– В каком состоянии ты покинул Мекку и ее долины.
– Деревья в Мекке зазеленели, – отвечал Аммар Ясир, – воды прозрачны и воздух чист.
– Да успокоятся сердца! – сказал пророк. – Не говори больше о красотах Мекки, ибо огонь в моем сердце еще № улегся.
Одним словом, ювелир решил: «Я подожду еще несколько дней. Может быть, шах сжалится над моими детьми, смилуется над моим сердцем и душой и разрешит мне вернуться к семье и детям».
Ювелир пробыл у шаха еще два года. Жена его в разлуке проливала слезы, дни и ночи рыдала в смирении и покорное!
О удод! Ты отсутствовал долго средь нас,
Принеси же нам добрую весть из Сабеи.
Ювелиру стало стыдно перед далекой женой, а сыновьям, росшим без отца, уже исполнилось по три года, и отцу стало невмоготу выносить разлуку. Он вновь обратился письменно к падишаху, рассказывая о своих горестях. Шах ответил:
– Ни за что не разрешу тебе уехать! Отныне всю жизнь тебе надлежит исполнять мои поручения и жить под сенью нашего благоволения.
И бедный ювелир пробыл у падишаха еще три года в почете и уважении. Он проводил время, словно Якуб, в доме горестей и разлуки и, словно Аййуб, сеял семена терпения, насколько это было в его силах.
Еще три года прошло, и от коловращения судьбы чаша с ядом разлуки переполнилась, и страдания от жизни на чужбине лишили птицу радости крыльев. Сыновья его меж тем уже научились читать Коран и каждую неделю отправляли отцу письма, полные скорби, словно послания влюбленных, описывая страдания сыновней любви и огорчения от разлуки.
Написал я ему, что разлука легла между нами
И страдает в разлуке душа.
Недоступный для взора, живешь ты
Среди горестных вздохов моих.
У ювелира иссякло терпение, и он написал жене: «О любезная подруга! О супруга моя! О исцеление превратностей жизни! Тебе следует оставить наши владения и имущество и выехать с сыновьями ко мне, ибо я не предвижу утра этой ночи разлуки, не могу дождаться вечера для того дня, опаляющего мое сердце. Сердце мое изнемогает в разлуке, а терпение не может ничему научиться в школе разума.
Прекрасны пределы земные, но нет
Без друга мне счастия даже в раю.
О ветер-гонец! Отнеси мой привет
Печальному сердцу в родимом краю.
Молодость гибнет от рук разлуки, а свежесть щек вянет от насилия судьбы.
Меня про молодость спросили, и я ответил так:
«Мукой сомнений побелило время мою главу».
Жена ювелира взяла мальчиков и с радостным сердцем пустилась через обширную пустыню. Пройдя половину пути, они остановились у большой реки. Воды ее были солеными, а перебраться на другой берег можно было только на корабле с кормчим. День клонился к концу, солнце уже облачилось в одеяние ухода, лучи его побледнели, словно лицо Вамика, а Дыхание времени напоминало вздохи влюбленного. Им сказали:
– Уже поздно. Проведите ночь на берегу реки, а завтра переправитесь через реку.
Когда паланкин сняли с верблюдов, дети бросились к реке, стали резвиться на лужайке у самого берега.
Отец меж тем уже получил весть, что прибывает жена с детьми, он выехал навстречу им и расположился на другое берегу реки. Еще не настала пора вечерней молитвы и мир еще не облачился в ночные одеяния, но солнце уже пожелтело а дыхание времени стало холодным. Ювелир подошел к реке чтобы совершить ритуальное омовение и обязательный намаз. С ним был кошелек золота, он положил его рядом и начал намаз. От прославления Аллаху он перешел к изъявлению покорности всевышнему, завершил молитву, вернулся к своей стоянке и снял накидку с паланкина. Не успел он, как говорится, проглотить первый кусок и слова «Во имя Аллаха» еще не успели слететь с его уст, как он вспомнил, что оставил на берегу реки золото и все, что заработал за долгую жизнь.
Вернувшись на берег реки, он из-за густой травы и кустов, а так же из-за нахлынувших мыслей не смог найти место, где совершил омовение и намаз. Больше часа бегал он по берегу, рыская меж деревьев. Но сколько он ни искал, ничего не нашел. И тут набрел на двух мальчиков, игравших друг с другом и ласкавшихся, как братья. Ювелир схватил их и закричал:
– Верните мой кошелек с золотом, а не то несдобровать вам! Здесь ни одной души живой не было, кроме вас.
Но дети не были повинны в грехе, а укоры и угрозы не помогли делу. Тогда ювелир исторг из сердца жалость и бросил обоих детей в воду.
Видя, что Рузбех и Бехруз задержались с возвращением, что белый сокол востока повис в когтях ворона запада, черный мускус ночи смешался с белой камфорой дня, а снопы лучей скатились с гор, что черный ночной локон спустился на уши холмов, – словом, что стало темно и пришла пора вечерней молитвы, мать при лунном свете побежала по берегу и стала кричать:
– Эй, Бехруз! Эй, Рузбех! Где вы? Вернитесь к матери!
