Лицо у него стало очень встревоженным.
— Видишь? — тихо, чтобы не услышал зазевавшийся Рики, сказал он подошедшему Тики. — Это наши следы.
— Ну?
— Они повернуты.
Тики озадаченно молчал, глядя на отпечатки на земле. Самые большие следы — от тяжелых ботинок с ребристой подошвой — были его собственными; следы кроссовок — Дизи, и самые маленькие, еле заметные на спекшейся земле, — следы легких танкеток Рики. Глядя на них, можно было смело утверждать, что их владельцы шли навстречу тем, кто сейчас смотрел на них.
— И что это значит?
— Даже подумать страшно, что это значит… Мне знакомы эти штучки.
— Страшно… Что мы должны делать-то? — раздражаясь, в нетерпении заговорил Тики. — К смерти готовиться, что ли?
Дизи гневно взглянул на него и пошел вперед, по уже проложенным следам. Тики смущенно почесал нос.
Стараясь оставаться незамеченным, ворон летел над верхушками деревьев, и с любопытством наблюдал за тремя крошечными фигурками, упорно передвигающимися по высохшему лесу к какой-то неведомой ему цели. Зрелище было очень странным. Невесть откуда взявшиеся люди были детьми, но они не плакали, не жаловались на жару и усталость, а просто шли без остановок вперед. Ворон спустился пониже, чтобы услышать, о чем они говорят. Его тут же заметили — тот, кто шел первым, резко вскинул голову, будто только и ждал, что с неба кто-то спустится. Ворон, досадуя про себя, сел на высокую сосну, потерявшую от засухи уже почти всю хвою, и сделал вид, что ему нет до детей никакого дела…
— Она глядит на нас, что ли? — спросил самый высокий.
— Страшноватая… — поежился маленький суетливый мальчишка, ни секунды не пребывающий в неподвижности.
— Она уже час летит за нами, и все молча, — сказал тот, кто шел первым. — Ни разу не каркнула.
— Может, немая? — предположил маленький. Другие, не удержавшись, прыснули.
Ворон тяжело взмахнул крыльями и улетел.
— Это ворон, а не ворона. Слишком он крупный, — сказал Дизи.
— Я хотел в него камнем бросить… или петардой выстрелить… — храбрясь, сказал Рики.
— Ну? Не испугался? — улыбнулся Тики, обнимая мальчика за плечи. — Какой молодец… Дизи, нам надо поторопиться. Солнце уже заходит. Мало радости ночевать здесь.
В лесу действительно становилось сумеречнее. Едва переставляя от усталости ноги, мальчики через полчаса после встречи с вороном вышли на большую поляну. Там царила такая немыслимая тишина, от которой сразу заложило уши, и лишь вдалеке раздавались негромкие глухие хлопки.
— Присядьте быстро! — негромко скомандовал Дизи.
Все замерли, вытягивая шеи из пожухлых зарослей и вглядываясь в какое-то движение на краю поляны. Там худенький белобрысый мальчишка, примерно их возраста, увлеченно играл в мяч. Выглядел он безобидно, поэтому все поднялись и подошли к нему.
— Мальчик, здравствуй, — сказал Дизи Тики и Рики приветливо кивнули.
— Привет, — равнодушно сказал мальчишка, скользнув по ним взглядом. Он продолжал ловко подбрасывать и отбивать мяч ногой. Похоже, он не собирался прерывать свое занятие для беседы.
Это не смутило Дизи.
— А мы вот заблудились, деревню ищем, — сообщил он, глядя в спину мальчишке. Тот молча продолжал игру.
— Пошли, — раздраженно сказал Тики. — С его спиной, что ли, разговаривать?
Пацан повернулся и с неожиданной любезностью заговорил:
— Заблудились? Я вас проведу к деревне, она тут рядом. Идите за мной. — Мальчики зашагали вслед за ним по тропинке. — А чего вам в деревне-то надо? Там давно уже никто не живет, все уехали.
