Неужели никого не заинтересовали эти картины? Неужели никто даже не посмотрел на них? Зачем лестница, если не для осмотра боксов? По крайней мере две картины были видны очень хорошо. Никто не заинтересовался этими большими пейзажами? Неужели никто не опознал их?Когда Харпер послал сторожа за длинной палкой, кошки спрятались под одну из полицейских машин. Маленький жилистый сторож пробежал мимо, вид у него был немного испуганный. Он быстро вернулся, неся двухметровый дверной наличник.Кошки видели, как Харпер поднялся по лестнице и просунул шест в отверстие, чтобы передвинуть картины. Он аккуратно передвигал их по одной, рассматривая каждую, и вскоре в его голосе, всегда строгом и бесстрастном, зазвучали ноты волнения и ярости:– Неужели никто из вас не увидел связи этого хранилища и убийства Джанет? Вы случайно не забыли, что слушания по делу о её смерти ещё не закончены? Вам не показалось странным, что столько её картин находится здесь? И не говорите мне, что никто из вас троих не узнал её работы после всей той проклятой шумихи, которую подняли газеты. Разве никто из вас не помнит показания Аронсон о том, что сохранилось очень мало картин?Дульси и Джо переглянулись. Харпер явно закипал.– Вы не подумали, когда увидели всё это, что по крайней мере стоит проверить содержимое бокса? Что вы вообще тут делали? И кто позвонил в участок, признавайтесь?Никто из троих полицейских не ответил.Харпер переключился на сторожа:– Это вы воспользовались полицейским радио? Вы позвонили, когда ходили за лестницей?Старик поклялся, что не делал этого. Харпер возразил: если никто из присутствующих не звонил, тогда кто его вызвал? Почему он вынужден полагаться на какого-то анонимного информатора и как, чёрт побери, тот сумел добраться до полицейского радио? Джо и Дульси чувствовали, что Харпер испытывал непреодолимое желание вернуться в участок и разобраться с этим недоразумением.Когда капитан вцепился в сторожа, господина Лента, кошек охватило сочувствие к старику. Он сказал, что человека, который арендовал этот бокс, зовут Леонард Брилл. Господин Брилл оставил свой адрес в Сан-Франциско. По словам Лента, Брилл был чрезвычайно дружелюбен и приятен в общении. Несколько недель назад, когда кто-то вскрыл наружный замок комплекса, именно господин Брилл спас положение, оказавшись здесь вскоре после этого происшествия.Один из офицеров вспомнил этот инцидент. Обнаружив срезанный замок, Лент позвонил в полицию, однако внутри комплекса всё вроде бы осталось нетронутым. Тогда подумали, что взлом просто не удался, возможно, грабитель так и не смог проникнуть внутрь и убежал при появлении сторожа.– Тут и появился господин Брилл, – продолжал Лент. – Сразу после ухода полиции. Он видел полицейские машины и зашёл поинтересоваться, в чём дело. Было уже темно, большинство магазинов закрыто. Я не знал, куда мне пойти, чтобы раздобыть замок, а мне не хотелось на ночь оставлять ворота открытыми. У господина Брилла в машине был навесной замок, крепкий, совсем новый. Он сказал, я могу его взять. Я пообещал вернуть его, как только куплю новый, но он отказался, пояснив, что купил его для своего гаража в Санта-Барбаре, но затем передумал и решил поставить электрическую дверь, более надежную, как он сказал, а потом добавил, что всегда теряет ключи. – Лент рассмеялся. – Уж я-то знаю, каково терять ключи. Если бы я не пристегивал их к ремню, я бы точно все растерял. Со своим склерозом я, того гляди, даже имя своё забуду. Мне пришлось поспорить с господином Бриллом, прежде чем он позволил мне заплатить за замок. В конце концов, замок был совсем новый, запечатанный в пластиковый пакет, там даже лежала квитанция из магазина, так что, конечно, я ему заплатил. Руководство позже вернуло мне деньги. Очень милый человек этот господин Брилл, настоящий джентльмен.Лент дал и описание Брилла: крупный, сутуловатый, немного похожий на сову, но элегантно одетый, в роскошной спортивной куртке из верблюжьей шерсти, и машина у него хорошая, какая-то красная спортивная модель.– Наверняка взял напрокат, – пробормотал Джо.Это объясняло наличие болторезов в шкафу Мала. Теперь было совершенно понятно, как в три часа утра Мал смог попасть в хранилище. Это действительно было парой пустяков поскольку, прежде чем дать Ленту «новый» замок, он аккуратно открыл запечатанную упаковку, сделал дубликат ключа а затем запечатал снова.Мужчины замолчали, загромыхала лесенка. Кошки шмыгнули назад в проезд и устроились возле забора. Они слышали как хлопнули дверцы машин и первый автомобиль сорвался с места. В один прыжок кошки взвились вверх и повисли на решётке. Перебравшись через забор, они направились домой, при этом Дульси громко мурлыкала словно маленький спортивный автомобильчик, скользящий по улице.