У блондинки был грустный вид.
Я испытывал досаду, словно кукольник, у которого во время представления пальцы свело судорогой. Беспросветная тьма, как в цистерне с гудроном, черным и дымящимся!
В таких случаях неплохо разложить все по полочкам. Возможно, тогда ситуация станет яснее и вразумительнее.
Две добрые женщины жили себе не тужили.
Да и с чего им дергаться? У них комфортабельная жизнь в роскошной квартирке на острове Сен-Луи.
Одна из них - личность известная, шлягеры печет как блины, деньги гребет лопатой. Другая - хорошенькая и работящая молодая девушка.
Однажды вечером, совершая моцион перед сном, эта другая (по ее словам) обнаруживает на крыше труп человека, известного ей в лицо.
Жертва - парижский поляк, более или менее замешанный в деле фальшивомонетчиков. Он болтается по окрестностям, используя мольберт в качестве прикрытия.
Вместо того чтобы позвать на помощь, что делает наша милая девушка? Ничего. Вы правильно прочли? Погодите, не ищите очки, я напишу заглавными буквами. НИЧЕГО! Она хранит секрет и выжидает битых сорок восемь часов, ничего не предпринимая и никому не говоря ни слова. Сумасшедшая, да?
Однако мертвец начинает пованивать. Тогда она собирается с духом и робко, застенчиво стучится в дверь Управления полиции. Настолько робко и нерешительно, что мой коллега, головорез Мартини не успевает что-либо заподозрить, девица же не посвящает его в тайну.
Наконец, она наводит на след меня, но с какой неохотой, с какими ужимками!
Одна нелепость наслаивается на другую, не так ли, друзья?
Хорошо. Шумные неуправляемые полицейские берутся за дело, и лабораторный гений Матиас в рекордные сроки выясняет:
1) Владимира Келушика проткнули алебардой;
2) его зарезали в доме;
3) пол после убийства вымыли и заменили ковер, очевидно пропитанный кровью.
Заметьте, обе обитательницы квартиры клянутся, что понятия не имеют о происшедшем.
Тем не менее Ребекка, услышав, как Пино звонит в лабораторию, заявляет, что дело пахнет жареным, и сбегает посреди ночи, попросив подружек отвлечь внимание легавых.
Может, у вас есть замечания по существу? Предположения, гипотезы? Нет?
Было бы странно, если бы таковые имелись. Ваша пассивность - тот памятник, к подножию которого я вновь и вновь приношу цветы моего воображения. Но цветы вянут и сохнут, а мраморный памятник стоит себе и стоит. Но ведь нам с вами так больше нравится, не правда ли? Мы скупы на проявления дружеских чувств. Не клянемся в вечной любви, не рвем рубашку в клочья. Я лишь призрак той рубашки, витаю над вами, материализуясь время от времени. Видите ли, дорогие мои любители позабавиться, постоянство в любви не требует слишком частых встреч, но и вовсе прекращать свидания тоже не следует.
Все дело в чувстве меры.
Жизнь принадлежит тем, у кого это чувство присутствует.
Мои усталые размышления были прерваны появлением двух персонажей. Речь идет о мадам Пино и жене Берюрье.
Помните знаменитую картину "Граждане Кале"? Более выразительного изображения покорности не сыскать. В лохмотьях, с веревками на шее, бредут они босые, в кандалах.
Мамаша Пенек - копия сухопарого Юсташа де Сен-Пьера. Я удачно воплощаю Эдуарда III, а Берта вполне сойдет за остальных пятерых граждан. Дамы пришли, чтобы заключить перемирие. Они конфузятся, мнутся. Смотрят смущенно и заискивающе. Им неловко, стыдно.
Метаморфоза произошла благодаря Нини - она им представилась. Принять известного композитора за содержателя притона! Несравненный Жорж Кампари! Волшебник в музыке! Автор удивительной песенки, ставшей гимном поклонников простоты и безыскусности. Ее распевает вся Франции и Квебек в придачу. Цитирую по памяти:
Ангелы и демоны,
И сосед внизу
Вынуждены, бедные,
Ковырять в носу
Пальчиком,
Пальчиком,
Маленьким пальчиком.
Если свербит,
Что кому за дело!
Маленьким пальчиком
Ковыряй смело!10
Им все объяснили! Мертвец на террасе. Расследование. Недоразумения по ходу дела, суматоха. Побег девчонки.
Две неразлучные подруги, сподвижницы, китиха и моль, спешат загладить промах, они безмерно щедры в своем раскаянии. Отныне мне дозволено держать их муженьков на работе двадцать четыре часа в сутки. Ни минутки у домашнего очага! Стоит им ступить на порог, как я снова могу требовать козлят на службу. Каким бы я ни был злодеем, но работа превыше всего.
Они призвали в свидетели Матиаса.
Матиас, добрая душа, поддержал их.
Внизу, в гостиной, супруги дали друг другу честное слово. Обменялись клятвами верности! Попросили друг у друга прощения! И совершенно примирились.
