https://wodolei.ru/catalog/mebel/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Девушка, звоните в нормальное время. И вообще, я не понимаю, кому среди ночи может понадобиться Валерия. Разве что моему дураку сыну.
Если бы Лидия не была так разозлена отказом, она бы обратила внимание на то, что тон, которым свекровь говорила о своей молодой невестке, был далеко не самым дружелюбным.
Телефон Валерии достать не удалось, а ломка не проходила. Лидии было так плохо, что, взяв с собой весь запас денег, она выскользнула из дому и пошла по направлению к Невскому в надежде, что где-нибудь, хотя она и сама не знала где, она найдет то, что ей требуется.
Известно, что пьяница безошибочно находит в доме бутылку, как бы хитроумно она ни была запрятана, так и Лидию вел непонятный нюх, она приглядывалась к редким прохожим, к улицам, к направлению, куда и откуда шли те или иные люди, и наконец оказалась в районе «Гостиного двора». Было поздно, но Невский никогда не бывает полностью безлюдным, даже ранним утром, и сейчас он был погружен в особую ночную жизнь.
Парами ходили молодые и умеренно молодые красавицы в самых вычурных нарядах, рядом с ними время от времени останавливались машины, они иногда садились в них и уезжали. По углам жались тощие дамы в зимней обуви на босу ногу, с отечными лицами, обычно расцвеченными густыми синяками; иногда для проформы делалась слабая попытка прикрыть синяк надвинутым на лоб вылинявшим платком. Тут же сидели и мужчины им под стать. Но ни тот ни другой сорт публики не представлял для Лидии ровно никакого интереса. Она прошла еще немного и, перейдя на другую сторону, увидела на углу Невского и Садовой двух девушек приблизительно одного возраста с собой. Одеты они были обыкновенно, сидели и курили, и необычным было только их появление на улице в столь поздний час. Однако Лидии хватило беглого взгляда, чтобы определить в них своих товарищей по клубу, — как-то подозрительно блестели их глаза, как будто были сделаны из стекла или хрусталя, отливавшего металлическим блеском при искусственном ночном освещении.
— Закурить не будет? — спросила Лидия, подходя. Им также было достаточно одного взгляда, чтобы определить свою, к тому же терпящую бедствие, — им было знакомо то состояние, когда лицо от сдерживаемой боли превращается в подобие восточной маски и только беспокойно бегающие глаза выдают состояние лихорадочного поиска.
— Садись, сестренка, — сказала одна и улыбнулась, обнаружив отсутствие двух передних зубов. — На, потяни. — И с этими словами она вынула из беззубого рта беломорный окурок, обкусив и сплюнув кончик, и подала Лидии.
Та затянулась, затем еще раз и только после этого присела рядом с подругами. Как ни странно, боль стала медленно уходить, она еще не исчезла окончательно, но уменьшилась настолько, что Лидии показалось, что она испытывает почти неземное блаженство.
— Нирвана, — только и сказала она.
Затем она отдала беломорину второй особе, у которой зубы были в целости, и закрыла глаза.
— Ну что, Нирвана? — услышала она рядом с собой. — Полегчало?
Лидия беззвучно кивнула головой.
— Еще одну на круг? — спросила зубастая у беззубой.
— Давай.
Они сидели и молча курили. Лидия снова открыла глаза, и ей показалось, что все вокруг изменилось. Не было грязного Невского, где бредут тетки в зимней обуви на босу ногу, обдуваемые ветром, который гонит на них тучи пыли, обрывки бумаги и растоптанные окурки. Вместо него появился нарядный ночной Невский, где вдоль прекрасных фасадов гуляют хорошо одетые люди.
— Ты можешь бензин достать? — спросила у нее беззубая.
— Бензин? — переспросила Лидия.
— Ага. Только не этилированный. А так у меня есть все для «кислоты».
Сговорились быстро. Задача Лидии состояла в том, чтобы найти автомобилиста и попросить у него баночку бензина. Он был необходим для приготовления «кислоты», а конкретно — для выкачивания эфедрина из эфедринсодержащих лекарств.
— У Китти есть лаборатория, — сказала беззубая, указывая на свою зубастую товарку. Саму беззубую, как выяснилось, звали Мистическая.
Лидия кивнула. Все, о чем вполголоса беседовали подруги, было не очень понятно и незнакомо. И поэтому они показались ей высшими существами, сестрами-алхимиками, которые возвращают людей к жизни, как недавно вернули Лидию.
К подругам никто не подходил, не поступало никаких сомнительных предложений, видимо, желающие познакомиться издали угадывали, что эти трое сидят здесь вовсе не по их душу. Просто кайфуют при свете ночных фонарей. Наконец Мистическая нехотя и встала. Ее как будто слегка пошатывало, но в целом она держалась хорошо.
— Ну хватит, пошли. Нирвана, — обратилась она к Лидии, — значит, за тобой бензин.