— Мы ищем Арину, — коротко ответил Дизи.
— Бабку эту сумасшедшую? — удивился пацан. — Зачем она вам понадобилась?
Дизи сделал вид, что не слышал вопроса.
— А почему она сумасшедшая? Нам сумасшедшую не надо, — испугался Рики.
Мальчишка через плечо взглянул на него.
— Нормальный человек разве останется один жить в деревне? Даже дочка ее уехала, а она уперлась, сидит там сиднем, — неожиданно зло проговорил он.
— Слушай, а что у вас здесь происходит? Куда народ бежит? Война, что ли? — грубовато сказал Тики, косо поглядывая на пацана.
— Леса затопляют. Дуй велел всем уйти.
— Кто?
Мальчишка угрюмо взглянул на Тики.
— Дуй хозяин здесь, — криво усмехнувшись, сказал он. — Как он скажет, так и будет.
— Что-то не похоже, что леса затопляют — все горит. Да и зачем их затоплять? — настойчиво продолжал спрашивать Тики.
— Чего эти леса жалеть-то? Все равно их вырубают, бумагу из них делают.
Разговор заглох. Пацан замолчал до самой реки, да и мальчикам расхотелось с ним разговаривать.
… Деревню, раскинувшуюся на большом косогоре, кольцом охватывала неширокая речка. Единственный путь в деревню лежал через мост, возле которого понуро сохла огромная, давно сломанная береза.
— По дороге пройдете туда, дальше, — пацан махнул рукой в глубь деревни, — там ее и найдете, ворожею эту…
— Спасибо тебе, — сказал Дизи.
— Да чего там, — смутился пацан. — Вот, возьми… — И он протянул Рики свой не новый, но еще крепкий на вид резиновый мяч.
Рики обрадованно пискнул и хотел взять мяч, но, увидев, что друзья нахмурились, отдернул руки.
— Нам чужого не надо, — неприязненно сказал Тики.
— Спасибо… — пролепетал Рики, — я и играть так не умею, как ты…
— Научишься, бери! — настойчиво предлагал пацан.
— Мы не возьмем, не обижайся, — сказал Дизи. — Поторопимся, ребята, пока солнце не село.
— Ну-ну… — отозвался пацан.
— Выяснили наконец, куда люди делись. Большей глупости придумать трудно — пришел Дуй и всех выгнал, — говорил Тики, шагая по мосту.
— Ты в это веришь? — спросил Дизи.
Тики пожал плечами.
— Я приучаю себя ничему здесь не удивляться. По крайней мере, другого объяснения у нас пока нет.
— Как тебе наш новый знакомец?
— Приятная встреча. Столько дней идем — ни одного человека. И вдруг этот мальчишка. Как ни в чем ни бывало играет в мяч. В сухом лесу на закате солнца.
— Да, занятный мальчик, — согласился Дизи.
— Ему ведь не каждый день встречаются бородатые мальчики, — с каким-то сомнением сказал Рики. — А он даже не спросил, откуда у меня борода…
— А он просто воспитанный очень, — процедил Тики.
… День клонился к вечеру, и уходившее на ночной покой солнце не палило так нещадно, как днем. Преодолев нетрудный подъем, мальчики подошли к первым деревенским избам, вернее к тому, что от них осталось. Вокруг все выглядело, как после страшной битвы: заборы повалены, крыши домов сорваны, все деревья вырваны с корнем.
— Что-то не хочется мне идти к этой Арине… — заныл Рики. — Может, без нее обойдемся? Помните, тот мальчишка говорил, что она сумасшедшая? Это она, что ли, все натворила?
— Рики, оставь эти пораженческие настроения, — спокойно сказал Тики. — Что у меня там так трясется? — Он остановился и скинул с плеч рюкзак.
Домового, про которого они совсем забыли, била крупная дрожь. Он сидел, скорчившись и судорожно подергиваясь.
— Эй, — сказал Тики.
— Он его душил, — склонившись над рюкзаком, перевел Дизи.
