установка ванн
Вот так она жила и делала, что могла. Она велела механо поджидать мальчика у двери – с маленькой «д» – приготовив терго-дущ и смену одежды. Ричард покорно мылся и переодевался. Его белье, носки и флексы без промедления выбрасывались, миссис Хэншо безропотно несла ежедневные расходы на рубашки. В конце концов она продлила срок носки брюк до недели при условии их тщательной ежевечерней дезинфекции.Однажды она предложила Ричарду сопровождать ее в Нью-Йорк. Это было продиктовано скорее смутным желанием держать его у себя на виду, чем частью какого-то хитроумного плана. И он не возражал. Он светился от счастья. Мальчик беззаботно прошел через Дверь. Он не колебался. Он даже избавился от обиженного вида, который напускал на себя по утрам, когда уходил в школу через Дверь.Миссис Хэншо обрадовалась. Это могло вновь приучить его пользоваться Дверью, и она подстегнула свою изобретательность, стараясь как можно больше путешествовать вместе с Ричардом. Она мобилизовала свою энергию до немыслимых высот и организовала однодневную поездку в Кантон, чтобы полюбоваться китайским фестивалем.Это было в воскресенье, а на следующее утро Ричард как обычно ушел через дыру в стене. Миссис Хэншо, проснувшись особенно рано, сама стала свидетельницей этого. И на сей раз, потеряв терпение, она жалобно окликнула его:– А почему не в Дверь, Дикки?– Дверь хороша для Кантона, – кратко ответил он и ушел из дома.Так ее план окончился неудачей. А потом, в один из дней, Ричард вернулся домой насквозь промокший. Механо нерешительно крутился вокруг него, а миссис Хэншо, только что вернувшись из Айовы, где провела четыре часа в гостях у сестры, закричала:– Ричард Хэншо!Мальчик пристыженно оправдывался:– Просто начался дождь. И начался очень неожиданно.Несколько мгновений она не могла найти слов. От собственных школьных дней и уроков географии ее отделяло двадцать долгих лет. Но она вспомнила их, и в памяти возникли косые струи воды, непрерывно льющейся с неба, – сумасшедший водопад, который невозможно было выключить ни краном, ни кнопкой, ни разрывом контакта.– И ты не мог переждать под крышей? – спросила она.– Ну что ты, мам! Я спешил домой, как только мог. Я не знал, что пойдет дождь.Миссис Хэншо нечего было сказать. Она перепугалась, страх наполнил ее до краев, и для слов не осталось места.Через два дня у Ричарда потекло из носа и появился сухой скрипучий кашель. Миссис Хэншо пришлось признать, что вирус болезни пробрался в ее дом, словно в жалкую лачугу эпохи Железного века.Такого она потерпеть не могла, ее упрямству и гордости пришел конец, и она согласилась, что Ричарду нужна помощь психиатра.
Миссис Хэншо выбирала доктора с большой осторожностью. Ее первым побуждением было поискать врача в другом городе. Она даже хотела отправиться в Медицинский центр Сан-Франциско и выбрать кого-нибудь наугад.Но потом ей пришло в голову, что в таком случае она получит просто анонимного консультанта. Значит, ее уравняют с простыми пользователями общественной Двери в городских трущобах – и на какое внимание она тогда может рассчитывать? С другой стороны, если она останется в своей общине, ее слово будет иметь вес…Миссис Хэншо просмотрела районную карту – из той превосходной серии, которую подготовила компания «Двери» и бесплатно раздавала клиентам. Каждый раз, раскрывая ее, миссис Хэншо испытывала невольный прилив гражданской гордости. Это был не только прекрасно изданный указатель координат Дверей. Это была настоящая карта, которая обозначала точно выверенное положение каждого дома.А почему бы и нет? Район А-3 славился во всем мире как символ аристократии. Он стал первой общиной на планете, которую полностью обеспечили Дверями. Первый, самый большой, самый богатый и известный всем район. Здесь не было ни заводов, ни складов. Здесь не было даже дорог. Каждый дом превратился в маленькую изолированную крепость. Дверь которой имела выход в любую точку мира, где находилась другая Дверь.Она внимательно просмотрела кодовый список района А-3, в котором числилось пять тысяч фамилий. Она знала, что среди них найдется и несколько психиатров. В районе А-3 обитали только известные профессионалы.Доктор Гамильтон Слоун оказался вторым, до имени которого она добралась, и ее палец заскользил по карте. Приемный кабинет доктора находился менее чем в двух милях от ее дома. Ей понравилось его имя. Сам факт, что он жил н А-3, свидетельствовал о достоинствах этого человека. И он жил совсем рядом – практически по соседству. Он должен понять, что это безотлагательное дело – дело, требующее конфиденциальности.Она решительно позвонила в его приемную и условилась о встрече.
