Пансион Виеслер, 4, улица дю Тессэн.
– Прочитали?
– Все в порядке, патрон...
– Тогда вот ваш билет на самолет, вы вылетаете через два часа...
– Спасибо...
– У вас есть деньги?
– Французские, да...
– Сколько?
– Тысяч двадцать франков!
Он пожал плечами и взял конверт из ящика.
– Здесь пятьсот швейцарских франков...
– Благодарю.
– Вы вооружены?
Я вытащил свой «Р.38».
– Вот этим.
– Пройдите в магазин и подберите глушитель...
– Это идея...
Я пожал его холеную руку.
– Надеюсь, все пройдет благополучно, Сан-Антонио.
– Я тоже надеюсь, шеф.
Я наткнулся на Пинюша в заведении напротив.
– Ты что-нибудь выпьешь? – спросил он меня.
– Уже: я выпил за мое повышение!
– Я тебе говорил, что он не в духе! Опасное дело?
– Скорее щекотливое! Кстати, днем позвони Фелиси и скажи, что меня не будет два-три дня. Надеюсь, что телефон исправили.
Пино принялся толкать речь об истории телефонной сети со дня ее основания, но я его остановил в тот момент, когда он дошел до коллекции марок своего внучатого племянника.
– Извини, старик, я должен испариться. Но запиши мне продолжение, я прочитаю его на свежую голову!
Сразу оговорюсь, что самолет не улучшил моего состояния. Когда мы приземлились в Берне, мне показалось, что меня разобрали на части и рассыпали по тротуару.
Я болтался без багажа, руки в карманы. Нет необходимости брать с собой военное подразделение, чтобы припаять неизвестного тебе господина.
Однако мне надо было провести где-то ночь. Я вошел в лавку, купил небольшой чемодан из гофрированного картона и остановился в скромном отеле недалеко от Парламента.
Служащие, должно быть, приняли меня просто за французского коммивояжера и встретили без большого подъема. Я снял скромную комнатку, в которую поставил свой псевдобагаж. Затем после полудня, придя в себя, я пошел перекусить в соседний ресторанчик.
За едой я кропотливо изучал обстановку. Необходимо обмозговать задание и тщательно его подготовить, так как оно, похоже, не из легких. Видимо, Старик чего-то не договорил до конца и упростил схему дела. Выследить парня, сошедшего с самолета, и ткнуть ему пушку между ребер – это легко на словах. А на деле все по-другому. Кроме обычных трудностей задания, я должен многое предусмотреть. Возможно, Влефта путешествует не один и, конечно же, его встречают!
Вот китайская головоломка! Если его окружают приятели, я не смогу его уничтожить. Или же я должен буду пожертвовать собственной шкурой и действовать весело «а ля Равайяк», что мне совсем не улыбается, как говорил аббат Жуванс.
В сущности, самое простое – подготовить операцию, принимая предосторожности, и ждать час N для нападения. Пожалуй, помощник мне был бы полезен в подобной обстановке, но Старик, видимо, рассудил иначе.
Когда я кончил жевать, последствия вчерашней пьянки полностью исчезли, и я почувствовал себя в полной форме.
Я пошел в гараж, нанял машину на два дня: классный «Порш» алюминиевого цвета... В моих извилинах начала рождаться идея. Я действительно тот самый человек, который способен на все, поверьте мне. Когда я выхожу на военную тропу, для меня не существует препятствий. В этом мое преимущество. Почему я добился успеха в этом проклятом ремесле? Исключительно потому, что у меня голова на плечах, в ней полно идей, я действую с точностью хронометра.
За рулем моей колымаги я еду в аэропорт, чтобы изучить трассу. Есть вероятность того, что Влефта поедет в центр города на автобусе аэропорта. Вот тогда это будет суперсюрприз!
С аэродрома я ехал не спеша. Приехав на перекресток, я сказал себе, что вот идеальное место для свершения моего задания, и остановился, чтобы детально изучить место действия... Да, это то, что мне надо!
Немного поразмышляв, я вернулся в отель, оставив на стоянке «Порш». Затем я купил себе темные очки, которые изменили мою физиономию, приобрел белый плащ и фетровую зеленоватую шляпу, украшенную пером фазана. В таком маскараде я больше не смахивал на ветряную мельницу и избавился от дурацкого вида... Скорее был похож на немецкого туриста.
Я направился в другое агентство по прокату машин и нанял большой рыдван, старый «Мерседес» с надежным шасси... Я его поставил рядом с первым. Все это составляло часть моего плана. Оставалось только закончить день как можно приятнее. Поверьте мне, убить целый день в Берне куда труднее, чем какого-то Влефту.
Я таскался по старому городу, держа нос по ветру. Прелестная маленькая столица... Самая провинциальная из всех, какие мне довелось видеть. Я следовал по странной улице, составленной из аркад, посреди которой торчали разноцветные фонтаны. Я представлял себя на картине Рембрандта, хотя художник и не был швейцарцем!