— Прямо сейчас? — изумилась Лидия.
— А когда? Конечно сейчас. Днем-то мы и сами достанем.
— Любишь кататься — готовь сани летом, — сказала Китти, и подруги затряслись от беззвучного смеха.
Китти жила тут же, на Садовой, — в огромной коммунальной квартире, широкий коридор которой тянулся на много метров, затем заворачивал за угол и там терялся в ночной мгле. У входной двери его освещала тусклая желтая лампочка, одиноко примостившаяся где-то под пятиметровым потолком. Комната Китти оказалась второй слева и представляла собой узкую кишку, высота которой была намного больше ширины. В комнате было чисто и убрано, но очень убого. Стоял протертый и лоснящийся диван с ободранными ручками, круглый стол на ножке, покрытый куском красного ситца, какой раньше широко использовался в учреждениях при подготовке к советским праздникам. Окно закрывала занавеска, сшитая из того же алого ситца, но с нарисованными на нем лиловыми разводами. Стены были увешаны картинами, рисунками, листками со стихами, газетными вырезками и тому подобной наглядной агитацией.
Лидия не без любопытства оглянулась, разыскивая взглядом ту самую лабораторию, где готовилась «кислота». Однако, когда Мистическая указала на нее, Лидия была даже разочарована. Ничего особенного — эмалированная кастрюля, какие-то мелкие пузырьки, спиртовка.
— Нирвана, — позвала ее Китти. — Вот тебе банка, иди за бензином. В звонок не звони, постучи, мы услышим, а другим никому открывать не. будем. Ну их!
— Точно. Ну их! — подтвердила Мистическая. Лидия, прихватив банку с крышкой из-под импортных овощных консервов, робко вышла на улицу. Наступило уже раннее утро, и Садовая подернулась беловатой дымкой тумана. Никаких идей относительно того, где можно найти доброго водителя, который любезно согласится откачать бензину из бензобака, у Лидии не было. Вернее, было твердое убеждение, что найти такого просто невозможно. Но не выполнить задание было нельзя. Потому что Лидия предчувствовала, что пройдет еще некоторое время и снова начнется та же невыносимая боль. И если сейчас она достанет бензин, то потом будет порция спасительной «кислоты».
Лидия повернула к цирку. Улицы в еще неясном утреннем свете были совершенно пустынными. Разъехались кто куда разодетые ночные красавицы, расползлись тетки с синяками и их небритые приятели, не видно было припозднившихся гуляк, и даже самые одержимые собачники либо ушли домой, либо еще не выходили. Общественный транспорт только-только продирал глаза в депо, таксисты и не думали вставать, не говоря уже о частниках, а Лидия упорно шла с намерением добыть бензин.
Но, по-видимому, когда нечто ДЕЙСТВИТЕЛЬНО очень необходимо, оно случается, каким бы ничтожно малым ни казался шанс. И Лидия, перейдя по мостику на противоположный берег Фонтанки, внезапно услышала прекраснейшие из звуков, — где-то неподалеку заводили мотор, который кашлял и плевался, но после нескольких судорог неотвратимо глох. Лидия направилась под арку, туда, откуда слышался механический кашель.
Действительно, во дворе стояла желтая «копейка» и отчаянно сопротивлялась попыткам ее завести. Как раз когда в подворотне появилась Лидия с банкой, владелец злополучного «жигуленка» в озлоблении вылез из салона и рывком поднял вверх крышку капота.
— Молодой человек, — сказала Лидия. Лысоватый дядька удивленно оглянулся, не ожидая к себе такого обращения, да еще в столь ранний час.
— Не одолжите бензинчику?
— Щас, — ответил мужчина и склонился над мотором. Затем он открыл багажник и стал вынимать коробку с инструментами.
Лидия заглянула через плечо и увидела, что, помимо всяких автомобильных причиндалов, в багажнике лежала аккуратная синяя канистра. Владелец «копейки» взял запасные свечи и соответствующий ключ и, недовольно ворча, снова склонился над мотором. Лидия же, не долго думая, дотянулась до канистры, вынула ее, открыла, отлила полбанки бензина, закрыла канистру и поставила ее на место. Затем аккуратно закрыла банку крышкой.
Она обошла машину и снова заглянула водителю через плечо.
— Не мешай, — сердито бросил он.
— Не буду, — примирительно ответила Лидия. — Желаю завестись.
— Твоими бы устами… — проворчал лысый. Выходя из подворотни, Лидия услышала, как мотор снова чавкнул, рявкнул и наконец заработал спокойно и мерно, как и подобает мотору. Лидия шла и улыбалась. Все было хорошо, просто замечательно, — настолько, что она даже ни разу не вспомнила об исчезнувшем Антоне.

Гудбай, Америка!

