https://wodolei.ru/catalog/installation/dlya_unitaza/Tece/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

..Василий, возможно, выкарабкается, а если нет...
- Я уже говорил с Николаем и Валентином и они в принципе не против подписать такой контракт..
- Ладно, забыли об этом! Дай завтра своему спасителю боевое задание пусть с кем-нибудь из твоих людей съездит к Блузману и заберет оттуда тело водителя. Заодно это будет неплохой проверкой...Ты понял?
- А куда останки на этот раз везти? На Ваганьковское, что ли?
- Перестань, Веня, острить, пусть отвезут в крематорий на Митинском кладбище. Впрочем, не мне тебе объяснять нашу обычную схему. Ты когда-то говорил, что в крематории работает свой "печник"...
- "Печник" действительно есть, но после реконструкции крематория, туда надо возить только в гробах...
- Но это же не проблема! Дай этому "печнику" наличку раза в три превышающую его официальную зарплату, и он тебе родную маму засунет в огонь... А гроб ведь не проблема...В гробу даже эстетичнее...
Таллер посмотрел на часы.
- Мне, пожалуй, уже пора. У тебя есть какие-то версии насчет налета на Рижском вокзале?
- Сколько протезов мы должны рижским заказчикам? - вместо ответа спросил Брод.
- Ты думаешь, это они тебе устроили такую презентацию?
- Другого варианта у меня пока нет. Никто кроме тебя и меня не знал, что я поехал в "валютку"...Правда, водила и охранник, разумеется, знали, но об этом я им сказал за пять минут до нападения. Значит, они не в счет. Когда последний раз тебе звонили из Латвии?
- Если не ошибаюсь, в прошлый четверг. Я им объяснил нашу ситуацию, сказал, что поскольку война в Чечне почти закончилась, появились проблемы с донорами...Нет, я не думаю, что эти вышибалы прибыли из Латвии.
- Не знаю, - голос Брода потух. - Возможно, вышла какая-то накладка, меня не за того приняли. Сейчас никто ни от чего не застрахован...
- Разберись. Такая неопределенность может нам выйти боком, - Таллер щелчком послал сигарету вниз. - Сколько в дипломате было денег?
-- Почти сто тысяч долларов...
-- Что ж, придется тебе как следует потрудиться, чтобы компенсировать эту сумму, - в голосе Таллера послышалась отчетливая отчужденность.
Силуэты сместились в сторону, хлопнула балконная дверь и Карташов, недоумевая и теряясь в догадках, отошел от окна и сел на кровать. Ложится не стал. Затем он вышел из комнаты и по коридору дошел до лестницы и спустился в холл. Когда глаза привыкли к темноте, он подошел к столику, на котором стоял телефонный аппарат. Присев на корточки, на ощупь стал набирать номер.
Тревожное ожидание охватило его. Однако ночные гудки были невозмутимо ритмичны и умиротворенны. Они долго тревожили своим токката эфир, пока наконец в них не вклинился несколько сонный и грубоватый голос Надьки Осиповой. Она сразу же поняла, кто звонит.
- Зову, - сказала она и Карташов от волнения ощутил загрудинную боль.
Он нервно выдернул из кармана пачку сигарет, однако прикурить не успел. Увидел как прямоугольник двери колыхнулся и в проеме обозначился человеческий силуэт. Сергей зажмурился - внезапно зажегшаяся хрустальная люстра буквально ослепила его. Это был охранник Николай. Пола его клетчатого пиджака нарочито распахнута и Карташов отчетливо рассмотрел желтую кобуру и выглядывающий из нее вороненый взвод пистолета.
В трубке на истерической ноте слышался голос Светки: "Сережа, это я! Где ты?"
- Положи трубку, - тихо сказал охранник.
Карташов, сглотнув липкую слюну, осторожно опустил трубку на рычаг.
- Встань и иди к себе, - бесцветным голосом приказал Николай.
- Мне надо переговорить с твоим шефом, - сказал Карташов.
- Он в отличие от некоторых имеет привычку по ночам спать.
- Я хотел позвонить сеструхе, она наверняка там сходит с ума...
Охранник вытащил из внутреннего кармана пачку "Кента" и закурил.
- Возможно, этим звонком ты уже засветился и теперь подставляешь нас.
- Да брось ты, Никола, нести ахинею! Кому ты нужен? - злость помимо воли клокотала в Карташове.
Николай смял в пепельнице сигарету и вытер ладонью губы.
- Я тебе сейчас показал бы, кому я нужен, если бы завтра нам с тобой не нужно было мотаться по Москве, - Николай сжал кулак и сильно ударил им по открытой ладони. - Иди, старик, наверх и поспи. Еще раз здесь увижу - пеняй на себя.
- Ты мне, кажется, угрожаешь? - лицо Карташова осело бледностью. Нащупав под рукой тяжелую пепельницу, он сделал шаг к охраннику. Но тот даже не пошевелился, лишь едва заметным движением еще больше приоткрыл доступ к пистолету.
- Перестаньте, черти, петушиться! - откуда-то сверху раздался голос Брода.