– Я рада, что с картинами всё в порядке. Говорила же тебе: мы их найдем.Джо коснулся её и лизнул в ухо.– Если бы не ты, Мал наверняка смотался бы с ними. А кроме того, – добавил он, – Роба Лэйка могли бы поджарить за убийство Джанет.Усмехнувшись, Джо побежал дальше сквозь ночь.«А Клайд полагает, что нам незачем вмешиваться в расследование убийства, что мы должны гоняться за мышками или играть с дурацкими игрушками».Ему не терпелось сказать пару слов Клайду. Глава 25 Гриль-бар Морено был небольшим уединённым заведением, которое пряталось на одной из наименее приметных улочек Молена-Пойнт в двух кварталах от пляжа. Резную дубовую дверь слабо освещали два подвесных фонаря из цветного стекла; на полу лежал однотонный ковер, толстый и дорогой. Здесь играла ненавязчивая, спокойная и со вкусом подобранная музыка. Заходя к Морено, посетитель вскоре ощущал, как напряжение суматошного дня постепенно рассеивается; он обретал способность спокойно припомнить и оценить какие-то упущенные впопыхах мелочи. Здесь подавали отличное пиво и бочковый эль, превосходно помогавшие смягчить грубые стороны действительности.Внутри царил уютный полумрак. Стены, отделанные золотистым дубом, были увешаны разнообразными гравюрами и репродукциями, на которых отражалась история Калифорнии времен первых испанских поселений и периода «золотой лихорадки». Макс Харпер в одиночестве сидел за большим столом в глубине зала, уютно устроившись на мягкой, обитой стеганой кожей скамье.На нём была не полицейская форма, а потертые «Левис», скромные казаки и неяркая ковбойская рубашка. Этот простой неброский наряд как нельзя лучше подходил его внешности: Макс был высоким и худым, с бесстрастным загорелым и обветренным лицом. От него пахло чистыми и заботливо ухоженными лошадьми; в свободное время после обеда он разъезжал верхом по ближайшей долине, обеспечивая себе и своему буланому мерину необходимую физическую нагрузку. Он старался ездить дважды в неделю, но это не всегда удавалось.Харпер курил уже третью сигарету и потягивал безалкогольное пиво «О'Дулс», когда в дверях появился Клайд. Он на минуту остановился у стойки, обменялся несколькими словами с хозяином и прошел вглубь зала. Когда он подсел к Харперу, появился официант с двумя экземплярами меню и пивом «Киллианз Ред»Харпер не торопился делать заказ. Он взял меню и отослал официанта коротким кивком. Местечко он выбрал самое уединённое. Кроме Харпера и Клайда в этот ранний час у Морено сидели всего пять посетителей: трое в баре и пара туристов за таким же столом в другом конце зала. В обед народу прибавится, а часов в восемь зал уже будет полон.Клайд выжидал, теребя пивную кружку и поглядывая на Харпера. Несмотря на умиротворяющую атмосферу зала, шеф полиции был явно взволнован: морщины, прорезавшие худое лицо, сложились в хмурую маску. Его плечи казались напряженными, будто ему с трудом удаётся усидеть на месте.Харпер автоматически оглядел почти пустой зал и подвинулся ближе к стене. Обычно он держал себя в руках и не проявлял волнения ни при Клайде, ни при ком другом. И, разумеется, не стал бы делиться своими тревогами с другим полицейским. Вот с Милли он бы мог поделиться, у них не было тайн друг от друга. Два копа под одной крышей; у них в ходу были профессиональные разговоры, вспышки раздражения и грубый юмор, который был необходим для эмоционального выживания. Но Милли умерла, а ни с кем другим Харпер не мог разговаривать так легко.Сегодня он уже успел рассказать Клайду о картинах Джанет, найденных в хранилище неподалеку от шоссе 1. И сейчас встретился с ним, пытаясь прояснить для себя некоторые детали, которые не давали ему покоя.– Я не сказал тебе, как мы узнали о том, что картины заперты в одном из отсеков хранилища.Клайд откинулся в кресле и отхлебнул пива.– А разве там нет сторожа? Разве не он их обнаружил?– Сторож сделал первый звонок и вызвал патрульную машину. Он услышал в одном из боксов шум, как будто упало что-то тяжелое. Но после приезда двух машин поступил ещё один сигнал, как раз насчёт картин. И на этот раз вызов был по патрульному радио.Клайд выглядел удивленным, но продолжал прихлебывать пиво.Харпер с интересом наблюдал за ним.– Звонивший сказал диспетчеру, что там есть картины, на которые мне стоит взглянуть, что они имеют отношение к убийству Джанет. Сказал, что мне стоит поехать туда, чтобы посмотреть своими глазами. И добавил: самое главное, что этот отсек арендован Кендриком Малом.Капитан затушил сигарету.