Как ни странно, первой о пропаже Лидии узнала Кристина, — именно ей, старой подруге, и позвонили родители. Но Кристина решительно ничего не могла сказать. Она не встречалась с Лидией с того самого дня, когда встретила у нее в доме Антона, и, по правде говоря, не очень хотела ее видеть. Ее примиряло с бывшей подругой только то, что Лидия в самый ответственный момент крикнула: «Там внизу какая-то тень» — и тем самым спасла ее. Она подозревала, что пропажа Лидии связана с Антоном, но это были только предположения. На вопрос Лидиной мамы, кто такой Антон и где его найти, она не смогла ответить. Этого Кристина не знала и не хотела знать.
Родители обращались в милицию, в больницы и морги, но безрезультатно. А когда через несколько дней им позвонил мужской голос и спросил Лиду, мама тут же набросилась на него:
— Вы Антон?
— Нет, — сказали в трубке. — Я Григорий. Хочу договорить с Лидой.
— Нету ее, пропала она! — в сердцах крикнула мать. — Это все вы ее довели, ваша компания!
— Ну не моя! — возмутился Гриша.
— Все вы так говорите!
— Так что с Лидой? — забеспокоился Гриша.
— Говорят тебе, пропала! В воскресенье вечером или ночью ушла и не вернулась! — Мать расплакалась. — И где ее искать, не знаем. Если бы жива была, наверно, уж позвонила бы домой! Я не знаю, что и думать! Уж все больницы обзвонила, в милиции телефон обрываю. И ничего.
— Она ушла одна?
— Кто ж ее знает? Из дома одна вышла.
— А в чем была одета?
Лидина мама, которая уже не раз отвечала на этот вопрос, без запинки повторила:
— Джинсовая куртка, юбка черная, на ногах кроссовки. Волосы коротко стриженные.
— Ну да! — удивился Гриша. — Она что, обстриглась? Жалко. Такие волосы были красивые.
— Значит, вы давно ее не видели, — сказала мать. — Она уж месяц как подстриглась, даже больше. Мне тоже не нравилось. Я так и думала, что не доведет ее эта новая мода до добра. И еще этот подонок, как его… Антон.
— Все ясно, — коротко сказал Гриша и положил трубку.
Григорий не любил долго рассуждать, он был спортсменом, тем более теннисистом, возможно не таким успешным, как Воронов, но, во всяком случае, не из самых последних. По крайней мере, теннис его кормил, особенно в последнее время, когда зажиточные люди стали понимать, что следует заботиться о своем здоровье. Теперь Гриша играл в спаррингах с особо спортивными из бизнесменов и членов их семей, кому надоело сражаться с такими же «чайниками», как они сами, и хотелось настоящих теннисных боев.
Итак, Гриша был спортсменом, а спортсмен не будет подолгу предаваться размышлениям, — в доли секунды он должен оценить обстановку, принять единственно правильное решение, сделать точное уверенное движение — и победа!
Так он действовал и сейчас. Он не стал беспокоить морги и милицию, сообразив, что заявление о пропаже человека у него попросту не примут, как не приняли его у Лидиных родителей. Вот пройдет месяц-другой, тогда пожалуйста.
Гриша попытался было взяться за розыски сам: бродил по дворам, присматриваясь к развеселым компаниям, примостившимся на сломанных лавочках, заглядывал в подвалы и подворотни. Но разве весь Питер обойдешь!
Очень скоро он понял, что, если действительно хочет найти Лидию, надо действовать иначе. Ему одному с этим справиться было не по плечу. Тут-то и вспомнилось, что Лида не раз упоминала о том, что какая-то родственница ее соседей по лестничной площадке работает в милиции.
Зацепка была слабенькая, но ничего другого не оставалось. Гриша пришел к соседям, которые сначала и разговаривать не желали неизвестно с кем (кто его знает, может, жулик или, хуже того, квартирный вор), но из объяснений Гриши поняли, что он действительно знает Паршиных. Они, разумеется, слышали, что молодая соседка пропала, но им и в голову не могло прийти самим предпринимать какие-то действия.
Правда, давать телефон Наташи они все-таки не решились, мало ли что… Да она сама обещала в гости приехать. «Завтра она будет, тогда и поговорите».
Наташа спешила к тетке с тортом в руках. Раньше она всегда побаивалась проходить темный двор-колодец и, внутренне холодея, пробегала его бегом, каждый раз задаваясь вопросом, как же это тетя Валя ходит здесь всю жизнь. Каково идти здесь темным осенним вечером?
Как ни странно, сегодня Наташа уже не ощущала прежнего страха. Опаска осталась, но не было жути, которая подкатывала под горло и заставляла сердце биться, как испуганная птица в клетке.
Она уже была готова юркнуть в парадное (исторически, разумеется, никакое не парадное, а как раз черный ход), как вдруг ее окликнули:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61


А-П

П-Я