Доктор Гамильтон Слоун выглядел сравнительно молодо, не старше сорока лет. Он был из хорошей семьи и слышал о миссис Хэншо.Молча выслушав ее, он сказал:– И это все началось с поломки Двери?– Совершенно верно, доктор.– Как вы считаете, может быть, он боимся проходить через Двери?– Конечно, нет. Что за странная идея!Она откровенно испугалась.– Все возможно, миссис Хэншо. Все возможно. В конце концов, когда вы перестаете задумываться над тем, как работает Дверь, это еще более пугающий симптом. Вы шагаете в Дверь, и в одно мгновение ваши атомы превращаются в энергетическое поле, которое передается в другую часть пространства и снова преобразуется в материю, И в это мгновение вас не существует.– Я уверена, что никто не думает о таких вещах.– А ваш сын, возможно, задумался. Он стал свидетелем поломки Двери. И он мог сказать себе: «А что, если Дверь сломается в тот миг, когда я буду на полпути?»– Но это чушь, Он до сих пор пользуется Дверью. Он даже был со мной в Кантоне – а это уже Китай, К тому же, как я вам уже говорила, раз или два в неделю он проходит сквозь нее в школу.– По собственной воле? Радостно и весело?– Вы правы, – неохотно призналась миссис Хэншо. – При этом он выглядит немного расстроенным. Но доктор, что толку рассуждать? Если бы вы сделали быстрое зондирование и посмотрели, в чем проблема, может быть, моим бедам пришел бы конец. – В ее голосе появились бодрые нотки – Я уверена, причина совершенно незначительна.Доктор Слоун вздохнул. Он питал отвращение к слову «зондирование», но ему приходилось слышать его все чаще и чаще.– Миссис Хэншо, – сказал он терпеливо, – быстрого зондирования не существует. Я знаю, что страницы журналов пестрят этим словосочетанием и оно стало предметом увлечения в некоторых кругах, но поверьте, его во многом переоценивают.– Вы серьезно?– Вполне. Зондирование очень сложно само по себе и по теории заключается в выслеживании психических циклов. Понимаете, клетки мозга связаны друг с другом огромным числом соединительных линий. Некоторые из этих линий используются чаще, чем другие. И именно они определяют склад ума, а также сознательные и бессознательные привычки. По теории зондирования структуру этих взаимосвязей в мозгу можно использовать для предварительного и уверенного диагноза психических недугов.– Ну так и что же?– Дело в том, что подвергаться зондированию – очень страшная вещь, особенно для ребенка. Это травмирующее переживание. По времени оно занимает около часа. После чего результаты положено направлять в центральное психоаналитическое бюро для дальнейших исследований – а на это обычно уходит несколько недель. В заключение, миссис Хэншо, мне остается сказать, что есть много психиатров, которые считают теорию анализа и зондирования совершенно непригодной.Миссис Хэншо поджала губы.– Вы хотите сказать, что мне ничем нельзя помочь?Доктор Слоун улыбнулся.– Не совсем. Психиатрия существовала несколько столетий до зондирования. Я полагаю, вы позволите мне поговорить с мальчиком?– Поговорить, с ним! И это все?– Я буду обращаться к вам за дополнительной информацией, когда она понадобится, но, думаю, без беседы с мальчиком не обойтись.– Видите ли, доктор Слоун, я сомневаюсь, захочет ли он обсуждать с вами этот вопрос. Он не желает говорить об этом даже со мной, а ведь я его мать.