше выступить четверым против четверых или шестерым против шестерых, но они уже не могли отнять у Мусы выпавшего ему жребия.
И тотчас король написал магистру письмо, которое передал его оруженосцу как ответ на им привезенное, после чего оруженосца отослали обратно. Тот возвратился к Большому дубу, где ждал его магистр, и вручил ему послание Молодого короля, гласившее следующее:

Доблестный Магистр! Благородство твоей крови очень хорошо выказывает себя в твоем послании, и ничего другого, как добрых пожеланий и поздравлений по поводу принятия мною королевской короны, не мог я ожидать от твоего благородства. Оно заставляет меня пойти навстречу всему тому, чего бы от меня ни потребовала твоя истинная дружба. И посему предлагаю тебе все, чего бы ты только ни пожелал от меня и моего королевства.
Ты с очень убедительными доводами посылаешь моим рыцарям вызов на бой в Долине, добавляя, что поступаешь таким образом ради придания большого блеска моему празднеству, за что я тебя благодарю от всего сердца. Самые славные рыцари моего двора бросили между собой жребий, дабы судьба решила, кому из них выступать против тебя, ибо каждый из них того очень сильно желал. Жребий выпал Мусе, моему брату. Завтра – во славу Магомета – он один на один померяется с тобой силами, полагаясь на твое слово, что никто из твоих рыцарей его не тронет. Я хорошо знаю, что поединок между двумя столь славными рыцарями явит собою великое зрелище, на которое дамы будут смотреть с башен Альгамбры. На этом кончаю и остаюсь твоим другом.
Аудала, король Гранады.
Очень обрадован был магистр ответом короля и в тот же вечер отступил со своим войском далеко в глубь Долины, приказав, чтобы в течение всей ночи его люди были настороже, как бы мавры не совершили неожиданного нападения. Когда настало утро, он приблизился к городу, сопровождаемый всего лишь пятьюдесятью рыцарями, оставив все остальное войско далеко позади и приказав ему быть наготове и поспешить на помощь в том случае, если бы мавры вздумали нарушить свое слово. Здесь, под стенами города, он стал дожидаться, чтобы Муса выехал с ним сразиться.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В ней рассказывается про поединок между храбрым Мусой и магистром Калатравы и про другие события
После того, как гонец магистра уехал с письмом и вызов был принят, мавританские рыцари и король предались беседе на разные темы, но главным образом они говорили о вызове благородного магистра. Королева и ее дамы, находившиеся там же, не особенно радовались этому вызову, ибо им уже были хорошо известны великие доблести магистра и что он очень искусно владеет оружием. Кого же особенно огорчил вызов, так это прекрасную и добродетельную Фатиму. Она полюбила Мусу очень сильной любовью, после того как разлюбила отважного Абиндарраэса, убедившись, что тот любил прекрасную Харифу. Фатима отличалась большой красотой, происходила из рода Сегри и была дамой изрядного ума и примерной добродетели. Она очень была предана Мусе и всему, что его касалось, и иногда давала ему знать о своих чувствах взглядом сладостным и нежным. Но Муса был очень далек от взаимности, ибо всем своим сердцем любил прекрасную Дараху, дочь Амара Алахеса, очень знатного рыцаря. Ради прекрасной Дарахи Муса совершал великие и славные подвиги. Но Дараха его не любила, ибо всю свою любовь сосредоточила на Абенамаре, рыцаре из рода Абенсеррахов, человеке веселом, приветливом и великого мужества. Абенсеррах точно так же любил прекрасную Дараху и служил ей, как только мог.
Но вернемся к нашему Мусе. По наступлении вечера он приготовил все необходимое для предстоявшего поединка с благородным магистром. А прекрасная Фатима послала ему с одним из своих пажей небольшой шелковый стяг для его копья, наполовину лиловый, наполовину зеленый, весь вышитый чистым золотом и с разбросанными по нему многочисленными буквами «Ф», которыми открывала ему свое имя: Фатима. Паж обратился к Мусе с такими словами: «Благородный Муса! Фатима, моя госпожа, целует твои руки и просит тебя прикрепить этот стяг к своему копью. Ибо она будет очень счастлива, если ты с ним выедешь на битву». Муса взял стяг, сделал вид, что он очень доволен, так как он всегда был любезен с дамами, в действительности же он предпочел бы, чтобы этот стяг был ему прислан прекрасной Дарахой и никакой иной дамой в мире. Но, будучи столь же великодушен, сколь и храбр, он принял дар и сказал пажу: «Друг мой! Передай прекрасной Фатиме, что я принимаю как величайшую милость присланный ею стяг, хотя и знаю, что не обладаю такими достоинствами, чтобы заслужить подарок столь прекрасной дамы. И пусть поможет мне аллах в том, чтобы я смог служить ей. Передай, что я обещаю прикрепить стяг к моему копью и с ним выехать на бой. Ибо знаю, что с таким залогом, присланным мне такой прекрасной дамой, мне обеспечена верная победа».
С этим ушел паж и, возвратившись к Фатиме, передал ей весь свой разговор с храбрым Мусой; и немалой была радость Фатимы по этому поводу.
Утренняя заря не успела еще разгореться, как Муса был уже совершенно готов для выезда в поле. И, сообщив об этом королю, он поднялся и велел играть в трубы и аньяфилы, на звуки которых собралось множество самых лучших гранадских рыцарей, знавших уже о причине сбора. Король для этого дня оделся в очень нарядные одежды, какие соответствовали его королевской особе. На нем была надета марлота из золотой ткани, столь драгоценная, что не было ей цены, и украшенная столькими брильянтами и драгоценными каменьями, что у очень немногих королей можно такие найти. Король приказал, чтобы двести рыцарей в полном вооружении сопровождали для верности его брата Мусу, к чему они очень быстро приготовились. Все были очень богато одеты, и даже не было коня, не покрытого шелком или парчой.
Но вернемся к делу. Еще солнечные лучи не заиграли по обширной и прекрасной Гранадской долине, как Молодой король в сопровождении всех своих рыцарей выехал из ворот, называемых воротами Бибальмасан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53