– Анонимный вызов по служебному радио. Определить, из какой машины он был сделан, невозможно, диспетчер не может сказать с уверенностью. Я переговорил с каждым из своих людей, кто в эту ночь был на дежурстве. – Харпер вертел в руках полупустую сигаретную пачку, сдирая с неё целлофан. – Никто в участке не признается в этом вызове, и никто не оставлял свой автомобиль без присмотра, кроме тех парней в хранилище. Но они были совсем рядом, буквально в трёх метрах, и здоровенная дверь хранилища была настежь открыта. Бели бы кто-то появился рядом с машинами, они бы заметили.– Похоже, кто-то из твоих людей врет, ведь кто-то всё-таки сделал этот вызов. Если только нельзя вклиниться в полицейскую линию с помощью какого-нибудь хитрого электронного устройства, как при прослушке.– Да непохоже, по крайней мере это не тот случай. С какой стати?– А не мог сторож прошмыгнуть к машинам, а потом соврать? Но зачем?– Сторож ни при чём. Он лишь на несколько минут оставил моих парней, ходил за стремянкой. И я же тебе сказал, машины оставались в поле зрения. – Харпер смял целлофан и бросил его в пепельницу. – Когда мы снова заперли картины, мы обыскали все хранилище. Никого не обнаружили, ничего не повреждено. – Он покачал головой. – Я доверяю своим людям и не думаю, что кто-то из них станет мне врать. За исключением Мэррита, во с ним я уже разобрался. К тому же эти картины рушат все его расследование, зачем же ему подставляться?– Ладно, – сказал Клайд, – кто бы это ни был, он оказал полиции большую услугу. А там надёжное место для картин?– Мы повесили новые замки на обе двери и на ворота, огородили эту часть комплекса и поставили там пост. Для нас, конечно, неудобно отрывать от дел своего сотрудника, но он останется там, пока нанятый Сесили охранник не приступит к своим обязанностям; тогда можно будет перевезти полотна к ней. Сорок шесть картин стоимостью…– …хорошо за миллион, – подхватил Клайд. – Но вы же вроде нашли остатки сгоревших холстов у Джанет в студии?– Да, их там было множество и все прикреплены к подрамникам кнопками. Но теперь мы знаем, что Джанет пользовалась скобами. Вот как Мэррит провел расследование. Он и предположить не мог, что Мал подменил картины чьими-то чужими. Сесили полагает, что Мал мог воспользоваться студенческими работами, купить их по дешевке на распродаже в художественной школе. – Харпер улыбнулся. – Когда Джанет и Мал поженились, она действительно пользовалась кнопками. Только уйдя от мужа, она перешла на скобы: от кнопок болели пальцы. – Макс повертел в руках меню, затем отложил. – Но есть и кое-что ещё.Клайд ждал, стараясь сохранять невозмутимость и не выдать нарастающей тревоги.– Я говорил тебе: мы нашли часы Мала, и это будет ключевой уликой против него, – сказал Харпер.– Ну да. И тогда ты мне сказал, что нам нужно поговорить.Я думал… А что насчёт часов?Харпер крутил в руках бутылку «О'Дулса», оставляя круглые следы на столе,– Сегодня утром обвинитель изучил новую улику, а также взглянул на картины и поговорил о них с Сесили. Отпечатков Мала на холстах нет, наверняка он пользовался перчатками. Мы отправили его часы в лабораторию, а двое наших ищут фотографии Мала, на которых он был бы в этих часах. – Харпер стянул мокрую этикетку со своей бутылки пива. – А сегодня после обеда судья Уэсли снял обвинения против Лэйка. – Капитан положил этикетку на стол и разгладил её. – Похоже, мы добьемся от Мала признания. С него слетела надменность: за решёткой ему не нравится, и он нервничает, аж трясётся. Если Мал всё же признается, это будет заслугой нашего информатора.Клайд боялся пошевелиться и пытался сохранить непроницаемое выражение лица.– Этот-то информатор и беспокоит меня, – сказал Харпер. – Обычно осведомители не звонят нам сами по себе, без предварительной договоренности. Ты же знаешь: чтобы из человека получился хороший осведомитель, требуется время, А эта женщина… Я просто не знаю, что и думать.Клайд поёрзал в кресле, усаживаясь поудобнее. Ему очень хотелось оказаться сейчас где-нибудь в другом месте.– У неё тихий голос со странным, едва заметным саркастическим оттенком, – продолжил Харпер, отхлебнув пива. – Такая необычная мягкая манера речи и при этом отчетливые повелительные нотки. Её первые звонки не имели никакого отношения к процессу над Лэйком. Она звонила сказать, что подсунула под дверь участка листок, и дать кое-какие пояснения. Эта бумага как раз лежала у меня на столе, когда она позвонила. – Ногтем большого пальца Макс начал поджимать края прилипшей к столу мокрой пивной этикетки. – Именно благодаря этому списку мы арестовали двух взломщиков на Кипарисовой. Взяли прямо на месте преступления, у них добра краденого целый грузовик оказался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33