Ювелир узнал голос своей супруги. Тут же погнал коня в реку, переплыл ее и обнял жену.
После того, как счастье вновь соединило их, когда были обретены вновь их прежние отношения, муж сказал жене:
– Ты звала Рузбеха и Бехруза. Где же они? Сердце мое жаждет видеть их, глаза мои хотят лицезреть их красоту.
– О господин мой! – отвечала жена, – дети пошли поиграть. Но день кончился и настала ночь, а их все еще нет.
Отцу не терпелось увидеть детей, и он в тоске воскликнул:
– В какую сторону пошли дети?
– Они пошли по обе стороны реки, – ответила жена. – Они хотели посмотреть прозрачную текущую воду и увидеть, как ветер разгоняет волны, чтобы отдохнуть сердцем и полнее вздохнуть грудью.
Как только ювелир услышал ее слова, он стал бить себя по лицу и рвать на себе одежду.
– О жена! – воскликнул он. – Наши дети стали пищей небосвода-насильника, погрузившись в пучину гибели. Я поступил необдуманно и бросил своих детей в воду.
Всю ночь напролет искали детей, надеясь найти их хоть полуживыми или даже мертвыми. Но так ничего и не нашли. Отец и мать остались ни с чем, они раздирали траурные одеяния рукой печали.
Под какой звездой я родился, о боже, что рок
Так лелеет меня для беды, где б она ни была?
Отец и мать пребывали в отчаянии и скорби, но божественная милость и безмерное милосердие божие не дали детям утонуть: каждого господь спас из пучин, снисхождение всевышнего представило им место в паланкине спасения, чтобы отринуть от них гибель. Река выбросила мальчиков на берег в разных местах. Каждый недоумевал, что за беда на него обрушилась, что это за губительная молния попала в него.
По воле случая к тем берегам прибыл на охоту некий шах, чтобы отдохнуть немного на лужайках и сыграть в нарды наслаждения. И вдруг он увидел мальчика, горестного и скорбного, спаленного пламенем превратностей, сожженного искрами напастей. От горя цветник его лица завял, вихри невзгод погасили светильник его радостей.
– Кто ты и откуда? – спросил шах мальчика, и тот рассказал ему, что с ним случилось. От жалости и сочувствия на глазах шаха навернулись слезы, а потом он спросил:
– Как тебя зовут?
– Рузбех, – ответил мальчик.
– Твое имя звучит как хорошее предзнаменование, – сказал шах, – я усыновляю тебя. Ликуй же, ибо счастье будет сопутствовать тебе, радость всегда будет с тобой рядом.
Второго же брата выбросило на берег волной в другом месте. Его подобрала шайка разбойников и айяров. Они решили: «Продадим его в рабство, выручим немного денег и попируем на славу несколько дней!»
Но ни одна тварь не ведает тайн божественной воли, ни Чин человек не знает о том, что предрешил господь. Ювелир от бед потерял рассудок, лишился сознания под ударами коловращения дней и ночей.
– Отныне мы не будем знать покоя, не будет для нас и Радости, эта рана никогда не заживет, нет нам спасения. Давай Пойдем по свету, полному скорби, по этому миру, полному горестей, чтобы испытать, что нам уготовила судьба, что содержится в чаше виночерпия – рока, – сказал он жене.
Ювелир и жена пустились по свету и прибыли в какой-то незнакомый город. У них с собой было много денег и всякого добра. И вот однажды ювелир проходил мимо невольничьего рынка и вдруг видит: продают мальчика, ладного собой, хорощо сложенного. Он внимательно осмотрел мальчика и подумал: «Этот мальчик, несомненно, благородного происхождения, или на худой конец, он родился у раба в доме богатого хозяина». Ювелиру ребенок понравился, и он принял решение: «Я куплю и усыновлю этого мальчика. В моей тяжкой доле он поможет мне пережить горести». Ювелир уплатил за мальчика деньги и вместе с ним пришел домой.
– Я купил мальчика-раба, – сказал он жене. Но как только та посмотрела на мальчика, она тут же вскрикнула и лишилась чувств. Как сказал всевышний: «Идите, разузнайте о Юсуфе».
Я не отчаялся, хоть больше нет надежды:
Не вечен скорби срок, дарованный судьбой.
– Что с тобой? – спросил ювелир жену, а она ответила:
– Этот раб – твой сын!
Ювелир, как известно, ни разу не видел своих детей. Но, когда он увидел мальчика, в нем проснулось внутреннее сострадание и сочувствие к сыну, в нем заговорила любовь к нему. Сердце его обрело силу, тело окрепло, разбитая душа исцелилась бальзамом свидания с сыном, раненое сердце обрело покой благодаря тому, что он нашел свое дитя.
– Раз мы нашли одного сына, – сказал он жене, – то нам следует вернуться на службу к падишаху, чтобы провести остаток дней своих под сенью его покровительства. Ведь говорят: «Соседствуй с царем или морем».