– Такое происходит очень часто, – успокоил ее психиатр. – Но иногда ребенок охотнее говорит с незнакомым человеком. В любом случае я должен поговорить с ним, иначе мне придется отказаться от вашего случая.Миссис Хэншо с разочарованным видом встала.– Когда вы можете прийти, доктор?– А что, если в эту субботу? Уроков у мальчика не будет. Вы не заняты в этот день?– Мы будем вас ждать.И она величественно удалилась. Доктор Слоун проводил се через небольшую приемную комнату к Двери его частной клиники и подождал, пока она набрала координаты своего дома. Он смотрел, как она уходит. Сначала она стала половинкой женщины, четвертью женщины, кусочком локтя и ногой, а потом ничем.Может ли Дверь испортиться во время передачи оставив одну половину тела здесь, а другую – там? Он никогда не слышал о подобном случае, но верил, что такое вполне возможно.Доктор вернулся за стол и сверился с временем следующей встречи. Он понимал, что миссис Хэншо раздражена и разочарована его отказом от лечебного зондирования психики.Но ради бога, почему? Отчего такая вещь, как зондирование (которое, по его мнению, было не чем иным, как чистым шарлатанством), оказывало такое притягательное воздействие ш обычную публику? Вероятно это следствие общего влечения к машинам. Все, что может сделать человек, машина делает гораздо лучше. О машины! Огромное количество машин! Машины для всех и каждого! О времена! О нравы!Да черт с ними!Негодование по поводу зондирования начинало тревожить его. Возможно, это подсознательный страх технологической безработицы или чувство нестабильности своего положения – механофобия, если можно так сказать…Он отметил в уме, что надо бы поговорить об этом со своим аналитиком.Доктор Слоун решил действовать осторожно. Мальчик отличался от пациентов, которые приходили не столько за помощью, сколько для того, чтобы поговорить и излить душу.В сложившихся обстоятельствах ему хотелось провести первую встречу с Ричардом кратко и ненавязчиво. Лучше всего предстать перед ним обычным незнакомцем. Тогда следующий раз он будет человеком, которого Ричард уже видел. С течением времени он превратится в старого знакомого, а за тем и в друга семьи.К сожалению, миссис Хэншо вряд ли согласится на столь затянутую процедуру. Она отправится на поиски того, кто согласится провести зондирование, и, конечно же, найдет его.А значит, ребенку будет нанесен непоправимый вред. Слоун был в этом убежден.Именно по этой причине он решил пожертвовать осторожностью и вызвать маленький кризис.Первые десять минут встречи прошли в неловких попытках завязать разговор. Миссис Хэншо, строго улыбаясь, не сводила с доктора глаз, словно ожидала от него немедленного чуда. Ричард, изнывая от скуки и ничуть не скрывая этого, ерзал на своем месте и никак не реагировал на пробные замечания доктора Слоуна.Но доктору удалось застать его врасплох.– Ричард, ты бы не хотел немного погулять со мной?Глаза мальчика расширились, он перестал вертеться и удивленно взглянул на доктора Слоуна.– Погулять, сэр?– Я имел в виду прогулку возле дома.– Вы гуляете… снаружи?– Иногда. Когда мне хочется.Ричард вскочил, сдерживая рвущееся изнутри нетерпение.– Вот уж не думал, что кто-нибудь на это способен.– Да, я гуляю. И мне нравится компания.Мальчик нерешительно сел.– Мам?Миссис Хэншо застыла на месте, в ужасе сжав губы, но она справилась с собой и произнесла:– Конечно, Дикки. Только будь осторожен.И она метнула быстрый колючий взгляд на психиатра.
