Результатом была сломанная рука, но, в конце концов, он был достаточно удачлив и сохранил в неприкосновенности нос и зубы, благодаря чему не утратил своей мужественной красоты. На его губах промелькнула легкая улыбка.И с того времени его не называли по имени. Только односложное ворчание: Грант. Очень мужественный. Очень сильный.Ну и черт с ним. Все, что это ему давало – усталость и возможные перспективы укоротить жизнь. Ему только что перевалило за 30, и как раз настал момент вернуться к имени. Чарльз Грант, может быть, даже Чарли Грант. Старина Чарли Грант!Он поморщился, но потом снова сурово насупился. Это обязательно будет. Старина Чарли. Вот как это было бы. Добрый, нежный старик Чарли, который любит посидеть в кресле-качалке. Ха, Чарли, хороший денек. Эй, Чарли, похоже, будет дождь.Возьмись за легкую работу, старина Чарли, и лодырничай до самой пенсии.Грант посмотрел в сторону Яна Бенеша.Он почувствовал что-то родное в этой копне седых волос, в этом лице с сильным мясистым носом над растрепанными пушистыми усами, тоже седыми. Карикатурист довольствовался бы только этим носом и усами, но были еще глаза, спрятанные в четких линиях морщин, и горизонтальные линии, никогда не сходившие с его лба. Костюм Бенеша был довольно плохого покроя, но они уходили слишком поспешно, у них не было времени выбрать хороший фасон. Грант знал, что ученому было меньше 50, но он выглядел старше.Бенеш наклонился вперед, наблюдая за огнями приближающегося города.– Вы бывали когда-нибудь прежде в этой части страны, профессор? – спросил Грант.– Я никогда не был ни в какой части вашей страны, – ответил Бенеш. – Или этот вопрос был задан в качестве ловушки?В его речи можно было уловить слабый, но отчетливо слышимый акцент.– Нет. Просто чтобы завязать разговор. Там внизу, впереди, наш второй по величине город. Вы могли слышать о нем. Я – с другого конца страны.– Для меня это не имеет никакого значения. Один конец, другой конец. То время, что я здесь… Это будет…Он не закончил фразу, но в глазах его была печаль.«Оторваться нелегко, – подумал Грант, – даже если ты чувствуешь, что должен это сделать.»Он сказал:– У вас не будет времени для печальных размышлений, профессор. Мы окунем вас в работу.Бенеш оставался печальным.– Я в этом не сомневаюсь. Я ждал этого. Это ведь цена, которую я плачу, не так ли?– Боюсь, что именно так. Знаете, вы будете для нас значительной поддержкой.Бенеш положил руку на рукав Гранта.– Вы рисковали жизнью. Я это ценю. Вас могли убить.– Я смотрю на возможность быть убитым, как на обычное дело. Профессиональный риск. Мне за это платят. Не так много как за игру на гитаре или бейсбол, как вы понимаете, но около того, что, по их мнению, стоит моя жизнь.– Вы не можете так легко относиться к этому.– Могу. Мой организм может. Когда я вернусь, то получу только энергичное рукопожатие и одобрительное: «Хорошая работа!» Вы знаете, мужская сдержанность и тому подобное. А затем: «Теперь получите новое назначение, а мы должны вычесть стоимость повязки, которая имеется на вашем боку. Мы должны следить за расходами».– Ваша игра в цинизм не обманет меня, молодой человек.– Она должна обманывать меня, профессор, или я должен уйти с работы.Грант был удивлен неожиданной горечью, прозвучавшей в его голосе.– Пристегнитесь, профессор. Эта летающая груда металлического хлама плохо приземляется. * * * Самолет, вопреки предсказанию Гранта, приземлился очень плавно и, развернувшись, подрулил к стоянке.Отряды секретной службы сомкнулись.Солдаты спрыгнули с грузовиков и образовали вокруг самолета заслон, оставив коридор для моторизированной лестницы, направлявшейся к двери самолета.Кортеж из трех лимузинов подкатил почти к самому подножию лестницы.– Вы переборщили с обеспечением безопасности, полковник, – сказал Оуэнс.– Лучше слишком много, чем слишком мало.Его губы беззвучно зашевелились, и изумленный Оуэнс различил в их движении что-то похожее на короткую молитву.– Я рад, что он уже здесь, – сказал Оуэнс.– Не в такой степени, как я. Вы знаете, самолет мог взорваться во время полета.Дверь самолета открылась, и в проеме тут же появился Грант. Он посмотрел вокруг, затем махнул рукой.– Он выглядит в полном порядке, – заметил полковник Гондер. – Где же Бенеш?Как бы в ответ на этот вопрос Грант прижался к одной стороне двери, давая возможность Бенешу протиснуться через нее. На мгновение на лице Бенеша появилась улыбка. Неся в руке один потрепанный плоский чемоданчик, он осторожно сбежал вниз по ступенькам.Грант последовал за ним. За Грантом спускались командир корабля и второй пилот.Полковник Гондер стоял у подножия лестницы.