С лестницы спускался Вениамин. Он был в шлепанцах, его худые нетренированные ноги выглядывали из-под зеленого атласного халата. Под его черными, несколько выпуклыми глазами, висели синие мешки - следы удара переносицей о цементные ступени.
- Николай, оставь нас с Серегой, - сказал Брод и плотнее запахнул полы халата. - Садись, Мцыри, в ногах правды нет...
Пока он наливал себе в бокал сока, пока пил его и потом закуривал, в гостиной стояла прихотливая тишина. И эту тишину, ему навязанную, Карташов ненавидел больше всего на свете.
Брод, затянувшись в охотку сигаретой, участливо поинтересовался - в чем дело и какие у него возникли с Николаем проблемы?
Карташов рассказал.
- Я его чуть было не звезданул вот этой пепельницей. Извини, Веня, погорячился. Хотел сестре позвонить, небось с ума сходит...
- Это моя вина, - сказал Брод. - Мне надо было тебя предупредить, что в такие суматошные дни мы стараемся отсюда не звонить. Не забывай, живем в электронный век, сейчас любой бомж может подключить к сети распознаватель голоса...
Карташов пожал плечами.
- Ерунда это. Какой, к бесу, распознаватель среди десяти миллионов, проживающих в Москве, может хоть что-то определить? Например, мой голос...
- Хорошо, не будем об этом...Выпей сока и, если хочешь, сейчас закажу Николаю яичницу, с лучком и с водочкой.
- Да меня воротит от всего. Вся жизнь на дыбки встала, - Карташов снова закурил.
- Ну не сегодня же, черт возьми, все это произошло! Давай не будем ныть, а я постараюсь сделать все, чтобы тебе встать на ноги. Завтра мы тебя сфотографируем и сварганим документы. Сделаете с Николаем кое-какую работу и все - гуляй, казак!
- Да не в этом дело! Мне надо позарез повидаться со Светкой. Она тратила последние деньжата на дорогу, нервничала с визой, а тут такой облом...
Брод слушал и кивал лобастой головой. Редкие волосы от этих движений сбивались на загоревшие залысины.
- Ну, это не проблема. Расходы постараемся компенсировать и организовать с ней встречу...Но в крайнем случае можешь позвонить сестре, только не отсюда. Будете с Николой в городе - звони, сколько душе угодно. Но только не из одного места. Быстренькое засекут и вот тогда опять сядешь...
Брод широко, неприкрыто зевнул. За день умаялся. Отпив из хрустального фужера апельсинового сока, он поднялся с кресла.
- Уже половина четвертого, а в шесть вставать, - он обнял Карташова за плечи. - Главное, Мцыри, не психуй и не поддавайся панике. Иди к себе и хорошенько выспись.
И они в обнимку пошли по лестнице наверх.
В комнате Карташов долго стоял у окна. Уже начало развидневать. Вдалеке чернела полоска леса, а над ней нежно курчавились первые всполохи восхода.
Лежа в постели, он размышлял о своей жизни, об неотвратимости и кажущейся случайности каких-то событий, и мысли потихоньку увели его в сновидения...
Визит в крематорий
Завтракали втроем: Брод, Николай и Карташов. Его несколько удивило, когда сидящий напротив него охранник взял блюдо с осетриной и протянул ему.
- Попробуй-ка, по-моему, засол что надо.
- Идет, - буркнул Сергей и вилкой подцепил два тонких пластика рыбы.
Около трех часов дня он услышал звук автомобильного движка и подошел к окну. Во дворе стоял вишневого цвета "фольксваген ", от которого в сторону крыльца шагал человек с большой через плечо сумкой. Через пару минут в комнату вошел Николай и сказал: "Пойдем, Мцыри, фотографироваться". Внизу, в холле, их ждал фотограф, раскладывающий на столе богатую аппаратуру.
Съемка заняла не больше десяти минут, после чего фотограф сразу же уехал. А буквально через два с половиной часа к Карташову вошел Брод и протянул документы: паспорт, водительские права и техталон. Сергей кое-что в жизни повидал, но такая оперативность его просто потрясла.
- У тебя что, волшебники трудятся? - спросил он у Брода.
Заглянул в паспорт. Шмыгнул носом, не зная, куда деть руки и глаза. Однако все три документа уверенно засунул во внутренний карман ветровки, висевшей на спинке стула.
- Теперь ты коренной москвич...Анатолий Иванович Карпенко, - сказал с улыбкой Брод, - Можешь лететь на все четыре стороны.
- И чем я тебе за это обязан?
- Перестань, кто кому обязан, это еще большой вопрос... У меня освободилась одна штатная единица, если не возражаешь, можешь у меня поработать. Правда, день ненормированный, оплата почасовая и плюс премиальные за риск. Молоко за вредность будешь покупать за свой счет...
Когда Брод улыбается, у него на лбу кожа туго натягивается и становится гладкой, словно отутюженной.
- А если я твое предложение не приму, эти ксивы заберешь назад?
- Ты не спеши. У тебя есть время обдумать, но независимо от этого, я попрошу тебя завтра съездить с Николаем в одно место. В дороге хорошо думается, но я тебе, Мцыри, честно скажу - я хотел бы, чтобы ты мое предложение принял.