— Кто?!
— Мальчишка. Он его душил.
— Дед, ты нам Рики-то не пугай, — сказал Тики рюкзаку. — Ты что? Этот пацан к тебе даже не подходил!
— Говорит, он его так сдавил, что домовой, наверное, в наперсток бы влез. С моста когда сошли, отпустил… а то бы ему конец…
Мальчики с вытянувшимися лицами смотрели на несчастного скорчившегося домовичка. Рики заплакал. Дизи и Тики, как по команде, повернулись взглянуть на реку, мост и странного мальчишку. Но в сгустившихся сумерках уже ничего нельзя было различить.
А мальчишка, прищурившись, смотрел с пригорка, как его новые знакомые идут по захламленной деревенской улице, и равнодушное лицо его становилось все более напряженным. Внезапно он подбросил свой мяч и с силой пнул его в сторону моста. Мяч тут же отлетел назад, словно натолкнулся на невидимую преграду, и мальчишка разочарованно взвыл, задрожав всем телом. Он весь скрючился, согнулся пополам, что-то пробормотал и распрямился уже высоким жилистым стариком в неопрятной одежде. Обожженное лицо его было страшным, седые волосы развевались на ветру, а в глазах была жгучая ненависть.
— Проклятая мокошь… — пробормотал он, глядя в сторону деревни, потом зашипел, как змея, и, взмахнув руками, превратился в ворона.
Ворон взлетел повыше и с такой силой бросился грудью на невидимую преграду, что от удара полетели перья. Не сумев пробиться, он недобро каркнул и полетел к лесу.
Набежали тучи.
5.
Дом ворожеи нашли сразу. Он хоть и имел плачевный вид, был обитаем: рядом с домом на бревне сидела сухонькая древняя бабка, по двору важно прогуливался тощий белый петух. Попасть во двор можно было, просто перешагнув через повалившийся забор, но из вежливости мальчики вошли через калитку, с трудом державшуюся на двух уцелевших столбах. Увидев незнакомых людей, петух заголосил, шумно захлопал крыльями и пошел в атаку. Он кружил вокруг них, подскакивал и норовил клюнуть кого-нибудь в глаз. Мальчики оторопели. Старушка молча наблюдала за всем этим безобразием.
— С ума ты сошел, петух лохмоногий? — возмутился Рики. — Мы хорошие!
— Береги глаза, другие не вставишь, — заметил Тики, а Дизи спросил старушку: — Бабушка, а что это петух у тебя такой злой?
— Это он знакомится с вами. Не бойтесь, — отрывисто пояснила та.
— А мы и не боимся, — отозвался Рики, прячась от бабки за спиной у Тики.
Мальчики подошли поближе и поздоровались.
— Давайте-ка, гости, бегом в баню, а то ночь скоро, и дел у меня невпроворот, — буднично скомандовала бабка и двинулась к небольшому строению, из трубы которого вился дымок.
В бане мылись с удовольствием, вода бодрила и возвращала силы. Рики задумчиво намыливался, и вдруг ахнул, пораженный какой-то догадкой.
— Я вспомнил, что мне все это напоминает, — с ужасом произнес он. — Это же в каждой сказке написано… Сейчас она нас вымоет, выпарит и съест…
— Больше мне есть нечего, — язвительно отозвалась из-за двери старушка. — Вот паршивец бородатый, до чего додумался! — Она сердито громыхнула ведром.
— Ты, Рики, и вправду размечтался. Умерь свою буйную фантазию, — недовольно подал с полка голос Тики.
Дизи же только посмеивался, выливая на себя ушаты воды.
Покосившись на дверь, Рики забубнил:
— А что, сами говорили — будь бдительным… Может, правда…
В предбаннике громыхнуло уже сильнее, и Рики на всякий случай прикусил язык.