– Профессор Бенеш, рад видеть вас здесь! Меня зовут Гондер. С этого момента я отвечаю за вашу безопасность. Это капитан Оуэнс. Я думаю, вы знаете его.Глаза Бенеша вспыхнули, он вскинул руки вверх, выронив при этом чемодан. Полковник Гондер незаметно подхватил его.– Оуэнс! Да, конечно. Однажды вечером мы с ним вместе напились. Я хорошо это помню. Длинное, скучное, изнурительное заседание в полдень, где все, что было интересным, нельзя было говорить, так что все это безнадежно оседало на меня, словно серое одеяло. За ужином я и Оуэнс познакомились. С ним вместе было пятеро его коллег, но остальных я помню довольно смутно. Я и Оуэнс после всего этого пошли в небольшой клуб с дансингом и джазом, и мы пили водку, и Оуэнс подружился с одной девушкой. Вы помните Ярославика, Оуэнс?– Того парня, что был с нами? – позволил себе произнести Оуэнс.– Точно. Он любил водку неизъяснимой любовью, но ему было запрещено пить. Он должен был оставаться трезвым. Суровый приказ.– Чтобы следить за вами?Бенеш выразил согласие одним движением головы и сдержанным выпячиванием нижней губы.– Я предлагал ему ликер. Я говорил, что здесь, в Милане, сухая глотка не приличествует мужчине, а он вынужден был отказаться, но с болью в сердце. Он был зол на меня.Оуэнс улыбнулся и кивнул.– Но давайте сядем в автомобиль и отправимся в штаб-квартиру. Мы дадим вам возможность осмотреться и покажем всем, что вы здесь. После этого я предлагаю вам, если хотите, поспать 24 часа, прежде чем мы зададим вам некоторые вопросы.– 16 будет достаточно. Но сначала…Он с беспокойством поглядел вокруг.– А где Грант? Ах, вот он.Он направился к молодому агенту.– Грант!Он протянул ему руку.– До свидания. Большое спасибо. Я еще увижу вас, не так ли?– Может быть, – ответил Грант. – Я человек, которого легко увидеть. Только отыщите какую-нибудь грязную работу, и я окажусь как раз в самой гуще.– Я рад, что вы выполнили именно эту грязную работу.Грант покраснел.– Эта грязная работа имела важное значение, профессор. Рад был помочь. Я так считаю.– Я знаю. До свидания!Бенеш махнул рукой и пошел назад к автомобилю.Грант повернулся к полковнику.– Должен ли я ослабить бдительность, если моя работа окончена, шеф?– Идите. И, между прочим, Грант…– Да, Сэр?– Хорошая работа.– Надо было выразиться, Сэр: «Очень хороший спектакль». Я считаю, это единственно правильное определение.Он язвительным жестом коснулся виска указательным пальцем и направился прочь.Уходя он подумал: «Итак, добро пожаловать, старина Чарли?»Полковник повернулся к Оуэнсу.– Отправляйтесь с Бенешем и поговорите с ним. Я буду в головной машине. Когда мы приедем в штаб-квартиру, я хотел бы, что бы вы были готовы решительно подтвердить, что это Бенеш, если будете уверены в этом, или решительно опровергнуть это, если придете к такому решению. Ничего другого мне не нужно.– Он вспомнил этот эпизод с выпивкой, – сказал Оуэнс.– Совершенно верно, – подтвердил полковник недовольным тоном, – он вспомнил его слишком быстро и слишком хорошо. Поговорите с ним.Все расселись по машинам, и кавалькада тронулась в путь, набирая скорость.Грант смотрел на них издали, затем махнул вслед рукой, не обращаясь к кому-либо конкретно, и снова зашагал прочь.Для него наступает время отдыха, и он точно знал, как проведет его, посвятив одну ночь сну. Он улыбнулся в радостном предвкушении. * * * Кавалькада двигалась по тщательно выбранному маршруту. Соотношение городского шума и тишины, изменяющееся от района к району и от часа к часу, было хорошо известно для данного района и для данного часа.Автомобили, урча, спешили вдоль пустынных улиц, пролегавших через захудалый район темных пакгаузов. Мотоциклы тряслись где-то впереди, и полковник, сидевший в первой машине, снова попытался оценить, как другая сторона станет реагировать на этот успешный ход.Следовало всегда считаться с возможностью саботажа в штаб-квартире. Он не мог представить себе, какие еще меры предосторожности можно было предпринять, но в их деле считалось аксиомой, что никакие меры предосторожности не являются абсолютно эффективными.Свет?На мгновение ему показалось, что на одном из старых судов, мимо которых они проезжали, вспыхнул и погас луч света, и его рука метнулась к автомобильному телефону, чтобы предупредить мотоциклетный эскорт.Он говорил быстро и свирепо. Мотоцикл, шедший позади, двинулся вперед.И в то же самое мгновение впереди и сбоку заревел в полную мощность автомобильный мотор, заглушенный и почти потонувший в грохоте приближающейся кавалькады, и сам автомобиль с шумом вылетел из переулка.Его фары были потушены, а неожиданное появление настолько ошеломляющее, что никто ничего не успел заметить. Потом ни один человек не мог дать ясную картину происшествия.