- А мне, собственно, выбирать особенно не из чего и, возможно, мы с тобой договоримся.
- Вот это то, что мне надо. А теперь, Серго, давай выкладывай, как ты оказался в Москве и что ты делал на Рижском вокзале?
Во время рассказа Брод реагировал отдельными репликами и наводящими вопросами типа: "Сколько дней рыли подкоп?" или недоверчивым: "И все 96 человек дали деру в одну ночь?" Иногда в его словах сквозило ирония, которая, впрочем, сменялась сочувствием, а порой и состраданием. Когда Карташов кончил говорить, Брод с сожалением сказал:
- У нас в Латвии есть деловые интересы, жаль тебе нельзя там показываться...
- Даже с такими документами?
Вечером к нему зашел Николай и сказал, чтобы он спустился вниз. Там уже находился Брод, сидящий в кресле напротив телевизора.
- Садись, Мцыри, послушаем, что о нас будут говорить, - Брод указал рукой на рядом стоящее кресло.
И действительно, к концу "Вестей" диктор рассказала о криминальных разборках. На экране, крупным планом, возникло элегантное здание Рижского вокзала и голос за кадром прокомментировал: "Вчера, среди бела дня, двое неизвестных пытались застрелить спускавшегося по этой лестнице неизвестного человека, выходящего из пункта обмена валюты. Однако его охранник убил одного из нападавших, а другого нападавшего оглушил бутылкой с пивом какой-то посторонний и до сих пор тоже не установленный человек. К слову сказать, этот же человек помог жертве нападения и его раненому охраннику сесть в машину и скрыться с места происшествия. По факту разбойного нападения возбуждено уголовное дело, ведется расследование".
Затем видеокамера наехала на зелено-белый фасад вокзала и Карташов увидел отчетливые следы от пуль. Огромная витрина была забита куском фанеры. Через мгновение на экране появились два фоторобота. Первый, по мнению уголовного розыска должен соответствовать человеку, на которого было совершено нападение, а второй - тому, кто помог жертве уносить ноги.
Брод прокомментировал:
- Вот после этого и скажи, что наша милиция не умеет работать. Эти фотороботы похожи на нас так же, как оглобля на удочку.
- Не скажи, меня они схватили более или менее правдоподобно, только слишком пышные усы пририсовали...
- Потому что ты на вокзале долго ошивался и тебя могли видеть сразу сто человек...
- Это скорее всего работа спекулянтки, которая приставал с билетами. Дешевка щербатая...А почему нет фоторобота третьего, того, кто с твоим кейсом оторвался на девятке? Тип с бородавкой на щеке...
- Долго им придется искать иголку в стоге сена, тем более, если ее там нет. Иди, Мцыри, и спокойно отдыхай. Это хорошо, что этот фильм про себя мы с тобой увидели...
- Но для тебя было бы лучше, если бы еще сказали, кто тебя пытался расконторить.
- Это дело времени, Бог не фраер, он шельму метит.
Ближе к ночи у Карташова разболелся желудок. Словно кол вбили в правое подреберье. Он порылся в карманах и достал упаковку "Викаира". Заодно принял снотворное, которое однако оказалось бесполезным.
Он лежал с открытыми глазами и мысли, словно цветные бабочки, перелетали с одной веточки воспоминаний на другую.
Утром его разбудил Николай.
- Примерь, - сказал он и кинул на кровать темный костюм. Рубашка с галстуком уже лежали на кресле. Кожаная куртка - на стуле.
- Одну минутку, только сполоснуть, - он привык утро начинать с холодного душа.
Сорочка оказалась немного узкой в плечах, зато костюм пришелся в самую пору.
- Жених, мать твою! - воскликнул охранник. - Ты, старик, неплохо поднакачен, наверное, за колючкой зря время не терял.
- Это остатки былой роскоши, - Сергей никак не мог справиться с галстуком. Отвык.
Помог Николай.
- Если завязать двойным узлом, - сказал он, - будет короток, а надо, чтобы до ширинки...По моде...
- Завяжи, как у тебя, а заодно открой секрет - куда поедем?
- Рабочее задание даю не я. Поправь манжет и застегни вторую пуговицу на пиджаке.
Основательно позавтракали, после чего состоялся разговор с Бродом. Тот уже был причесан, лоб и щеки блестели после только что принятого душа. По всему было видно, что человек вполне оклемался.
- Никола, - обратился Брод к охраннику, - покажи Карпенко Анатолию Ивановичу Москву, после чего... - он взглянул на часы, - Примерно, к двенадцати подъедите к клинике и возьмете груз. По дороге купи Мцыри солнцезащитные очки-хамелеоны.
- Какую брать машину?
- "Шевроле", сегодня груз габаритный, - ответил Брод.
Карташов пошел следом за Николаем. Во дворе он заметил два телемонитора, вдоль забора вышагивал невысокого роста парень в кожаной куртке, другой стоял у ворот.
Брод открыл двери - пологий спуск вел в гараж. Он был ярко освещен и Карташов увидел те же машины, которые он уже видел в первый день пребывания в Ангелово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40


А-П

П-Я