Внезапно ситуация изменилась радикально, словно шкурка кролика, вывешенная для просушки. Берта вдруг предстала кровожадной маньячкой. Ей ставили в вину чересчур крутые меры, которые она применила к невинным девушкам, пострадавшим ни за что, они ведь могут и в суд подать.
Удрученная китиха глубоко раскаивалась. Захлебывалась раскаянием! Она вымаливала прощение у тех, у этих, у меня, у всех. Мадам Пино с ханжеской миной цедила выспренные банальности, находя мелочное удовольствие в чужом промахе. "Достоин сожаления, дорогая, тот факт, что вы не в силах себя контролировать. Вы впадаете в прискорбные крайности. Следовало бы проконсультироваться с врачом по поводу состояния вашей нервной системы..."
Берта горестно мычала, словно дойная корова, и пыталась указать на смягчающие обстоятельства. Она обезумела от ревности. Двусмысленность ситуации сбила ее с толку. Как она могла учинить разгром в доме столь благородного господина, как Жорж Кампари, талантливейшего композитора, известного всему миру. А какой он внимательный! Великодушный! Утешает Берту и просит не принимать близко к сердцу случившееся. Она умрет от стыда.
- Я хочу загладить свою вину, - заявила под конец воительница, - мы станем помогать вам, господин комиссар.
- В чем, голубушка? - осведомился я, стараясь не подавать виду, что ее навязчивость весьма некстати.
- В расследовании! - гаркнула бой-баба.
- Простите?
- Мы так решили, я и мадам Пино. Наши мужчины валятся с ног от усталости. Кроме того, после головомойки, которую я им учинила, они на некоторое время вышли из строя. Мой увалень зализывает раны. Цезарь Пино сейчас мало похож на своего древнеримского тезку. Пусть отправляются дрыхнуть, а мы займем их место. Между прочим, я всю жизнь мечтала поучаствовать в расследовании. У женщин такой нюх, что мужчины им в подметки не годятся! Это в них заложено: многие вещи они носом чуют! Короче, вы скоро увидите, на что мы способны. С чего начнем?
"С того, что вы оставите меня в покое!" - чуть было не заорал я. Но вы же меня знаете: я ни при каких обстоятельствах не откажусь от галантного обхождения с дамами.
Вместо того чтобы послать их куда подальше, я попытался деликатно отвертеться от их общества. Мол, наша работа чересчур тяжела для столь деликатных и хрупких созданий. В доказательство привел тот факт, что существуют женщины-судьи, женщины-шоферы такси, но нет женщин-полицейских. Среди уличных регулировщиков, конечно, можно встретить дам, но и они работают исключительно в спокойных кварталах, на перекрестках буржуазных пригородов или рядом с детскими садиками.
Берта меня заткнула.
- Нечего нам лапшу на уши вешать, Сан-Антонио. Мы решили заменить мужчин, и мы их заменим во что бы то ни стало! - И, напрочь позабыв о смирении, она добавила, уперев руки в крутые бедра и выпятив грудь: Ладно, обычно начинают с покойника, верно?
Пока двое моих помощниц осматривали останки господина Келушика, вернулся Матиас с алебардой. На клинке были вытравлены узоры, а древко украшено резьбой.
- Полный триумф, сынок, ты уже нашел орудие преступления! - возликовал я.
- Нет, - вздохнул филин. - Алебарда, да не та.
- Уверен?
- Абсолютно. Форма клинка не соответствует ране, и к тому же по крайней мере последние триста лет ее ни разу не запачкали кровью. Для очистки совести я отправлю эту штуку в лабораторию, но толку все равно не будет.
- Где ты откопал этот тесак, парень?
- В маленькой лоджии между двумя этажами. Там полно старинного оружия.
- Выходит, алебарду подменили?
- Похоже на то!
Я уважительно погладил пальцем арабески, вытравленные на клинке. В прежние времена людей резали на высоком художественном уровне. Смерти придавали достоинство и красоту. Или же предусмотрительные предки трудились на благо нынешних антикваров?
- Хорошо, Матиас, ты мне больше не нужен.
- Клиента убрать? - спросил опаленный солнцем, указывая на потолок. Я задумался.
- Да, можешь убрать. Воспользуемся темнотой, чтобы не поднимать лишнего шума.
Я пожал его мясистую клешню, и Матиас исчез. Затем я спустился к Нини. Она посасывала огромную сигару во вкусе семейства Берюрье, величиной с лунный модуль! Дым валил, как от паровоза, и пахла она крепче, чем сам город Гавана. Подружки убрались восвояси, и хозяйка предавалась размышлениям о том, что Берю называл "абзацами или странностями судьбы". От сарказма не осталось и следа. Поздний час лишь усугублял тоску. Ночью все кошки серы и мысли тоже. Впрочем, серые мысли часто оборачиваются черными днями.
Когда я вошел с алебардой в руках, на челе гения отразилось мягкое недоумение.
- А вот и стража! - ухмыльнулась Нини. Я направил острие на прославленную композиторшу.
- И давно в вашем хозяйстве эта зубочистка?