Автомобиль-снаряд, нацеленный прямо в середину лимузина, в котором ехал Бенеш, столкнулся с направляющимся в голову колонны мотоциклом. В результате столкновения мотоцикл был разбит, а его водителя отбросило на много метров в сторону, где он остался лежать, мертвый и изуродованный. Сам автомобиль отклонился от выбранного направления и врезался в зад лимузина.Произошло еще несколько столкновений.Лимузин, потерявший управление, врезался в телефонный столб и, подскочив, остановился.Автомобиль-смертник, также потерявший управление, врезался в кирпичную стену и вспыхнул.Лимузин полковника остановился.Мотоциклы, разворачиваясь, пронзительно заскрежетали.Гондер выскочил из своей машины, подбежал к потерпевшему аварию автомобилю и дернул дверь.Потрясенный Оуэнс с красноватой ссадиной на скуле спросил:– Что случилось?– Об этом потом. Как Бенеш?– Он ранен.– Он жив?– Да. Помогите мне.Вместе они наполовину вытянули, наполовину вытолкнули Бенеша из автомобиля.Глаза у Бенеша были открытыми и остекленевшими, он издавал только бессвязные негромкие звуки.– Как вы себя чувствуете, профессор?Оуэнс быстро и тихо сказал:– Он сильно ударился головой о ручку двери. Сотрясение мозга, вероятно. Но он действительно Бенеш, это точно.Гондер закричал:– Теперь мы знаем это, вы…Он с трудом проглотил последнее слово.Дверь первой машины была открыта. Вдвоем они втащили Бенеша в внутрь. В это время откуда-то щелкнул винтовочный выстрел. Гондер бросился в машину и накрыл своим телом Бенеша.– Давайте перенесем спектакль подальше отсюда! – завопил он.Автомобиль и колонна мотоциклетного эскорта двинулись вперед. Остальные остались на месте. Полицейские побежали в здание, из которого раздался винтовочный выстрел. Угасавшее пламя автомобиля-смертника отбрасывало адский отблеск на эту сцену.Издалека доносился шум собиравшейся толпы.Гондер укачивал голову Бенеша, как младенца, у себя на коленях. Ученый уже полностью потерял сознание, его дыхание стало тяжелым, пульс еле прослушивался. Гондер не сводил глаз с человека, который вполне мог умереть, прежде чем машина дойдет до своей конечной остановки, и с отчаянием бормотал про себя:– Он был почти на месте! Почти на месте! 3. Штаб-квартира Грант не совсем ясно осознал, что кто-то стучит в дверь. Натыкаясь на мебель, он вышел из спальни, шлепая босыми ногами по холодному полу и зевая во весь рот.– Идите вы…Он чувствовал себя еще одурманенным сном, и ему не хотелось лишаться этого чувства. Когда он занимался делом, он был натренирован приходить в себя от любого постороннего звука, мгновенно настораживаться. Отрубается кусок сна, добавляется толика хорошего тумана, и тут же получается этакий цветущий живчик.Но сейчас как раз у него было личное время, и он был готов послать все к черту.– Что вам нужно?– От полковника, Сэр, – донеслось из-за двери. – откройте немедленно!Помимо своей воли Грант встряхнулся и окончательно проснулся. Он шагнул к одной из половинок двери и прислонился к стене. Затем он открыл дверь настолько, насколько позволяла цепочка, и сказал:– Просуньте свою идентификационную карточку.Ему протолкнули карточку, и он отнес ее в спальню. Здесь он взял свой бумажник и вытащил из него идентификатор.Он вернулся с карточкой и отсоединил цепочку, готовый, несмотря ни на что, к появлению ружейного дула или к чему-нибудь подобному.Но вошедший молодой человек выглядел совершенно безобидно.– Вам следует отправиться вместе со мной в штаб – квартиру.– Который час?– Примерно шесть сорок пять, Сэр.– Утра?– Да, Сэр.– Зачем я им понадобился в это время?– Не могу сказать, Сэр. Я выполняю приказ. Я должен сообщить вам, что вы должны пойти со мною. Весьма сожалею.Он пытался говорить в шутливом тоне.– Мне самому не хотелось подниматься, но вот я здесь…– Я могу побриться и принять душ?– Ну…– Ладно, тогда, по крайней мере, могу я одеться?– Да, Сэр. Но быстро!Грант поскреб большим пальцем щетину на щеках и подумал, как хорошо, что он принял душ вчера вечером.– Дайте мне 5 минут на то, чтобы одеться и на все прочие нужды.Из ванной он крикнул:– А что случилось?– Я не знаю, Сэр.– А в какую штаб-квартиру мы направимся?– Я не думаю…– Неважно.Шум спускаемой воды сделал на какое-то время разговор невозможным.Грант появился с мрачным ощущением себя наполовину цивилизованным человеком.– Итак, мы отправляемся в штаб-квартиру. Вы так сказали, верно?– Да, Сэр.– Очень хорошо, сынок, – произнес Грант любезно, – но если посчитаю, что вы собираетесь стать мне поперек дороги, я разорву вас пополам.– Да, Сэр. * * * Когда автомобиль остановился, Грант нахмурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28