Потом я спустился к реке, которая окружает город, пересек мост и очутился на круглой площади, где находятся знаменитые в Берне медвежьи ямы. Вокруг первой из них столпились люди. Я наклонился и увидел двух стопоходящих (как говорил Бюффон), которые изображали идиотов, чтобы получить кусочки моркови из маленьких фунтиков, продававшихся тут же. Мне всегда становится очень грустно, когда я вижу диких животных в заточении. Я за общую свободу, чтобы вы знали! В конце концов, этим славным животным лучше быть в яме, чем прикроватным ковриком на полу чьей-то спальни.
Я скармливал десятый кусочек моркови, чтобы не показаться крохобором, когда заметил самую красивую девушку Берна и его округи. Она стояла на другой стороне и, облокотившись на барьер, вместо того, чтобы глазеть на медведей, строила мне глазки.
Я тотчас почувствовал короткое замыкание в спинном мозгу. Куколка была блондинкой с красивым загорелым личиком и сверкающими зубами. Одновременно она могла бы позировать для Кадорисина, Амбр Солэр и зубной супер-пасты «Колгейт»! Ее глаза, если вы действительно полагаете, что немного поэзии не помешает, были похожи на две незабудки (я сегодня в форме, не правда ли?). Я послал ей свою чарующую улыбку и снял очки, чтобы показать настоящую витрину.
Так как эти ямы идеально круглые, я медленно пошел вокруг ограды, чтобы оказаться рядом с красоткой. Настоящее божество! Она стоит такого вращения, можете мне поверить.
Красотке было лет тридцать. Какой огнеопасный задок! У нее пара округлостей, которым может позавидовать немка-кормилица, и им нужен лишь достаточно крепкий мужчина, чтобы объяснить тайну бытия.
На ней костюм серого, мышиного, цвета, сапоги вишневые, перчатки и сумка также. Прямо модная картинка! Правда, она не выдумала пенициллина, но ей это и не обязательно... Зато какая аппетитная плоть!
Смотрю на часы: шесть вечера. Именно в этот момент в кафе где-то на Елисейских полях почти столь же прекрасно сложенная дама ждет не дождется своего красавчика Сан-Антонио.
Красотка краем глаза наблюдает за моим приближением. Когда мы касаемся локтями, она смотрит на меня и, указывая на пару забавных медведей, бросает мне швейцарско-немецкую фразу, из которой я ничего не понимаю.
– Я не говорю по-немецки, – сказал я. Она смотрит на меня с удивлением. Из-за зеленоватого колпака и белого плаща она приняла меня за шваба.
– Вы из Женевы? – спросила она.
– Нет, из Парижа... Родился в Бельвилле, то есть я дважды парижанин. Отец овернец, что равнозначно быть им трижды...
Она, конечно, очарована.
– Вы живете в очень красивом городе, – замечаю я с любознательностью, составляющей один из основный элементов моего обаяния.
– Вы находите?
– Да. Оч-чень романтичный... Я не провел бы здесь всю жизнь, но на час я нахожу его вполне подходящим...
– Берн очень скучен для иностранца. Здесь надо иметь свои привычки...
– Вот я и спрашиваю себя, не приобрету ли я их с вашей помощью!
Это ей понравилось. Она слегка порозовела под загаром. Ее лукавый взгляд раздевал и поедал меня. Тепло ее руки разливалось по моему телу. Откровенно говоря, девчонка должна цениться как «Амора» (добрая дижонская горчица). Я не мог отказать себе в удовольствии вообразить все, что бы я с ней проделал, будь у меня хоть часок.
– Вы в отпуске? – спросила она.
– Как сказать...
– Совсем один?
– Увы!
– Вы не женаты?
– Нет, а вы?
– Да, – ответила дама.
И она добавила с видом «пользуйся случаем»:
– Мой муж путешествует по Италии... Хороший человек! Хоть я с ним и не знаком, не могу удержаться от выражения симпатии к нему. В конце концов, чем еще может побаловать мужчина своих современников, если не пуститься путешествовать без жены, когда она так хороша? Я вас спрашиваю. Я вас об этом спрашиваю неумело, не ставя запятых во фразе, но я вас настойчиво спрашиваю!
– Так хорошо путешествует, что вы вынуждены глядеть на бедных животных, чтобы убить время?
– Э, да...
– Не пойти ли нам выпить чаю? Это перепутье наших отношений. Это тест. Если она согласится, можно считать, что вечер у меня занят!
– С удовольствием...
– Тогда руководите мной, так как я только что прибыл в Берн и не знаю ни одного заведения...
– Может быть, самое простое: пойти выпить чаю дома?
Умопомрачение. Вот женщина, которая не находится во власти принципов. Она знает, чего она хочет, и она надеется получить это в рекордное время. Несколько смущенный, вспомнив мою отроческую застенчивость, я протестую:
– Я не хотел бы вас затруднять.
– Вы меня не затрудните. Тем более, что я одна в доме, моя горничная в отпуске...