- Пф-ф, многие годы... И даже больше. Это семейная реликвия. Мой папаша коллекционировал такие штучки.
Я вырвал клинок из древка. Намеренно резкий жест был призван расшевелить месье Кампари. Клинок вышел легко: металл и дерево были весьма небрежно подогнаны друг к другу.
- Эй! Это называется порчей имущества, дружище, - встрепенулась Нини. - Мне и так всю мебель сегодня переломали!
Я повернул клинок так, чтобы в его зеркальной поверхности отразилась физиономия моей собеседницы.
- Вы предупредили меня о своей рассеянности, потому, умоляю, сосредоточьтесь и внимательно взгляните на этот кусок железа.
Нини подчинилась. Она провела рукой по клинку, и вдруг ее пальцы замерли у отверстия на конце.
- Но... Но это!.. - воскликнула дылда.
- Другая, да? Только древко то же самое, а начинку вынули, видимо, решили навести на нее первозданный блеск.
- Точно, - согласилась автор бессмертных строк "Если уйдешь, не перепутай зубные щетки". - Любопытно, кто совершил подмену и зачем?
- Я найду исчерпывающие ответы на эти вопросы, - заверил я. - А пока поговорим о ковролине в вашей спальне, который пришлось обновить.
Изумление композиторши шло по нарастающей.
- Откуда вам известно?
- Мистический дар сыщика...
- Верно, пришлось заменить кусок.
- И куда вы его дели?
- Отправили в чистку. Три или четыре дня назад эта идиотка Ребекка пролила на него чернила.
Замечательно!
Ах, друзья мои, многое бы я отдал - например, доброе имя вашей внучки или корсет вашей тещи, - чтобы как можно скорее поймать беглянку. Подумать только, она была у меня в руках, а я позволил ей упорхнуть, словно попугайчику в приоткрытую дверцу клетки, которую собрались почистить. Да, вашему Сан-А гордиться нечем. Для полицейского такие промахи непростительны. Те, кто их совершают, задолго до пенсии переквалифицируются в частных сыщиков. Мерзавка надула меня, обвела вокруг пальца, прикинулась такой наивной, испуганной. Пока я выстраивал ход следствия, она строила козни.
Ну да ладно, мы ее найдем! Клянусь, положа руку на пытливое рыльце моей дальнобойной пушки.
- Итак, клинок от фамильной алебарды исчез, кусок ковролина пропал, а Ребекка сбежала, - подвел я итог. - Впечатляющая ситуация, не находите?
- Поговорим начистоту, - рявкнула знаменитая песенница, любившая расставлять точки над "i". - Вы полагаете, что моя подруга замешана в этой грязной истории?
- Вам нужна чистая правда? Не думаю, что она искромсала того малого, но уверен, она помогала убийце.
Моя собеседница промолчала.
Что она чувствовала? Смятение? Сожаление?.. Она еще представит на суд публики скорбную песнь, по сравнению с которой "Реквием" Моцарта покажется "Собачьим вальсом".
Внутренние потрясения стимулируют творческий процесс. Несчастья для человека искусства все равно что навоз для огородника.
С крыши вернулось "подкрепление", и взгляд оскорбленной и покинутой несколько оживился. Несомненно, Берта Берюрье привлекла ее внимание. Она не могла оставаться равнодушной к мощи, которой дышало это исключительное создание. Большая Берта - сама природа, она естественна, как зверь, и дымится, как пашня весной. Ее отчаянная наглость и монументальные объемы вызывают восхищение.
Толстуха подошла к Нини и, не смущаясь, погладила ее по мощному затылку.
- Не беспокойтесь, дружище, - заявила она. - Мы на верном пути, ваши неприятности скоро утрясутся. Что за грустная физиономия! - продолжала пылкая коровища. - Эдак вы скоро начнете сочинять похоронные марши. Вот смеху-то будет!
Она замялась на секунду, а затем смачно чмокнула Нини в щеку.
- Когда мужчина в растерянности, - пояснила Берта извиняющимся тоном, - мне хочется согреть его на груди, как птенчика, выпавшего из гнезда.
Метафору она подкрепила жестом мясника, кромсающего филе на эскалопы. Жизнь есть жизнь. Кому, как не отважной воительнице, знать, что нежность подрезает крылья.
- Это еще не все, - растроганно продолжала Берта. - Мадам Пино, вы поделились нашим открытием с комиссаром?
- Минутку! - проскрипела старая мымра. Словно завзятый профессионал, она отвела меня в сторонку. - Вот что мы обнаружили во рту этого жуткого трупа.
Раскрыв ладонь, она показала пуговицу от блейзера. На серой нитяной перчатке серебристая пуговица с морским якорем напоминала маленькую медузу. Я уставился на трофей, глазам своим не веря.
- Во рту! - промямлил я.
- Сбоку, ее можно было принять за вставной зуб...
Похоже, Матиас слегка оплошал. Либо он не выспался, либо задремал на работе. Правда, для расследования на темной террасе он был недостаточно экипирован.
Однако не такие уж они обормотки, мои новые сотрудницы!
Часть вторая
Глава первая
Трень!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23