Когда они прибыли в столицу падишаха, ювелир рассказал о скорбях и горестях, которыми наградили их судьба и рок. Шаху стало жалко мастера, и он прибавил ему жалованья, стал относиться к нему с еще большим уважением.
Отец стал обучать Бехруза искусству ювелира, показал, как отличать драгоценные каменья из рудников и морские жемчуга; рассказывал, каковы добро и зло, польза и вред ремесла ювелира; научил распознавать, какой из бадахшанских лалов лучше, который из красных яхонтов дороже, откуда появляется зеленый изумруд, сколько стоит мискал желтого хризолита; почему у змеи лопнет глаз, если она посмотрит на изумруд; почему бирюза, сколько бы ни прошло времени, не теряет цвета; от какого холода и какой теплоты хрусталь становится белым, а агат – черным; для какой цели годен йеменский сердолик; почему янтарь похищает соломинку; почему магнит так любит железо, что притягивает его, как друга; из чего сотворили эмаль еще во времена Джамшида; когда в бахрейнских водах в раковинах рождается жемчуг; почему одни жемчуга круглые, а другие – овальные. Каждую тонкость ремесла, что хранится в зеркале его ума, отец раскрывал перед глазами сына.
Не прошло много времени, как Бехруз достиг мастерства, глаза его обрели верность оценки. Отец, убедившись в его знаниях и в овладении им тайнами ремесла, стал полностью доверять сыну, вручил ему свои каменья и отправил торговать, говоря:
– Во время поездок по разным странам тебе следует всюду искать брата, не отчаиваясь в милости всевышнего, который соизволил сказать: «Не отчаивайтесь в утешении божием».
Бехруз приготовил припасы на дорогу и сказал себе: «Каменья покупают цари и властелины». Он решил направиться в страну, падишах которой прославился во всем мире своей справедливостью. Его похвальные деяния были у всех на устах. А нужно сказать, что шах, подобравший на берегу реки брата Бехруза, отошел из мира тлена в мир вечности, обменяв насилие людских бед на соседство милостей творца. Перед кончиной он назначил Рузбеха наследником царства и державы, своим преемником в государстве. У шаха не было кровного наследника, и вельможи и сановники признали Рузбеха, приемного сына, падишахом, повязались поясом покорности и препоясались кушаком верности его велениям.
Когда Бехруз прибыл к падишаху и предложил свои каменья, то братья не узнали друг друга, ибо прошло уже много времени и за долгие годы и длительную разлуку их воспоминания стерлись из скрижали памяти.
Так расплавил меня жар невзгод,
Что возлюбленный друг не узнал.

* * *
Забыл ты, видно, дни любви и дружбы,
Когда мы были словно два ростка?
Разлуки руки не играли нами,
Играли мы в свиданье – два птенца.
Как говорят: «Долгое время заставляет забывать, и человек потому и зовется человеком, что он забывает».
Шах приказал предоставить Бехрузу хорошее помещение, и его ради благополучия поместили в доме казначея. Тем временем щах рассмотрел каменья гостя, все они понравились ему, и он купил их по высшей цене. Сделка оказалась для Бехруза очень выгодной и прибыльной, шах же сообщил ему через посыльных:
– Тебе следовало бы поселиться в моей стране, чтобы пользоваться нашими милостями, чтобы наше покровительство все росло изо дня в день. Ведь мудрецы сказали: «В постоянстве – дары».
– О шах мира! – отвечал Бехруз. – О властелин земли и времени! Если бы не забота об отце и матери, то я остался бы служить тебе. Но у меня есть отец и мать, старые, немощные, обремененные заботами и горестями. От насилия времени, от превратностей судьбы отец мой ослаб, мать же совсем состарилась, поэтому моя обязанность заботиться о них. Ведь могущий и всеславный господь сказал: «Господь твой решил, чтобы вы не поклонялись кроме как ему».
Шах велел предоставить ему двух коней и двух верблюдов и сказал:
– Напиши письмо, пусть они оба приедут в нашу страну чтобы отдохнуть на этих пастбищах под сенью нашей милости!
Гостеприимны мы и гостя чтим
Приветом, и радушьем, и дарами.
Бехруз отправил гонца с письмом, в котором описывал благодеяния шаха и милости его и сообщил о царском повелении. Письмо заканчивалось так: «Собирайтесь и приезжайте в страну падишаха. Он очень великодушен, и его деяния неисчислимы».
Он столь великодушен, дары его богаты.
Прославлена навеки десница господина.
Так щедр он, что дивишься: ужели не случилось
Свой перстень, символ власти, ему отдать в подарок?
Царю, перстню с печатью и миру всегда сопутствуют враги – ведь ни один глоток в этом мире не достается даром. И вот у этого падишаха тоже появились враги. Некоторые из храбрых воинов и воинственных мужей, которые служили ему, стали готовиться к войне против шаха и собрали много снаряжения и оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19