Доктор Слоун солгал. Он не выходил наружу «иногда». Он не бывал под открытым небом с тех самых пор, как закончил колледж. Правда, он (до некоторой степени) не пренебрегал занятиями спортом, но в его время в моде были домашние ультрафиолетовые кабины, бассейны и теннисные корты. Они во многом превосходили открытые спортивные комплексы, в том числе и по цене. Но главное, не было нужды выходить из дома.Поэтому, когда доктор почувствовал дуновение ветерка, по его спине поползли мурашки. Он надел флексы и робко ступил на ничем не прикрытую траву.– Ой, вы только посмотрите!Ричард стал совершенно другим – он смеялся, от его замкнутости не осталось и следа.Доктор Слоун мельком заметил стремительный полет голубого существа, который завершился где-то на дереве. Листва зашелестела, скрывая от глаз невиданное создание.– Что это было?– Птица, – ответил Ричард. – Какая-то голубая птица.Доктор Слоун удивленно посмотрел на мальчишку. Дом Хэншо стоял на возвышенности, откуда было видно на много миль вокруг. Невдалеке росли деревья, и между стволами в потоках солнечного света ярко блестела трава.На фоне зелени отчетливо проступали красные и желтые пятна. Он узнал цветы. Он не раз видел их в книгах и старых видеофильмах, к тому же доктор был достаточно образован, и, наверное, поэтому все вокруг казалось ему до жути знакомым.И все же трава выглядела слишком опрятной, а цветы составляли замысловатые узоры. В глубине души он ожидал чего-то более дикого.– Кто-то заботится обо всем этом?Ричард пожал плечами:– Не знаю. Может быть, это делают механо.– Механо?– Да, здесь их полным-полно. Иногда они достают автоматический нож и таскают его по земле – так они подрезают траву. Механо всегда болтаются возле цветов и разных вещей. Взять хотя бы вон того, смотрите.В полумиле от них появился маленький предмет. Его металлическая поверхность отбрасывала отблески света, и он медленно скользил над ослепительно ярким лугом, выполняя какую-то работу, значения которой доктор Слоун не мог понять.Его удивлял этот заброшенный мир. Во всем чувствовалась какая-то погрешность эстетики – аромат очевидного увядания…– Что это? – спросил он вдруг.Ричард оглянулся.– Это дом, – ответил он. – Дом Фрейлихов. Координаты А-3, 23, 461. А в том маленьком остроконечном здании находится общественная Дверь.Доктор Слоун изумленно смотрел на дом. Неужели он так выглядит снаружи? Ему почему-то представлялось нечто более кубическое и высокое.– Да идемте же!
1 2 3 4
Миссис Хэншо выбирала доктора с большой осторожностью. Ее первым побуждением было поискать врача в другом городе. Она даже хотела отправиться в Медицинский центр Сан-Франциско и выбрать кого-нибудь наугад.Но потом ей пришло в голову, что в таком случае она получит просто анонимного консультанта. Значит, ее уравняют с простыми пользователями общественной Двери в городских трущобах – и на какое внимание она тогда может рассчитывать? С другой стороны, если она останется в своей общине, ее слово будет иметь вес…Миссис Хэншо просмотрела районную карту – из той превосходной серии, которую подготовила компания «Двери» и бесплатно раздавала клиентам. Каждый раз, раскрывая ее, миссис Хэншо испытывала невольный прилив гражданской гордости. Это был не только прекрасно изданный указатель координат Дверей. Это была настоящая карта, которая обозначала точно выверенное положение каждого дома.А почему бы и нет? Район А-3 славился во всем мире как символ аристократии. Он стал первой общиной на планете, которую полностью обеспечили Дверями. Первый, самый большой, самый богатый и известный всем район. Здесь не было ни заводов, ни складов. Здесь не было даже дорог. Каждый дом превратился в маленькую изолированную крепость. Дверь которой имела выход в любую точку мира, где находилась другая Дверь.Она внимательно просмотрела кодовый список района А-3, в котором числилось пять тысяч фамилий. Она знала, что среди них найдется и несколько психиатров. В районе А-3 обитали только известные профессионалы.Доктор Гамильтон Слоун оказался вторым, до имени которого она добралась, и ее палец заскользил по карте. Приемный кабинет доктора находился менее чем в двух милях от ее дома. Ей понравилось его имя. Сам факт, что он жил н А-3, свидетельствовал о достоинствах этого человека. И он жил совсем рядом – практически по соседству. Он должен понять, что это безотлагательное дело – дело, требующее конфиденциальности.Она решительно позвонила в его приемную и условилась о встрече.