Чуете, сплин пресыщенной женщины! Дамочки не должны скучать, иначе это будет конец добродетели. Если у вас нет времени заняться вашей, вот вам добрый совет: купите ей полку-подставку для горшков или лучше заставьте ее перекрасить петуха Свободы, но никогда не оставляйте ее скучать в одиночестве, потому что тогда вас ждет измена. Впрочем, это кажется серьезным, если придавать этому какое-то значение. Нет ничего глупее, чем потасовка мужиков из-за того, что их слишком много на одно желанное тело. Когда есть для одного, есть и для дюжины!
– Вы далеко живете?
– У меня маленький домик, совсем близко отсюда...
– Едем на трамвае?
– О, нет, я на машине! У нее красный «Фольксваген», в цвет ее перчаток. Я усаживаюсь рядом с дамой. Вот это стремительность! Я доволен собой и шепчу о том, пощипывая себя за ухо.
Мы едем по набережной, потом сворачиваем в жилые кварталы с кокетливыми домиками в расписных ставнях. Дама останавливается у последнего по улице. Наступает тишина. Поставив самокат, она повела меня в свою крепость. Прелестная лачужка, по правде говоря. Шикарные ковры, помпезные картины, тяжелая обивка, массивная мебель... Здесь пахло деньгами и затхлостью. Сразу заметно, что горничная на Яве, потому что на всех гладких поверхностях слоями лежала пыль и можно было оставлять автограф.
– Извините за пыль, – произнесла она, – я здесь редко бываю...
Она бросила сумку на диван и сняла перчатки. Тишина и полумрак опьяняли. Царило первоклассное «побуждение к преступлению». Я обнял мою хозяйку за тонкую и гибкую талию, а свободной рукой исследовал корсаж. Он содержал все необходимое для соблазна.
– Как вас зовут, прекрасная дама?
– Гретта!
– Чудесно. Все имена на "а" загадочны, честное мужское слово!
– Вы находите?
– Да.
– А как вас зовут?
– Норбер!
Я ляпнул эту шутку, считая, что от такого имени она разомлеет... Полный порядок... Она подставила мне рот. Губы ее были холодны и тверды. Я поспешил разогреть бедняжек и стал подталкивать красотку в сторону дивана. Она сдерживала маневр.
– Нет, нет! Не так сразу! Не так!
Интересно, какого рожна ей надо? Может, взлететь на вертолете, стоя обеими ногами в суповой миске и с охотничьим рогом в руках? Я не люблю сложностей. Дайте мне добрую маленькую труженицу, которая берется за дело с охотой (скажу: несокрушимо), чтобы оплатить свой кусок и не забыть парня в своих молитвах!
Она выскользнула из моих рук.
– Я приготовлю чай...
– Ох! Вы знаете, я абсолютно не настаиваю на горячей воде...
– Тогда что же вы будете пить? Мой взгляд был красноречивым ответом. Она совершенно смутилась.
– Маленький шалунишка!
Так обычно шутят все шлюхи. Это я-то маленький шалунишка! Скажите пожалуйста! У Гретты была богатая фантазия.
– Скотч?
– Пойдет!
Смеясь, она достала бутылку из шкафа и ушла на кухню.
– Только у меня нет льда! – крикнула она. – У меня отключен холодильник...
– Не имеет значения, малышка... Она вернулась, держа два стакана, из которых один был щедро наполнен.
– Скажи, это все для меня?
– Да, я не слишком люблю виски! На здоровье! Она произнесла это певучим голосом. Я чокнулся с ней и попробовал напиток. Ее скотч был не из лучших, ну да все равно, она сама была достаточно хороша, чтобы ей это простить. Я сделал второй глоток и поставил стакан на низкий столик.
– Садитесь...
Я упал на диван. Она прижалась ко мне, и мы поцеловались в губы. По мне прошел электрический ток... Я больше не был мужчиной – я стал трансформатором... Рука моя ласкала сверхтонкий чулок, обтягивавший совершенную ногу.
Ласка моя была одновременно нежной и возбуждающей. Я завелся... Она, понятное дело, слабо протестует, как полагается по этому жалкому ханжескому коду, которому следует цивилизация. Рука моя поднималась все выше, выше... Вдруг она отяжелела. Я весь налился свинцом. Я весил тонну! Десять тонн! У меня был удельный вес мертвого кита или телеги с навозом! Улыбка Гретты исчезла... Мне послышался отдаленный колокольный звон... Потом я перестал функционировать и перешел на медленный полет в небытие.
Можете мне поверить, что описанное ранее мое пробуждение после похмелья было просто забавой по сравнению с теперешним. Голова моя превратилась в клетку с голодными хищниками, рвавшимися наружу... Внутри все вертелось, бренчало, громоздилось. Я получил по заслугам!
Вокруг меня была полная темнота. Я попытался исследовать место своего нахождения. Пожалуй, отсюда не выбраться... Я с трудом чиркнул спичкой. Слабый огонек осветил пустой погреб с железной дверью. Отдушина была зацементирована. Я оказался в могиле.
Спичка погасла, и темнота поглотила безрадостный спектакль. Несмотря на тошноту, сводившую мои внутренности, я принялся кумекать;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13