После бани бабка повела гостей ужинать. Дом, исхлестанный и ободранный, похожий снаружи на ветхую лачугу, внутри оказался удивительно уютным и удобным. Легкое светлое дерево, из которого были сделаны и стены, и пол, и потолок, и вся мебель, источало свежий лесной аромат. Прикоснувшемуся ладонью к стене Дизи показалось, что от мягкого дерева исходят еле ощутимые теплые токи.
Обстановка в горнице, освещенной приятно пахнувшими восковыми свечами, была простой, но каждая вещь здесь была на своем месте — расцвеченная изразцами большая печь с лежанкой, усыпанной цветастыми подушками, дубовый сундук с горбатой крышкой, украшенной резьбой, плетеные из лозы корзинки, красивая глиняная утварь и яркие лоскутные коврики на полу.
Высокие потолки и большие окна чудной формы — прямоугольные, с арочным закруглением вверху — создавали ощущение простора, открытого, беспредельного пространства. Днем сквозь округлую часть окон, сделанную из янтарно-желтого стекла, проникал мягкий рассеянный свет, заливая все внутри нежными золотистыми потоками.
Этот сиявший чистотой домашний, уютный мирок составлял разительный контраст с печальным, разоренным миром снаружи. Бабка как-то по-особенному улыбнулась, заметив, какое впечатление произвел ее дом на гостей, но угощала мальчиков молча. Она усадила всех за большой круглый стол с блестящим медным самоваром посередине. Ужинали вареной картошкой и зеленью с бабкиного огорода.
Рики как можно незаметнее осматривался — вдруг обнаружится что-нибудь подозрительное, все-таки к колдунье пришли. Подозрительным был только этот противный петух, который, как хозяин, гордо вышагивал по горнице. Рики было стыдно признаться себе в этом, но он немного робел, когда петух начинал топорщить перья и глядеть на гостей своими немигающими желтыми глазами. Поддал бы я тебе, если бы не твоя хозяйка, сердито думал мальчик.
— Молока вот нет у меня… Нет коровы — нет и молока, — вдруг заговорила бабка. — Ну, рассказывайте, как добрались до меня, что там в лесу творится.
— Ворона какая-то противная летает, пугает всех, — охотно поведал Рики, которому уже наскучило молчание. — А еще мы в лесу заблудились, по кругу ходили, а потом мальчишку встретили. Он в мяч играл. Он нас сюда и проводил. Еще мяч нам хотел подарить, мы не взяли. Ну, и все.
Бабка внимательно, не перебивая, слушала, потом взглянула на Дизи. Тот кивнул.
— А там у вас кто шуршит? — спросила она, кивнув на рюкзак. — Вылазь.
Домовой зашевелился и выставил наружу свою мохнатую голову. Бабка наблюдала без всякого удивления за тем, как он быстро-быстро шевелит носом, втягивая в себя запахи нового места.
— Долго сопеть будешь? Не видишь, к кому пришел? — Она задула две свечи, и в комнате стало сумрачно.
Домовой вылез из рюкзака, пригнулся к полу.
— Здоровья тебе, госпожа мокошь… Прошу у тебя крова и милости твоей… — вполголоса перевел Дизи друзьям.
Бабка ответила озабоченно:
— Не в добрый час появился ты здесь, в моем доме неспокойно. Но если пожелаешь, входи в него и живи. Только без баловства.
Домовичок закланялся, крутанулся на месте, как волчок, и исчез.
— Одного пристроили, — дернув себя за ухо, с облегчением сказал Рики. Все засмеялись.
Бабка поинтересовалась у Дизи:
— А где тот мальчишка с вами расстался?
— У моста, где береза сломанная.
— Он вам что-нибудь рассказывал?
— Конечно… — встрял Рики.
— Всякую чепуху, — перебил его Тики, пристально глядя на бабку. — Про Дуя, про сумасшедшую колдунью, про засыхающие леса, которые нужно затопить.
— Вот что, — ничуть не удивившись, сказала бабка, — поздно уже. Я вас на сеновале устрою, там спать будете. Отсыпайтесь. — И она решительно поднялась, маленькая и сухонькая.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6