Доктор Гамильтон Слоун выглядел сравнительно молодо, не старше сорока лет. Он был из хорошей семьи и слышал о миссис Хэншо.Молча выслушав ее, он сказал:– И это все началось с поломки Двери?– Совершенно верно, доктор.– Как вы считаете, может быть, он боимся проходить через Двери?– Конечно, нет. Что за странная идея!Она откровенно испугалась.– Все возможно, миссис Хэншо. Все возможно. В конце концов, когда вы перестаете задумываться над тем, как работает Дверь, это еще более пугающий симптом. Вы шагаете в Дверь, и в одно мгновение ваши атомы превращаются в энергетическое поле, которое передается в другую часть пространства и снова преобразуется в материю, И в это мгновение вас не существует.– Я уверена, что никто не думает о таких вещах.– А ваш сын, возможно, задумался. Он стал свидетелем поломки Двери. И он мог сказать себе: «А что, если Дверь сломается в тот миг, когда я буду на полпути?»– Но это чушь, Он до сих пор пользуется Дверью. Он даже был со мной в Кантоне – а это уже Китай, К тому же, как я вам уже говорила, раз или два в неделю он проходит сквозь нее в школу.– По собственной воле? Радостно и весело?– Вы правы, – неохотно призналась миссис Хэншо. – При этом он выглядит немного расстроенным. Но доктор, что толку рассуждать? Если бы вы сделали быстрое зондирование и посмотрели, в чем проблема, может быть, моим бедам пришел бы конец. – В ее голосе появились бодрые нотки – Я уверена, причина совершенно незначительна.Доктор Слоун вздохнул. Он питал отвращение к слову «зондирование», но ему приходилось слышать его все чаще и чаще.– Миссис Хэншо, – сказал он терпеливо, – быстрого зондирования не существует. Я знаю, что страницы журналов пестрят этим словосочетанием и оно стало предметом увлечения в некоторых кругах, но поверьте, его во многом переоценивают.– Вы серьезно?– Вполне. Зондирование очень сложно само по себе и по теории заключается в выслеживании психических циклов. Понимаете, клетки мозга связаны друг с другом огромным числом соединительных линий. Некоторые из этих линий используются чаще, чем другие. И именно они определяют склад ума, а также сознательные и бессознательные привычки. По теории зондирования структуру этих взаимосвязей в мозгу можно использовать для предварительного и уверенного диагноза психических недугов.– Ну так и что же?– Дело в том, что подвергаться зондированию – очень страшная вещь, особенно для ребенка. Это травмирующее переживание. По времени оно занимает около часа. После чего результаты положено направлять в центральное психоаналитическое бюро для дальнейших исследований – а на это обычно уходит несколько недель. В заключение, миссис Хэншо, мне остается сказать, что есть много психиатров, которые считают теорию анализа и зондирования совершенно непригодной.Миссис Хэншо поджала губы.– Вы хотите сказать, что мне ничем нельзя помочь?Доктор Слоун улыбнулся.– Не совсем. Психиатрия существовала несколько столетий до зондирования. Я полагаю, вы позволите мне поговорить с мальчиком?– Поговорить, с ним! И это все?– Я буду обращаться к вам за дополнительной информацией, когда она понадобится, но, думаю, без беседы с мальчиком не обойтись.– Видите ли, доктор Слоун, я сомневаюсь, захочет ли он обсуждать с вами этот вопрос. Он не желает говорить об этом даже со мной, а ведь я его мать.– Такое происходит очень часто, – успокоил ее психиатр. – Но иногда ребенок охотнее говорит с незнакомым человеком. В любом случае я должен поговорить с ним, иначе мне придется отказаться от вашего случая.Миссис Хэншо с разочарованным видом встала.– Когда вы можете прийти, доктор?– А что, если в эту субботу? Уроков у мальчика не будет. Вы не заняты в этот день?– Мы будем вас ждать.И она величественно удалилась. Доктор Слоун проводил се через небольшую приемную комнату к Двери его частной клиники и подождал, пока она набрала координаты своего дома. Он смотрел, как она уходит. Сначала она стала половинкой женщины, четвертью женщины, кусочком локтя и ногой, а потом ничем.Может ли Дверь испортиться во время передачи оставив одну половину тела здесь, а другую – там? Он никогда не слышал о подобном случае, но верил, что такое вполне возможно.Доктор вернулся за стол и сверился с временем следующей встречи. Он понимал, что миссис Хэншо раздражена и разочарована его отказом от лечебного зондирования психики.Но ради бога, почему? Отчего такая вещь, как зондирование (которое, по его мнению, было не чем иным, как чистым шарлатанством), оказывало такое притягательное воздействие ш обычную публику? Вероятно это следствие общего влечения к машинам. Все, что может сделать человек, машина делает гораздо лучше. О машины! Огромное количество машин! Машины для всех и каждого! О времена! О нравы!Да черт с ними!Негодование по поводу зондирования начинало тревожить его. Возможно, это подсознательный страх технологической безработицы или чувство нестабильности своего положения – механофобия, если можно так сказать…Он отметил в уме, что надо бы поговорить об этом со своим аналитиком.Доктор Слоун решил действовать осторожно. Мальчик отличался от пациентов, которые приходили не столько за помощью, сколько для того, чтобы поговорить и излить душу.В сложившихся обстоятельствах ему хотелось провести первую встречу с Ричардом кратко и ненавязчиво. Лучше всего предстать перед ним обычным незнакомцем. Тогда следующий раз он будет человеком, которого Ричард уже видел. С течением времени он превратится в старого знакомого, а за тем и в друга семьи.К сожалению, миссис Хэншо вряд ли согласится на столь затянутую процедуру. Она отправится на поиски того, кто согласится провести зондирование, и, конечно же, найдет его.А значит, ребенку будет нанесен непоправимый вред. Слоун был в этом убежден.Именно по этой причине он решил пожертвовать осторожностью и вызвать маленький кризис.Первые десять минут встречи прошли в неловких попытках завязать разговор. Миссис Хэншо, строго улыбаясь, не сводила с доктора глаз, словно ожидала от него немедленного чуда. Ричард, изнывая от скуки и ничуть не скрывая этого, ерзал на своем месте и никак не реагировал на пробные замечания доктора Слоуна.Но доктору удалось застать его врасплох.– Ричард, ты бы не хотел немного погулять со мной?Глаза мальчика расширились, он перестал вертеться и удивленно взглянул на доктора Слоуна.– Погулять, сэр?– Я имел в виду прогулку возле дома.– Вы гуляете… снаружи?– Иногда. Когда мне хочется.Ричард вскочил, сдерживая рвущееся изнутри нетерпение.– Вот уж не думал, что кто-нибудь на это способен.– Да, я гуляю. И мне нравится компания.Мальчик нерешительно сел.– Мам?Миссис Хэншо застыла на месте, в ужасе сжав губы, но она справилась с собой и произнесла:– Конечно, Дикки. Только будь осторожен.И она метнула быстрый колючий взгляд на психиатра.
Доктор Слоун солгал. Он не выходил наружу «иногда». Он не бывал под открытым небом с тех самых пор, как закончил колледж. Правда, он (до некоторой степени) не пренебрегал занятиями спортом, но в его время в моде были домашние ультрафиолетовые кабины, бассейны и теннисные корты. Они во многом превосходили открытые спортивные комплексы, в том числе и по цене. Но главное, не было нужды выходить из дома.Поэтому, когда доктор почувствовал дуновение ветерка, по его спине поползли мурашки. Он надел флексы и робко ступил на ничем не прикрытую траву.– Ой, вы только посмотрите!Ричард стал совершенно другим – он смеялся, от его замкнутости не осталось и следа.Доктор Слоун мельком заметил стремительный полет голубого существа, который завершился где-то на дереве. Листва зашелестела, скрывая от глаз невиданное создание.– Что это было?– Птица, – ответил Ричард. – Какая-то голубая птица.Доктор Слоун удивленно посмотрел на мальчишку. Дом Хэншо стоял на возвышенности, откуда было видно на много миль вокруг. Невдалеке росли деревья, и между стволами в потоках солнечного света ярко блестела трава.На фоне зелени отчетливо проступали красные и желтые пятна. Он узнал цветы. Он не раз видел их в книгах и старых видеофильмах, к тому же доктор был достаточно образован, и, наверное, поэтому все вокруг казалось ему до жути знакомым.И все же трава выглядела слишком опрятной, а цветы составляли замысловатые узоры. В глубине души он ожидал чего-то более дикого.– Кто-то заботится обо всем этом?Ричард пожал плечами:– Не знаю. Может быть, это делают механо.– Механо?– Да, здесь их полным-полно. Иногда они достают автоматический нож и таскают его по земле – так они подрезают траву. Механо всегда болтаются возле цветов и разных вещей. Взять хотя бы вон того, смотрите.В полумиле от них появился маленький предмет. Его металлическая поверхность отбрасывала отблески света, и он медленно скользил над ослепительно ярким лугом, выполняя какую-то работу, значения которой доктор Слоун не мог понять.Его удивлял этот заброшенный мир. Во всем чувствовалась какая-то погрешность эстетики – аромат очевидного увядания…– Что это? – спросил он вдруг.Ричард оглянулся.– Это дом, – ответил он. – Дом Фрейлихов. Координаты А-3, 23, 461. А в том маленьком остроконечном здании находится общественная Дверь.Доктор Слоун изумленно смотрел на дом. Неужели он так выглядит снаружи? Ему почему-то представлялось нечто более кубическое и высокое.– Да идемте же!
1 2 3 4